Записки Ё

Подъезд или Европа и Россия или как открыть форточку

Вместо того, чтоб писать тома, как Данилевский и Леонтьев, я бы описал наш подъезд. Нет, я совсем не собираюсь критиковать Россию, как многие могут подумать, прочитав название… Я видел подъезды в Лондоне и Париже, и я видел, естественно, подъезды в Москве – и я могу сказать, что в Москве есть совсем не хуже и даже лучше подъезды… Я говорю о другом. Поехал сегодня к знакомой в гости, и она, как бы предваряя мой заход в ее подъезд – приличной сталинской пятиэтажки – кирпичной, с высокими потолками – рассказала про то, как соседская старая овчарка писает в подъезде, т.к. ее хозяйка, алкоголичка, не может ее выпустить на улицу. На нее, конечно, ругаются соседи, и она периодически с тряпкой на лестнице и в парадном подтирает ее лужи, раскорячившись старой торбой.

Запах удушливый, бьет в нос живым организмом, умирающим, искалеченным, но живым. Она залила весь подъезд, въедливые лужи темнеют при входе. Искоренить запах невозможно. Я, зажав нос при входе, тут же побежал открыть окно, но самое удивительное, что всем жалко эту овчарку – они орут на хозяйку – она, пьяная выходит убирать. Но никто и не думает, что ее можно отравить, переселить, усыпить (и хозяйку, и овчарку, заодно). Нет, все терпят и не знают, что делать. Хозяйка открывает дверь, и старая овчарка писает в подъезде – а что ей еще делать? Дверь подъезда бывает закрыта, а на улице мороз. Кто-то может откроет, а кто-то впустит, или не впустит… И так все мирятся с этим.

Я вспомнил мой разговор со Славой Полуниным. Он переехал в Лондон, и первый раз его выселили с квартиры, когда детишки запуститили бумажных голубей с балкона. Кто-то «капнул» – и его просто взяли и выселили. Эта была та самая улица, где написана знаментая антисоветская утопия «1984». Портобелло, кажется. Висит мемориальная табличка – «здесь жил писатель Джорж Оруэлл. Он написал роман «1984» – англичане вообще любят развешивать мемориальные таблички. Так вот дети Полунина забросали пол-улицы бумажными голубями с балкона – Славу оттуда попросили. Со второй квартиры его выселили по причине приезда Гребенщикова – просто они хорошо отпраздновали Славин день рождения. С третьей квартиры после небольшой вечеринки его тоже собирались выселить – но он вовремя подсунул под дверь соседей-жалобщиков билеты на свое представление. Вот вам Россия и Европа! Мы живем в зассанном подъезде, потому что нам жалко старую овчарку. Мы так и женимся на «старой овчарке», потому, что она твоя. И самое главное, что и религия у нас такая. Мы все ждем, когда оно само что-то решится или, наконец, сдохнет.

Это удивительно, но приходя в один известный монастырь, я, первым делом, в верхнем храме, где всегда толпа народа и жуткая духотень, ищу, где здесь форточка, протискиваюсь поближе к форточке, которая, как правило, бывает закрыта, особенно зимой. Открыта только одна сторона двойной рамы, но и через эту закрытую форточку потягивает живительный сквознячок, который один спасает положение. Тысяча людей будет стоять молчаливыми силуэтами в духоте, полагая, видимо, это за свой крест, и никто никогда не подойдет и не откроет окно хотя бы на минуту. Разве что кто-нибудь околеет от духоты в этой толпе или упадет в обморок. Мы боимся что-либо сделать, чтоб приспособить к жизни, и зачастую именно по привычке – авось как-то что-то, перетерпится, перемелется…

Тут один греческий старец в монастырь приезжал – устроили встречу. Его переводили. Что там старец говорил на греческом – одному Богу известно, т.к. переводил монах одновременно с тем, как тот говорил. Сказать старцу, чтоб он делал паузы, видимо, никто не решался. Т.е. он делал паузы, но тогда и монах переводчик делал паузу. Так что, то ли один дурак был, то ли другой – непонятно. Но в целом эффект отрицательный. У нас такая «встреча с православием».

Как? что? как он может так говорить?! так вот и говорю – ничего непонятно-с, … то ли переводчик заснул, то ли старец с ума сошел. А главное, никто не готов открыть форточку.

Солянкой закусывайте!

Дело в том, что, выпив по седьмой, я подумал, чем же закусить – яблочным соком в кружке или солянкой, которую я только что сварил. И вот пришло озарение – солянкой лучше! Да будет вам, дети мои, это наставление во веки веков. Солянкой закусывайте!

