Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

– Обмоем, обмоем, как же без этого? – закивала головой Екатерина Власовна, незаметно оттирая в сторону вредную соседку. – Вы тоже приходите, Владислав Семенович, гостем будете! У меня и кроме вишневого варенья найдется, чем вас угостить!

Смолкин обрадовался чрезвычайно – понравиться будущей теще, это дорогого стоит!

– Приглашаете? – переспросил он, обращаясь непосредственно к Сашеньке, раскрасневшейся от смущения и от того необычайно красивой. – Если приглашаете, то я с удовольствием!

– Приглашаю! – решительно ответила Саша, удивляясь собственной смелости. – Я вас с подругой познакомлю, с Марьяной.

– Да мы знакомы! – рассмеялся Смолкин. – Она же в нашем торговом центре работает!

– И, правда! – смутилась Саша. – Я совсем забыла.

… – Вот же наглая девка! – баба Тая, поджав губы, неодобрительно кивала вслед удалявшимся Саше и Екатерине Власовне. – Вырядилась-то, как, словно не в магазин собиралась, а на танцульки! Столько лет рядом живем, на одной площадке, в соседних квартирах, а, вот в гости пригласить бабу Таю – нельзя! Как же, рожей не вышла! Что за люди – хапают, хапают, ртом и жопой, и всего им мало. Куда только мать смотрит? А, ведь с виду – девка тихая, воды не замутит! Но, мужик этот – точно женатый!

– Да ну, скажешь тоже. – усомнилась другая соседка, с первого этажа, зорко стерегущая свежевыстиранное белье, сушившееся на веревке. – Не может быть! Станет тебе женатый мужик средь бела дня, с чужой девкой на машине раскатывать, да еще и с её мамашей в придачу!

– Женатый, женатый! – красивая женщина, с роскошными золотистыми волосами, бесцеремонно вмешалась в разговор. – Как есть – самый женатый из всех женатиков. Но, он, мерзавец, от жены-красавицы по таким вот тихоням шастает! Куда только глазами смотрит, развратник подлый!

Болтливые соседки так и застыли с раскрытыми ртами, а Алиса, сделавшая свое черное дело и, без проблем выяснившая у сердобольных женщин все, что хотела, отбыла по неотложным делам, поражаясь людской глупости и доверчивости.

Вот, например – эти языкастые тётки, всю жизнь прожили рядом с Сашей и ее матерью, знали семью Шевчук столько лет, а сразу же поверили всем тем гадостям, что коварная Алиса вылила им на голову.

И, главное, поверили охотно, потому что, были не в силах смириться с тем, что повезло кому-то другому, а не им!

.. Праздник удался – Сашина мама, по такому случаю, испекла пирог, вытащила из шкафа заветную бутылочку вишневой наливки, постелила парадную скатерть, а Смолкин, обрадованный возможностью побыть рядом, со столь понравившейся ему девицей, принес фрукты, вино и конфеты, а персонально для Саши – огромный букет цветов.

Саше цветы дарили в последний раз еще в десятом классе, мальчишки-одноклассники, да и то, Марьяна получила роскошную розу, темно-красную, роковую, а, Саша – три занюханных веточки мимозы.

С тех пор, робкая Александра и мечтать не смела о подобных знаках внимания, а тут – такое..

Роскошные розы, очень много, призывно алели в скромном, даже не хрустальном, вазоне, радуя присутствующих дам.

Точно так же, алели Сашины щеки, а ведь она еще даже не пригубила маминой знаменитой вишневой наливки.

Фокина, радостно потирая руки, разогревала в микроволновке разные вкусности, нарезала колбаску и сыр и постоянно болтала, пытаясь развлечь дорогого гостя.

Дорогому гостю и так было хорошо – он, поджав ноги, восседал на диванчике, совсем рядом с Сашей и чувствовал себя тринадцатилетним юнцом, готовым сделать первое в своей жизни признание.

