– Он на вахте, – ответил второй боцман. – Говорит, что живот у него болит, и поэтому есть не хочет.
– Пусть хоть икры попробует. Я в жизни не ела такой вкуснятины, – предложила Армиль, которая к тому времени уже уложила малыша Азара спать, и присоединилась к трапезе.
– Так там уже не осталось ничего. Мы уже все сожрали, – со смехом сказал Хомяк, намазывая последнюю икру на хлеб.
– Завтра его угостим. Я на Бегемоте еще одну такую видел, – сказал Картошка.
– Дай, сюда! – Пипс выхватил посудину у Сундучка и, вооружившись деревянной ложкой, стал соскребать остатки икры со стенок. – Глядишь, на один бутерброд наберу. До завтра еще дожить надо.
Намазав небольшой кусок хлеба, он вышел из камбуза.
– Гляди, какой заботливый, – усмехнулся один из пиратов, по имени Грач.
– Так ведь, они друзья, все-таки, – с пониманием ответила Армиль, а Горло, вооружившись кувшином с вином, стал его предлагать остальным:
– Кому вина?
Все стали протягивать ему кружки.
– Вином сильно не увлекаться, – властно приказала Армиль.
– Да-да, – в тон ей поддержал ее Кратис. – Нам нужно еще два корабля на остров пригнать.
– Мы немного, капитан, – ответил второй боцман. – Только, чтоб запить еду.
В этот момент вернулся Пипс.
– Ну, что, как Данелю икра? – спросили его.
– Сказал, что вкусная, но, видимо ему действительно плохо. Он едва съел даже такой маленький кусок. Вообще без аппетита.
– Да, жалко беднягу. Чего это с ним? – сказал Ворон.
– Ничего, оклемается, – уверенно сказал Кратис. – Не в первой.
В этот момент Толстый взял сковороду с жареной рыбой, и показывая пальцем на содержимое воскликнул:
– Ой, а это еще что?
– Что такое? – спросил его Горло и посмотрел, куда показывал пират.
– Смотри, что это за тварь?
– Не вижу никакой твари. Вижу только жареную рыбу, – ответил второй боцман и, взяв кусок рыбы и положил его себе в рот.
– Фу! Как ты можешь это есть? – спросил Хомяк и поморщился.
– Не знаю, что тебе не нравится. По-моему, очень вкусно, – ответил Горло, с удовольствием пережевывая пищу.
Толстый смотрел на него с гримасой отвращения, и в его широко раскрытых глазах отражался ужас.
– Никогда не видел, чтоб кто-нибудь ел живую сколопендру. Брр…! – сказал он и его аж передернуло.
– Ты в своем уме? – воскликнул боцман. – Это же просто рыба! Обычная жаренная рыба.
Он достал изо рта еще недоеденный им рыбий хвост и посмотрел на него. Вместо хвоста он держал в руке заднюю часть гигантской сороконожки, состоящую из девяти лап и раздвоенного хвоста. Лапы и хвост противно шевелились.
– Жуть какая! – воскликнул боцман, отбросив от себя отвратительную часть насекомого.
Наблюдая за этой сценой, Картошка подумал, что ребята очень необычно шутят. Он посмотрел на упавший на пол рыбий хвост и вдруг тоже увидел заднюю часть сколопендры с шевелящимися лапами.
– О боги! Эти твари ведь очень ядовитые! Как ты смог ее съесть? Она тебя не укусила? – спросил он и подойдя к сковороде, заглянул в нее. Там была еще одна живая гигантская сороконожка, которая своими челюстями грызла голову одной из рыбин.
– Фу, мразь какая! – завизжал он, отпрянув от сковороды. – Откуда она там взялась?
В этот момент пират по имени Ворон, держащий в руке большой помидор, увидел, как из надкушенного им места вылез большой волосатый паук и уставился на него своими маленькими страшными глазками.
– Брысь! – машинально воскликнул он и с отвращением отбросил от себя помидор.
Пипс увидел, как помидор упал на пол, и из него вылезло сначала голова, а затем тело и восемь длинных лап паука. На красном брюшке огромного насекомого явно проступил контрастный крестообразный рисунок, после чего паук тут же быстро уполз под стол. Посмотрев в том направлении, Пипс увидел там с десяток подобных тварей и завизжал:
– А под столом-то, что! Какой кошмар!
Схватив метлу, он стал бить ей по противным членистоногим, но паукам было нипочем. Один из них, изловчившись в момент удара, прыгнул на метлу и быстро пополз по ней вверх, угрожающе шевеля челюстями. Вскрикнув, пират отбросил от себя метлу и ломанулся к выходу из камбуза.
