Вы не авторизовались

Войти

Зарегистрироваться

Главная
📚 Надежда Давыдова
▶ Сказания горных ущелий. Прогулки рука об руку
▶ Читать онлайн

1 2 3 4 Следующая

Сказания горных ущелий. Прогулки рука об руку

Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить

Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Сказания горных ущелий. Прогулки рука об руку

Сказания горных ущелий

Прогулки рука об руку

Дмитрий Кругляков

Надежда Давыдова

ISBN 978-5-0059-8105-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предвкушение

В начале октября 2022 года, обдумывая планы на новогодние праздники и вспоминая августовское турне по Северной Осетии, у нас появилось непреодолимое желание вновь окунуться в атмосферу ее душевной теплоты и гостеприимства. И мы обратились к Славику Будаеву, с которым успели сдружиться еще во время нашей первой памятной встречи и с тех пор находились в постоянном контакте, периодически обмениваясь короткими сообщениями. Но он, как всегда, был в очередном туре, а потому ответил не сразу, недели две спустя, зато с хорошей новостью. У него образовалось окошко в несколько дней, которые Славик предложил нам провести вместе. С этого момента время понеслось вскачь: трудовые будни, конец года и предновогодняя суета. Не успели оглянуться, а тут и день отлета наступил.

И самым удивительным было то, что мы практически ничего не знали о предстоящем туре, разве что мазками: первые три дня мы должны были провести в Северной Осетии, а затем два дня в Кабардино-Балкарии. Да, конечно, хотелось бы ясности, но мы решили расслабиться и полностью доверились Славику. Вот тут, наверное, у многих возникнет вопрос «почему?», особенно памятуя наши поездки в Абхазию и Южную Осетию, к которым мы также абсолютно не готовились, слепо доверившись организаторам, за что и «получили» сполна. Но с ходу на него не ответишь, потому как нужно не столько знать Славика, сколько он должен знать вас, ваши предпочтения, желания и намерения. И чтобы его талант гида заиграл в полную силу, вам необходимо прежде самим перед ним раскрыться, а это, уж поверьте, не так-то и просто.

В нашей предыдущей книге о Северной Осетии1 в последней главе, в послевкусии, есть фраза, что существуют как правила приема гостей, так и правила поведения в гостях. То же самое относится и к туризму, особенно индивидуальному, когда вы оказываетесь один на один с принимающей стороной, независимо от того, кем этот человек является: обычным водителем, переводчиком, гидом или служащим отеля. Ведь важно не только как он ведет себя с вами, но и как вы сами ведете себя с ним. Представьте, к примеру, себя на месте гида: вы проводите экскурсию для клиента, но в те моменты, когда вы пытаетесь ему что-то с упоением рассказать или с восхищением показать, он вас попросту игнорирует, уткнувшись в телефон или занимаясь своими делами. А кто-то, быть может, пойдет и еще дальше, заявляя, что главным в поездке будете не вы, а он сам или его малолетний ребенок, с чьими капризами вам придется смириться. Интересно, надолго ли вас хватит? Захотите ли вы еще раз увидеть такого туриста в своем окружении?

Зачем мы вам все это рассказываем? Потому как все это звенья одной цепи, помимо которых во время тура вам, возможно, придется столкнуться и с такими понятиями, как дорожная обстановка, погодные условия, человеческий фактор, форсмажор. И тут, главное, правильно встроиться в ситуацию, принять ее такой, какая она есть, а не истерить по поводу упущенных возможностей, ибо в случае поездки со Славиком приоритетом всегда будет ваша безопасность и только потом его профессионализм. Именно по этим и многим другим причинам для нас с женой Славик Будаев – это не просто увлеченный и вкладывающий свою душу в любимое дело человек, прекрасный гид и удивительный рассказчик, но и настоящий Проводник, причем с большой буквы, который каждого, доверившегося ему, бережно ведет за собой, как отец сына, открывая сокровенные тайны родной земли, радостью познания которых мы спешим поделиться и с вами.

Санибанский перевал

В Северную Осетию мы отправились через Грозный, так было дешевле, но переезд во Владикавказ с учетом прилета в 11:00 занял большую часть светового времени. Зимой, а уж тем более в горах, как известно, темнеет рано, не исключением был и этот день, который на удивление выдался очень теплым (в столице Чечни было +15° C) и солнечным. В общем, пока одно, другое да обед, день незаметно пошел на убыль, но если в городской черте это было не столь заметно, то в долине реки Терек, стоило нам оказаться на Военно-Грузинской дороге, нас тотчас поглотил мрак возвышающихся справа обрывистых склонов, поспешно вытесняя и без того блеклые солнечные лучи, которые, нехотя отступая, продолжали рисовать на верхушках противоположных гор свои незамысловатые золотистые узоры.