Когда в двери раздался звонок, вздрогнули все – Сашина мама, потому что, думала, что надоедливая соседка решила почтить их своим присутствием, Смолкин вообразил, что это Алиса, решившая закатить некрасивую сцену, Марьяна – от того, что весь вечер её терзали дурные предчувствия и мучила изжога.

Марьянины предчувствия были точнее барометра, и девушка, втайне морщась, готовилась к чему-то неприятному – пожару на крохотной Сашиной кухне, протечке или, выпадению осадков в виде града, снега, дохлых лягушек.

В, конце концов, двери открыла Саша, которая в тот момент, находилась к ним ближе, чем все остальные.

Тем более, девушке казалось не очень удобным напрягать хороших людей – не так часто к Сашеньке заглядывали гости, с цветами и вкусным тортом.

Если честно, то, вообще – никогда. Марьяна – не в счет. Она, как-никак, а близкая подруга Александры, почти что, родственница.

На лестничной площадке, переминаясь с ноги на ногу, топтался, уже знакомый Александре, бомжеватого вида, мужик, только в этот раз у него в руках не наблюдалось ни телевизора, ни пылесоса, ни прочих чудес бытовой техники.

В этот раз от мужика ничуть не пахло спиртным – он казался очень опрятным, чисто выбритым и приятно благоухал каким-то, незнакомым Саше, одеколоном.

«Проспался и пришел за своим барахлом!» – Саше вдруг стало невероятно хорошо и легко. Чтобы там ни говорила Марьяна, но покупать дорогие вещи за бесценок, пользуясь бедственным положением других людей – это неправильно и не порядочно, а Саша не хотела, чтобы ее считали неправильной и непорядочной.

– Я сейчас вернусь и принесу ваши вещи! – выпалила Саша, прежде чем мужчина успел произнести хотя бы слово. – Нет, нет – никаких денег возвращать не надо, а ваши вещи все в целости и сохранности!

Мужик едва не поперхнулся – глаза его округлились, рот приоткрылся и он, неожиданно схватив девушку за руку, возбужденно произнес:

– Нет, ничего не надо! Какие такие вещи? Я за другим пришел!

В голове у Саши мгновенно зароились разные мысли, одна страшней другой. Девушка легонько вытащила свою руку из цепких пальцев мужика, который больше не казался ей безобидным, и тихонько попятилась, вознамерившись скрыться в своей квартире.

«Маньяк! – впадая в панику, подумала Саша. – Маньяк, точно маньяк! Сейчас как кинется, и маму позвать не успею!»

– Девушка! – в глазах мужика отразился такой ужас, что Саша поневоле остановилась, совершенно позабыв о том, что собиралась спасаться бегством. – Девушка, вы не подскажите мне, где мне отыскать вашу подругу?

– Подругу? – сглотнула слюну Саша, хватаясь за горло, точно боясь захлебнуться. – К-к-какую, подругу?

– Подругу, подругу! – мужик изобразил в воздухе нечто произвольное, ни на что не похожее, с изгибами и округлостями в нужных местах – Ту самую, брюнетку. Роковую – волосы, глаза, губы.

– А..– догадалась Саша, вращая глазами всякий раз, как мужик совершал какой-нибудь пасс руками.– Подругу?

– Скажите, с вами точно все в порядке, девушка? – на лице мужика проступили первые признаки тревоги. – Вы, как, чувствуете себя нормально? В глазах не двоится, голова не кружится, не подташнивает? Вы, случайно, не падали, головой не бились?

Саша неожиданно обиделась – притащился, понимаешь ли, без приглашения и еще хамит!

Дверь соседней квартиры противно скрипнула, и неприятный голос возвестил о том, что баба Тая не дремлет, исправно несет службу, подсматривая и подслушивая.

– Еще один! – ахнула за дверями соседка. – Совсем девка обнаглела! Так и прут, так и прут! Прямо – таки, косяком идут, точно лоси на нерест. Вот же, шалава, прости Господи, всех в хату тянет! Не подъезд, а проходной двор!