Хомяк посмотрел на упавшую на пол метлу и увидел, как она изогнулась и в следующее мгновение превратилась в огромную миногу, которая поползла в его сторону, открыв рот, усеянный множеством острейших зубов.
– Мамочка! Она ползет ко мне! – жалобно завизжал Хомяк, и тоже рванулся к выходу вслед за Пипсом. За ним тут же выбежал и Ворон.
– Что с вами, парни? – крикнул Грач вслед убегающим товарищам и недоуменно переглянулся с оставшимися на камбузе пиратами. – Не понимаю, что происходит?
Встретившись с ним глазами, Кратис только пожал плечами с глупым выражением лица, как вдруг он показал пальцем на что-то над головой у Грача, и его глаза расширились от ужаса. Было понятно, что там находится что-то страшное. Грач резко обернулся и увидел над собой мерзкое и отвратительное существо размером с человеческую голову. Существо было похоже на жабу, но у него было шесть лап, и каждая оканчивалась чем-то вроде куриных пальцев, которыми оно крепко держалось за стену, вцепившись в ее неровности. Вся поверхность зеленой кожи существа была покрыта множеством бородавок, а морда…, о, ужас! морда была очень похожа на человеческое лицо, видимо, из-за глаз, смотрящих на пирата совершенно по-человечески прямо и осмысленно, но при этом с явной ненавистью и неприязнью. Встретившись с пиратом взглядом, существо в ответ улыбнулось ему самой жуткой улыбкой, какую только можно было бы представить, обнажив несколько рядов желтых острейших зубов.
Вскрикнув от испуга и омерзения, Грач тоже бросился к выходу. Вслед за ним тут же выбежал и атаман, а за ним, крича и опережая друг друга все остальные пираты.
Оцепенев от страха Армиль смотрела на все это, изумленно раскрыв глаза. Для нее было очевидно, что происходит что-то страшное, хотя при этом сама она ничего необычного не видела. Конечно, она пыталась их вразумить, кричала им вслед, многократно окликала на выходе мужа и других, но ее как будто никто не видел и не слышал, и в конце концов, не получив ни от кого ответа, она осталась на камбузе совершенно одна. Теперь ей было по-настоящему страшно. Огромным усилием воли она заставила себя выйти из состояния ступора, и хотела, было, выйти вслед за всеми, слыша снаружи вопли, возгласы и крики о помощи. Однако она все же подошла к сковороде и осторожно заглянула в нее. Там была только жаренная рыба. Взяв кусок, она понюхала его и, не ощутив ничего, кроме обычного запаха жареной рыбы, пожала плечами и заглянула под стол. Там тоже был лишь откушенный помидор и метла. Подняв метлу, она поставила ее около стены и тут заметила, что у нее дрожат руки и почувствовала, что подбородок трясется так, что зубы стучат, как от сильного холода. Когда она, с трудом переставляя ноги, выходила из камбуза, у нее от страха тряслись и подгибались колени.
Оказавшись на палубе, она увидела носящихся туда и сюда обезумевших пиратов, показывающих пальцами перед собой или друг на друга и кричащих от ужаса. Судя по их возгласам, они все видели каких-то ужасных тварей. Кто-то вопил, что за ним гонится серена, кто-то убегал от сатира, а кто-то, вооружившись багром, сражался с гарпией.
Тут она вспомнила о сыне. Сердце ее взволнованно заколотилось, и она побежала в каюту, где должен был спать маленький Азар.
Подойдя к двери и приоткрыв ее, Армиль услышала странный хрипловатый смешок. По ее спине прошел мороз. Она резко распахнула дверь и встала, как вкопанная. Азар сидел на спинке кровати и отгрызал пальцы на своей руке. Кровь ручьями стекала по его щекам и рукам, а он только причмокивал от удовольствия и противно хрипло хихикал. Затем он поднял желтые страшные глаза на Армиль и сказал:
– Входи, входи, убийца моей матери. Не хочешь пальчиков свеженьких отведать?
Пронзительно вскрикнув, она захлопнула дверь и бросилась прочь. Однако, теперь, когда она взглянула на палубу, по ней туда и сюда разгуливали ужасные страшилища. Они хватали несчастных людей и живьем отгрызали у них головы. Один из них, похожий на огромного, одетого в человеческие одежды крокодила с непропорционально большой головой, оглянулся на нее, раздвинул лапы, оскалился и, злорадно хихикнув, пошел в ее сторону.
***
