Охота на чупакабру, или влюблены и очень опасны

Саше стало неудобно и за свой неказистый наряд, за растрепанные волосы, за старенькую сумочку, которую она прижимала к коленям, слегка подрагивающим от напряжения.

А, потом она разозлилась – чего, собственно, она, Саша, испугалась?

Она, вовсе, не набивалась в гости к этой сахарной красотке, не звонила ей по телефону и не назначала свиданий.

Да плевать ей, Александре, на то, что у нее, шмотки, куплены на рынке, а не в дорогом бутике, что ногти на пальцах ей красила Марьяна, а не мастер в престижном салоне, на то, что волосы стянуты простой резинкой, а в ушах не болтаются серьги с бриллиантами.

Владиславу, бывшему мужу белокурой Алисы, Саша нравилась именно такой – простенькой, без прикрас, а Алиса? Что Алиса? Не смотря, на все свое совершенство, она – брошенная жена и с этим уже ничего не поделать.

Однако у коварной Алисы на сей счет, имелось другое мнение. Единственно правильное, с точки зрения Смолкиной.

– Я бы сказала – очень простенько. – Алиса бросила на Сашу беглый взгляд и отошла от двери. – В этот раз, Славчик, превзошел сам себя! Вы, не обращайте внимания. – Алиса грустно улыбнулась, вмиг покрасневшей Александре. – К изменам мужа я привыкла и давно смирилась. Что поделать – Славчик такой, какой есть. Его уже не перевоспитаешь – мальчик вырос и испортился. Мужчины все такие – пользуются нашей молодостью и красотой, а затем, просто вытирают о нас ноги или ищут нам замену – еще более молодых и красивых.

– Неправда! – возмутилась Саша, шагнув от порога. – Владислав Семёнович не такой! Он честный, добрый, любит меня! И еще, – Саша слегка смутилась, но решительно добавила. – Он вам не муж – вы разведены!

Алиса мелодично рассмеялась, тряхнув, безупречно уложенными волосами и непринужденно уселась в кресло, пригласив Сашу присесть рядом.

Саша присела и, сразу же, пожалела об этом – ее тело, точно расплылось, размазалось по креслу, провалилось в мягкие глубины, а вот Алиса, присев на самый краешек, взирала на Сашу, высоко подняв брови, точно удивляясь – что, собственно, эта «лохушка», делает в ее, Алисином, доме?

– Бедная, моя бедная! – сочувствие так и лилось из добрых, понимающих глаз Алисы. – Так вот, как в этот раз, звучит официальная версия! Разведены, значит! Обычно, Славчик представляет меня смертельно больной и давит на жалость. Мол, он, весь такой заброшенный и неухоженный трудоголик, посвятивший себя уходу за смертельно больной супругой и нуждающийся в толике женской ласки и нежности. Но, версия изменилась и вместо смертельного заболевания – развод? По- моему, всё зашло слишком далеко! Мой долг, дорогая девочка, раскрыть тебе глаза!

Алиса говорила фальшиво, слегка наигранно, но Саша поневоле насторожилась – дамочка излучала уверенность и имела вид человека, знающего о чём говорит.

– Видите ли, Александра.. – Алиса слегка замялась. – Мой муж, как бы это сказать, слегка пресытился всем этим. – она красноречиво обвела комнату глазами. – Работой, домом, красавицей женой. От скуки он и выдумывает себе развлечения, так сказать, реалити-шоу. С жиру бесится, по – иному не скажешь. Находит девушку, неважно какую, представляется ей, допустим, холостым и разведенным и начинает игру.

– Игру? – Саша облизала, внезапно пересохшие, губы. – Какую игру?

– Обычную. – передернула плечами Алиса, наливая в изящную чашечку ароматную жидкость. – Хотите чаю, милая? Судя по вашему виду, чай – это то, что вам совершенно необходимо.

Саша упрямо мотнула головой – Алиса больше не казалась ей красавицей.

