Цена волшебства. Серия «Волшебные приключения в мире финансов». Книга 2
Увы, размер имеет значение, чтобы там ни говорили. Будь эти механические куклы не больше человеческого роста, они создавали бы приятное впечатление. Но увеличенные до размера молодого кита-убийцы, они пугали. И не только чету Клаусов, проходивший мимо малыш поспешил спрятаться за широкую юбку своей мамы, а его младшая сестренка заревела, когда Белль перестала пожирать взглядом Русалочку и с неприятным скрипом повернулась к прохожим.
– Почему только женщины? – вдруг спросила Молли.
– Что?
– Ну, я имею ввиду – у Белль же было Чудовище, у Русалочки и Золушки принцы. А их нет. Одни девушки, Микки не в счет.
– Мужчины плохо продаются, – авторитетно заявил Клаус, потративший три часа своей жизни на консультацию с Ричардом по вопросам маркетинга.
Внушительный портал, который неплохо смотрелся бы в храме Абу-Симбел, венчала надпись: «КрейнТойс». Золотые буквы, выгравированные на черном мраморе, навевали мысли о надгробных плитах.
– Смотри, Джонатан, – хихикнула Молли, – похоже, это твой коллега. Игрушки выпускает.
И как с кладбищем всегда соседствует лавка цветов, рядом с главным логовом производителя игрушек был и магазин. Молли и Клаус заглянули. Народу – как на ярмарке в праздничный день. Смех и гомон малышей смешивался с какофонией звуков, издаваемых игрушками. Они (и игрушки, и малыши) пищали, выли, свистели, мяукали, пели песенки. Словом, шум стоял ужасный. Посреди зала стоял стенд с мишенями, здесь можно было испытать в деле оружие – пластмассовые пистолеты, автоматы и даже космические бластеры. Стрелять надо было в нарисованных преступников, летящих уток или инопланетных пришельцев, но ведь это так скучно! Так что Клаус немедленно получил мягкую пулю в лоб. Щекастый мальчишка победно захохотал, но тут же сник под грозным взглядом матери.
– Вот поэтому мы и не заводим детей.
Клаус улыбнулся и потер лоб, а Молли почему-то расстроилась. Она хотела что-то спросить, но Клаус уже шагал вдоль полок, увлеченно рассматривая игрушки и ценники. Теперь и у него испортилось настроение, Молли заметила, что он рассеянно теребит запонку, что делал всегда, когда его одолевали неприятные мысли.
– А игрушки неоригинальные совсем, – решила она подбодрить мужа, – дешево стоят и так же выглядят.
– В этом для меня и беда, – пробормотал Клаус. – Именно в этом.
На выходе блистал свежей типографской краской плакат. Клаус пригляделся. На плакате мужчина с приятной улыбкой демонстрировал целый легион игрушек. Дизайнер постарался – ряды скучных лупоглазых кукол, пластмассовые машины и небрежно раскрашенные резиновые звери были выстроены в затейливую конструкцию, приглушенный свет маскировал примитивные формы и дешевую упаковку. А вот мистер Роберт Крейн, хозяин и основатель этой империи детства (а именно он и улыбался с плаката), в ретуши не нуждался. Белоснежные волосы уложены в идеальную прическу, костюм от Бриони подчеркивал безупречную фигуру, даже верхняя пуговица рубашки расстегнута как-то особенно элегантно. Острый, проницательный взгляд черных глаз смягчала обаятельная улыбка. Внизу лентой извивалась надпись: «КрейнТойс – окунись в мечту!». Под ней другая, поменьше: «Подари себе счастье – купи две игрушки и получи третью бесплатно!».
Молли с минуту рассматривала эффектного бизнесмена, потом выпалила:
– Джонатан, нам нужно познакомиться с этим мистером Крейном.
– Это зачем еще?
– Ну как же, он ведь выпускает и продает игрушки, совсем как ты. Значит, хорошо в этом разбирается. Все тебе расскажет, поможет.
Клаус даже комментировать не стал. Что ж, нельзя иметь в жизни все. Зато глаза его жены цвета летнего неба, а волосы как золото. И еще она чудесно готовит.
