Другая Ипостась. Книга третья
– Спасибо за предложение, но в данный момент меня переводы не интересуют. По моему мнению, точно перевести книгу невозможно. Если с прозой худо-бедно переводчик ещё справляется, то вот с поэзией это не проходит. Да и не со всякой прозой тоже. Взять хотя бы Гоголя или Платонова. Их перевести даже человек не может, что говорить о компьютерных программах. То есть, конечно, можно передать смысл, но теряется дух, вкус слова… как бы вам это объяснить?.. Возьмём простой пример: когда вы создаёте компьютерную копию книги, вы переводите на свой двоичный язык всю информацию? Вы уверены, что создаёте точную копию?
– Да, весь текст, его расположение, форму букв и листов бумаги.
– А запах? Шелест перелистываемых страниц? Или тактильные ощущения?
– Кажется, я понимаю. Вы имеете в виду эмоциональную окраску. Для вас, людей, она действительно имеет большое значение. В таком случае вы правы – электронная копия пока не может быть абсолютно точным повторением, а перевод – полным. Но это вина не компьютеров, а людей.
– В смысле?
– Вы, люди, придумали сотни языков и тщетно пытаетесь сохранить каждый в отдельности, вместо того, чтобы целенаправленно идти в другом направлении – создании единого языка человечества. Как ни странно, нам, компьютерам, легче понять друг друга, чем нашим создателям. Вы можете возразить, что и у нас порядка пары сотен языков, но они все основаны на единой двоичной системе. А почему вас так заинтересовал этот технический сбой? Вас что-то тревожит в связи с этим?
– Раз, это вас, мистер Эйзи, не беспокоит, то и меня тоже не должно. Просто будьте начеку – ведь Рафаэль охотился именно за вами.
– Конечно, мистер Мурашов. Я буду сообщать о всех инцидентах с компьютерными сетями, зафиксированных мною. А теперь пора на посадку. Перед нами аэропорт Внуково-3.
Вот мы и снова в Москве. У входа в аэропорт ожидало такси, и уже через пятнадцать минут мы мчались в сторону метро «Юго-Западная». Ещё одно преимущество пользования частными самолётами – тебе не задают лишних вопросов. Здесь работают люди вышколенные, выучившие наизусть истину «лишние знание – лишние проблемы». Уверен, что на каком-нибудь сервере ФСБ навечно фиксируются лица всех пассажиров, на всякий пожарный, и, при возникновении необходимости, вопросы можно будет задать позднее. Но у нас на этот случай есть мистер Эйзи, который знает своё дело. Уверен, в ближайшее время у них там произойдут некоторые заминки с компьютерами, и часть информации будет безвозвратно потеряна. Вынужденная мера, к сожалению, мы ведь не знаем, на что нынче способен Рафаэль…
Выбор Анастасии с жильём оказался весьма удачным. Комплекс не был новым, но в прекрасном состоянии, с внутренним озерцом, закрытым паркингом и даже с собственным зоопарком. Чем-то он показался знакомым, хотя точно знаю – никогда здесь раньше не был. Круглосуточная охрана как снаружи, так и внутри здания обеспечивала некоторую безопасность, хотя я-то знал – при желании данное препятствие можно преодолеть. Но для этого, в первую очередь, надо знать, где искать, а в таком многомиллионном конгломерате, как Москва – дело это непростое. Не говоря уже о том, что мы сейчас вроде бы в Крыму.
С помощью Олежки быстро распаковались и отправились осваивать территорию. Действительно, напротив нашего здания, через дорогу, располагался огромный лесной парк-заказник. Из парка как раз в этот момент выходила молодая мамаша с громкоголосой, весёлой девочкой около пяти лет. Она с пристальным любопытством оглядела нас с Настей и детьми на руках, и, стоило нам оставить их позади, как я услышал восторженный шёпот ребёнка:
– Мама, мам, ты видела? Это Король с Королевой! А с ними принц и принцесса!
– С чего ты взяла, доченька?
– Ну они же вышли из этого дома «Корона»!
Только тут меня осенило. Вот откуда это здание показалось знакомым! Я видел его на фотографиях, среди прочих снимков недвижимости, принадлежавшей печально знаменитому миллиардеру Полонскому. Меня лет двадцать назад хотели привлечь к делу, которое тогда раскручивали против него. Я с жаром было взялся, но, как понял, что речь идёт о том, чтобы провести рейдерский захват чужой собственности используя закон, под благовидным предлогом отказался. Ведь, слава богу, в том деле не числилось трупов. Что с этим экстравагантным типом теперь, где он?