Злые глаза Смолкиной горели мрачным торжеством. Сейчас дамочка откроет рот и скажет нечто, способное убить её, Александру, наповал!

– Мой муж каждый раз придумывает что-то новое. – продолжала вещать Алиса, доброжелательно придвигая к Саше чашечку с чаем. – Знакомится с девицами в «маршрутке», в больнице, на улице. Один раз, кажется, подобное, случилось даже на кладбище, прямо на похоронах! У вас, кажется, произошла какая-то совершенно фантастическая история знакомства?

Саша вспомнила себя, растрепанную, обляпанную йогуртом, перепуганную насмерть и затосковала – наверно, эта Алиса, совершенно права. Не могла, никак не могла она, Саша Шевчук – нескладная, несуразная, невезучая, привлечь к себе внимание мужчины? В лучшем случае, ей протянули бы носовой платок, а не выступали с предложением руки и сердца.

– Вот-вот! – качнула головой Алиса, продолжая наслаждаться своим аристократическим чаепитием. – Славчик мастер на подобные розыгрыши! Потом, как я слышала, к вам в двери постучался бомж, появились дорогие подарки, лотерея в магазине… Глупо и примитивно. В результате – еще одна доверчивая дурочка, минута триумфа, а затем – горькое разочарование, разбитое сердце и слезы в подушку?

– Я вам не верю! – в голосе Саши, совершенно неожиданно, прорезались истерические нотки. Ей оказалось очень трудно распрощаться с мечтой. – Не верю!

– Вы чай пейте, пейте! – Алиса улыбалась устало, точно, умудренная опытом, хорошо пожившая дама, перед девчонкой-соплячкой. – Прекрасный чай, благотворно влияет на нервную систему, успокаивает, расслабляет.

– Я вам не верю! – упрямилась Саша, осторожно отпив крохотный глоток.

– Напрасно! – Алиса, точно коршун за цыпленком, следила за каждым Сашиным движением. – Вот, убедитесь сами. – она небрежным жестом поманила Сашу следом за собой и Саша, подчинилась, сгорая от любопытства и терзаясь от, ранее неведомого, чувства ревности.

Спальня произвела на Сашу неизгладимое впечатление – комната оказалась неожиданно огромной, светлой и очень обжитой.

Взгляд Саши выхватывал совершенно неутешительные вещи – женскую ночнушку, в кружевах и рюшах, небрежно брошенную на самый край огромной кровати, которую так и хотелось назвать «сексодромом», измятые простыни, шелковые и жаркие, журнал «Рыбалка юг», забытый, вероятно Вячеславом, пачку сигарет на прикроватной тумбочке… В шкафу, слегка приоткрытом, Саша, мельком, заметила, легкие платья, вероятно Алисины.

– Вот и наше свидетельство. – Алиса любезно улыбалась, но глаза ее, метали ледяные молнии. – Причем, прошу заметить, о браке, а, не о разводе.

Саша поверила.

Не отрывая глаз, она смотрела на фото, в простой деревянной рамочке.

Фото стояло на тумбочке, рядом с початой пачкой сигарет, счастливые лица жениха и невесты наполнили сердце Саши щемящей тоской.

К тому же, девушке внезапно, стало дурно – лицо Алисы странно плыло у нее перед глазами.

– Бедная, дурочка! – Алиса подкралась к Саше, точно кошка, мягко и незаметно. – Пришла, устроила скандал, разгромила здесь все.

– Кто, я? – Саша, пытавшаяся бороться с непонятной слабостью, сконцентрировала все свое внимание на красивом лице Алисы. – Когда?

– Прямо сейчас! – Алиса взвизгнула и грохнула фото о пол. Осколки стекла брызнули в разные стороны.