Итак, помещение для магазина было найдено, оставалось договориться о цене аренды. Клаус лишний раз убедился в правоте пословицы: «Обещать не значит жениться». Что бы ни обещало объявление, владелец эти обещания выполнять не собирался. Когда на почту Розмари пришла оферта, цена аренды недвижимости оказалась вдвое выше, склад оплачивался отдельно. Оборудование, вроде кассовых аппаратов, можно было получить исключительно в лизинг. Клаус немедленно воспылал желанием лично, а не в письменной форме пообщаться с бессовестным владельцем. И Розмари немедленно удовлетворила это желание. Вручила ему тонкий пластмассовый кирпичик, почему-то украшенный изображением надкушенного яблока. Оказалось, это называется смартфон. Вещица Клаусу очень понравилась. Набрав нужный номер, он битый час спорил с хозяином, но тот был упрям, как армейский мул. Розмари в полной мере насладилась видом взбешенного зятя, который терпел полный крах в тонком дипломатическом деле переговоров. Наконец она сжалилась. Мягко, будто кошачьей лапой забрала телефон и заговорила неожиданно нежным, игривым голосом:
– Мистер Вассерман? Я менеджер мистера Клауса. Скажите, у вас ведь нет электронной цифровой подписи? Я так и думала. Давайте встретимся через два часа, подпишем все бумаги. Скажем, в пабе напротив вашего дивного помещения. Что? А, вы меня легко узнаете. На мне будет красное платье. Очень, очень короткое красное платье.
В трубке радостно тявкнули.
– Розмари. А тебе не кажется, что ты сначала должна была спросить меня, прежде чем брать дело в свои руки? – только и нашелся Клаус, когда его ретивая родственница перестала томно вздыхать в трубку и закончила разговор.
Та целую минуту критически оглядывала зятя с головы до ног, после вынесла безапелляционный вердикт:
– Нет, не кажется.
– Почему?!
– Мало ли, что ты ответил бы.
Клаус очень тихо что-то сказал, но то ли у Розмари был очень острый слух, то ли она привыкла. Она победно ухмыльнулась.
– Ну конечно. Когда мужчина показывает характер, все говорят – молодец! А вот когда свой характер показывает женщина, все говорят – стерва.
– Ты забыла уточнить – дрянной характер.
– Ой, как я рада, что вы сработались!
От неожиданности спорщики разом замолчали и обернулись. На пороге стояла Молли. Она, как всегда, ничего не поняла, потому с выражением тихого умиления смотрела на мужа и сестру. Розмари, правда, открыла рот, чтобы съехидничать и заодно прояснить ситуацию, но тут же закрыла. Сейчас Молли попросит все ей объяснить, а этого никакие нервы не выдержат. Хрупкий мир таким образом был восстановлен, и Розмари сообщила, что идет готовиться к переговорам. Клаус озадаченно наблюдал, как она придирчиво выбирала платья, остановившись в итоге на самом ярком и коротком, потом завивала и укладывала волосы, затем красилась. Не сдержался.
– А я, когда собираюсь на деловую встречу, обычно собираю бумаги и одеваю костюм построже, – подпустил он каплю яда.
Но Розмари, как и многие виды змей, была к яду нечувствительна. Она лишь плечами пожала:
– Ну что ж поделаешь. Не всех природа одарила роскошной внешностью, острым умом и умением решать поставленные задачи.
Самое обидное во всем этом было то, что вечером она вернулась, что называется, «со щитом». Она не только заключила договор аренды в половину цены, но и получила бесплатно склад. А также разрешение проводить какие угодно ремонтные работы без согласования с собственником. А это было важно. Конечно, в Большом мире открыто использовать магию запрещено, так что… Остается одно – использовать ее тайком. Поручив Розмари найти самого нелюбопытного и нерасторопного работника в Эдинбурге, лишь бы создавал видимость и не путался под ногами, Клаус привез из Амизерунта братьев Крудсов. Эти развеселые гномы-близнецы работали по ночам, и единственной проблемой Клауса было уговорить их воздерживаться от песен. Мало того, что содержание гномских баллад может вогнать в краску и портового грузчика, так еще и природа, одарившая братьев золотыми руками, решила, что дать им еще и хороший слух будет уже слишком. В итоге, когда гномы впервые запели за работой, от потолка отвалился солидный пласт штукатурки, Клаус подавился кофе, который пил из пластикового стаканчика, Генри уронил на ногу портфель, а с улицы раздалось: «Немедленно прекратите мучить животных!» В остальном парни были великолепны. Они красили, строгали, пилили, клеили, и все это с таким энтузиазмом, что обшарпанное, грязное помещение преображалось на глазах.
