Письма из замка дракона 1/3

Но я отвлеклась, а ведь время на письмо ограничено.

Я уверена, что ты и так не помышлял о каких-нибудь поступках, которые можно было бы расценить как предательство семьи, и продолжаешь делать все от тебя зависящее, чтобы оберегать Пьера, Луи, Анн и Гастона. Ни на миг я не думала, что моя предполагаемая гибель, будь она на костре или в пасти дракона, могла бы на тебя так повлиять, чтобы ты что-то стал замышлять против них. Не повлияет на твою преданность, конечно, и то, что две эти страшные опасности взаимно ослабили и отдалили друг друга, то есть дракон спас меня от костра, но не съел, и я жива. Да и жива я как-то так, что для тебя и внуков, можно считать, почти что и нет, ведь я абсолютно не представляю себе, как отсюда выбраться.

Бывает дверь без замков, а вот я оказалась в замке без дверей, точнее, без ворот и калиток. В помещениях замка двери есть, но ни дверей, ни, тем более, ворот нет в его наружных стенах. Сами стены сложены из огромных каменных блоков черно-зеленого цвета, очень гладких. И зачем-то – я еще не выясняла, зачем, из них торчат толстые стержни, на которые надеты шайбы и навинчены гайки соответствующего, я бы сказала, архитектурного размера. На вид – золотые, так что сразу хочется отвинтить, хотя это очень красиво – золотые блестящие граненые шлемы хитрой формы – так выглядят вместе шайба, гайка и конец стержня – все одинаковые, но как бы уменьшающиеся на уходящей вверх гладкой, почти как зеркало, темно-зеленой стене, и не хочется нарушать такую красоту. Гаечки на высоте верха стены кажутся маленькими, как на ювелирных украшениях. Я ожидала увидеть в стене отражение донжона, как в чудовищном зеркале, но оно рассыпалось на много кусочков. Оказалось, блоки хоть и гладкие, как стекло, но не совсем плоские, их обращенная во двор поверхность слегка выпуклая и чуть-чуть волнистая, отчего, во-первых, в каждом блоке свое уменьшенное отражение донжона, во-вторых, оно кривое и разорванное. Снизу что-то зеленое, это трава, сверху – голубое, это небо, они разделены неровной и прерывающейся темной полосой, это стены на противоположной стороне, а в середине – золотая клякса донжона, в каждом блоке имеющая свои очертания. Гармонию блоков и гаек это не нарушает, как будто стена – сама по себе, и она совершенна, а отражения в ней – нечто внешнее, а ведь на самом деле это не так. Впрочем, я недолго любовалась этой стеной, ведь, как бы она ни была великолепна, это, по сути, тюремная стена. Что касается желания отвинтить гайку, то я не была так глупа, чтобы попробовать. Во-первых, заранее ясно, что сил отвинтить не хватит, во-вторых, не у всех же на виду заниматься кражами и диверсиями, в-третьих, сомнительно, что от этого рухнет стена, в-четвертых, если рухнет, то мне на голову, а если думать не о разрушении стены, а о краже золота, то, в-пятых, это не может быть золото, по той причине, что столько золота не бывает, а если золото, то, в-шестых, мне такую гайку не утащить и в руках не удержать. Хорошо, если успею несолидно отпрыгнуть, чтобы она не переломала мне при падении ноги. Или, вернее, даже не переломала, а не размозжила в лепешку ступни вместе с костями. И там она и останется лежать. Сделав яму, вместе с моими ногами в ней, или без них, если увернусь. Уж как-нибудь я себе представляю, сколько весит золото. Такая гаища весила бы квинталов сорок-пятьдесят. Все равно что дракон наступит, да не просто, а с размаху. Так что, пожалуй, и железную опасно отвинчивать, хоть железо и легче золота. Так что не дракон с той оси спрыгнет, а бык, всем весом на одно копыто. Железное.

Кроме стены без ворот и дверей, замок ничем на тюрьму не походит. Он невелик, если не смотреть на его ни с чем не сравнимую высоту, а прикинуть, сколько в нем жилых помещений. Вследствие того, что, собственно, состоит из пяти башен: донжона и четырех угловых.