– Да ты пьяна, голубушка! – Алиса не скрывала своего злорадства. – Ишь, как тебя штормит! Ты же на ногах не держишься! Впрочем, чего еще ожидать от маргинального элемента! – Говоря все эти обидные гадости, женщина торопливо срывала простыни с кровати, крушила хрупкие безделушки, мимоходом разодрала на две половинки журнал о рыбалке, растоптала цветы, безжалостно выдернув их из вазы.

– Что ты делаешь? – Саша окончательно испугалась, заметив, что ненормальная Алиса сорвала с себя одежду, безжалостно расцарапав при этом свою красивую грудь. – С ума сошла?

– Я-то? – Алиса злорадно усмехнулась прямо в лицо ошеломленной Саше. – Я-то нормальная, а вот по тебе, сволочь, психушка плачет, извращенка поганая.

– Почему извращенка? – Саша начала медленно пятится назад, стараясь держаться от Алисы подальше. – Я – нормальная, нормальней некоторых.

– Это ты ментам расскажешь, тварь! – взвизгнула разъяренная Алиса. – Ворвалась в дом, угрожала мне, требовала оставить в покое Славчика, всё в квартире разгромила, а затем принялась приставать ко мне, делая грязные намеки и предложения.

– Как приставать? – Саша побледнела, испугавшись еще больше. – К тебе? Зачем?

– Ко мне, ко мне, голубушка! – Алиса победно сверкнула глазами. – Пораженная моей красотой, решила попробовать сладкого и запретного. На лесбийскую любовь тебя потянуло со страшной силой, но я обиделась и вызвала полицию. Вернее, вызвала ее милейшая Елена Сергеевна, расслышавшая шум драки и мои крики. Так-то.

– Какие крики? – удивилась Саша, изо всех сил борясь с желанием присесть и немного передохнуть. – Ты не кричала!

– Елена Сергеевна за «бабки», тебе что хочешь услышит, а вот для полиции придется чуточку повизжать. – и Алиса, сделав страшное лицо, взлохматив белокурые локоны, пронзительно закричала. – Помогите! Спасите! – и, самое страшное в устах любой женщины. – Насилуют!

Саше сделалось совсем дурно, особенно когда мимо головы, со свистом, пролетела бутылка шампанского и взорвалась прямо у нее за спиной, предварительно разбив огромные, по всей видимости, дорогие напольные часы.

Цепляясь за стены, Саша выскочила из квартиры и метнулась вниз по лестнице. Она ещё успела заметить лицо Елены Сергеевны, полное злорадства, и злого торжества, но, не остановившись, девушка промчалась мимо консьержки и, выскочив на улицу, бросилась прочь, под дурные завывания полицейских сирен.

Очнулась Саша только дома, к вечеру, с грелкой, набитой льдом на голове.

Над ней склонились, встревоженные, мама и Марьяна.

Лица у обеих женщин были белее мела и Саша, внезапно вспомнив все, громко зарыдала, уже представив себя в полосатой тюремной робе и за решеткой.

Конечно, а, как же иначе? Разумеется, полиция поверит именно Алисе, нежной, исцарапанной Алисе, жертве гнусных домогательств со стороны невзрачной неудачницы Саши. Ее, Александру, непременно арестуют и посадят за решетку, к крысам и тараканам, а компанию ей составят вонючие «бомжачки» и разбитные девахи совсем не тяжелого поведения.

Подумав о местах, не столь отдаленных, Саша зарыдала еще громче, пугая и без того перевозбужденных маму и Марьяну.

*

Алиса, конечно же, мнила себя весьма искушенной интриганкой и, едва не теряя сознание на руках мужественной Елены Сергеевны, вырвавшей её, несчастную, из рук «похотливой маньячки», тем не менее, ухитрилась весьма толково и внятно дать показания и подмахнуть протокол недрогнувшей рукой.

Доблестная спасительница Алисиной чести, громко требовала справедливости и намеревалась всячески отстаивать, попранные права несчастной жертвы коварной соблазнительницы и разрушительницы чужих семей. По ее мнению, Сашу следовало немедленно арестовать и изолировать от порядочного общества на долгое-долгое время.