По утрам гномы отправлялись в отель напротив, спать после честной трудовой ночи. И на их место заступал Сэм, который официально и делал ремонт. Розмари справилась с поручением блестяще. Клаус пришел в полнейший восторг, когда увидел Сэма, что называется, в деле. Тощий, сутулый паренек с унылым лицом напоминал печальную бледную поганку. Он бесцельно слонялся по залу, неуверенно брал в руки то один инструмент, то другой. С недоумением рассматривал этот инструмент, потом либо ронял его, либо клал куда придется. Подолгу застывал на одном месте с отсутствующим выражением лица, затем спохватывался и бежал заняться единственным делом, которому предавался самозабвенно – курить. И Сэм как будто не удивлялся, что, несмотря на его полное бездействие, магазин преображался. Даже Молли не могла не восхищаться. Она как-то спросила Розмари:
– Сестренка, а как тебе удалось найти такого мастера? Муж говорит – он уникален.
Розмари ухмыльнулась, даже вынырнула из болота Фейсбука, куда погружалась последние пару часов.
– А я и не искала. Взяла первого попавшегося.
– ?!
– Это же Шотландия, моя принцесса. Вот в Германии, к примеру, мне да, пришлось бы потрудиться, чтобы найти такого обалдуя.
Лучший должник – живой должник
Ах, как по-разному начинается субботнее утро в домах королевства Амизерунт! В старинных, благородных особняках Виридиума эльфы-брауни, весело пища, вносят сонным хозяевам чашечку ароматного чая из Поднебесной, круглолицые дворфийки пытаются привести в порядок уютные кухни, ставшие совсем неуютными после вечерних посиделок мужей с друзьями, ставят кофейники на очень медленный огонь, ведь надо и посуду помыть, и пару бездыханных тел оттащить на конюшню. Утонченные вампиры, с кружечкой теплой крови и печеньем, спускаются в подземелья, чтобы отдохнуть после утомительной ночи. Эльфы причесывают свои длинные, шелковые волосы и придирчиво подбирают одежды. Но все дома объединяет одно. Кипы, груды, океаны рекламных писем. Их приносят почтовые птицы, и горе тому, кто к полудню не почистит письменный ящик. Когда он переполнен, любовное письмо или приглашение любимой бабушки Белинды провести лето в ее домике на Гиблых болотах может остаться мокнуть под дождем на газоне.
Индустрия рекламы, как любой зловредный микроб, развивалась постепенно. Вначале наивные рекламщики присылали свои флаеры и буклеты, соревнуясь, у кого получится ярче и красочнее, чтобы привлечь внимание. Потом они поумнели. Подобно гадюке, скрывающейся в траве, реклама прячется и таится, чтобы при первой же возможности впиться в горло. Открываешь дрожащей рукой конверт, похожий на налоговое уведомление, а там «Да купите уже наконец наше магическое средство от облысения „Рапунцель“ и спите спокойно».
У Люси реклама ассоциировалась с лужей. Вступил нечаянно, вышел, но куда ни пойдешь, за тобой мокрые следы. Мистера Клауса по понятным причинам заваливали своими супервыгодными предложениями банки. Поскольку прямой обязанностью Люси было разбирать почту шефа, такую корреспонденцию она сразу отправляла в камин. Но сегодня тщательно собрала все, рекламировавшее кредиты, и разложила на столе. Без кредита ей не обойтись, это ясно. Сумма, которую запросила Жульетта, была столь высокой, что вселяла веру в непременный успех.
Так. «Дворфийский банк». На листовке свирепый дворф с громадной секирой в одной руке и кандалами в другой. «Ключ к любому успеху – это тяжелый, упорный труд и мотивация! Возьмите у нас кредит, и мотивация вам обеспечена!» Нет, это не подойдет.
Банк «Некрономоэконом». «Супервыгодное предложение для пожилых. Возьмите у нас ипотеку, и будьте уверены – пока вы не выплатите ее до конца, мы не дадим вам умереть. А если что – и с того света достанем. Мы заботимся о вашем долголетии!» Так, ну это для пожилых оптимистов.
Демоны, «Сквернбанк». «Алчные банки требуют огромные проценты, лживо сулят скидки? Мы не жадные и не бедные. Кредит в 1000 золотых, и вам даже не придется его возвращать! Взамен мы возьмем у вас нечто невидимое и эфемерное. То, что ничего не стоит.» Люси поежилась. Юридически демоны, конечно, точны. Душа эфемерна и бесценна. То есть ничего не стоит. Но… Б-р-р-р.