При звуках старушечьего голоса, Саша пришла в себя, спохватилась и перестала пятиться:

– Вам Марья нужна? – Саша, внимательно всмотрелась в мужика, автоматически отметив и чистую рубашку, и бритые щеки. – Ну, – она, точь, в точь, повторяя его прежние движения, изобразила в воздухе нечто. – Марьяна, подруга, волосы, грудь, глаза.

– Марья.. – мечтательно произнес мужик.– Что за чудесное имя…Да.. да.. где мне ее найти?

– А, чего меня искать? – Марьяна, слегка растрепанная и раскрасневшаяся от выпитого вина, возникла в дверном проеме, как обычно, в самый нужный момент. – Кто тут меня потерял? – и, обращаясь к подруге, добавила. – Сашка, ты чего нас покинула? Екатерина Власовна уже замучилась развлекать мое начальство – Смолкин все время порывается идти тебя разыскивать. Поимей совесть, Шевчук, мужик совсем голову потерял, сидит там, ушами хлопает, а ты тут лясы точишь с посторонними гражданами.

Наконец-то Марьяна соизволила заметить подозрительную личность, маячившую на лестнице.

– О! – приятно удивилась девушка, слегка опираясь о плечо подруги. – Чего с пустыми руками – аппаратура закончилась или деньги больше не нужны!

– Да я, собственно, к вам.. К тебе. – мужик, слегка замявшись, с ловкостью фокусника, выхватил из-за спины три смятых гвоздики. – Цветы.. Вот!

Марьяна весело хмыкнула, выхватила у того из рук цветы, зачем-то понюхала:

– ВидАла, Сашка, кавалеры косяком пошли, один за другим, только вот тебе – директора магазинов, а, мне – алкаши, которые все из дома тащат.

– Я- не алкаш! – возмутился поклонник Марьяниных прелестей. – И ничего из дома не тащу!

– Ха! – Марьяна подбоченившись, пихнула Сашу в бок. – Не тащит он. А, микроволновка? А, «ДВД»? Они, что, по- твоему, с неба свалились?

– Меня, между прочим, Леша зовут! – мужик повеселел и даже попытался подмигнуть Марьяне. – Алексей Завьялов. Те вещички мне один мужик сосватал, солидный такой.

– Мужик? – Марьяна хитро прищурилась, посматривая на подругу, щеки которой внезапно залил яркий румянец. – Что за мужик такой?

– Невысокий мужик, – развел руками Алексей Завьялов. – вылез с машины, подошел, попросил сделать доброе дело.

– Даже так? – Марьяна продолжала забавляться, противно хихикая, хотя, по мнению Саши, и так все было понятно. – И, что дальше?

– Ничего. – Алексей пожал плечами. – Сказал мне, что девушка принципиальная, подарков не берет, вот и нужно что-то придумать. Хитрое.

– Придумал? – Саша, пунцовая, точно дареные Смолкиным розы, с негодованием взглянула на подругу, которая едва не хохотала в голос.

– Придумал. – обреченно вздохнул Алексей, сообразив, что немедленно прогонять его никто не собирается. – Вырядился бомжом, пришел, мне еще и денег дали.. И вы, и тот мужик..

– Тебе в двух местах, значится, обломилось. – подвела итог Марьяна. – Эх, ты, хитрован!

– Сашенька, Марьяна, – Екатерина Власовна, соскучившись, решила отправиться на поиски, не понимая, что могло так задержать девчонок на лестнице. – Владислав Семенович приглашает вас погулять. В парк.

Смолкин, не подозревавший о том, что появился еще один гость, улыбаясь во весь рот, вышел в коридор и Леша, радостно заорал, тыча пальцем в Марьяниного начальника:

– Да, вот же он, мужик! Тот самый, с машиной и микроволновкой!

Смолкин остолбенел, покрывшись холодным потом, но Марьяна, а затем и Саша, залились громким смехом, совершенно поразив Екатерину Власовну.