Прибывший на место происшествия, Смолкин, брезгливо взглянул на жертву «роковой страсти» своей нынешней невесты и, о чем-то пошептавшись с полицейскими, исчез из комнаты.

Полицейские, до этого момента, жалевшие Алису и отпаивавшие ее горячим чаем, мгновенно подобрались, точно охотничьи псы, заслышавшие голос хозяина.

Алиса, тут же напряглась, ощутив неясную тревогу и перестала рыдать – Смолкин взглянул на нее как-то необычно, даже с жалостью, что было совершенно не свойственно бывшему мужу. Елена Сергеевна самая первая поняла, что дело пахнет керосином и попыталась скрыться с места происшествия, но была безжалостно остановлена и насильно усажена на прежнее место. Женщина тут же состроила физиономию совершенно потерянного для общества пенсионера, глубоко впавшего в коварный маразм.

Как оказалось, Смолкин учел все прежние ошибки и установил в своей квартире камеры. Немногочисленные присутствующие, включая понятых и, впавшую в «детство» Елену Сергеевну, могли полюбоваться на талантливую игру бывшей жены бизнесмена, столь успешно изображавшую из себя жертву «рокового соблазнения» и «коварного нападения».

«Жертва коварного нападения» в коротком видео выглядела мерзко и отвратительно, а Саша, наоборот – трогательно-наивно.

Смолкину хотелось забросить все свои дела и мчаться утешать обиженную девушку, но, пришлось еще долгое время потратить на неприятные разбирательства с полицией, увольнение недобросовестного работника, в лице Елены Сергеевны и препирательства с Алисой, которая, ни в какую не желала покидать бывшее супружеское гнездышко.

– Я не оставлю этого просто так! – очутившись перед подъездной дверью, которую, сменная консьержка умудрилась захлопнуть прямо перед её носом, громко визжала растрепанная Алиса, оставшаяся куковать в компании своих чемоданов. – Ты еще пожалеешь, дорогой! Я отыщу на тебя управу!

Утомившись орать и окончательно сорвав голос, Алиса, провожаемая насмешливым взглядом молодого и смазливого охранника, вызвала такси и отчалила от злополучного места своего позора.

Охранник шутливо помахал в след вздорной бабенке – не смотря на всю свою ухоженность и утонченность, бывшая жена Смолкина не показалась ему ни желанной, ни привлекательной. Так, истеричная дамочка средних лет, возомнившая себя роковой красоткой.

Подумаешь, краля! А, вот, Настя из булочной за углом, то, да – девушка, что надо!

*

– Тебе срочно нужно уехать! – Фокина методично запихивала в свою старую спортивную сумку вещи, по её мнению, необходимые подруге для комфортного проживания вне родных стен. – Сегодня же! Как удачно, что ты уволилась! Не нужно брать отпуск без содержания.

– Бежать! Бежать из собственного дома. – всхлипнула впечатлительная Екатерина Власовна, промокая слезы платочком. – Нужно пойти в полицию и твердо заявить…

– Ага! – огрызнулась Марьяна. – Алиса эта, там такой погром устроила, что Сашка во век не расплатится! Смолкина скандалы закатывать умеет, та еще жаба пупырчатая! – подруга сдунула локон со вспотевшего лба и сунула в руки оторопевшей Саше раздувшуюся, точно вспучившаяся сарделька, сумку. – Фу! Готово! Поедешь в дачный поселок, там как раз малина поспела. Отсидишься пока, а мы тут всё разузнаем.

– А, как же Владислав? – робко заикнулась Саша, пунцовея на глазах.

