– Недурно. – Роб посмотрел на лежащее текстом вниз письмо. – Что это?
В его голосе угадывалось подозрение, и девушка сообразила, что перевернула бумагу слишком поспешно.
– Это для доктора Редвинг, – ответила она. – Личное письмо. По медицинскому вопросу.
Лгать ей страшно не хотелось, но показать ему написанное она не согласилась бы ни при каких условиях.
– Может, выпьем чего-нибудь? – спросил молодой человек.
– Нет, мне нужно возвращаться к маме и папе. – Джой заметила, как по лицу Роберта пробежала тень, и обеспокоилась. – Что-то случилось?
– Да нет, в общем. Просто хотел побыть с тобой.
– Когда поженимся, мы всегда будем вместе, и никто ничего не сможет поделать.
– Ага.
Девушка заколебалась. Она вполне могла пойти вместе с Робом. Но мать приготовила праздничный ужин, а брат Пол всегда волновался, если сестра опаздывала. Она обещала почитать ему вечером, перед сном. Его это всегда радовало. Захватив письмо, Джой встала и прошла через дверцу, разделяющую зоны. Она улыбнулась жениху и поцеловала его в щеку.
– Мы станем мистер и миссис Роберт Блэкистон, будем идти по жизни вместе и никогда не расставаться.
Внезапно он обхватил Джой обеими руками и сжал так сильно, что ей стало больно. Потом Роб поцеловал ее, и она заметила в его глазах слезы.
– Я не вынесу разлуки с тобой, – сказал он. – Ты значишь для меня все, Джой, честное слово! Встреча с тобой была самым замечательным событием моей жизни, и я никому не позволю встать между нами.
Джой поняла, что он имеет в виду: деревню, слухи.
– Мне нет дела до того, что говорят люди, – покачала головой она. – К тому же мы не обязаны оставаться в Саксби, а можем уехать куда захотим.
Ей подумалось, что именно об этом говорил Пюнд.
– Но мы останемся здесь, – продолжила девушка. – Все устроится, вот увидишь.
Через пару минут они расстались. Он пошел в свою крошечную квартирку, чтобы помыться и переодеться. Но Джой не поехала к родителям. Не сразу. У нее на руках оставалось написанное письмо, и его следовало доставить.
8
В ту же самую минуту, немного дальше по улице, Кларисса Пай услышала, как кто-то звонит в ее парадную дверь. Она готовила: на ужин у нее было нечто новенькое, недавно появившееся в деревенском магазине, – нарезанная аккуратными ломтиками мороженая рыба в сухарной крошке. Она налила на сковороду масла, но рыбу, по счастью, выложить не успела. Звонок издал новую трель. Кларисса положила картонную коробку на разделочный стол и отправилась посмотреть, кто там.
Через гранитное стекло окошка парадной двери обрисовывался размытый темный силуэт. Неужто бродячего коммерсанта занесло в такой поздний час? Недавно деревня подверглась настоящему нашествию таковых – не хуже саранчи, обрушившейся на Египет. Кларисса неохотно приоткрыла дверь, довольная, что предохранительная цепочка на месте, и выглянула в щель. На пороге стоял ее брат, Магнус Пай. За его спиной она разглядела машину, голубой «ягуар», припаркованный на Уинсли-Террас.
– Магнус? – Женщина так удивилась, что не могла подобрать слов. Брат навещал ее всего дважды, когда она болела. Он не был на похоронах, и Кларисса не видела его за все время после возвращения из Франции.
– Привет, Клара. Можно войти?
Он всегда, с детских лет, называл ее Кларой. Имя напомнило ей про мальчишку, каким он был, прежде чем стал мужчиной, таким, какой есть сейчас. Зачем взбрело ему в голову отрастить эту отвратительную бороду? Кто-нибудь подсказал Магнусу, что она ему не идет? Что с ней он похож на чокнутого аристократа с карикатуры? Глаза у брата стали водянистыми, на щеках проступили сосуды. Очевидно, что он злоупотребляет спиртным. А манера одеваться? Словно на гольф собрался. На Магнусе были мешковатые штаны, заправленные в носки, и ярко-желтый кардиган. Трудно было представить, что они брат и сестра, и даже более того – близнецы. Возможно, это разные жизненные пути длиной в пятьдесят три года развели их настолько, что между ними не осталось ничего общего. Если оно вообще когда-то было.
Кларисса закрыла дверь, сняла цепочку, потом отворила дверь снова. Магнус улыбнулся, хотя этот излом губ мог означать что угодно, и шагнул в коридор. Кларисса собиралась проводить его на кухню, но вспомнила про коробку с мороженой рыбой на разделочном столе и направилась в другую сторону. Поворот направо или поворот налево: дом номер четыре по Уинсли-Террас – это не Пай-Холл, тут выбор невелик.
Вдвоем они вошли в гостиную, чистую и уютную комнату: ковер с круговым орнаментом, диван и два кресла и эркерное окно. Дополняли обстановку электрокамин и телевизор. С минуту они неловко молчали.
– Как ты? – спросил Магнус.
Он на самом деле хочет знать? Ему это интересно?
– Все замечательно, спасибо, – ответила Кларисса. – Как сам? Как Фрэнсис?
– А, с ней все замечательно. В Лондон поехала… за покупками.
Последовала очередная неловкая пауза.
– Могу я предложить тебе чего-нибудь выпить? – спросила Кларисса. Возможно, это просто визит вежливости: другая причина, по которой брат мог оказаться здесь, не приходила ей в голову.
– Было бы недурно. А что у тебя есть?
– Есть шерри.
– Спасибо.
Магнус сел. Кларисса подошла к угловому шкафчику и достала бутылку. Она стояла там с Рождества, кажется. Не испортилось ли шерри? Кларисса наполнила два стакана, понюхала, потом вернулась к гостю.
– Жаль слышать, что вас ограбили, – сказала она.
Магнус пожал плечами:
– Да, дома нас встретили не самым приятным образом.
– Когда вы вернулись из Франции?
– В субботу вечером. Входим в дом и обнаруживаем, что там все перерыто. Этот чертов идиот Брент не отремонтировал заднюю дверь. Я рад, что избавился от него, он давно уже действовал мне на нервы. Садовник из него неплохой, но поведение его мне никогда не нравилось.
– Ты его уволил?
– Думаю, настало время ему съехать.
Кларисса отпила шерри. Напиток прилипал к губе, словно отказываясь литься в горло.
– Слышала, ты потерял часть серебра?
– Почти все на самом деле. Признаться честно, времечко выдалось трудное: эта история и все прочее.
– Ты имеешь в виду Мэри Блэкистон?
– Да.
– Я огорчилась, не увидев тебя на похоронах.
– Знаю, мне жаль. Я не знал…