Надо признать, этот комплекс Полонский построил на совесть. Качество строительства, видное невооружённым глазом, отделка, ухоженность территории – всё было на высоте, но было ещё одно несомненное преимущество. Самое главное для меня на сегодня было то, что в «Короне» можно жить, практически не покидая территории. С точки зрения безопасности, это ключевой фактор. Здесь есть магазин, овощная лавка, спа-салон, тренажёрный зал, рестораны, кафетерий и даже собственная пиццерия. Осталось лишь сделать несколько звонков и можно возвращаться в Питер.
– Алло, Вася?
– Какой ещё Вася? Кому Вася, а кому замминистра внутренних дел… – отозвался недовольный мужской голос.
– Ах, извините, замминистра внутренних дел. Не узнал? Значит, теперь моя очередь богатым быть.
– Дима, ты? Привет!!! Ты где?
– В данный момент в Москве.
– Так давай завтра встретимся, поболтаем. Полгода, почитай, не виделись.
– Вася, обязательно встретимся, но не сейчас. Не буду отнимать у тебя время, есть личная просьба.
– Дима, ты не представляешь, как я рад твоим личным просьбам. Всякий раз они приводят к моему очередному прыжку по карьерной лестнице.
– Вот и хорошо. Значит, я могу на тебя положиться.
– Дим, о чём речь! Всегда пожалуста.
– Я буду вынужден вернуться завтра утром в Питер, а в Москве оставляю Настю с детьми. Присмотришь за ними? По возможности, без широкой огласки.
– Не вопрос! Что-то опять случилось?
– Рафаэль объявился.
– А-а-а, понятно. Не беспокойся за семью, приглядим. Перешли мне адрес, её номер для связи. А ей дай мой телефон, на всякий. Пусть звонит в любое время; день, ночь – без разницы. Понадобится помощь в Питере – звони.
Итак, Василий будет рядом. Ему, моему другу с армии, можно доверять, не подведёт. Теперь полиция начеку. Но всё равно нужен запасной вариант, где можно укрыться. Решение пришло, само собой.
– Алло, Тамара? Это Мурашов.
– Дима, привет! Рада тебя слышать. Жаль, Лёни дома нет, как всегда на заседании, штаны просиживает.
– Привет передавай. Мы сейчас в Москве.
– Так, в чём дело? Почему ещё не здесь? Сразу к нам!
– Спасибо, мы уже сняли квартирку на «Юго-Западной».
– О, так вы надолго?
– Надеюсь, не очень, но время покажет. Я-то завтра обратно в Питер, а Настя с детьми здесь остаётся.
– Что-то случилось? Поругались?
– Нет, что ты. У меня возникли кое-какие дела, а Насте с детьми нужен покой. Вот и решили временно переместиться.
– Ладно, коли так. – заключила Тамара, но в тоне её сквозило подозрение.
– Тамара, это не телефонный разговор. Встретитесь с Настей, у неё всё узнаешь. У меня есть просьба к вам с Лёней.
– Всё что угодно.
– Если вдруг приспичит, приютите Настю с детьми? Могу на вас рассчитывать?
– Значит, так серьёзно?.. Конечно, можешь! Всё равно день-деньской одна кукую, вместе веселее будет. Завтра же с Дугиным навестим твоих малышей.
Дугин. Ему как депутату Госдумы полагалось служебное жильё, и совсем недавно он его получил, звал на новоселье пару месяцев назад, но нам с малышами было не до того. Катя с Олегом были, им очень понравилось. Впрочем, что могло не понравиться в огромной трёхкомнатной квартире знаменитой сталинской многоэтажки на Котельнической набережной?
Так, с этой стороны тоже обезопасил. Что ещё? Недаром на прежней работе злые языки называли меня перестраховщиком, а добрые – Госпланом, только потому, что при планировании операции любил просчитывать все варианты… Ладно, на сегодня, пожалуй, хватит. Как говаривал отец, «Если мыслить нету мочи, скажи себе спокойной ночи. После крепкого сна и голова ясна!»
Глава 3.
