Линия жизни. Книга вторая

Двое дома, или тонкости ремонта

Тем временем Ирина занималась ремонтом. Организовала это дело оригинально, так, как могла сделать только она, раздобыв где-то супружескую пару мастеров с золотыми руками и неважными рекомендациями. Не знаю почему, но как-то так повелось, что у нас многие хорошие мастера оказываются ещё и хорошими пьяницами. В данном случае ситуация удваивалась: пили оба.

Договорились, что зарплату супруги получат только после полного окончания работ. Ударили по рукам, и Ирина понеслась по торговым точкам в поисках строительных материалов. Собственно, магазинов было только три: хозтовары на Космонавтов, хозтовары на Кировградской и хозтовары на Шаумяна.

Пока она лётала из одного конца города в другой, работники резво взялись за дело. Разобрали стену между ванной и туалетом, а потом этим же кирпичом заложили дверной проём из кухни в ванную и лишнее окно: комната была угловой. Начали штукатурить. Дело двигалось небывало высокими темпами.

И тут работники попросили аванс. Не для себя! Для детей!

Такое обращение заведующая детским садом проигнорировать попросту не смогла: дети − это святое, дети − это наше всё. Да и люди вон как стараются − не хочется их обижать!

Аванс был выдан, а на следующий день работники растворились в неизвестности…

Рвать волоса и посыпать голову пеплом времени не было: нужно было добывать плитку и сантехнику. Помогла Марина, точнее, её муж, который по доброй семейной традиции не мог отказать супруге. Он договорился, и на керамическом заводе нам продали сантехнику и бракованную плитку по бросовой цене.

Примерно через неделю − видимо, кончились деньги − явились с повинной мастера. Все материалы к тому времени были уже куплены, а потому Ирина запустила супругов в квартиру и захлопнула за ними дверь, защёлкнув её на два замка.

Ежедневно она появлялась на квартире с продуктовыми передачами и даже принимала от узников заказы, чем побаловать их на следующий день. Видя корешки денежных купюр в карманах клиентки, но не имея возможности их заполучить, мастера работали до седьмого пота и своими золотыми руками сделали из квартиры конфетку.

Сами они за время заключения поправились и посвежели. Прощались тепло, страшно довольные тем, что полностью получили всю причитающуюся им сумму, что, кстати сказать, тоже случалось не всегда: «крутые» заказчики под разными предлогами старались урезать гонорар, обложив работяг штрафами вперемешку с отборными матюгами. Иногда вместо денег просто давали в морду.

Последовав рекомендациям той же Марины, которая была очень рада за подругу и помогала и делом, и советом, Ирина попросила мастеров добавить в обойный клей карбофос. Через пару дней со стен и потолка начали горстями сыпаться одуревшие от допинга тараканы, толстые и лоснящиеся, как арбузные семечки. После этой процедуры все насекомые из квартиры исчезли.

Экономя каждый рубль, Ирина самонадеянно решила привести пол в порядок собственными силами. Не знаю, как эта идея пришла ей в голову, но она нашла где-то старый электрический утюг, включала его в сеть и прикладывала к полу через мокрую тряпку. Краска воняла, вздувалась пузырями, и оставалось только подцеплять её ножом или острым шпателем. Когда дело дошло до одного из углов, к запаху краски добавился едкий аромат кошачьей мочи.

Весь этот мартышкин труд занял кучу времени, но оказался совершенно напрасным: даже очищенный от старой краски пол выглядел ужасно. Оставался один выход: напольное покрытие. Купили. С высоким ворсом, который отлично скрыл все неровности.

В кухню приобрели новую газовую плиту, кукольных размеров угловой диванчик и круглый стол, поставили полученный по бартеру − за рекламу − холодильник. Шкаф с мойкой выменяли на бельгийский ковёр, сохранившийся у Ирины ещё со времён наших торгово-закупочных операций. Квартира была полностью готова и сияла, как пасхальное яйцо.

Теперь после тренировок я находил способы доставить Олега домой, а сам, недолго посидев в сауне, спешил к Ирине, благо, уже не было нужды скитаться по гостиницам и прочим пристанищам.

Второй прокол, или где старт, там и финиш

Следующий урок я получил от банка.