Владелец замка – доктор Акон, так он сам себя настоятельно просит называть. Вполне добродушный и любезный господин. Все его слушаются, хотя на вид он вроде не деспот. Что-то в нем есть пугающее, даже жутковатое, но его я пока не разъяснила. Хотя и пришлось воспользоваться его великодушным предложением доставить письмо – а что делать? Меня он несколько раздражает благодаря тому, что с одинаковым дружелюбием беседует со всеми, невзирая на статус. С другой стороны, это достаточно хорошо, чтобы не пытаться проверить, не станет ли лучше, если объявить, что я была великой сенешальшей Нормандии. Лучшее – враг хорошего. Я ведь должна с ним хорошо познакомится. Правда, пока что я старательно делаю вид, что обижена на него. Но я до него еще доберусь.

Не совсем понятно, откуда могло взяться это странное имя, Акон. Это больше похоже на название какой-нибудь горы. Может, это с греческого? Гора Афон или, она же, Атос, например. Тогда может оказаться с отрицанием: α-Κόν. Но Κόν – винительный падеж от Κός, то есть он всего лишь не с острова Кос? Не ко́сец? Может, намек: не косе́ц? Не Смерть? Может, это κόν или κῶν сокращение от, скорее всего, κόνοσ (или κόννοσ) или κῶνος. Первое означает серьга или борода. Он, действительно, не носит серег и бороды. Второе – конус, геометрическая фигура, от сосновой шишки или шлема, который тоже, наверное, от шишки. И как от отрицания конуса сделать имя? Так что, хотя последнее более известно, он, скорее всего, Безбородый. То есть – Юноша, Юнец. Забавное имя. Но сообщать ему о своих лингвистических изысканиях я не стану.

Кстати, раз уж зашла речь о хозяине замка… Нам объяснили, что у этого замка одновременно один хозяин и он же коннетабль – доктор Акон – и все жительницы замка вместе с ним. Если судить по тому, кто приказывает, а кто подчиняется, хозяин один. Хотя и тут все не совсем так, как у владельцев обычных замков. По словам объяснявших, доктора слушаются не потому, что опасаются наказания за непослушание, а потому, что все его распоряжения разумны, и хорошо обоснованы и направлены на общее благо всех жительниц замка (я тут же припомнила нашу Лигу за общее благо). Если судить по тому, кому достается все производимое в замке, доктор Акон, как его владелец, не имеет никаких преимуществ, относясь к остальным как добрый глава семьи к ее членам. Более того, если судить по вещам, которые ценятся в остальном мире, то есть золоту и драгоценным камням, он более всех их добывает и менее всех ими пользуется. Сам не носит никаких украшений, а пленниц, если их можно так назвать, ими одаривает. Не знаю, как дракон, ведь, говорят, он должен любить золото и драгоценности. Но его ближайший помощник, а то и приятель и соправитель, а то и, кто знает, повелитель дракона к ним совершенно равнодушен. А кем еще может быть здесь, в замке дракона, этот любезный господин, единственный мужчина? Девушки же, не все, но некоторые, носят столько золота и драгоценностей, сколько я не видела ни на каком герцоге или короле, а я видела нескольких, причем герцог Бургундский превосходил королей по богатству одежд и украшений, а король Франции любил шокировать всех плохой одеждой. Например, обычная его шапка украшена оловянной бляхой. Так вот, некоторые из «пленниц» носят украшения и побогаче герцога Бургундского. Правда, здесь украшения и не так ценятся, как в остальном мире.

Еще бы! Тут, говорят, огромные драгоценные камни вделаны в стену снаружи, а сама она – нет, не золотая, это уж было бы слишком – позолоченная. На вид никакой разницы. А сделано это всего лишь для защиты от ржавчины облицовочного чугуна! Августина еще во время полета – была ее очередь выглядывать – сказала о драгоценных камнях, но все мы тогда решили, что это стеклянные подделки. Но на экскурсии я спросила и получила от доктора прямой ответ. Не удивлюсь, кстати, если остальные спросить его не догадались.

От общей экскурсии я отказалась, имея в виду как вышеупомянутую и нижеописанную обиду, так и необходимость поддерживать дистанцию. Три моих попутчицы – из простого народа, самая высокорожденная среди них Юлия, да и то она не из благородных, а из купеческой семьи. Вообще, в сложном положении нужно соблюдать в общении осторожность.

Еще о хозяине или коннетабле замка, он же, если я правильно догадываюсь, почтовый гонец (и много еще кто, но сейчас не о том), надеюсь, моя личная печать на письме была цела? Напиши мне об этом обязательно, это очень, очень важно!

