Гаухаршад
Вкрадчивый вопрос её, за которым слышалось нечто большее, чем простое любопытство, заставил Турыиша вскинуть голову. Гаухаршад медленно спустила ноги с лежанки, встала. Она не сводила с мужчины зовущих глаз, и сотник отложил свою работу в сторону. Поднявшись, он, словно заворожённый, глядел в глаза девушки. Мужчина был слишком высок для неё, и ханбика приподнялась на цыпочки, вскинула руки, обвившиеся вокруг его шеи. Их губы слились в поцелуе. Лишь тонкая пелена благоразумия, ещё мелькавшая в их мыслях, могла удержать влюблённых, но под горячим потоком страстных поцелуев преграда рухнула, и любовный омут увлёк на сладостное дно юную госпожу и её слугу.
Геворг, задумавшись, ехал по лесной тропинке. Все его мысли были о ханской дочери. Гаухаршад завладела его душой и, как верблюжья колючка, впилась в сердце. Его первой юношеской влюблённостью была красавица-черкешенка, оставшаяся в далёком крымском прошлом. Он быстро свыкся с мыслью, что подобная девушка может стать достоянием лишь богатого и знатного вельможи. Такую красавицу нельзя было любить, ею можно было только восхищаться. И ему в своих притязаниях следовало стать более скромным. Ханбика сама воспламенила в нём нежданное чувство в то солнечное, летнее утро, когда пожелала остаться со своим нукером наедине. Как горячи были её речи, как искренне восхищение, каким чувством горели глаза. Он был ослеплён одной только мыслью, что высокородная девушка, сестра самого повелителя, обратила на него свой взор. Мечты уносили юношу в неизведанную даль. Он стал тяготиться христианской верой, какую даровала ему мать, и как только отец стал оправляться от ран, нанесённых плетью палача, обратился к нему с просьбой:
– Отец, если я твой сын, то желаю принять ислам. Я стану мусульманином, и мне откроется истина, которой ты придерживаешься, и ложь, которой ты сторонишься. Я предам свой лик Аллаху, Господу миров, и не буду причастен ни к какой другой вере, противной исламу!
В тот же день отец направил его к мулле-хазрату[39]. Геворг думал, что идёт по праведному пути и не будет греха в том, если он станет близок с ханбикой, раз он принял её веру. Долго лелеемое тщеславие привело его к безумным, несбыточным мыслям. Но хрупкий дворец мечтаний, воздвигаемый им, рухнул в одночасье от беспощадных слов Гаухаршад. Геворг ощутил себя преданным и обманутым любимой девушкой и собственным отцом.
Ханбика изнемогла от страстных утех. Она откинулась на шкуры и томно простонала:
– О, как я хочу пить!
Турыиш поднёс к её губам глиняную чашу с родниковой водой. Она глотала с жадностью, обливалась и смеялась над своей неловкостью. Юзбаши с улыбкой любовался её детской непосредственностью. Мгновение назад эта девушка превратилась в его руках в женщину, и он не знал, радовало его или угнетало это обстоятельство. А она и не желала давать ему передышки и времени на бесполезные раздумья, отшвырнула чашку и вновь протянула руки, требовательно позвав:
– Иди же ко мне! Позволь мне умереть в твоих объятьях, любимый мой…
Геворг приник к оконцу, не в силах отвести взгляда от пляшущих бликов пламени, гудящего в очаге, и от сплетённых в любовной схватке тел. Лицо его онемело, свелось судорогой отчаяния, а руки вцепились в кинжал, когда-то подаренный отцом. Он с трудом заставил себя отойти в сторону, упал на колени и принялся молиться, и, лишь закончив молитву, понял, что молился не тому богу, и не те молитвы, каким учил его мудрый хазрат, возносил в темнеющие небеса.
Глава 7
На следующее утро юноша попросил отца отпустить его в Казань.
– Что же ты будешь там делать? – недоумённо вопрошал сына Турыиш.
– Меня мучают раздумья о жизни моей, – опуская взгляд, промолвил Геворг. – Я не совершил дел, угодных Аллаху, мои помыслы ничтожны перед престолом Всевышнего.
– Куда же ты направишь свой путь?
Геворг молчал, избегая смотреть в глаза отца.
– Сын мой, к чему совать ногу в стремя, если не желаешь вскочить на коня? Отчего бы тебе не остаться здесь? Пройдёт месяц, и с помощью Всевышнего мы покинем это пристанище. Весь мир будет открыт перед тобой.
Геворг тряхнул головой, словно отгонял видение, возникшее перед его взором:
– Я желаю ехать сейчас. Дозвольте, отец, я вернусь в столицу и займусь науками. Путь воина не для меня…
Турыиш тяжело вздохнул:
– Ты возмужал, Геворг, стал взрослым. Я не могу и далее распоряжаться твоей судьбой. Одно беспокоит моё сердце: наши дороги могут разойтись навсегда.
– Аллах велик, – быстро отвечал юноша, – в его воле даровать нам встречу.
Глухой стук копыт коня, который унёс Геворга, давно уже затих на лесной, подмёрзшей за ночь тропе, а Турыиш всё ещё смотрел вослед, словно силился разглядеть среди темнеющих деревьев силуэт сына. Гаухаршад неслышно подошла к нему, коснулась рукава тёплого бешмета своего возлюбленного:
– Ты его отпустил?
– Он уже вырос, моя госпожа, и я не могу вечно удерживать его рядом. Боюсь, я так и не смог стать ему хорошим отцом.