Для бывшего советского гражданина банк − дело святое, и, как всякое святое, основано на вере. Помните поговорку: надёжно, как в банке? Действительно, принёс деньги в сберкассу − оформил вклад − получил с процентами. Красота! Да и сколько было тех банков? Я за свою жизнь только и знал: Сбербанк, Промстройбанк, Жилсоцбанк да Внешторгбанк − вот, пожалуй, и всё. Если, конечно, долго не копаться в памяти. Но вот какая заковыка: очень уж эти банки были забюрократизированы.

Приведу один очень простой пример. Работая начальником депо, я подмахивал по несколько документов в день, но при регистрации моей подписи в банке, она никак не проходила! Испортил несколько бланков − бесполезно! Пришлось придумывать упрощённый вариант, и теперь у меня стало две закорючки: для внутреннего пользования и для банковских платёжек.

При организации «ЭСКИЗ-РЕГИОНА» я − по рекомендации партнёров − решил открыть счёт в новом коммерческом банке, в абсолютной надёжности которого уверился, увидев среди почётных учредителей имя Володи Клементьева, личности для Екатеринбурга легендарной.

Мастер спорта международного класса по каратэ, один из создателей российской лиги «Рингс», участник боёв без правил. В то тяжёлое время этот вид единоборств быстро набрал популярность у зрителей: встречи наших бойцов с японской командой во Дворце Спорта хоккейного клуба «Автомобилист» проходили при полном аншлаге.

Меня не смутили слухи о том, что Володя занимается не совсем законными делами и является членом ОПГ, поскольку тренировал его в то время мой друг Саша Николаев, мастер спорта по боксу, вместе с которым мы когда-то выступали за «Локомотив». Кроме того, хороших спортсменов, особенно силовых видов спорта, в то время можно было встретить в самых разных организациях, клубах и фирмах, которые росли как грибы после дождя. Да и куда было ребятам податься, если при формальном отсутствии в стране профессионального спорта их изначально готовили именно как спортсменов-профессионалов? После перестройки в стране на спорт − как, впрочем, и на многое другое − забили огромный болт, и парни устраивались, как могли, попадая − в зависимости от везения и количества масла в голове − в перспективные или сомнительные организации.

В общем, открыл я счёт. Оформление прошло прекрасно, и подпись моя впервые была принята без всяческих претензий. Платежи и поступления денег проводились без задержек. «СТАРТ-БАНК» − вот такое символичное название! − стал нашей надёжной гаванью. Вот только длилось это очень недолго. Знать бы в своё время, сколько таких кораблей, катеров и прочих мелких лодочек пойдёт ко дну в этой гавани в скором времени − обошёл бы её по широкой дуге…

Неожиданно выяснилось, что на счёт депо перестали поступать наши платежи за аренду офиса и рекламного пространства. Нет, платёжки банком принимались, как положено, ставилась отметка об оплате, но вот до адресата деньги не доходили!

Узнав об этом, я немедленно рванул в банк, который располагался на первом этаже обычного жилого дома по адресу: Тверитина, 16.

О, Боже! Все коридоры финансового учреждения были полны такими же горемыками, как я! Шло какое-то броуновское движение: люди с мрачными и озабоченными лицами сновали из кабинета в кабинет. Вот тогда мне и пришлось убедиться в справедливости поговорки: отдаёшь деньги руками, а ходишь за ними ногами.

Немного понаблюдав за этой публикой, я понял, что если сейчас пропитаюсь всеобщим настроением и присоединюсь к действу, взвинчу себя так, что моей рожей, как Бармалеем, можно будет деток пугать.

Но мне в очередной раз свезло!

Ещё толком не решив, что делать дальше, я направился было к выходу, как вдруг заметил знакомую физиономию: Николай − бывший муж работницы нашего депо Ады Смольниковой, с которым когда-то давно мы вместе трудились ещё в Октябрьском. Я – электрослесарем, он − водителем троллейбуса. Улыбнулись друг другу, поздоровались.

− Ты как тут?

− Да так вот… Счёт у меня здесь, а банку, похоже, кирдык…− я горестно вздохнул.

− Ну-ка, пойдём ко мне, − Коля потащил меня по коридору и завёл в небольшой кабинет. Каково же было моё изумление, когда я узнал, что работает он тут ни много ни мало заместителем главного банкира. Правда, по хозяйственной части.