Добыть святой водицы, наблюдение в церкви

Протиснулся тушей носорога, полчаса больным инвалидом перебирал ногами, топтался, словно падая, давя наседавших, охал и ахал, кряхтя перегаром, добрался до столика гиппопотамом – ох, ах, слава те, Иисусе! – Хлебнул, крякнул, красномордым хряком утер пот, ноги не стоят, давят сзади – перекрестился три раза на алтарь размашисто – добыл-таки святой водицы! 150 кг с двумя бутылками ушло – слав те, Иисусе! слав те, Иисусе! слав те Иисусе!

Сзади напирали…

Купание в крещенской воде

Отчего народ так любит купаться в прорубях на Крещенье – страшную вещь скажу – оттого, что больше ничего не умеет (и я в том числе – в религии, я имею ввиду) вообще, в христианстве трудно быть, каждодневно, маленькими шажками-жестами, гораздо легче одним махом – ух! ах! ооооооооооо! хорошооооо! Вот это по-нашему – окунулся и пошел дальше на свою помойку.

Вообще, любовь к широким жестам – она в крови у востока. Индусы ходят голыми и не стригут волос, филиппинцы прибивают себя к кресту, шииты долбят мечами себя по башке шахсей-вахсеями. Зато это все видно – это все вызывает – вааааах! На это можно пойти. Гораздо трудней делать то, что не видно. С этим у востока напряженка. Чем примитивнее жизнь народа, тем большее значение он придает внешнему.

И все же, без ярких жестов нельзя в религии. В обычной жизни можно. но у нас и этого нет – кепка аэродром – это сам человек. Машина, дом, часы, одежда. В принципе, весь наш кинематограф – «а мы тоже можем, как в Голливуде» или, в лучшем случае, «а мы тоже можем, как в Европе», получается ни два, ни полтора. Надо выглядеть «модно», делая кино. Т.е. прищуря глаз, смотришь какого-нибудь Ш. и думаешь, а может это Тинто Брасс, только кастрированный? Смотришь другого – а может это Баз Лурман? Смотришь Комеди-клаб – тю! да это ж «Очень страшное кино»! Только теперь оно называется «очень смешное кино»! Вот шла по телевизору «Анна Каренина» советский – гениальный фильм, и ничего «модного».

Андрей Шаповалов

5

Имея колоссальное содержание, мы не можем привести это в удобоваримую форму – и это касается религии. Американцы, не имея никакого содержания, (кроме умения продать), все приводят в идеальную для потребителя форму. Весь мир перенял этот их навык из всего делать товар и товар идеальный для потребления – в идеальной упаковке с инструкциями и цветной иллюстрацией. Что же касается религии, то тут возникает проблема и у нас, и у них. Можно расточать гениальные мысли перед сидящей нога на ногу аудиторией, и это не будет церковь, просто потому, что не сидят в обнимку с девушкой и не жуют жвачку в церкви – американцам это понять сложно. Еще сложнее понять, что в церкви вообще не сидят. Как бы ни расточал Андрей Шаповалов свои перлы – это театр одного актера, лекции в обществе «Знание». С другой стороны – наша церковь – абсолютно герменевтически закрытое предприятие, требующее высшего богословского образования, чтобы понять, что там вообще происходит, какие там «паки и паки» и «иже херувимы» с задостойниками и октоихами седьмого гласа, меланхолический валик средневековых проповедей, перемалывающих 4 буквы из 32 известных, да еще тихим голосом и по бумажке. Он вообще не проповедь читает – он часть интерьера. Его принесли, поставили, унесли – кто он? где он? зачем он? Да кто его знает, да какая разница! Он – нечто промежуточное перед причастием. И, главное, о чем он говорит? «Как сказал Ефрем Сирин…» паки и паки. Где Ефрем Сирин и где я? А не пора ли сменить пластинку, может, на Андрея Шаповалова?

Все это так, но у нас есть что-то, что помимо слов, изначальнее и выше, у нас есть трансцендентное, но нет слов. Там слова, но нет иной реальности, того, что послы Владимира увидели в Св. Софии. За 1000 лет она покрылась копотью, тканями и позолотой – иная реальность в полумраке и духоте. Она ждет, когда же откроют форточку, и все станет на свои изначальные места!

Есть две религии

Есть две религии: верить – значит мучиться. Это наше, родное. Верить – значит радоваться – это весь остальной мир. Устаревший терминологический аппарат давит на психику больше, чем мы это предполагаем. Мы полагаем «грех – это место». Отцы учат: здесь, (в монастыре, в церкви) спасение. Там – в миру – погибель. Здесь, в этой профессии – спасение, в той – погибель. Бывают ли актеры святыми? Бывают, думаю, актеры многие, вообще, как дети. Я их много наблюдал. Есть актеры духовные, думающие, просветленные. В любом случае, у актера гораздо больше шансов быть с Богом, чем у «верующего-профессионала». Они (актеры многие) и в церковь приходят, как дети. Они принимают все сразу, они считает это выше себя. Там что-то есть. Надо крестить ребенка. Есть что-то и оно в церкви. Вот вера простого, как дитя, и она единственно правильная. А, может, оно и еще где-то есть? Может и есть, даже наверняка. Оно везде есть. Но есть места, где его нет. Но это не в дихотомии церковь – мир, это просто места – там, где культ золотого тельца, например. Жажда наживы, корысть и только корысть – там Бога нет!

