Но нет,
Тебе сей груз, увы, совсем не нужен,
Ты сам в себе, ты – болен и простужен
Самим собой на много, много лет.
Сегодня не дано с тобой мне быть
Ни разговором, ни, тем боле, словом.
Не нынче…
Но однажды утром новым
Ты без меня не сможешь дальше жить.
И босиком, срываясь к полке книжной,
Отыщешь со стихами томик мой,
Где я, пытаясь говорить с тобой,
Рассказывала всем о нашей жизни.
Хрустальный домик
Она живет в хрустальном домике странном,
И по утрам к ее загадочным батистам
Звон колокольчиков слетается хрустальных
И шепот васильков с погостов близких.
Она расставляет по местам краски,
Развешивает настроенья разные.
Сегодня – зачерпнула красное,
Чтоб рассказать – болит, ранена.
А почему? Да разве ж будет правдой
Ее историй след неравномерный
Для тех, кто, улыбаясь, чинит кран в ванной
И тех, кто крутит налегке велосипед вселенной?
У каждого, входящего под своды
Ее хрустальной чистоты событий
Есть право оставаться без свободы
Наедине с собою. Или выйти.
А ей?! Что ей от тех, кто слишком близко,
Но сердцем далеко. До лунных пятен…
Чисто в доме. На душе – чисто.
Алые раны. Белая скатерть.
Прощаю себя за тишину
Иногда такое опустошение наступает в сердце, будто выпил в жаркую погоду воды, и хочется еще, а в стакане нет уже ничего и быть не может – никто не нальет туда ни капли. И только один лишь Небесный мой знает – что и когда. Но он молчит слишком долго, так долго, что тревожно даже рукам, прикасающимся к желтому тополиному листку, полному последнего вздоха октября. И трогать его нельзя, знаю же, и не притронутся невозможно. Ведь, перед Её Величеством все одинаковы – и муравейка на рукаве, и лист, который отмирает, и я.
Прощая себя за тишину, все же не люблю себя такую…
Крикливую – больше! Взбалмошную, полоумную, чтобы по откосу вдоль, и чтобы зайчики солнечные шушукали вслед, и чтобы кто-то родной обязательно был рядом. Или где-то совсем недалеко. Одной страшно в октябре.
Деревце
На моем столе – дерево-лилипут.
Каждый гость со мной в глаза – тут, тут.
А исподтишка – хвать толстенький лист
И бегом.
А как глянешь вслед – чист.
Чист!
Что ж вы так не с добром, милый люд!
За столом и под столом – лгут, лгут!
Улыбается, блестит деревце —
Не печалься, все пройдет, дЕвица!
Разговор с уставшим поэтом