Она, заглянув в страдающие глаза, прошептала тихо:
– Расскажи…
Турыиш никому не рассказывал, когда и как в его жизни появился сын. Но ей, юной женщине, подарившей ему самые лучшие мгновения жизни, захотел поведать обо всём. В жарко натопленном домике он притянул Гаухаршад к себе:
– Повелительнице самое место в моих объятьях. – Поцеловал ласково и переспросил: – Госпожа, желает ли ваше сердце, чтобы я донёс до вас эту грустную историю?
– Желаю, – прильнув к мужчине, улыбнулась ханбика. – Я желаю знать о тебе всё!
Турыиш помрачнел, словно тень тяжёлых воспоминаний накрыла его лицо, и всё же начал свой рассказ:
– В те времена я был не старше Геворга. Меня миновала чаша любви, ни одна женщина не тронула моего сердца. Нашим уделом была война. Нас было четверо. Братья, ушедшие за мурзой Хусаином, вашим дядей, искать удачи и воинского счастья в чужих землях. Мы объехали всю степь, навестили ханум Нурсолтан в Казани, а после отправились в Крым. Нашим новым господином стал хан Менгли-Гирей, и мы долгие годы верно служили ему. Крым – поистине благословенная и богатейшая земля, многие зарились на владения хана Менгли. Однажды повелитель был изгнан из Салачика ордынцами. Бежали вместе с господином и мы. Менгли-Гирей не мог вернуть себе трона без сильной поддержки и решил привлечь на свою сторону генуэзцев. Хан отправился в Кафу, и нам было приказано поселиться в этом богатейшем городе, но только тайно, соглядатаями.
Я был избран гонцом, и однажды мне пришлось доставить известие сторонникам Менгли-Гирея. Путь мой лежал по предместьям Солхата, который находился в руках исконных врагов рода Гиреев. Я натолкнулся на вооружённый отряд рыскавших по аулам ордынцев. В поисках наживы кочевники не останавливались ни перед чем, они завидели на дороге одинокого всадника и кинулись за мной. Но недаром братья избрали гонцом меня, ещё в степи я прослыл лучшим наездником, лишь одно беспокоило меня: мой жеребец устал, а кони преследователей были свежи и полны сил. В стороне от дороги я увидел поросшее лесом предгорье и повернул туда в отчаянной попытке укрыться от ордынцев. Уже на опушке леса меня настигла меткая стрела, я упал на холку коня, истекая кровью. Жеребец мой нёсся через лес, и ветки хлестали моё лицо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Кафа – современная Феодосия.
2
Кафа, бывшая с XIII века генуэзской колонией, в 1475 году была захвачена турками.
3
Чапан – верхняя мужская одежда строгого покроя с глухим воротом и длинными рукавами.
4
Малороссия – так называлась Украина, в те времена принадлежавшая Литовскому великому княжеству.
5
Юзбаши – сотник, начальствующий над сотней воинов.
6
Солхат до начала XVI века – столица Крымского ханства.
7
Акче – серебряная монета в Крымском ханстве.
8
Буза – пиво.
9
Зихия (зихи), так звали ранее черкесов и адыгейцев, проживавших в районах реки Кубани.
10
Унбаши – десятник.
11
Беклярибек – большой князь, титул князя над князьями.
12
Валиде – титул старшей госпожи.
13
Великий ага – министр полиции в Крымском ханстве.
14
Харпуз – арбуз. От этого татарского слова произошло русское слово «арбуз».
15
Казакин – длиннополый жилет с рукавами.
16
Пальметка – распространённый в каменной резьбе орнаментальный мотив, изображавший стилизованный веерообразный лист пальмы.
17
Ангоб – раствор белой глины.
18
Гёзлев – Евпатория.
19
Шейбаниды – династия, идущая от сына Чингисхана Шейбани.
20
Это событие произошло в ноябре 1495 года.
21
Азан – призыв к совершению молитвы.
22
Историки не сходятся во мнении в этом вопросе. По одним сведениям, Мамук приходился хану Ибаку племянником, по другим – братом, по третьим – сыном.
23
Кулмэк – рубашка, платье.
24
В древности топаз считался камнем внутреннего просветления.
25
Нилюфер – имя персидского происхождения, означает цветок лотоса.
26
Саган – специальная посуда, используемая для разведения хны.
27
Ашчи – повар.
28
Суп упади-уходи (иклкет шорбасы) – рисовый суп с бараниной. Он назывался так потому, что его подавали сразу после венчания, перед отъездом невесты к жениху. Как только гости съедали суп, все вставали и, толкаясь, торопились покинуть дом невесты, чтобы быстрей прибыть в дом жениха. (Взято из воспоминаний о старинных крымских свадьбах.)
29
Миндеры – стенные подушки.
30
Кудалар – сваты и свахи.
31
Смарагд – изумруд.
32
Поэма «Юсуф и Зулейха». Перевод С. Липкина.
33
Табиб – доктор.
34
Сатыйк – так ласкательно называла валиде Нурсолтан своего младшего сына в известной историкам переписке с Иваном III.
35
Тимур-Аксак (Тимур-Ленг) – Тимур-Хромец, Тамерлан. Завоеватель, в XIV веке покоривший многие земли, принадлежавшие Золотой Орде, а также Индию, Персию и Иран.
36
Такья – полусферической формы шапка с опушкой из меха или без неё.
37
Су анасы – Водяная, русалка.
38
Кяфер (кяфир) – буквально «неверный», «не мусульманин».
39
Хазрат – духовный наставник.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги