За темницей – воля.
Странная, желанная волюшка моя.
Отпускаю душу – высоты откушать.
Не грустить ей в клетке, не томиться сном.
Если облаками – белыми словами,
Если у откоса – белым ковылем.
Отпускаю душу, стены не разрушив,
Пусть повеселится, если мне не в масть!
Там, где счастье – речкой,
где сверчок – за печкой,
Господи, безумной, ты не дай упасть!
Отпускаю душу. И, хмельная, трушу:
Возвратится скоро, иль уйдет совсем?
За дождями – глянец. По тропинке – старец.
Хороша свобода, жаль не помню чем!
Глава 2
Сентябрины
на станции Россошь
У говорливого села
Вся жизнь моя как на ладони
У говорливого села.
Я не в обиде, пусть постонет
На среднерусское раздолье,
Что я гусей не развела.
Что у меня в карманах ветер,
А в голове сплошной дурман.
Мне солнце утром на рассвете
Подарит полевой букетик
И рек молозивный туман.
С травой я поделюсь печалью
Пришедших и минувших дней.
Проснувшейся степною далью,
Раскинув руки, убегаю
Навстречу радости своей.
И пусть для многих я – чужая.
Меня ж тропинка привела
Туда, где в небе птичья стая
Закатом кружится, играет
У говорливого села.
Стоянка три минуты
Все будет так, как в расписании ж/д вокзала —
Прибытие по графику – зерро.
Стоянка три минуты.
Не сказала
Тебе о самом главном ничего.
И чужестранно примостившись, косо,
В припыленную заповедь окна
Шепчу, себя обманывая, бОсую:
– Ты не одна…
Сентябрины на станции Россошь