– Это его бывшая, вот пусть он с ней и разбирается! – категорично заявила Марьяна. – Еще не хватало, чтоб тебя заарестовали из-за мерзкой лгуньи! Вот, баб Тая гадская порадуется! А, знаешь, что, – прищурилась Марьяна, слегка задумавшись и Саша невольно вздрогнула от недобрых предчувствий. – С тобой поеду. Ты – человек к автономному плаванию абсолютно не приспособленный. Пропадешь без меня.

Саша вздохнула с облегчением – бегство в неизвестность представлялось ей штукой опасной и необыкновенно рискованной. Да она даже на отдых никуда не выезжала, а, тут – беги и спасайся от всего мира.

– Замаскировать тебя надобно. – решила Фокина, придирчиво присматриваясь к лицу подруги. – Вдруг, тебя уже полиция разыскивает за попытку убийства бывшей жены твоего будущего мужа? Знаешь, как баб Тая обрадуется, когда тебя арестуют? Да она три дня плясать будет – от счастья. И радикулит, о котором она всю дорогу ноет, не помешает.

Радовать противную соседку, Александре не хотелось категорически и она, согласилась на все, в том числе и на маскировку.

– Ну её, твою юбку. – фыркнула Фокина. – Несчастливая она какая-то. Ты, когда её одеваешь, постоянно падаешь и пачкаешься, а на даче машинка-автомата отсутствует. Там, вообще, из удобств – сортир на улице и колодец. Штаны натягивай.

– Жарко. – вяло пыталась протестовать Саша, но Марьяна проявила редкостную непреклонность.

– Зато – удобно. – твёрдо заявила подруга. – И, бегать и, падать. Остальное – потерпишь.

Через три четверти часа, покорно семеня за решительно настроенной Марьяной, Александра, предварительно расцеловавшись с заплаканной Екатериной Власовной, покинула дом украдкой, точно воришка, через черный ход.

Владислав Семенович, обеспокоенный и сердитый, спешил к знакомому подъезду, переживая за душевное здоровье своей Сашеньки, к которой так и не смог вырваться до самого вечера.

В руках у Смолкина болтался пухлый портфель, весьма солидного вида, а в портфеле – коробочка, обвязанная кокетливой розовой ленточкой.

Ну, никак не мог Смолкин прийти к своей девушке без подарка, после того, как она подверглась коварному преследованию со стороны его бывшей супруги.

В коробочке лежал новенький сотовый телефон, в стильном чехле, дамский, с забавным пушистым брелочком.

Саше он должен был обязательно понравиться, во всяком случае, Смолкин на то очень рассчитывал.

Владислав Семенович чувствовал себя очень виноватым из-за того, что не смог оградить Сашу от преследований Алисы.

Мечта о тихом семейном счастье, о жене и трех милых детишках, повисла на волоске.

Смолкин упрямо всхрапнул, готовясь биться за семейный очаг до последнего.

*

…. – И, тут, значится, выбегает, из кабинету, Сашкин хахаль, весь такой расхристанный, с удавкой на шее, – громко вещала баб Тая, собравшая вокруг себя целую толпу любопытствующих соседок, обожавших сплетни и всякие казусные истории. – а на плече у него – баба… полуголая.

– Как это – полуголая? – ахнул кто-то из впечатлительных домохозяек.

– Так и есть – полуголая! – важно подтвердила баб Тая, мелко тряся острым подбородком. – Юбка до самого пупа задралась, сиськи, как есть, все наружу, глаза – шалые, как у цыганки в запое… А, хахаль Сашкин – весь в засосах!

– Чего ж это, Сашкин хахаль посторонних баб прям на работе пользует? – брезгливо поджала губы Василина Прокофьевна, удерживая в руках шустрого трехлетнего карапуза. – Совсем эта молодежь распустилась! Ни стыда, ни совести! Надо же, на рабочем месте!

– У них, у ентих самых олихгархов, так принято. – рассказчица истории, баб Тая Горемыкина, снисходительно взглянула на слушателей. – Баба ента, женой его оказалась. Скучно ей стало в хоромах барских, вот она и приперлась к муженьку за экстримом. Ролевые игры – сказала! Я сама слышала! Лично!

– Брешешь, поди, как сивый мерин! – ловко сплевывая шелуху от семечек, усмехнулась Нинка-разведенка из третьего подъезда. – Делать ей нечего – по работам мужниным тереться. У них же, у жён олихгарховых, с утра, все расписано – массаж, сауна, салон красоты…

– Они с жиру бесятся! – авторитетно заявила Татьяна, высовываясь из окна и нависая над баб Таей со скалкой в руке. Со скалки медленно осыпалась мука. – Я б со своим тоже б, поиграла, в игры ролевые. – Татьяна воинственно махнула скалкой – Пусть только явится, пьянь несчастная, я уж его приголублю…

И в эту самую толпу разгоряченных разговором гражданок, Смолкин и вляпался, как муха в паутину.

– Вот он, бабоньки, Сашкин хахаль, во всей красе! – взвизгнула вредная баба Тая, размахивая руками. – Хватайте его, он и вам машинку стиральную подарит, коль в игры его похабные поиграть согласитесь!

Женщины возмущенно зашумели, осуждая распущенных богатеев, совращающих честных гражданок посредством стиральных машинок. Ничего не понявший Смолкин, на всякий случай кивал и улыбался, шустро скача по ступенькам, позабыв про наметившееся брюшко.

Однако, прием его ожидал не ласковый – Екатерина Власовна ему дверей не открыла, опасаясь, что, настропаленный коварной экс-супругой, Смолкин, явился с целым отрядом ОМОНа.

Наглотавшись для храбрости валерьянки, женщина решительно кричала ему через закрытую дверь:

– Уходите! Прочь! Уходите прочь! Я вам свою Сашеньку не выдам! Ишь, ты, чего удумали! И крале своей передайте, чтобы забыла наш номер телефона!

Смолкин едва не взвыл от отчаянья – он мог просто позвонить Саше по стационарному телефону, который видел у неё дома и про существование коего забыл среди всей этой неразберихе.

Напрасно взволнованный Смолкин пытался уговорить Екатерину Власовну – женщина отбежала от входной двери и, на всякий случай, заперлась в ванной комнате, решив молчать, как партизанка на допросе.

Сорвав голос, Владислав Семёнович убрался, не солоно хлебавши, провожаемый любопытными взглядами досужих соседей и ехидными смешками склочной бабы Таи.

Его дорогой костюм выглядел изрядно помятым, а галстук болтался дохлой змеей, высунувшись из кармана пиджака.

Алиса чувствовала себя прескверно – у нее сломался ноготь на указательном пальце правой руки, разболелась голова и потерялся один чемодан.

Больше всего женщину надломила потеря чемодана – в нем хранился годовой запас элитной косметики, без которой Алиса не могла обходиться, точно так же, как индеец-команч, без боевой раскраски.

Ноготь она сломала, пытаясь расцарапать лицо бывшему благоверному и была неприятно удивлена его изворотливостью. Хитрый Смолкин установил видеокамеры в собственной квартире, словно заранее знал о злокозненном плане бывшей супружницы.

Еще, коварный бывший муж, обещал ей пятнадцать суток отличного отдыха на нарах за вандализм и порчу его личного имущества и хамы-полицейские, о ужас! поддержали его, а не нежную, хрупкую Алису, чье тело в буквальном смысле, сотрясали бурные рыдания.

Подхватив под белы руки, дамочку, со всей аккуратностью и предупредительностью, вытолкнули из элитного дома и милейшая Ольга Аркадьевна, сменщица почти уволенной за соучастие, Елены Сергеевны, пряча, торжество за наигранным сочувствием, захлопнула входную дверь перед самым Алисиным носом.

Хорошо еще, что любвеобильный Вальдемар, рьяный поклонник прелестей Алисы, оплатил гостиничный номер своей любовницы на месяц вперед и от того, Алису не столь существенно волновал вопрос жилья.