Так. А ведьмы из «Ведбанка» что нам предлагают? «Другие банки пугает цель вашего кредита? Требуют много бумаг и обеспечение? Нам это не нужно! Ведь мы и так все о вас знаем.» О, а вот это интересно. Флаер, правда, жутковатый. Шар «всевидящее око» на фоне котла, в котором бурлит нечто, на вид весьма ядовитое. Но очень уж соблазнительные условия.
Люси бросила остальные листовки в камин, потянула бронзовую цепь. Одна из горгулий, поддерживающих каминную полку, немедленно развернулась, разинула пасть, и оттуда вырвалась мощная струя пламени. Листовки вспыхнули первыми, они корчились на поленьях, чернели, и их тающие края вспыхивали золотом. Потом медленно, будто нехотя, занялись березовые поленья. Огонь всегда завораживал Люси. Она зависла в воздухе в метре от камина, прижав к груди листовку «Ведбанка», крылья слегка трепетали, удерживая равновесие. И слишком поздно заметила открывающуюся дверь. От неожиданности она разжала руки и листовка, порхнув, как бабочка, легла прямо в руку ее босса. За ним в кабинет вошли Генри и Ланселот с огромным ящиком образцов игрушек.
Клаус недоуменно повертел флаер. Прочитал.
– Кредит без обеспечения за десять минут? Разве такое возможно?
– Конечно, возможно. Если это мошенники, – ухмыльнулся Генри, забирая листовку у Клауса.
– Мошенники? Как… – Люси растерянно смотрела на помрачневшего гоблина.
– Милая малышка, – авторитетно начал Генри. Он опустился в кресло, закинул ногу на ногу. Ни дать, ни взять, умудренный опытом профессор юриспруденции. – Кредитные мошенники бывают двух видов. Те, которые берут кредиты и не возвращают, и те, которые их дают.
– Ну нет, – заспорила Люси. – Вот, смотри, – она ткнула пальчиком в текст листовки: – «У вас проблемы? Мы протянем вам руку помощи»…
– … дрожащую от нетерпения, – несколько по-иному закончил ее мысль Генри.
– Нет уж, Люси, – покачал головой Клаус, – иди к мистеру Джасперу, в нормальный банк. Он настолько честный, что даже ПСК тебе рассчитает и озвучит.
– Чего?
– Ну полную стоимость кредита. При скрытых комиссиях (например, за ведение счета или снятия наличных с карты) и дополнительных платных услугах (например, страховке) полная стоимость кредита всегда выше процентной ставки, если есть хоть какие-то дополнительные платежи, кроме процентной ставки.
– И никого не интересует, зачем ей этот кредит вообще понадобился? – неестественно резким голосом спросил Ланселот.
В комнате повисло молчание. Первым его нарушил Клаус.
– Люси, что-то случилось?
– Все хорошо! – Люси вырвала флаер из рук Генри и вихрем взлетела на каминную полку. Не дожидаясь, пока маленькие рыцари отдадут ей честь, она влетела в замок и с грохотом захлопнула ворота.
Миниатюрные стражи растерянно переглядывались, один уронил горн. Примерно так же выглядели и мужчины в комнате.
– Ну раз она говорит, что все хорошо…
Гоблин расхохотался:
– Клаус, дружище, ты совсем не знаешь женщин. Когда они обижены, они всегда говорят, что «все хорошо», втыкая иголки в куколку вуду с твоим именем.
– Молли не такая! Она бы все мне сразу рассказала. Да и на что ей обижаться? Она ведь счастлива.
Генри только грустно улыбнулся. Перед его глазами словно развернулся альбом с фотографиями. Вот Молли, обувает бережно хранимые лондонские туфли, вот она с тоской смотрит, как подруга эльфийка целует младшую дочь, а здесь она, дрожа от волнения, расспрашивает сестру о последних новостях Большого мира. Невеселые картинки. Обстановку немного разрядил Ланселот. Он постоял минуту в глубокой задумчивости, потом водрузил на стол подарочный ящик, оклеенный яркой бумагой. На ящике была нарисована забавная рожица, а вместо привычного банта сверху высилась остроконечная шляпа волшебника.
– Мистер Клаус просил подготовить простенькие игрушки. Такие, чтобы не особенно выделялись среди игрушек, привычных людям Большого мира. Извольте взглянуть.
