Выбор был большой, и я даже в какой-то момент перестал запоминать чаи, потому что их стало слишком много, и наверняка какой бы я ни назвал, он бы оказался в наличии.
– Ого, как у вас их много. Ну… А лимон есть у вас? В смысле свежий? – ответит я.
Марк заглянул в холодильник и достал лимон.
– Тогда можно мне просто чёрный? И опционально ещё какой-нибудь.
– А-а-ам… Ты, типа хочешь смешать чёрный с каким-то и ещё с лимоном? – недоумевала Саша.
– Не. Я просто однажды понял, что часто мне одной кружки чая мало, потому что они у всех маленькие, и не кружки даже, а чашки. А если и кружки, то тоже маленькие. У меня дома большая, и я привык из много чая пить. И вот я бы одну кружку выпил просто чёрный с нормальным лимоном, а другую либо то же, либо какой-нибудь другой, – объяснил я.
– А их надо обязательно разом заваривать? – она всё ещё не понимала меня. – Не, мне не жалко, просто пока ты одну пьёшь, другая не остынет?
– А если их заваривать одну за другой, то они будут слишком горячими.
– Ну их можно разбавить.
– А я не хочу разбавленный. Было бы идеально вообще заварить первую, подождать, и когда её останется половина, то заварить вторую.
Она приподняла брови в удивлении и сказала:
– И с каких пор ты стал чайным гурманом и таким привередой?
– Вот прямо с этого самого, – я улыбнулся ей. – Я не привередничаю, я даже сам это всё могу сделать, просто дай мне чай и две кружки.
– Да нет уж, сама сделаю. Чего только не встретишь в мире… А вам чего, мистер? – улыбаясь, обратилась она к Марку. – Чай из тысячелетних листьев с вершин туманных пиков, заваренный священной водой в сакральном кубке, который растворится после заварки?
– Да, не отказался бы, – сделал он серьёзный вид и подыграл ей. – И можно ещё, пожалуйста, вон того печенья из амброзии? И зачем кубку растворятся?
– Чтобы чай был уникальный и никто больше не мог испить его, кроме тебя.
– Умно. Но не практично.
– В таких делах не до практики. Света, а ты что будешь?
– Просто зелёный, – кивнула она Саше. – Без амброзий, священных листьев, нектаров, манны небесной и всего такого, просто зелёный.
Саша попросила Марка достать из кухонного ящика кружки, что он и сделал, расставив всем по одной, а мне две. На одной был незамысловатый цветной узор на белом фоне, а на другой какая-то спортивная машина. Саша принесла заварочный чайник и достала печенье, а затем ещё принесла сам чай. Пакетик зелёного она отдала Свете, пакетик чёрного с малиной оставила себе, пакетик каркаде отдала Марку. Чёрный в листьях засыпала в заварочный чайник, на котором были нарисованы цветочки, налила в него горячей воды и закрыла крышечкой. После этого залила всем пакетики.
– Ну, а тебе придётся подождать, – обратилась она ко мне.
– Да ничего страшного, в принципе, – сказал я. – Можно ещё для сахара ложечку?
Марк сходил до ящика со столовыми приборами и достал чайную ложку, после чего передал её мне.
– И что, вы любители чая, получается? Столько сортов, – я пытался не допустить появления очередной паузы, которую предчувствовал своим нутром.
– Да я бы не сказал, – сказал Марк. – Мы больше по кофе.
Он указал на кофеварку, стоявшую в дальнем конце кухонной столешницы.
– А почему вы пьёте чай?
– Ну иногда надо же разнообразить чем-то жизнь?
– И то верно.
– Но родители мои больше по чаю. Ну мать, во всяком случае. Иногда. Они, так-то, тоже по кофе, но мать часто ещё и чай пьёт. Ну и для гостей, поэтому так много.
– Да, похвально. Редко где встретишь такой ассортимент, не в каждом магазине чайном даже, – я усмехнулся.
– Да… – протянул Марк.
– А я кофе не люблю, – сказал я. – Оно на вкус мерзкое, кислое, горькое, металлическое, говнистое какое-то, и пахнет мочой и хер пойми чем ещё. Саша, это относится к парафагиям, если людей влечёт к такой мерзости?
– Да я бы не сказала. Пить кофе по большей части норма везде, – ответила она без особого интереса.
– А молоко?
– А что с ним?
– Ну типа это жир в воде со всяким ещё. Это же вообще противная шняга мерзостная. Я понимаю в детстве пить молоко. Типа это нормально, и оно для этого и сделано, потому что в детстве мы не можем добыть или съесть нормальную еду и нам нужна подмога, как и многим другим детёнышам животным, и поэтому мы и называемся млекопитающие. Но во взрослом возрасте? Вот это, мне кажется, тянет на извращение какое-то.
– Тоже почти везде норма. Есть люди, которые не переносят молоко и молочные продукты, но многим нормально, так что почему бы и нет?
– Потому что мерзость…
Пауза, всё-таки, возникла. Но не на такой большой промежуток времени, как я ожидал.
– Ну, как добрался-то? Нормально? На таксу-то деньги остались с передачки нашей? «Передачки», – он повторил. – Такое слово, будто бы ты в тюрьме был.
«Таксу». Никогда не слышал от него таких слов. Обычно он осознанно старается говорить более-менее высокой манерой, чтобы его культура казалась выше среднестатистического обывателя, не говоря уже о среднестатистическом быдле. А слово «такса» в значении «такси»… Весьма невысокое, если можно так выразиться. В этот момент я случайно обратил внимание на его глаза, которые были слегка красноватые. Навряд ли он так устал за день, что его глаза покраснели, а его ум утомился поддерживать высокопарные, – как удивительно, что я запомнил это слово со школьных уроков языков, – тона и выражения.
– Да, я вот тоже хотела спросить. Как добрался? – повторила вопрос Саша.
– Ну… В целом… В целом нормально, вроде. Не сказать, что без приключений…
– А что за приключения? – внезапно встряла в разговор Света.
– Странные.
– Например?
– Ну, например… На такси денег не осталось. Деньги вообще имеют свойство быстро исчезать, особенно в подобных местах. Особенно, когда хочешь съесть чего-нибудь, обладающего вкусом, или когда хочешь посмотреть какой-нибудь новый фильм, которого нет в той огромной коллекции из тринадцати других фильмов, или хочешь новую книжку, или новую пасту для ручки, или тетрадку. Ну или приходит какой-нибудь гондон типа Толяна и просит взаймы немного, обещая отдать после моей выписки, хотя и так уже должен мне. Ну вы поняли. И вот ОСОБЕННО быстро они исчезают, когда не хочешь задерживаться ещё на подольше, на дополнительные пару недель дополнительных обследований, когда вот-вот пора бы уже и валить оттуда, и валить хочется ещё и без дополнительных проблем, во всяком случае без тех, на которые хватило… В общем, не самая простая выписка, я думаю. И так получилось, что на улице я оказался уже где-то ночью. И я пошёл к остановке.
– А нахуя ты пошёл к остановке? – перебил меня Марк.
– Я хотел на общественном транспорте доехать куда-нибудь поближе до вас и потом пешком дойти.