– Как правдоподобно изобразил! – Марьяна, держась руками за живот, опиралась о дверной косяк. – «Душа горит.. Дайте двести рублей!»

– Каких двести рублей? – лицо Смолкина пошло пятнами от волнения. – Саша, этот тип у вас что, еще и деньги вымогал? – Сашин ухажер выглядел благородно и оскорблено. – Да как вы посмели?

– Ничего я не вымогал! – воинственно воскликнул Леша, слегка пятясь назад при виде неподдельного возмущения невысокого, но воинственного Смолкина. – Я старался. Двести рублей, так, импровизация. Для полноты картины. И, вообще – я был в образе! Думаете, так легко в жару в фуфайке париться?

– Ты зачем печку в пыли вывалял, образ? – Марьяна хихикала, заинтересованно наблюдая за тем, как Вячеслав Семенович и Леша, посматривают друг на друга, точно бойцовские петухи. В воздухе уже витали ароматы пороха, крови и большого скандала.

– Для достоверности! – вздохнул Леша, преданно смотря на Марьяну. – Не может же, у пьяницы быть вещь новой, точно с прилавка?

– Эх, вы! – Фокина сокрушенно кивнула головой. – Заговорщики! Нет бы просто, подойти к девушке, цветы подарить, пригласить в кафе или в кино! – упрек был адресован Владиславу Семеновичу, неловко топтавшемуся в дверях и багровеющему не только ушами, но и затылком. Владелец супермаркета не решался произнести хотя бы слово в свое оправдание.

– Я.. не мог.. – тихо произнес он. – Вы же сами, Марьяна Максимовна, говорили мне, что подруга у вас серьезная, не признает пошлых романчиков, особенно с начальством, пусть даже и с чужим. Вот я и решил.. таким необычным образом за ней поухаживать..

Екатерина Власовна, некоторое время прислушивавшаяся к сумбурному разговору и непонятному хихиканью, уразумев, что все довольны и счастливы, решила вмешаться:

– Раз все разъяснилось, может, отправитесь погулять? Погода прекрасная, чего дома сидеть? Вы тут своими криками весь дом переполошили!

На счет переполошили, Сашина мама оказалась права – не успели молодые люди выйти из подъезда, как, скрипя тормозами, рядом с домом остановилась полицейская машина и из нее выскочила пара крепких ребят, в приметной одежде.

– Где драка, граждане? – поинтересовался один, на мгновение, задержавшись у входа в подъезд. – Вы проходите, проходите, мы сейчас этих субчиков повяжем.

– Какая драка? – испугалась Саша, хватаясь за руку Владислава Семеновича. – Не видели мы никакой драки!

– Как же не видели? – второй полицейский, облаченный в новенькую, с иголочки, форму, несколько растерялся. – Нам старушка позвонила, из двенадцатой квартиры, вызвала наряд, сказала, что на лестнице драка – бьют двух девиц легкого поведения какие-то мужики, уголовной наружности.

– Вот же зараза! – мгновенно окрысилась Фокина, воинственно выставляя вперед бюст немалого размера. – Я ей покажу – «легкое поведение»! Убью, пакостницу старую!

– Вы.. это…гражданка.. того! – опасливо огибая девушку стороной, щуплый сержантик, в лихо нахлобученной фуражке, бочком скользнул в подъезд. – Не хулиганьте, а не то..

– А, не то, что? – обозленная Марьяна закусила удила. – Ей, значится, можно, позорить мое честное имя, а, мне, что – молчать? А, накося – выкуси! – громко прокричала Марьяна, адресуя пожелание в район соседских окон. – Я тебе, крыса облезлая…

– Они еще ворованные вещи продают! – ехидная старушенция высунулась из окна по пояс, рискуя вывалиться и безвременно прекратить свое существование. – У них там, вообще, вертеп, публичный дом и хаза – в одном месте!

Опешивший полицейский, слегка обалдевший, от общения, со столь сознательной и бдительной гражданкой, загородил проход, куда отчаянно рвалась, оскорбленная нелепыми обвинениями, Марьяна, мужественно, выдерживая натиск всех ее габаритных прелестей, Леша восхищенно цокал языком, посылая объекту своей симпатии воздушные поцелуйчики, Смолкин бестолково метался от Саши до Марьяны, пытаясь утихомирить разбушевавшийся вулкан, а сама Саша отчаянно краснела, пылая стыдливым румянцем и ежась под взглядами соседей, которые, привлеченные громкими воплями престарелой скандалистки, широко распахивали окна и высыпали на балкончики, дабы не пропустить все самое интересное.

–Террористы! – самозабвенно визжала непредсказуемая баба Тая, наслаждаясь всеобщим вниманием. – МЧСа на вас нет, христопродавцы! А, самый главный у них – баб Тая, тыкнула обвиняющим перстом, прямо в распаренного Смолкина – вон, тот, толстый коротышка, в костюме. Где ж, это видано, чтоб приличные мужики, по такой жаре, в костюме парились. У него там, точно, пистолет спрятан, а то и автомат, а, может, и эта.. самая.. базука! – продвинутая баба Тая, регулярно смотревшая по «телеку», программу «Дорожный патруль», взглянула на Марьяну с видом победительницы и показала девушке язык, на удивление длинный и розовый.

Вмиг, посерьезневшие полицейские, попросили Смолкина предъявить документы, лапая руками потертые вместилища пистолетов и, зыркая настороженным взором по сторонам – старушка производила впечатление особы, на редкость, неуравновешенной, но, чем черт не шутит!

Смолкин, презрительно всхрапнул, оскорбленный в своих самых лучших чувствах – он, всего лишь, зашел в гости к девушке, которая ему понравилась, преодолел свои собственные неуверенность и нерешительность, намереваясь приятно провести время, а, тут.. такое.. Он устал, изнервничался, вспотел, костюм его помялся, а, лицо, это Смолкин знал наверняка – покраснело от жары и негодования, а вовсе, не от бокала хорошего вина…

– Пожалуйста! – нелюбезно буркнул Смолкин, протягивая блюстителям порядка свой паспорт.

Полицейские взглянули, порозовели от волнения и неожиданно отдали Смолкину честь, словно какому-то генералу.

– Желаем приятного вечера! – любезно отрапортовали стражи порядка, пятясь к запыленной машине. – Извините, Владислав Семёнович. Должны были проверить сигнал. Служба такая…

Смолкин лишь рукой махнул – что взять с дураков?

– Наша служба и опасна, и трудна! – неожиданно негромко и отчаянно фальшивя, пропела Александра. – Послушай, Владислав, – она обратилась к Смолкину по имени в первый раз, чем того очень порадовала. Владислав Семенович, мигом, воспарил духом, позабыв и про жару, и про измятый пиджак. – Владислав, а ты, кто? Ты – генерал, полковник, майор? Тайный агент его величества? Джеймс Бонд или Терминатор, может быть, то и другое, сразу? Два в одном?

Саша, сокрушенно цокнула языком, опровергая собственные бредовые предположения – ни на одного, из вышеназванных лиц, Смолкин не походил – нос картошкой, невысокий рост и, совершенно, определенно, наметившийся животик, опровергали все ее предположения, но Саша была просто счастлива – Смолкин сумел защитить и ее, и Марьяну от наглой баб Таи, от милиции и даже.. от скучной рутины, её, Сашиной, самой обычной, серенькой жизни..

Поэтому, девушка пыталась шутить, пусть не очень умело.

– Все очень просто. – Смолкин предложил руку даме, и Саша не отказалась. – Еще месяца не прошло, как в отделении полиции был сделан евроремонт. Делали его, как вы уже могли понять, мои люди и на мои деньги, в порядке спонсорской помощи. Полиция, хоть и власть, но власть – благодарная! – Смолкин рассмеялся, вновь приходя в прекрасное настроение. – Сами видели!