Слушать себя

Если бы вдруг упразднили религию – отменили бы все церкви, служения, конфессии, – просто стерли бы память, как у нас стирается память о младенчестве. Интересно, что было бы? Наверное, некоторые, просыпаясь с утра, думали бы – наверное, есть Бог, и его надо о чем-то попросить, и еще чего-то нельзя делать, чтобы мне не стало хуже. И мы все знаем, о чем надо попросить и чего нельзя делать. Вот, собственно, и все. Каждый знает, чего хочет от него Бог, но все притворяются, что нужна еще религия. Она есть в каждом из нас. Надо всего лишь слушать себя.

Закхей

Сегодня слушал проповедь. Вышел монах, стал говорить о Закхее, который влез на дерево, чтобы увидеть Христа. Закхей молодец, это понятно. Главное, тем молодец, что все раздал, что до этого накопил.

А вы, говорит монах, можете все оставить и раздать, чтобы обратиться на путь покаяния? Я думаю, какая долгая и бестолковая у нас традиция вот этого словоблудия – все раздать, чтоб обратиться на путь покаяния. Ни сам этот монах, никто другой, не знают, что значит «все раздать» и обратиться на путь покаяния. Уж церковь точно «все» не раздала, ни сам монах, ни его монастырь. Так что это значит и, главное, зачем? Кому раздать, как? Всем взять посох и пойти пешком на Соловки? Всем одеться в рубище?

И, главное, все знают, что никто все не раздаст, но поэтика эта нам люба. Путь покаяния! А что за путь покаяния?

Вот делай свое дело честно – вот и будет тебе путь покаяния. Открой в себе то, что может принести пользу людям, развей его, укрепи, принеси пользу на том месте, куда тебя Бог поставил! Добейся, но сделай, соверши! Открой свой талант! Преумножь его во сто крат, а не стой тут и не кисни. А так слова, слова, слова.

Добиться успеха

Добиться успеха в искусстве – это как добиться успеха у женщины – нужно следовать стилю, языку. Неважно какой ты человек, главное – одежда, насколько ты современен, в какой ресторан зовешь, заводишь ли на позитив (мне одна дама все время один и тот же вопрос задавала – че такой не позитивный? Я ее чуть не прибил на том же свидании) Интересно, вообще, есть ли женщины, которые любят грустных мужчин, или только тех, которые рассказывают анекдоты? Правда, что не все польстятся на деньги, но грустных – не любит никто, если только он не рок-звезда.

Так и в искусстве – не важно, кто ты есть на самом деле. Важно, насколько ты современен, насколько владеешь приемчиками, насколько похоже, как там, делаешь. Что живопись, что литература, что кино.

Бороться

Посмотрел последнее время «Мастер и Маргариту» сериал и Довлатова «Заповедник» в театре им. Моссовета. Чувствую что-то общее, что-то не цепляет. Что именно? Борьба с советской системой. Надоело. Надоело про то, как борются с тем, чего уже нет 20 лет. Пора давать новую пищу. А что новое? С чем бороться?

Вот бы наши продюсеры на это ответили. Им важно рейтинг-зритель-бабло, понятно. Но в самом деле – а с чем теперь бороться-то? Бороться с ленью, чтобы заработать – хороший вариант, но мелко. Бороться с собственными недостатками – тоже мелковато. С несправедливостью бедности и богатства – боролись уже в 17 году. С грехом? Курам на смех – такого искусства вообще не бывало, токмо жития. Бороться со смертью, с тупостью, с глухотой, с несправедливостью бытия вообще, с краткостью жизни, с нелюбовью, с суетой, с одиночеством, с Богом и дьяволом поочередно, бороться с вечным и временным, бороться хоть с чем-нибудь, но только реальным, а не фантастическим.

Я за что борюсь? Я борюсь за себя, чтобы я был таким, какой я есть на самом деле. А это очень сложно.

Политологи

Я не могу понять эту профессию. Один одним фондом руководит, другой другим – собрались на Первом – что будет делать Америка? Да черт ее знает, что она будет делать! Порассуждали с желтыми зубами. Один:

– Обама будет бомбить!

Другой как сыч морской с усищами:

Не будет бомбить!

Один: – Все будет хорошо!

Другой: – Все будет плохо!

Да леший его знает, что там будет. Только зарплата у них почему-то больше, чем у меня.