Дальнейшее можно было охарактеризовать простым и емким словом – «фиаско». Начать с того, что нарисованные глаза ящика открылись, они лукаво подмигнули остолбеневшему Клаусу, после чего ящик снял шляпу невесть откуда взявшейся рукой. Картонные стенки распались, и оттуда вышла целая процессия. Впереди маршировали шахматные фигурки. Белые, искусственно состаренные и покрытые сеточкой кракелюра представляли высоких эльфов, черные были демонами-некромантами, их трещины горели огнем. Пешки на своих плечах несли шахматную доску, где черные клетки шелестели островками миниатюрной травы, а белые были камнями разной формы. Стоявшая на доске пушка немедленно пустила в лицо Генри заряд конфетти. Ланселот комментировал будничным тоном:
– Праздничная пушка, генератор конфетти. Картридж на 10 000 зарядов. Ластик для ручки, в виде елочной игрушки, исправляет орфографические и пунктуационные ошибки, простая и полезная в обиходе вещь. Так, что у нас дальше. Самонадевающаяся пробка для бутылки. Три варианта дизайна – рождественская звезда, золоченая еловая шишка и говорящая голова Санта Клауса. Гм. Извини, Джонатан, что-то я…
Из коробки вылетела черная мантикора, издала торжествующий рык, пронеслась вихрем над столом, пыхая пламенем на свечи, стоявшие в медных канделябрах. Загорелись все, кроме одной. Мантикора присела на край стола, замурчала и начала по-кошачьи вылизывать крыло. Ланселот страшно смутился.
– Это я доработаю, – он виновато покосился на незагоревшуюся свечу и мантикору, которая покончила с крылом и теперь активно вылизывала живот.
Клаус несколько раз глубоко вздохнул, приказал себе успокоиться и только потом взглянул на Ланселота.
– Ланс. Тут не только зажигалку для свечей придется доработать. Серьезно.
– А мне прямо безумно нравится, – Розмари глаз не могла оторвать от этой чудесной фантасмагории. Особенно вожделела она ожерелье в виде дракона. Сейчас оно было надето на шею манекена, но женское воображение Розмари уже выбрало пару – тройку открытых платьев, под которые оно весьма подойдет. Дракон то засыпал, обнимая деревянную шею манекена, то поднимал голову, мерцая рубиновыми глазами. Из его ноздрей поднимались тонкие струйки дыма.
– Так если эту партию продавать нельзя… – начала она издалека.
– В Большом мире нельзя, – подтвердил Клаус. – Строго запрещено нашими законами!
– А можно тогда я все это возьму себе?
– Конечно, – огорченный Ланселот постучал пальцем по крышке коробки, и все предметы послушно полезли внутрь. – Только ящик тяжелый, куда тебе все отнести?
– О, я покажу!
*
Можно сколько угодно изображать оскорбленную добродетель, но домой-то возвращаться надо. Часы на ратуше Айронволла пробили полночь, когда Люси через темный сад подлетела к замку. Свет в окнах не горел, лишь мерцали оранжевым факелы у входных дверей. Люси приветствовали маленькие лимнады – феи луговых трав. Их кожа цвета покрытой изморозью травы слабо светилась в лунном свете. Обычно Люси любила перекинуться с ними парой слов, хоть они и говорили на разных языках и не понимали друг друга. Полетать над переменчивой водой пруда, где колыхались розовые нимфеи, покачаться на ветвях старого дуба.
Но сейчас она лишь выдавила фальшивую улыбку и попыталась незаметно юркнуть к себе. Не удалось. Ланселот сидел в полной темноте у погасшего камина. Окно было распахнуто, и ночной ветерок перебирал прохладными пальцами занавески, играл гобеленами, где время стерло лица рыцарей и дам, прогуливающихся в изумрудных садах. На столике грелся чайник, под которым мерцал огонек свечи, две чашки, печенье в вазочке. Идиллическая картина. Люси сглотнула. Сейчас будет разговор, и по всему – серьезный.
Не глядя на нее, Ланселот негромко заговорил:
– Люси, что бы ни случилось, ты должна мне сказать, я помогу. И тебе не надо идти ни к какому мистеру Джасперу. Тебе нужны деньги? Только скажи, какая сумма.
Люси сглотнула. Тайны она ненавидела. А особенно тяжело было что-то скрывать от единственного человека, который искренне хочет ей помочь. В комнате повисло неловкое молчание.
– Ланселот, я правда не могу сказать. Ничего не случилось, просто…
Ну как ему объяснишь?!
– Я волнуюсь за тебя. Правда. И хочу знать, что за проблема у тебя стряслась. Люси, я окажу тебе любую помощь, будь то деньги или… Да что угодно.
– Это моя маленькая тайна, понимаешь? Ты скоро все узнаешь, правда. Но спасибо.