– Сволочи! – безрезультатно надрывала свои легкие, баба Тая. – Негодяи! Сатрапы! Буржуи недобитые! Всех, всех выведу на чистую воду! Пожалели чудо-печку для старой женщины! Всех.. Всех выведу! КГБ на вас нету! Сталина!

Впрочем, уставшие за день соседи, мигом захлопнули окна, затворившись в собственных квартирах – ничего интересного во дворе больше не происходило, а вопли, вечно недовольной бабы Таи,оказались не способны оторвать людей от просмотра любимых сериалов.

Саша прекрасно провела время – Смолкин, вначале отчаянно робевший, раскрепостился, осмелел и всю дорогу развлекал девушку забавными историями про свой торговый центр.

Марьяна и ее Леша, недавний бомж, потерялись где-то в самом начале прогулки, но Саша не пыталась разыскать подругу, понимая, что у той могут быть свои собственные планы на сегодняшний, такой замечательный вечер, раз уж у них так удачно совпали звезды с молодым человеком.

Легкий ветерок трепал волосы, совершенно счастливой, Саши и она, позабыв о не модной юбке, стиранной-перестиранной, о туфлях со стесанными носами, и о сумочке из кожи «молодого дермантина», и немудреной косметике на собственном, удивительно похорошевшем, личике, робко держалась за локоток Смолкина, с удовольствием лизала, холодное-прехолодное, мороженое и нюхала крошечный букетик цветов, купленный у ласковой бабульки, сбывающей, немудреный товарец прямо у входа в городской парк.

*

– Ах, оставьте свои недвусмысленные намёки, Вальдемар! – кокетливо изогнувшись, Алиса слегка постукивала каблуком по полу, растянув рот в резиновой улыбке. – Вы такой шалун, такой шалун! Что обо мне подумает ваша жена, эта прелестная женщина?

«Прелестная женщина», похожая на, средних размеров, дирижабль, закамуфлированный в аляпистое платье, расцветки «взбесившийся баклажан», за обе щеки уписывала халявные пирожные, масляной горкой поблескивавшие у нее на тарелке.

– Моя дорогая Алиса, – склонившись к даме, негромко произнес лысоватый Вальдемар, бизнесмен и меценат, видное лицо в Каменске, поглаживая пухлой ладонью хрупкие пальчики экс-супруги Смолкина. – мой «самоварчик», – так Вольдемар Настурцевич ласково величал свою дражайшую половину. – сейчас ничего не видит и не слышит! Процесс поглощения пищи занимает ее всю целиком, без остатка! – последние слова Вальдемар Настурциевич прошептал на ушко Алисе совсем интимно, не желая, чтобы супруга встревожилась и прекратила потреблять калории, моментально наслаивающиеся мертвым грузом и прибавляющие новые килограммы на бока мадам Мартыненко.

Алиса хихикнула – ей абсолютно не нравился лысеющий и стареющий ловелас, половина имущества которого, кстати, принадлежала «самовару», поедающему пирожные с завидным аппетитом, но, до тех пор, пока она не восстановила права законной госпожи Смолкиной, ей необходимо прибегать ко всяческим ухищрениям, порой, не очень приятным.

– Я думаю, что пирожные пойдут Светлане Романовне исключительно на пользу – они дорогие и вкусные. – Алиса усмехнулась, продолжая слегка выгибать спину, демонстрируя воздыхателю точеную фигурку, обтянутую модным платьем, подчеркивающим все выпуклости и изгибы соблазнительного женского тела. – Как замечательно, что у вашей жены есть надежное, мужское плечо, на которое, она может опереться в трудную минуту! Как же ей повезло, можно лишь позавидовать… Не то, что мне, бедной и несчастной, покинутой ветреным Смолкиным. – Алиса всхлипнула, вполне натурально, но, тут же, улыбнулась, будто бы сквозь слезы. К её большому сожалению, Вальдемар Настурцевич не принадлежал к породе мужчин, мгновенно бросающихся на помощь плачущей женщине.

В поисках сочувствия, как считала Алиса, все средства хороши, главное – не переборщить с театральностью.

Обладатель «надежного плеча», в данный момент меньше всего думал о супруге. Вальдемару Настурциевичу, наоборот, очень хотелось затащить в постель соблазнительную блондинку, строившую ему блудливые глазки. Ради столь приятного приза, Вальдемар Настурцевич был готов рискнуть тем, что жена прознает про его маленькую интрижку. Он почти в открытую флиртовал с Алисой на глазах у супруги и делал это с удовольствием.

Да-да – пускай его, разожравшаяся, точно бегемот, женушка, знает о том, что он, Вальдемар, все еще о-го-го, в отличие от некоторых.

Гнева оскорбленной Светланы Романовны супруг не боялся – можно подумать, мадам Мартыненко и раньше не ловила его на горячем! К тому же, стервочка, предлагающая всю себя и задешево, чудо как хороша…

– Вальдемар… – Алиса, вольготно раскинувшись на шелковых простынях, пощекотала пузатого Казанову розовым пальчиком – Я рассчитываю на твою помощь, дорогой…

Алиса, в коротком пеньюаре, бирюзовом, точно море на Мальдивах, кокетливо надувала губки, посылая своему любовнику воздушный поцелуй.

«Бедный Смолкин, – посочувствовал Вольдемар Настурцевич бывшему супругу Алисы – угораздило его жениться на этакой барракуде… И ведь не отцепится ж…»

«Дорогой» Вальдемар Настурцевич притворно вздохнул – ну, разумеется, Алиса оказалась приятной. Настолько приятной и податливой, что он, было, даже, подумывал помочь дамочке в трудном деле возвращения супруга. Но, тут женщина сама все испортила.

«А, не надо на меня давить! – злорадно подумал Вальдемар Настурцевич, который все знал и про свое пивное брюшко, и про лысину, и про некрасивый, слегка скошенный вправо, нос – Сама прибежишь, еще в ногах валяться будешь!».

Но, вслух, Вальдемар Настурцевич произнес совсем другие слова:

– Разумеется, дорогая. Я, обязательно переговорю с кем надо. Ты только не торопи события. Позвони как-нибудь, на днях, а, лучше – на следующей неделе. Секретарь меня обязательно с тобой соединит. – и, кинув, последний, полный сожаления, взгляд, на роскошное женское тело, доставившее ему немало приятных минут, Вальдемар Настурцевич с достоинством удалился, оставив Алису в компании с дорогим шампанским и полным столом всякой всячины, очень вкусной и недешевой.

Что-что, а, вкусно и до сыта, накормить женщину, Вальдемар Настурцевич считал своим святым долгом.

Алиса проводила любовника долгим, слегка презрительным взглядом.

Все мысли стареющего ловеласа были перед ней, как на ладони.

Женщина, брезгливо содрала с себя короткий пеньюар, отправилась в ванную комнату, где долго и старательно отмывала свое тело от липких поцелуев пузатого любовника, а, затем, посвежевшая и отдохнувшая, вернулась в комнату, оплаченную любовником на целый месяц вперед. Вальдемар Настурциевич, совершенно точно рассчитывал на продолжение приятной интрижки.

Он мнил себя таким хитрым и предусмотрительным, этот Вальдемар – платил наличными, да, еще и через посредника, прокрался через черный ход, пряча лицо под широкими полами шляпы, шифровался, как мог.

Однако, Алиса не случайно выбрала именно эту гостиницу.

Давняя подруга, о которой Вальдемар, само собой, не имел ни малейшего понятия, за денежку малую, всё устроила должным образом – номер прибрали, постель сменили, ликвидировав все следы преступных шалостей, но, самое главное, Алиса проделала сама.