Где-то там, в той же стороне, в районе Балты, кокетливо кутаясь в облачке-дымке, спряталась Столовая гора, которая лучше всего видна в ясную погоду с Чугунного моста Владикавказа. Согласно исследованиям издателя путеводителей и путешественника Григория Георгиевича Москвича, эта гора «представляет собой громадную гранитную площадь, имеющую, действительно, вид стола, точно покрытая белоснежной скатертью, когда выпадает снег и обыкновенно пепельно-серая, когда снег стаивает»2. За селением Балта «ущелье постепенно суживается; по обе стороны дороги теснятся скалы и утесы, то совершенно обнаженные, то покрытые кустарниками или травой»3, а в районе Чми, где Терек воссоединяется со своим ингушским братом Армхи, расширяется. Так и тянется оно до Нижнего Ларса, играя…

Но мы ушли с трассы намного раньше. Миновав однопролетную арку старого моста, ныне неиспользуемого, а потому превращенного в своеобразный арт-объект, мы свернули вправо и по серпантину устремились к перевалу, который одни по одноименной реке и ущелью называют «Суаргомский», а другие – «Санибанский», поскольку тот выводит к селению Старая или Горная Саниба. Ближе к вершине, на высоте 1880 метров, на пологом изгибе ленты дороги, замершем уступом у южного склона Хиаха, находится смотровая площадка «Арвы Ком» (Arvy Kom), качели и ответвления множества троп, уводящих к вершине Хиаха и его подножию. Однако, с точки зрения горного туризма, сам по себе перевал интереса для спортсменов не представляет, уж слишком он прост для прохождения4, хотя в летнее время, говорят, с него открываются захватывающие виды на окрестности, тем более что в лесистом ущелье, помимо незамерзающего источника, можно встретить и дуб, и карагач (местное название вяза), и липу, и сосну. Но зимой природа спит, выставляя напоказ лишь жухлый окрас заиндевелого покрова, взъерошенного порывами леденящего ветра, да изящные изломы заснеженных склонов.

В аэропорту Грозного

Наши путешественники

Дорога на перевал

Гора Араухох

Санибанский перевал, вид на гору Час

Горный родник

Стрельбище у подножия Хиаха

Вид на Старую Санибу

А ведь некогда рядом пролегал знаменитый Великий шелковый путь, по которому нескончаемым потоком шли караваны, преодолевая коварство горных троп и промышлявших разбоем местных жителей, прячущихся в диком и безлюдном Суаргомском ущелье. По этой причине, вероятно, в здешних краях и обустроили стрельбище, где, при желании, можно пристрелять принадлежащее вам ружьишко, хотя найти его не так и просто, зато, если повезет, хороший обзор на окрестности будет. Видна и Старая Саниба, и Кармадонское ущелье, как, впрочем, и змеевидный след сошедшего ледника Колка, рождающий в сумерках противоречивые чувства. Но, как правильно было подмечено, «природа бережно хранит мрачный неприветливый характер здешних мест. <…> А гладкая и широкая асфальтированная (Военно-Грузинская. – Д.К.) дорога сделала дикое ущелье комфортным»5.

Куртатинское ущелье

Утро выдалось промозглым, небо затянуло серыми тучами. И только какие-то птахи весело щебетали за окном, устроив радостную перекличку чуть ли не с самого рассвета, приветствуя новый день и зазывая в гости робкое зимнее солнышко, которое, умаявшись накануне, продолжало сладко посапывать на снежной перине, кутаясь в зацепившиеся за вершину горы облачко. Под их мелодичный гомон мы и отправились в путь, начав его с Куртатинского ущелья.

Водопад Каскадный

Первая остановка возле водопада Каскадный, что находится в полутора километрах к югу от селения Гусыра, которое некогда «славилось небольшим форельным озерком с чистой прозрачной водой»6, пока в 1967 году его не размыло во время паводка рекой Фиагдон. Ущелье здесь узкое, горы стоят плотной стеной, грозно нависая над лентой трассы, которая стелется, прижимаясь к руслу реки и повторяя ее изгибы. Водителям приходится сбавлять скорость да глядеть по сторонам, дабы на скользком участке не пойти юзом или не словить сорвавшийся со склона камень. «Скалы, сжимающие реку, обрывисты, повсюду видны пещеры, пустоты, промоины. Обломки загромождают русло реки. Лес еще покрывает склоны гор, но уже заметно мельчает. Бук и граб уступают место липе, иве и березе»7.