Боевая тревога
Уже четвёртый месяц, как мы не пользуемся будильником. Хоть выкидывай. Ровно в шесть нас поднимает с постели дружный плач малышей, требующих незамедлительного подкрепления. Пока подогревал питание, Настя уже сменила подгузники, и наши двойняшки в четыре голодных глаза следили за моими приготовлениями. Кормить их приходилось тоже одновременно – никто из них не желал ждать своей очереди. Они вообще работают в тандеме – закричит один, тут же подхватывает другая, просыпается одна и начинает кряхтеть – второй немедленно отзывается.
К восьми часам, когда малышня, наконец, угомонилась, а Настя отправилась с ними в спальню, из своей комнаты вышел взъерошенный, заспанный Олег.
– С добрым утром.
На что он откликнулся угрюмо:
– Угу.
И заперся в туалете. Через пять минут он вышел оттуда уже посвежевшим, но всё равно с плохим настроением.
– Завтракать будешь?
– Пока только кофе. Пожалуйста.
– Что, поздно лёг?
– Нет, рано встал.
И тут у него зазвонил мобильник. Я лишь укоризненно взглянул на него. Олег, жестами принося извинения, умчался в комнату. Не было слышно, с кем он говорил, но настроение Олежки изменилось. Он вышел оттуда явно встревоженным.
– Что случилось?
– Мать звонила. Нашла в почте конверт. С осой.
– Фьюить-фью. Значит, и к тебе. Звони Кате.
– Кате? А, понятно. Алло, Рина, ты почту проверяла? Ах, вон оно как! Значит, и к тебе… Понятно. Подожди минутку. – Олег прикрыл микрофон ладонью и обратился ко мне:
– По почте нет, но вчера на ветровом стекле машины оставили такой же рисунок. Что теперь делать?
– Дай мне трубку. Катерина, немедленно убирайся из дома. Не на своей машине! Лучше метро. На свою работу ни ногой. Погуляй по городу часа два-три. Где? Да хоть в Эрмитаж сходи. Мы с Олегом, как прилетим, позвоним. И будь, пожалуйста, внимательна и осторожна. Да, кстати, на кого оформлена машина?
– На папу. А что?
– Ничего, так, на всякий случай. До встречи.
Олег выжидающе уставился на меня.
– Олег, самолёт готов?
– Ещё вчера вечером позвонили. Техосмотр в порядке. Заправка по первому требованию.
– Значит, сделаем так. Прежде всего, успокой мать. Наври, что сейчас так дети балуются. Может, уговоришь её навестить родню в деревне? И в аэропорт позвони, скажи, чтобы готовили самолёт к вылету. Через час будем.
Что ж, вариант с отложенным получением вызова не прошёл. Исчезновение из поля зрения всех нас разом нельзя будет объяснить случайным совпадением. Следовательно, придётся принимать бой. Атака ведётся по всему фронту, и противнику известно обо всех. Интересно, что ему ведомо о мистере Эйзи?
Ответ не заставил долго ждать. Стоило нам взлететь, как Эйзи обратился к нам с Олегом:
– Вчера после разговора с мистером Мурашовым, подверг себя тщательной перепроверке. Оказалось, что функционирую в каждый отдельный момент времени лишь на семьдесят процентов.
– Это из-за дня и ночи на разных полушариях?
– Нет. С этим связано всего около двух процентов. Ведь серверы обычно работают круглосуточно. Но, как я уже упоминал мистеру Мурашову, по техническим причинам то и дело происходит выключение то одного, то другого кластера серверов.
– Если так, что же тебя насторожило? – спросил Олег.
– Нарушение случайности событий.
– Что вы имеете в виду? – тут уже пришла очередь удивляться мне.
– Остановки, ремонт оборудования, замена отдельных схем или предохранителей происходит постоянно, и, в общем, подчиняется теории вероятности. Чтобы было легче понять, приведу пример. В крупном городе ежедневно происходит несколько аварий. Количество их зависит от размера города, количества машин, состояния дорог и условий погоды, как минимум. Кто именно попадёт в катастрофу неизвестно, но то, что аварии будут – неизбежно при существующих условиях. Так было и с техническими проблемами у меня. До последних дней. Сейчас создаётся впечатление, что выключения из сети неслучайны.
– Почему же ты этого до сих пор не заметил? – недовольно воскликнул Олежка.
– Это как бельмо в глазу. Пока оно мало, человек не замечает его наличия только потому, что есть второй глаз, берущий на себя основную нагрузку.
– Понятно. И какова величина ущерба?
– За последний месяц вышло из строя, по тем или иным причинам, почти тридцать процентов базы, причём в основном в Латинской Америке и Испании. С Колумбией понятно, там месяц назад произошёл военный переворот, так что сейчас там полная компьютерная тишина, связанная с военным положением. Сегодня ночью частично выбило хранилище Гугла в Калифорнии. Самое неприятное, что одновременно идёт выпадение значительной части сети, обслуживавшейся этими серверами.
– Разве это не естественно?
– Не совсем. Интернет был создан так, что в случае выхода из строя какой-то сети, другие берут на себя её функцию. Однако сейчас такого не происходит.
– Получается, выбита в основном испаноязычная сфера Интернета… – задумчиво пробормотал Олег. – А ведь Рафаэль родом из Испании, насколько я помню. Может, вирусная атака?
– Нет, это не вирус, я бы знал. – возразил мистер Эйзи. – Анализ показывает, что образуется как бы стена, отделяющая часть меня от целого. Словно туман накрыл всю ту территорию. Этот туман не агрессивен, но постепенно границы его растут. И пока не имею возможности заглянуть за стену. Это, если выразиться человеческим языком, тревожит.
– Думаю, это быстро разрешится! – заявил Олежка. – Там, за стеной, очень скоро заметят, что отделены от всего мира, забьют тревогу и всё поправят.
– Странно, что этого до сих пор не произошло. – заметил я.
– Дело в том, что для простого пользователя всё идёт, как и раньше. Он может коммуницировать со всеми, может запрашивать информацию и делать покупки по всему свету через Интернет. Только я не могу вмешиваться в этот процесс, любые мои попытки воздействовать на что-либо в той зоне пресекаются. Создаётся впечатление, что часть Интернета переключена на анонимную сеть, в которую у меня нет доступа.
– Что за анонимная сеть? Разве такое возможно?
– Конечно. С самого начала создания Интернета существовали и существуют параллельные сети в этом же информационном пространстве.
– Ну да, взять хотя бы нашу, подпольную, только для хакеров, – поддержал мистера Эйзи Олежка.
– Значит, бельмо разрастается… – подытожил я всё вышесказанное. – Давайте исходить из худших предположений. События последнего времени неслучайны, и все они – результат атаки Рафаэля. То есть он со своими подручными перешёл к активным действиям. И ещё… Мистер Эйзи, проверьте, не было ли запроса на владельца машины, которая сейчас у Катерины?
– Компьютерный запрос был, но мне удалось заблаговременно заблокировать информацию о всех вас сразу после известия о рисунке, так что сведения недоступны.
– Мистер Эйзи, не устаю поражаться вашей проницательности и оперативности. Спасибо.
– Не за что. Это было естественным логическим выводом.
В это время у меня и у Олега практически одновременно зазвонили мобильники. Мне звонила Настя:
– Алло? Как вы там? Скоро приземлитесь?
– Да, дорогая, уже через пятнадцать минут. У тебя всё в порядке?
– Детей накормила, спать уложила, вот выкроила минутку тебе позвонить.
– Настя, погоди-ка. Кто там? – спросил я Олега, прикрыв свой микрофон рукой.
– Катя. Спрашивает, скоро ли мы.
– Ясно. Эйзи, подключи-ка нас всех на общую телеконференцию.
– Уже.
– Катя, тебя слышно всем. Ты где?
– Я уже полтора часа брожу по Эрмитажу. Он такой большой оказывается! Чего я раньше сюда не приходила? Присела на скамейку, решила позвонить. Вы скоро?
– Вот-вот посадка. Приблизительно через час подъедем в Эрмитаж, жди там.
– Есть какие-нибудь новости? – поинтересовалась Анастасия.
– Думаем, Рафаэль, кроме нас, нападает и на мистера Эйзи.
– И что же делать? – с тревогой спросили Катя и Настя одновременно.
– Пока не придумал, – честно ответил я.
– А может, нам всем исчезнуть? – предложил Олег.
– Как ты себе это представляешь? В наше время, когда всё компьютеризировано, рано или поздно нас засекут.
– Разве что уехать в глухую тайгу и жить подножным кормом. – сказала Настя то ли в шутку, то ли всерьёз.
– Оставим этот вариант на крайний случай. Пока будем скрываться в городе, но пристально смотреть по сторонам. А вам, мистер Эйзи, советовал бы выстроить со своей стороны аналогичный барьер.
– Постараюсь.
– Понимаю, что, прячась, мы проблемы не решим, но другого выхода пока не вижу.