Последующие несколько дней они не возвращались к этому разговору. И Люси, все обдумав и взвесив, решила последовать совету своего начальника. В конце концов идти лучше по проторенной дорожке. И собравшись с духом, она отправилась в банк мистера Джаспера. Банк надежный, с хорошей репутацией, уж от них не стоит ждать неприятных сюрпризов.
Банковские будни
Мистер Джаспер бушевал.
– Как это покончила с собой?! Кто разрешил? Да еще в середине рабочей недели!
– Но, мистер Джаспер… – лепетал перепуганный сотрудник Джаспер банка, тощий, долговязый гном.
– Я спрашиваю, – гремел разъяренный банкир, – по какому праву эта Боунс вешается, не предупредив меня за две недели! В Трудовом кодексе ясно написано, что нужно за две недели предупредить о своем уходе!
– Так то про уход с работы, а тут из жизни…
– Меня не волнует, куда именно ушла эта пигалица! И это сотрудник кредитного отдела! Как не стыдно! И почему?
Банкир глубоко задумался, припоминая эту Боунс. Тихая такая, застенчивая девочка, и одевалась, и вела себя, как мышка. Никогда не опаздывала, очень добросовестно относилась к работе. Он ее даже повысить думал. Ну, как-нибудь попозже.
– Странно. С чего ей вешаться? На ней ипотеки не было.
– Но сэр, там несчастная любовь. К эльфу.
Мистер Джаспер закатил глаза.
– Ну и дура. Нашла из-за чего. Он бы ее все равно бросил. Лучше бы у нас кредит взяла. И повод был бы в петлю лезть, и не чувствовала бы себя в одиночестве.
– Это почему же? Сэр.
– Вот сейчас, Купер, примешь на себя ее обязанности и поймешь. К должнику ты должен прилипнуть, как дятел к дереву. И так же стучать ему по голове денно и нощно, как этот дятел. Рождество? Поздравляешь, напоминаешь про кредит, пытаешься всучить еще один. Умерла любимая бабуля? Соболезнуешь, и тут же снова про кредит.
– А если ничего не произошло, сэр?
– Тогда просто совушку ему. С письмом. И так каждую неделю, понял, Купер?
– Да, сэр!
И мистер Джаспер начал зловеще хохотать. Но тут же осекся, увидев Люси, которая только вошла и теперь робко озиралась по сторонам. Лицо банкира секунду назад напоминало морду умудренного опытом упыря, который поучает юного упыря, как именно положено пить кровь. Но при виде потенциальной клиентки он мгновенно преобразился. Ласково улыбнулся, галантно приветствовал Люси поклоном головы и подпихнул локтем вконец оробевшего Купера.
– Ну, сынок, давай. Твоя первая жерт… Клиентка, я хотел сказать.
Свежеиспеченный сотрудник кредитного отдела сглотнул. А Люси, которая уже устала волноваться, робко шагнула к стойке. Несколько секунд оба стояли и испуганно таращились друг на друга, как барашки. Из-за колонны за ними наблюдал бдительный мистер Джаспер, прямо как дуэнья, обеспокоенная свиданием своей подопечной. Первой нарушила молчание Люси.
– Мне кредит нужен.
Купер вяло трепыхнулся.
– Потребительский? – видя испуг и непонимание на лице маленькой феи он пояснил: – Ну, на какие цели?
Люси покраснела:
– Этого я сказать не могу. Это очень личные цели.
Теперь покраснел Купер. Мистер Джаспер мысленно схватился за голову. Этак у них ничего не получится. Ах, как некстати Боунс повесилась прямо в середине недели! Не могла до выходных подождать, эгоистка. За пару дней он уж успел бы натаскать этого парнишку. Мистер Джаспер вынырнул из-за колонны и устремился в бой.
– Милая леди, вам нужен потребительский кредит? Он, как правило, выдается на небольшие суммы и небольшой срок. Обсудим. Кстати, о какой сумме идет речь?
И банкир, не переставая ослепительно улыбаться, вручил Люси маленький блокнотик и перо. Сам же многозначительно подмигнул Куперу. Мол, учись, молодежь. Люси торопливо нацарапала цифру. Мистер Джаспер взглянул, уважительно хмыкнул.
– Солидно. Тогда речь скорее о целевом кредите.
– Но сэр, – встрял Купер, – леди не хочет называть цель кредита. А вы же знаете, в случае целевого кредита мы обязаны прописать в договоре конкретную цель, что бы это ни было – покупка товара или оплата услуг. И леди должна будет предоставить в банк все расчетные документы, подтверждающие целевое использование средств.