Подробно выслушав печальную историю о том, как я «обманываю» ТТУ, посылая деньги, которых оно не получает, Николай расхохотался, а потом сказал:

− Ты поскучай тут чуток − я ненадолго, − и вышел из кабинета. Вернулся он действительно быстро и, протягивая мне бумагу с распечаткой матричного принтера, загадочно произнёс: − Есть один вариант!

Я навострил уши.

− Видишь, сколько народу трётся в коридоре? И это ещё не все: сколькие пока не дошли! И знаешь, я думаю, немногие из них хоть что-нибудь получат: банк лопнул!

Под ложечкой у меня засосало.

− Тебе я по старой дружбе постараюсь помочь, − Коля усмехнулся, − ведь ты мне всегда хорошо ремонтировал троллейбус.

Я слегка приободрился:

− И на каких условиях?

Николай одобрительно кивнул:

− Молодец! Схватываешь на лету! Вот тебе бланк предприятия. Реквизиты здесь указаны. Все деньги, которые есть у тебя на счёте, ты переводишь на счёт этого предприятия − за любые работы, которые у себя сможешь закрыть как расходы, нам это − до фонаря. Привозишь мне соответствующие документы − я отдаю тебе половину всей суммы. Наличкой. Если хочешь − в валюте по курсу на сегодняшний день. Торговаться не будем: или так, как я сказал, или − никак.

Торговаться не стали. Через день я получил причитающуюся мне сумму в ненавистной, но надёжной иностранной валюте и оформленный надлежащим образом − со всеми полагающимися подписями и печатями − договор на изготовление рекламной печатной продукции. Вот только акта выполненных работ не было!

На мой вопрос Коля ответил:

− Знаешь, всё, что обещал, я сделал! Договор − у тебя, деньги − тоже! Адрес предприятия ты знаешь, свою долю они получили, так что за актом заедешь сам.

Из этого простого вроде бы объяснения я понял только одно: здесь опять кроется какая-то ловушка, но договор надо закрывать, а потому на следующее утро попилил в офис своих заочных партнёров.

В холле испытал дежавю. Где-то я всё это уже видел: крепкие симпатичные парни в кожаных куртках и спортивных штанах. На головах − чёрные вязаные шапочки. Впечатление такое, что одеваются они в одном магазине − оптом. Но! Среди этих близнецов-братьев вдруг углядел родное лицо!

Володя Савельев − мой приятель и однокашник по институту!

Представить невозможно, какая радость затопила мою ещё недостаточно закалённую бизнесом душу. Но радость эта моментально испарилась, стоило нам уединиться и поделиться жизненными успехами и достижениями. В отличие от меня Володя был сдержан, а потому исчерпывающего ответа на вопрос о том, чем он занимается вместе с этой публикой, я не получил. Зато получил убедительное разъяснение о том, что приехал сюда попросту зря.

− Впрочем, попробуй подойти к главному бухгалтеру, − посоветовал Володя, − она – девушка приятная, − он раздумчиво покрутил головой, − но, думаю, она акта тебе просто так не даст. Да, и к начальнику, который сидит вон в том кабинете, − он кивнул на массивную тёмную дверь, − тоже можешь не ходить. Здесь всем заправляет Володя Клементьев, и такие вопросы без него не решают.

Я сник.

− Да что ты, Владик, мучаешься? – пожал плечами Володя. − Сделай себе этот акт сам! Договор − у тебя на руках. Там и подпись, и печать. А сделать с них копию на акт тебе, по-моему, труда не составит…

* * *

Надо сказать, наши с Савельевым пути разошлись уже давненько: после окончания института встречались пару раз, не больше, на годовщинах выпуска. Теперь же стало ясно, что разошлись и наши взгляды на жизнь. Я с трудом шёл на нарушение закона, не решаясь перешагнуть через нравственный порог, чтоб начать что-то подделывать и подтасовывать. Впоследствии понял, что так же поступало большинство моих сверстников, ушедших в предпринимательство, а вот более молодые и продвинутые бизнесмены зачастую этого не чурались. В качестве примера приведу один случай. Ещё из периода моей работы в депо.

Обычно я уходил со службы позднее всего руководящего звена, а тут замечаю, что второй вечер подряд бухгалтерия в полном составе остаётся сверхурочно. Шёл квартальный отчёт, а потому – ничего удивительного. Но когда и на следующий день увидел подобную картину, вызвал к себе главного бухгалтера.

− Любовь Ивановна, в чём дело? Вы все какие-то утомлённые, и снова остаётесь после работы?