Женщина жаждала мести.

О, она жестоко поквитается и с бывшим муженьком и с его, так называемой, невестой.

Прежде всего на свою сторону стоит привлечь средства массовой информации.

Добравшись до гостиницы, поднявшись в номер и не успев разобрать чемоданы, Алиса плюхнулась в кресло и ухватила телефон, тыча в диск пальцем со сломанным ногтем.

– Алле! – пропела она в телефонную трубку. – Это Антонина Вонявкина, главный редактор газеты «Свекруха»?

После невразумительного ответа с противоположного конца телефонного провода, лицо Алисы расцвело мстительной улыбкой:

– О, да, я являюсь преданной поклонницей вашего яркого таланта! И только вам и только сегодня, я готова предоставить эксклюзивное интервью по поводу безобразного происшествия в элитном жилищном комплексе «Любава»!

И, задыхаясь от негодования, мадам Смолкина поведала Антонине Вонявкиной о возмутительном поведении бизнесмена и столпа общества, который, вместе со своей любовницей, при поддержки силовых структур города, погрязших в коррупции, пытался прикончить собственную супругу на глазах у многочисленных свидетелей.

Вонявкина пришла в дикий восторг и обещала опубликовать сенсацию на первой странице своего популярного издания и просунуть горячую новость всем своим знакомым блогерам, затребовав при этом фотографию «почти убитой законной жены» и, желательно, фото счастливой любовницы-разлучницы.

Фото у Алисы имелось. Ещё какое фото – сделанное уволенной и разобиженной на весь белый свет, консьержкой, в тот самый момент, когда, ошеломленная, обрушившимися на ее голову обвинениями, Саша, торопливо покидала квартиру Смолкина – как есть, вся в растрепанных чувствах, со вздыбленными от ужаса волосами и вытаращенными глазами. Александра Шевчук получилась на нём убийственно отвратительно. Любой и каждый, взглянув на фотографию наглой любовницы, проникнется сочувствием к несчастной, брошенной и обманутой, законной супруге.

Закончив общение с прессой, Алиса устало утопила собственное тело в ванной и разомлела в горячей воде, ожидая прихода своего любовника, Вальдемара Настурцевича, который, не смотря на компрометирующее его видео, обещался Алисе, непременно быть в ее номере этим вечером.

Предвкушая вкуснейший ужин в приличном ресторане, Алиса, совершенно утратила бдительность и, распахнув на стук двери собственного номера, нос к носу столкнулась с разъярённой супругой Вальдемара. Монументальная любительница слоеных пирожных и большая поклонница пиццы, Светлана Романовна Мартыненко, в девичестве – Кох, решительно отпихнула легковесную Алису со своего пути и, напористо прошествовав в глубь комнаты, плюхнулась в хлипкое креслице.

Креслице жалобно охнуло, но выдержало.

Алиса замерла, съежившись под тяжелым взглядом Светланы Романовны, точно бандерлог перед Каа.

– Значится, так.. – Светлана Мартыненко пренебрежительно усмехнулась в лицо любовнице собственного мужа. – Любовное гнездышко свила, выхухоль облезлая…

– На каком основании… – Алиса попыталась не сорваться на визг, но голос ее позорно дрожал, равно, как и руки. – Я…

– Молчать! – командным басом, приводящим в священный ужас прислугу, рявкнула крупногабаритная мадам. – Заткнись и слушай…

По мере того, как нежданная гостья продолжала говорить, лицо Алисы, вначале, бледное, как у трехдневной покойницы, разглаживалось, розовело и расцветало на глазах.

Бывшая мадам Смолкина принялась рьяно кивать головой и поддакивать, изображая полное согласие и готовность, следовать инструкциям своей дородной гостьи.

Приключение, наметившееся этим вечером, обещало быть весьма прибыльным и доходным.

*