Конечно, если бы подобрать предлинную веревку, можно было бы спуститься со стены. Но на всех пяти башнях постоянно дежурят часовые. А с донжона, не исключено, поглядывает еще и сам монсеньер Акон, который, говорят, никогда не спит. То ли старательность дежурных проверяет и их дополняет, если что пропустят, то ли за ними самими наблюдает, чтоб не сбежали с поста или не заснули на нем…

На башнях есть запас камней, которые можно кидать сверху в нападающих на замок, а небольшая их часть используется при смене дежурных. Смена – сложный ритуал, и мне лень о нем подробно рассказывать. Пусть кто-нибудь другой (фраза зачеркнута).

На каждой башне дежурят поочередно ее жительницы. И еще от всех башен по очереди – на донжоне. Как на него забираются, я пока не поняла, по причине того, что на первом этаже, где кухня и столовая, нигде не видела корзины подъемника. И в школе, на втором этаже, не видела. И в библиотеке, на третьем этаже. То ли подъемник в тайном помещении, которого не показывают на экскурсии по замку только что прибывшим… что, кстати, очень интересно: получается, если не сразу раскрываются все секреты, отсюда есть возможность как-то выйти?.. то ли его нет. Ой, неужели где-то там есть потайная лестница?!

Очередь на дежурства записана, и списки висят в столовой на видном месте. Меня в списке нет, как и всех четырех новеньких, принесенных в последний раз, но это временно. Староста Башни Ост – это башня, где живут новенькие, то есть те, кто еще не выбрал никой другой башни – очень обрадовалась, что нас прибыло аж четверо. А то они совсем замучились с дежурством, хотя, ввиду их малочисленности, их не назначали на донжон. Но свою-то башню надо охранять!..

Еще есть такое же дежурство по очереди на кухне. Оказалось, в нашей башне население меньше всех, даже с нами, вновь прибывшими, по милости того, что недавно несколько женщин перебралось в другие башни. Сейчас нас всего восемь: староста Луиза, Матильда, Сюзанна и Аннета – были до нас, а я, Марта, Юлия и Августина – прибыли только что. Так что вот-вот начнем дежурить. Я тоже буду, если они осмелятся предложить. На благородное происхождение они тут не очень обращают внимание, ведь костер и дракон не разбираются в генеалогии. Все здесь когда-то принесены драконом, и, кажется, если не все, то многие украдены с костров.

Но продолжу о башнях. Боюсь пока кого-нибудь спросить, что положено делать караульным, если кто-то попытается убежать. Кидать камни? Жаловаться монсеньеру Акону? Дежурить дальше как ни в чем не бывало? Все это сразу или по очереди? Кроме того, я себе совсем не представляю, если сбежать, то куда идти по этим ужасным горам. Общее направление, понятно, на северо-восток… А впрочем, может статься, лучше, наоборот, на юго-запад?! Вдруг дракон нас донес почти да Андалузии или что там с той стороны? Впрочем, все равно горные хребты вокруг на вид совершенно непреодолимы, и есть ли среди них проходы, я не знаю. Возможно и так, что они есть, но о них знают только доверенные лица владельца долины, которым и в голову не придет сбежать и указать путь в долину врагам.

Кроме того, какое-то чувство мне подсказывает, что дежурные на башнях – это не все. Но есть ли еще какая-то предосторожность против бегства из замка (или, напротив, внезапного нападения на него извне), кроме отсутствия ворот и дежурных на башнях, я пока еще не узнала.

Вообще все, может быть, не так плохо. Здесь все, с кем я говорила, уверяют меня, что их тоже в свое время принес дракон. И что дракон никого не ест. То есть не ест людей, вообще-то он всеядный, как и мы; да и есть предпочитает в человеческом виде. Это очень важно. Оказывается, Дракон – оборотень. Оно и экономнее, наверное, это я опять про еду. Не может же человек съесть столько, чтобы превратиться в дракона, и дракон не остался голодным? Человек просто не может съесть столько, чтобы для дракона это было хоть что-то. Или может – если еда в его животе тоже увеличится в размерах? Не умеет ли он превращаться в мышь, чтобы есть еще меньше? Тогда он мог бы буквально как сыр (как мышь? как мыр?) в масле кататься. Не боится ли он, что его в это время прихлопнут, и потому так не делает? А может, просто эта мысль не приходила ему в голову, так можно подсказать… И как-то воспользоваться?.. Надо бы при случае навести разговор на это, но сначала хорошо познакомиться с этим оборотнем. Но сперва пусть для начала хороших отношений как следует извинится за свое хамство. Я имею в виду бросание в резервуар с водой.

Да, дракон сам по себе интересный противник, но тут самое интересное как раз то, что он не просто дракон, а еще и оборотень. Как он, интересно, выглядит? Очень хочется поверить в его доброту, хотя лучше готовиться к худшему. В рассуждении непонятности его поведения. Какой ему толк от кражи ведьм? А жители замка могут и обманывать. Может, их-то он не съест, а меня – как раз собирается в следующий же прилет. Или выныривание из-под воды, откуда он часто появляется. И им просто не хочется истерик с моей стороны.

Да и кроме съедения есть неприятные перспективы, мысль о которых может напугать еще хуже. Тут в одной из башен живут фрейлины дракона! Вроде бы, туда переселяются только добровольно. Он не заставляет. Вроде бы, они всем довольны. Никто не жалуется, наоборот, хвастаются подарками и, хм, мужским вниманием повелителя. Всё как при дворе, но нет ни королевы, ни, кажется, официальной фаворитки.

Только я не знаю, какое у него есть колдовство, чтобы затуманить их рассудок. Вследствие того, что это подозрительно – столько не ссорящихся между собой и всем довольных фрейлин. Если бы они еще жили в разных местах. Разве так может быть без всякого принуждения? Так что соответствующего предложения я боюсь. Откажусь, конечно, я честная вдова – а дальше? Сумею ли устоять, если он применит колдовство? Ну, это так же, как с боязнью, что съест: местные говорят, что ничего подобного он не делает, а раз деваться отсюда некуда, остается только убедиться в истинности или ложности этих утверждений на опыте.

Поживем, как говорится, – увидим. То есть увидим, поживем ли еще. Такие нынче, увы, грустные каламбуры.

Ко мне дракон в человеческом виде не являлся, подставил этого человека на твоей должности, коннетабля замка. Доктора Акона. Хотя – как ты коннетабль только по собственному настоянию из уважения ко мне, ведь на самом деле Кембре – твой замок, так и доктор Акон может оказаться на самом деле владельцем замка и, собственно, драконом-оборотнем. Интересная мысль. Надо к нему приглядеться еще внимательнее. Да что там приглядываться – взять и спросить. Если ответит «да», то вряд ли это будет обман, а если «нет» – останусь пока относительно этого обстоятельства в неизвестности.

О драконе же могу сказать о только то, что он, наверное, водяной дракон, какие водятся, говорят, далеко на востоке. Иначе как объяснить то, что он, доставив нас, скрылся в омуте и не вынырнул больше?

Не высадил рядом с ним, а так и плюхнулся в воду вместе с нами, оставив плавать или тонуть. Я-то уже надеялась, что, хотя бы временно, мои злоключения кончились, на костер я не попала, дракон меня не съел, с неба не уронил, снижается… и тут, в самом конце, такая подлость. Если ведьму не удалось сжечь, ее нужно утопить.

Но ведь это дважды неправильно! Ведьмы, как известно, не тонут, ибо очень легкие – иначе как бы они могли летать. Поэтому топить их бесполезно, наоборот, их раньше распознавали именно по тому, что они не тонут, пока не оказалось, что это не очень надежный способ. Кроме того, он не был бы очень хорош, даже если бы был надежным. Словно бы та кислота, которую алхимик придумал по просьбе ювелира, чтобы безошибочно распознавать настоящий бриллиант, отличая от любых подделок. Не понимая в ювелирном деле, он составил рецепт кислоты, которая мгновенно растворяла только бриллианты, так что применивший ее всегда мог с сожалением убедиться, что владеет подделкой – или что потерял сокровище. Эту историю рассказала Юлия, которая смыслит в ювелирном деле. Рецепта, она, впрочем, не знает, так что это, возможно, выдумка. Марта же поведала, как у них в Священной Римской империи утопили девушку, невинно обвиненную в привороте, но ее история не доказывает ни того, что ведьмы тонут, ни того, что не тонут, будь она ведьма или нет, ибо, хотя ее и утопили, но только со второго раза, и то – намотав волосы на железный лом.

Вторая неправильность заключается, конечно, в том, что меня-то топить не за что. Ведь я не ведьма.

Но, не умея плавать, я неуклюже барахталась, прощаясь с жизнью, ибо никаких признаков дна не ощутила, и даже, кажется, ненадолго потеряла сознание. Но тут же очнулась, и оказалось, мне помогают выбраться.

И ведь на этом ситуация не исправилась, а стала, если посмотреть с другой стороны, еще хуже, в силу того, что очень неприлично и холодно вылезать в мокром. Может, лучше было бы утонуть, и избегнуть позора. И резервуар оказался, хоть глубокий, но в ширину маленький. Хотя прямо в нем мне было не до того, чтобы связно мыслить, а сразу после я подумала, что это рассчитанное хамство, послание, гласящее «знайте свое место», и последующее, хотя и было гораздо лучше, меня не разубедило! Оттого-то я с самого начала сочла нужным занять по отношению к хозяину замка недоброжелательную позицию, чтобы тоже знал свое место.

Хотя рациональные причины для купания имелись. На мне, например, была совершенно неприличная для дамы моего происхождения и положения одежда, можно сказать, какие-то обноски, их мне выдали инквизиторы вместо моего платья, которое сочли слишком хорошим для осужденной на костер ведьмы, чтобы ее в нем выводить. Ну и принято свою одежду ведьмам не оставлять, вдруг она, несмотря на обыск, припрятала колдовской амулет. Но это для настоящих ведьм, а я тут при чем?.. Правда, по сравнению с моими спутницами, я еще расскажу, как они ими стали, в этом мне, можно сказать, повезло, благодаря тому, что их-то вообще обрядили в мешки с дырками для рук и головы. Поскольку я из них одна принадлежу ко второму сословию, а они все – к третьему, в том числе девица Юлия из семейства патрициев – так они себя называют, хотя – какое они отношение имеют к Древнему Риму? Забавно (если в моем положении вообще можно усмотреть что-то забавное), что даже извергаемые из лона Церкви ведьмы, а это поистине самое плохое, что может случиться с женщиной, сохраняют какие-то следы общественных привилегий. Хотя, замечу дипломатично, вряд ли в этом можно усмотреть преимущество мирских установлений перед церковными. Просто для Церкви тоже важны общественные установления, в том числе уважение со стороны низших сословий к высшим. Но это рассуждения того времени, когда я получила возможность сравнить свои обноски с их мешками; а когда у меня отняли моё платье и выдали те обноски, это было очень, очень травмирующее ощущение. Не арест, хотя арест ведьмы и сам по себе ужасен, набрасываются, мешок на голову, связывают совершенно безжалостно и везут в тележке (как мне объяснили, ведьма или подозреваемая в ведовстве не должна касаться земли и не должна ничего видеть и шевелить руками и пальцами). Зачем это проделали со мной, не понимаю, они же знали, что я не ведьма, наверное, как раз для того, чтобы никто не заподозрил, что обвинение фальшивое. Но тогда я была возмущена и недоумевала, а вот замена одежды как будто поставила крест на моей прежней жизни. Показала, что отныне ничего не будет как прежде, даже если вздорные обвинения будут опровергнуты. Можно попасть в грязь и потом отмыться от неё, но ощущение чужой одежды на теле хуже ощущения грязи. Одежды, возможно, передаваемой от одной осуждённой к другой, как раз по причине того, что сжечь ведьму в мешке палачам не так жаль, как в этом постоянном одеянии арестанток? Кстати, то, что меня не заставили переодеться в мешок с дырками даже перед костром, показывает не только чуть большее уважение, чем к менее высокопоставленным осуждённым, но и то, что сжигать-то и не собирались. Впрочем, не знаю, ведь сохранить их для следующей узницы это им не помогло?.. Но это тоже рассуждение более позднего времени, чем то, когда я была раздавлена необходимостью носить эти тряпки.

В тряпки, грязные и рваные, эти одежки и превратилась в процессе спасания (или похищения): обноски пришли в совершенно ужасный вид, не заслуживающий иного названия, чем тряпки, ничуть не лучше мешков остальных. Аборигенки, правда, как только нас выловили, освободили от неприличного рванья, вытерли полотенцами и закутали в простыни и одеяла, чтобы согреть.