− Да баланс не сходится, Владислав Михайлович. Не можем найти ошибку.

Оно и неудивительно: считали ведь только на счётах и арифмометре, который по сути − те же счёты, только механические.

− И какова ошибка?

− Двенадцать копеек не идёт.

Интересно, сегодня, когда хищения бюджетных средств исчисляются миллионами, сводить баланс всё так же сложно? Но ведь сводят же как-то.

Бухгалтер «ЭСКИЗ-РЕГИОНА» Александра Петровна, которую в своё время рекомендовал мне Дима Ножин, была из той же категории бухгалтеров старой школы. Она была старше меня, а по убеждениям и принципам ещё более радикальна. Если бы в её душе возникло малейшее сомненье в подлинности документа, она ни за что бы его не приняла.

* * *

По дороге на работу я перебирал в уме все возможные способы выхода из создавшейся ситуации. Из головы не выходила фамилия Клементьева, который, получалось, являлся одновременно и акционером банка, и руководителем фирмы, куда я перефутболил свои деньги. К тому моменту, как я въехал на территорию депо на своей ржавой шестёрке, план сложился.

Переступив порог кабинета, я тут же набрал номер Саши Николаева и попросил его срочно приехать.

Саша прикатил довольно быстро, вот только настроение у него было ненамного лучше, чем у меня: у меня – очень хреновое, у него – просто хреновое. Повод имелся: в текущем месяце в комке – так называли комиссионки – реализации практически не было.

Сашина жена в своё время трудилась на крупной областной базе. Саша работал там же – грузчиком. Именно на работе они и познакомились. Саша простодушно считал, что, имея соответствующий опыт, его жена с лёгкостью справится с комиссионкой. Не справилась: реализацию организовала отвратительно. Народ не рвался покупать те товары, которыми был забит торговый зал. А ведь есть обязательства, которых никто не отменял: зарплата сотрудников, коммуналка, аренда и самое главное – оброк.

Расписывая своё благополучие, Саша скрыл, что и магазин, и квартиру ему подогнали братки, следовательно, свои обязательства перед ними он должен был выполнять исправно и в первую очередь.

Так вместо одной образовалось две проблемы, которые нужно было решать. Решение выкатил я. Открыв сейф, передал Сане всю валюту, которую вытащил из «СТАРТ-БАНКА»:

− Надеюсь, этого хватит?

− Да что ты, Владик! Ещё и кое на что останется! Щас напишу расписку.

После этого я, обрисовав всю ситуацию, попросил Сашу переговорить с его учеником Володей Клементьевым и уговорить того подписать мне акт.

− Владик, не волнуйся! Проблем не будет! – горячо заверил меня Саня и кинулся тратить полученную сумму.

Буквально через пару дней я через Сашу получил приглашение и прибыл в резиденцию Володи Клементьева, которая располагалась в центре города на углу улиц Луначарского и Малышева − в Доме Промышленности. Перед кабинетом – до боли знакомая картина: крепкие молодцы в спортивных костюмах и чёрных кожаных куртках – дань времени.

В итоге акт был подписан, а мой второй прокол – ликвидирован.

Уже не слушая ни чьих советов, я вернулся на обслуживание в «Жилсоцбанк», с которым работал так много лет. И плевать, что опять пришлось заводить вторую подпись, главное, чтоб деньги были целы и переводились туда, куда положено, а не в карманы «вольных каменщиков» – братков.

* * *

Вообще, история развития банковского дела в нашей стране просто умиляет. В 2015 году приказали долго жить больше сотни банков, в 2017 – шестьдесят три. Но в средствах массовой информации громких обсуждений этой темы что-то не наблюдалось. Не скажу, что она засекречивается, нет. Ну, объявят, что такой-то банкир слинял куда-нибудь на демократический запад и растворился со многими миллионами и миллиардами в курортных зонах земного шара. Ну, выплатили страховые суммы некоторому количеству вкладчиков. А что делать индивидуальным предпринимателям, малым и крупным предприятиям? И, как говорил Михаил Задорнов, не надо лохматить бабушку и уверять, что все они получат своё после реализации имущества и других активов банка. К тому моменту всё куда-то исчезает – остаются крохи.