Русская миссия

Ездил недавно в Киев, оформлять павильон для Савика Шустера. Знакомый хохол заказец подкинул. Чтобы понять, что у России есть миссия, достаточно посмотреть шоу этого Шустера на украинском телевидении. Т.е. из него ясно, что у Украины нет никакой миссии. Это просто страна бардака и балагана. Мы хотя бы ругаем нашу коррупцию – дык в наших передачах хотя бы умные люди пытаются разобраться, откуда она идет, и как с ней покончить. У Шустера же один валит на другого, а в промежутках – нарезка из дешевых российских сериалов на ТНТ и СТС – это им, видать, ндравится – последний писк, т. е. Тут еще из пыльного угла вылезет какой-нибудь Петро Симонец с одой комсомолу и Днепрогессу, а напротив, из другого пыльного угла – шевеля усами, националист из «братства» – бендеровец. Все это сдобрит своими тупыми вопросами какая-нибудь … – «по опросам самая сексуальная писательница», и поддакнет ей полу-араб полу-хохол ведущий, скорее похожий на Бен-Ладена. Весь этот цирк занял, наверное, пол-Киева своей студией, в которой можно уместить футбольный стадион. А по бюджету этот проект, наверное, равен содержанию украинской Рады. Тут же сидит Киселев с опущенными усами. Приютили важного эксперта. Чистоты жанра нет. Бардак и эклектика. Вали все в одну кучу – главное, подальше от России.

Чи шо Америка, шо психбольница в Мариуполе.

Показали «Пять вечеров»

Я вот все-таки удивляюсь, у зулусов с Первого канала – что денег мало? Показали хороший фильм раз в 20 лет в память Гурченко, так рекламы насовали, как капусты себе в штаны! Невозможно ж смотреть! Ну, ни совести нет, ни чести! Эти клоуны уже, наверное, и правнуков своих обеспечили, не то, что жен и детей, а все мало.

И наш Руководитель еще приезжает с ними чаи гонять -«фабрика у вас тут!» И ведь кто-то эту шайку бережет, чтоб не разогнали. Кто-то Очень Влиятельный.

Молчание

Христос воскресе! Не писал семь седмиц. Друзей прибавилось больше, чем за все время писания. Вот, что значит молчание – золото.

Размышление о Пасхе

Многие думают, что Пасха каким-то образом связано с переходом зулусов через Красное море. Ошибаются. Сам эпизод, связанный с этим словом, был несколько раньше, перед казнями Египетскими, когда надо было помазать кровью агнца косяки своих дверей. Дословно перевод с зулусского означает «Бог прошел мимо». В истории так и получилось – Бог прошел мимо зулусов и прилепился к нам, русским. Почему Он это сделал? А Бог его знает.

Половина святых мест

Недавно приехал из Святой Земли. Впечатлений масса. С удивлением констатировал, что половина святых мест Иерусалима принадлежит абиссинцам. Если бы зулусы были христианами, остальная половина принадлежала бы им. Воспомним, что абиссинский католикос как-то пытался оттеснить православного патриарха из Кувуклии во время сошествия Святого огня. Это было в 17 веке. Православные были оттеснены на улицу, и святой огонь вышел из колонны. Ея опаленный разлом до сих пор можно лицезреть у храма Господня.

Пока мы жили одну жизнь

Пока мы жили одну жизнь, абиссинцы прожили сто, а зулусы тысячу. Конечно, они умнее нас, они знают все пути хитрости и греха. Как овладеть этим миром, известно им досконально.

Русские не идеальны

Да, мы, русские не идеальны. Наши три столпа государственности это – барин-самодур, народ гулященький и Матвеюшка-лежащенький. Не революции видимые меняют страну, нет – и при царе, и в наше время, и в Советском Союзе – было одно и тоже: барин-самодур, народ гулященький и Матвеюшка-лежащенький.

Вот, что удивительно, ни смена общественной формации и ни смена формы собственности – ничего не изменили в России. Наверное, это даже новая мысль в нашей историософии. Эти три столпа не изменились. Что же надо сделать, чтобы что-то изменилось???

Надо, чтоб барин самодур наконец понял, что он последний на земле, которому просто повезло прислониться к власти или умыкнуть много денег, или даже быть царем всея Руси. Просто он – слуга народа и все. Народ должен перестать гадить под себя и обвинять в своих мокрых штанах всех вокруг, а Матвеюшка, (Матронушка, Федотушко) что ж… пускай лежит. Прозорливец ведь.

Русская идея

Хочешь увидеть русскую идею – сходи на концерт воскресной школы. Еще лучше – отдай туда своего ребенка. Сводный хор мальчиков и девочек поет «Журавли», «Гляжу в озера синие» и т. д. Посмотри на их лица. Оцени спектакль про воскресение Христа, где от прикосновения к плащанице прозрела принцесса Изида, и рыжий разбойник обещает больше не грабить честной народ. Я вообще сентиментален. Иногда я плачу от простых вещей.