Вот так я прошла огонь и воду. Костер обошла с помощью дракона, да, но ведь и сам он в мистическом смысле – огонь. Наверное, чтобы получить возможность сбежать отсюда, нужно найти и каким-то образом одолеть еще какую-нибудь медную трубу…

Оказавшись на твердой земле, я сразу обрела способность связно мыслить, и тут же обратила внимание, что не присутствуют никакие мужчины, а то это был бы еще один такой же кошмар, как в инквизиции, стражники-то сплошь мужчины, и все время подглядывают, никакого уважения! А какое может быть уважение к ведьме, даже если она аристократка с длинной славной родословной? (Страшно подумать, что тогда могло быть там с остальными).

Но только я было обрадовалась, явился извиниться, нас поприветствовать и заверить в полной безопасности этот самый доктор Акон. Не дожидаясь, пока нас снабдят приличной одеждой, хотя и после того, как мы оказались закутанными в простыни и одеяла. Тоже мне, полная безопасность! И такое оскорбление! Как будто нельзя было подождать, пока мы оденемся – все равно нам предоставили со временем и одежду – непременно нужно было прежде всего уверять в безопасности! Может, это был намек, что здесь мы находимся в полной безопасности от кого угодно, кроме него? Конечно, приятно узнать, что тебя не съест дракон, но представление о безопасности у хозяина весьма ограниченное. Впрочем, я давно уже сталкивалась с тем, что мужчины, которым приходится сталкиваться с угрозой для жизни и привыкшие защищать дам от аналогичных опасностей, совершенно пренебрегают, бывает, защитой их от собственного дурного вкуса и грубого юмора. Как наш король и, боюсь, мой старший сын. Настоящие рыцари так себя вести не должны. Но их время, видимо, прошло. Вот и коннетабль замка, наверное, из таких, решила я. И с тех пор с ним холодна, как вода в том резервуаре. Думаю, это полезный образ в данных обстоятельствах. А то, стыдно сказать, не только современные рыцари обладают дурным вкусом и никакой галантностью, но и многие так называемые дамы рады им в этом подыграть – не буду подробно распространяться об этом из скромности… Но он, кажется, не замечает, или принимает мою холодность за страх. Придется ради дела проглотить оскорбление, нанесенное, скорее всего, из-за невежества, а не с обдуманным намерением. В конце концов, кому-то и правда безопасность после похищения драконом может показаться более первоочередной, чем приличия.

Притом, после того, как я, сославшись на плохое самочувствие «после всего этого», притом что на самом деле чувствовала себя удивительно хорошо, и даже подумала, что это, пожалуй, впервые за последние годы (удивительно – с перепугу, что ли?), отказалась от общего обеда в большом зале (мне тут же любезно принесли много еды в комнату, притом (что-то многовато «притом», надо будет потом не забыть поправить) довольно вкусной, но – раз уж я не хочу разговаривать – оставили кушать в одиночестве, так что пришлось отложить до другого раза расспросы, как называется то или иное незнакомое блюдо и из чего делается… впрочем, не всегда такие расспросы способствуют аппетиту…), и от общей с попутчицами экскурсии по замку, доктор Акон через некоторое время, когда я отдохнула, любезно провел еще одну экскурсию по замку – специально для меня. На ней я получила очень интересные сведения. Он явно старался меня заинтересовать, и упомянул те драгоценные камни, что мы приняли за стекляшки, как пример необычности уклада в его замке. Вот как это получилось.

– Крестьян здесь нет, – рассказывал он, – слуг нет, деньги не используются…

Только внутри долины, как со временем выяснилось. Дракон может вылететь за ее пределы и попасть в мир, где деньги в ходу. Ну, я бы не сказала, что это так уж сильно отличается от хозяйства любого замка. Слугам и солдатам принято платить жалование, в отличие от крестьян, которым только предоставляется земля, но если тут нет слуг и солдат… На прямой вопрос, кто же тут живет, хозяин ответил, что все они попали сюда аналогично мне.

– Ага, – съязвила я, – очень удобно, назад дороги нет.

– Что значит – удобно, для чего удобно, – удивился он, – разве я вас к чему-то принуждаю?

(Ага, хотя бы более-менее вежливый, отметила я. На «вы». Или это он имеет в виду всех нас без разбору?..)