А мудрые банкиры продолжают неплохо жить, не особо переживая о том, когда же настигнет их гнев провидения, и даже в петлю не лезут, как бедный-бедный Берёзовский. А на наш исправительно-воспитательный лесоповал и вовсе попадают единицы, но их и там неплохо устраивают, заботясь о том, чтоб страдальцы, не дай Бог, не подорвали своё хрупкое здоровье. Ведь им ещё жить да жить после освобождения.

А потом смотришь: то тут, то там вновь открываются новые банки, и процесс – бесконечен. Нет, я ж понимаю: если банк открывается, значит, это кому-нибудь нужно, только вот система должна быть выстроена таким образом, чтоб максимально защитить интересы вкладчиков.

И это вопрос вам, руководители государства. Мы выбираем вас, а уж вы сами формируете чиновничий аппарат. Так что будьте добры, отвечайте за его деяния!

А главное, повторюсь, всё происходит тихо, без шума и пыли. Давайте представим, что подобная ситуация произошла в Германии, Франции или США. Все наши новостные и политические программы твердили бы об этом в режиме нон стоп. Пока же они языки смозолили, рассказывая населению страны о том, как плохо живётся в Украине, напрочь забыв о проблемах России.

Кик-боксинг, или всё – для победы

июль, 1996

В спортзале «Уралмаша» тренировались не только боксёры, но ещё кик-боксёры и самбисты. Самбистов тренировал Саша Козлов, который в своё время подготовил чемпиона мира по самбо Александра Фёдорова, кумира всех самбистов «Уралмаша». А вот с тренером кик-боксёров Сашей Неуйминым я познакомился в процессе тренировок, наблюдая за тем, как он нагружает своих подопечных. Кстати, впервые этот вид спорта вживую я увидел именно здесь, в спортзале. И каково же было моё удивление, когда через несколько месяцев знакомства Саша подошёл ко мне и предложил:

− Слушай, а ты не хочешь попробовать Олега в кик-боксинге? Смотри, ведь Марат неплохо поставил ему удар: лупит с обеих рук! А я научу его работать ногами. У меня в этом весе нет хорошего парня, давай, попробуем.

Попробовали. Буквально через несколько месяцев тренировки Олег выиграл два значимых соревнования: одно за одним. Зональные в Полевском, где в финале он нокаутировал соперника, и Кубок Урала в Каменск-Уральском.

После этих событий я как-то воспрял духом, но всё же не был уверен, что ситуация переломилась: каким-то десятым чувством понимал, что влечение его к наркоте не прошло, а потому осуществлял жёсткий контроль, хоть и давалось это с большим трудом.

* * *

Как-то Саша повёз команду лучших кик-боксёров области в Москву, на турнир, посвящённый памяти Юрия Ступенькова, погибшего на одном из многочисленных фронтов нашей многострадальной Родины в лихие девяностые: его расстреляли из автомата на пороге собственного дома.

Я присоединился к группе не только потому, что частично финансировал эту поездку, но и потому, что в Москве планировал заключить несколько контрактов и познакомиться с руководителями некоторых столичных рекламных агентств, что было для меня исключительно важно.

Ожидания мои оправдались полностью: я заключил долгосрочные договоры с тремя агентствами, только за эту поездку обеспечив «ЭСКИЗ-РЕГИОН» работой на целый месяц. Стоить отметить, что и в дальнейшем с директорами этих рекламных агентств нас связывало долгое и взаимовыгодное сотрудничество.

Но наиболее тесные, дружеские отношения сложились у нас с Ярославом, урождённым западенским хлопцем с российским паспортом, бывшим сотрудником широко известной в союзе организации с короткой аббревиатурой КГБ.

В то время он вышел в отставку за ненадобностью: наша страна семимильными шагами двигалась по пути демократических преобразований в направлении либеральных ценностей, хотела нравиться всему мировому сообществу, а потому активно избавлялась от того, что могло бросить хоть какую-то тень на светлый образ Новой России. Разваливший организацию Вадим Бакатин, получивший у чекистов прозвище «Баба Катя», в своей книге «Избавление от КГБ» писал: «Я вынужден был не просто начать забой скота – его истребление…» Были уволены или ушли сами многие опытные сотрудники, настоящие профи.

Ярослав в совершенстве знал немецкий, поскольку когда-то работал на германском направлении и имел хорошие завязки в бывшей ГДР. Поэтому он не спился, не подался в охранники, а в компании со своим коллегой из Германии основал совместное предприятие, которое тоже занималось рекламой: «IWZ» – Inkla Werbe Zentrale.