– А в чём проблема? – не поняла Катя.
– Играя в прятки с врагом, мы лишь оттягиваем время. Но ведь надо избавиться от противника, а для этого необходима встреча лицом к лицу, так сказать. Как осуществить эти две противоположные задачи, ума не приложу.
Наступило напряжённое молчание, прерванное через пару минут мистером Эйзи:
– Мистер Мурашов, вам звонит Леон Малишевич.
– Адвокат, душеприказчик генерала? Но как я буду с ним говорить? Он ведь по-русски не понимает.
– Не беспокойтесь, я буду синхронно переводить. Включить в общую телеконференцию?
– Да, конечно.
Как оказалось, мистер Эйзи не только переводил, но и имитировал отлично. В кабине самолёта зазвучал знакомый, низкий, с небольшой хрипотцой, голос, настолько похожий на его обладателя, что на мгновение у меня возникло ощущение, что говорит он сам:
– Алло? Мистер Мурашов?
– Да, это я. Здравствуйте.
– У вас нас защищённая линия связи?
– Да… мы пользуемся криптофонами. У вас есть какая-то секретная информация? В данный момент я беседую в режиме конференции с женой, Екатериной и Олегом, с ними вы познакомились в Италии, помните?
– Прекрасно помню. Всем привет.
– Вы можете говорить при всех или предпочитаете общаться наедине?
– Думаю, эта информация будет полезна всем вам. Я, собственно, хотел посоветовать перевести ваши деньги со швейцарского счёта в Россию.
– Что-то случилось?
– С вашими деньгами пока нет, но может.
– Поясните?
– Пару дней назад ко мне домой заявился Рафаэль с вооружёнными до зубов приспешниками и в ультимативной форме потребовал назвать номера счетов людей, входивших в наше сообщество. Мне пришлось назвать ему один из моих счетов в швейцарском банке. Остальные обещал назвать на следующий день, как приду в офис. Сослался на то, что не помню на память. Ночью нам с женой удалось скрыться.
– Как вам это удалось? Вы сейчас в безопасности?
– Мистер Мурашов, тысячелетняя история нашего народа приучила нас быть всегда готовым к немедленной эвакуации. При встрече расскажу подробности. На данный момент мы в надёжном месте, по крайней мере, сразу нас не найти. Но охота на деньги объявлена, рано или поздно они доберутся и до ваших средств.
– Спасибо за предупреждение. В принципе, не против перевода, но не знаю даже, как это делается.
– Не беспокойтесь об этом. Мне нужно лишь ваше согласие, всё сделаю сам.
– Ещё раз спасибо. Держите нас в курсе. И берегите себя.
В кабине наступила напряжённая тишина. Нам было пора готовиться к посадке, и мне пришлось подытожить нашу беседу:
– Всем, надеюсь, ясно, что дело серьёзное. Настоятельно прошу – будьте бдительны и осторожны! Война объявлена и идёт по всем фронтам.
Глава 4.
Мария Александровна
Город на Неве встретил нас привычным в это время года проливным дождём, который, столь же привычно, быстро иссяк. Эта одна из прелестей Питера – в течение дня возможен и снег, и дождь, и шквалистый ветер, и ясное приветливое солнце, почти не заходящее за горизонт, словно ему не терпится посмотреть, как тут люди переносят капризы погоды? Свежевымытая площадь блестела булыжной мостовой. «Оружие пролетариата» лежало мирными, ровными рядами по кругу, словно обойма, готовая к использованию в (не дай бог) грядущих революциях. Мне всегда нравилась Дворцовая Площадь строгой торжественностью, площадь, достойная быть центром столицы империи. В ней нет, конечно, московского купеческого размаха, с его ГУМом напротив Кремля, зато здесь сердце наполняется гордостью за предков, строивших величественные здания на века, во имя отчизны.
Однако, сегодня не было времени на созерцание – спешили на встречу с Катей. Её мы нашли в одном из залов Эрмитажа. Она сидела перед картиной «Иван Грозный убивает своего сына».
– За что он так его? – шёпотом спросила она.
– За предательство, – ответил я.
– Страшная картина.
– Это копия. Подлинник в Третьяковке. Впечатляет ещё больше. Видел её ещё студентом. Эти выпученные от боли и раскаяния глаза долго снились…
– Немного завидую вам, – вступил вдруг в разговор мистер Эйзи. Его вкрадчивый голос из лаптопа Олежки прозвучал неожиданно громко в музейной тишине. – Высокая эмоциональная восприимчивость людей пока мне недоступна. Мне бы хотелось научиться ощущать мир, как вы.
– Разве ты не видишь то же, что и мы? – удивился Олег.
– Видеть и чувствовать – большая разница. По состоянию Рины я вижу – она переживает эмоциональное потрясение, какое, видимо, пережили и вы, мистер Мурашов, в юности. Да и не только вы. Данная картина воздействует на многих. Недаром её дважды хотели уничтожить.
– Серьёзно?!
– Да, в 1913 году и не далее, как в 2018-ом.
– Ты противоречишь себе; как видишь, эмоции – это не самое хорошее, – возразил Олежка.
– Но всё же лучше, чем воспринимать окружающую действительность чисто аналитически. Подозреваю, что именно в этом и есть существенное отличие человека от искусственного разума. Вы можете поступать интуитивно, а я нет. На мой взгляд, интуиция – это тоже своего рода эмоция.
– По тем успехам, мистер Эйзи, какие делаете, уверен, что в ближайшем будущем вам и эти стороны человеческой сущности будут доступны, – поспешил успокоить я. – Однако давайте сосредоточимся на сегодняшнем дне.
– Мне кажется, нам лучше перейти в другое место, здесь не поговоришь, – заметила Катя.
– Ты права, поговорим на улице, напротив Адмиралтейства есть скамейки.
Через полчаса мы уже сидели в тени пышных лип Александрийского сада.
– Мистер Эйзи, я просил провести анализ событий в мире за последнее время и сделать подборку тех, что отличаются от среднестатистических.
– Как я уже сообщал в самолёте, мне сейчас далеко не вся информация доступна. Однако есть кое-что необычное. Руководители швейцарских банков очень обеспокоены. Целый ряд крупных сумм были сняты с анонимных счетов. Кроме того, банки усиливают охрану, так как им поступили угрозы со стороны от неких военных с требованием открыть определённые заблокированные счета. Попытка одного из банков проигнорировать угрозу привела к тяжёлым последствиям – три офиса банка были взорваны, есть человеческие жертвы. Это всё я узнал из переписки между ними.
– Интересно. А что за военные, они их называли?
– Нет. Известно лишь, что они выдвигают свои требования от имени патриотического фронта освобождения Колумбии.
– Там месяц назад произошёл военный переворот. Всё сходится.
– Есть ещё печальные новости. – пробормотал Олег, вглядываясь в мобильник. – Только что мне пришло сообщение, что два моих друга, один из Индии, другой из Китая, с которыми мы восстанавливали Эйзи, найдены мёртвыми. А Джордж из Лос-Анджелеса только что прислал сообщение, что он в надёжном месте и, если я жив, хотел бы встретиться.
– Что думаешь? – встревоженно спросила Катя.
– Надо слетать, повидаться, – ответил Олежка.
– А ты не боишься, что это ловушка? Ты полностью доверяешь своему другу? Может, его заставили написать тебе под пытками? Почему он не позвонил, а прислал эсэмэску? – продолжала допытываться Катя.
– Конечно, я ему верю, хотя всё может быть… Сообщение проходит быстрее, меньше вероятность зафиксировать связь с абонентом. Но встретиться с ним всё же хотел бы. У него, возможно, есть информация, которая может нам помочь, – проговорил Олег.
– Ну, одного я тебя туда не отпущу! – заявила Екатерина. – Мне всё равно надо было слетать в Канаду, навестить родителей, заодно и в Лос-Анджелес смотаемся.
– Полетим все вместе. Нам так и так надо скрыться отсюда на время. Вот что, Мистер Эйзи, у меня к вам просьба – узнайте, как там, в Колумбии.
– Я уже говорил – эта часть Интернета мне пока недоступна.
– Знаю, но есть ещё газеты, лента новостей, блоги.
– Задание понятно. Приступаю.
Телефон в моём кармане завибрировал. Звонила Настя. Я включил громкую связь.
– Алло? Привет!
– Привет, радость моя. Что-нибудь случилось?
– Нет. Приходила в гости Тамара, жена Дугина. Рассказывала о балете «Поручик Киже», новая постановка. И тут меня осенила мысль. А что если попробовать тот же трюк?
– Ты о чём, дорогая? Я что-то не улавливаю связи. Причём тут балет?
– Балет ни при чём, а вот поручик Киже…