Раньше водопад был естественным, стекал, пенясь, по мшистому склону. В этой связи осетинский историк и краевед Генри (Генрий) Измаилович Кусов писал, что «среди белых камней откуда-то из скал бьет родниковый поток. Кто-то по-хозяйски положил под одну из струй водопроводную трубу, поставил рядом консервную банку. Зимой и летом останавливаются здесь машины, хотя по дороге есть и другие источники»8. Но в 1974 году начальник Фиагдонского рудника Николай Алиханович Баскаев этот водопад решил облагородить, создав 3-ступенчатую систему каскадов. Задумка была неплохая, но то ли денег не хватило, то ли со временем сделанное ранее пришло в упадок, однако нынешний вид водопада и прилегающей территории удручает, причем в большей степени из-за мусора, оставленного нерадивыми «прихожанами», который Славик всю дорогу старательно подбирал, чтобы хоть как-то придать достойный вид очередному памятнику природы или истории.

Там же, в шаговой доступности, находится автоматизированная точка забора целебной природной воды «Тбау», которая, согласно вывешенному плакату, «столетиями просачивается с вершины священной горы „Тбау“ (Тбаухох. – Д.К.) сквозь юрские породы на 2000 метров вглубь», а затем, по словам Славика, собирается в специально созданном подземном хранилище, откуда, по заполнению, перекачивается в автоцистерну и доставляется для разлива на завод группы компаний «Бавария». А напротив стоящей на правом берегу Фиагдона скульптуры горного козла, логотипа воды «Тбау», у скального выступа, со стороны дороги, обустроено скромное придорожное святилище «Урс дуры дзуар», посвященное Уастырджи – покровителю мужчин, воинов и путников, возле которого каждый желающий может поведать ему свои тайны и помолиться за удачную дорогу.

Кадаргаванский каньон

На подступах к селению Дзивгис в Куртатинском ущелье есть еще одно удивительное место, созданное самой природой, которая, перефразируя Славика и известную пословицу, веками трудилась, растачивая толщу скальной породы руслом Фиагдона, чтобы в наши дни явить миру щелеобразный каньон глубиной более ста метров9, по дну которого, клокоча и пенясь, гоночным болидом несет свои воды горная река. Вместе с предшествующим ему подъемом под нависающим над дорогой огромным каменным козырьком этот «участок ущелья в народе называют Кадаргаван»10 (перевал леса), а сам каньон – Кадаргаванским.

Когда-то это было самое опасное место в ущелье, и путник прилагал немало усилий, чтобы на узкой тропе разойтись с всадником или встречной арбой или, того хуже, переправить ее на другой берег. По словам Славика, для этого по ширине повозки мастерили деревянные (бревенчатые) настилы, которые затем укладывали на каменные уступы, выпирающие над безумствующей стремниной, либо на застрявшие в расщелине огромные валуны – естественные мосты, чтобы увеличить размеры ровной поверхности. Тем не менее не каждый смельчак даже при таком раскладе отваживался пересечь реку, а потому, быть может, и родилась в этом месте легенда о кровниках, которая на сегодняшний день имеет несколько вариаций, в той или иной степени воплощенных в памятнике «Меч кровника», выполненном в виде клинка, вонзенного в склон массивного камня, рукоять которого обхватывают кисти двух рук. Арт-объект находится на правом берегу Фиагдона как раз напротив смотровой площадки рукотворной «Тропы чудес», а одним из инициаторов его создания был известный осетинский краевед Таймураз Петрович Плиев.

По словам Аиды Бзаевой, бывшей студентки Таймураза Петровича, Плиев как-то поведал ей две истории, впоследствии воплощенные в «Мече кровника», которые он записал в 70-х годах прошлого столетия со слов старейшин селения Цымыти (Цмити). Одна из них произошла в середине XIX века и была связана со знаменитым абреком Дзаго Талхановым, который, спасаясь от преследовавших его полицейских, «повернул коня в сторону противоположного берега. <…> …Арканом хлестнул коня, перелетел на правый берег, на лету набросил аркан на одинокую сосну и, потеряв коня, поднялся по аркану и скрылся в лесу… Все произошло так быстро, что полицейские, в суматохе ничего не поняв, посыпались в реку Фиагдон, как горох»11.

Вторая история описывает случай из жизни Гаппо Казиева, который, вернувшись с Русско-турецкой войны (1877—1878), прославился в Осетии своим любимым трюком – танцем на коне. Во время одной свадебной церемонии его разгоряченный скакун отдавил ногу зазевавшемуся хромому, а тот, взвыв от боли, непростительно грубо выругался и ударил лошадь палкой. Гаппо был оскорблен, но, дабы не омрачать свадьбу, свел счеты с хромым позже, после чего фамилия хромого (Гуриевы) объявила Гаппо кровную месть.

Однажды, проезжая по левому берегу каньона, Гаппо узнал, что его за поворотом поджидают пятеро Гуриевых. Пообещав своим землякам, что осетинская кровь не прольется, «Гаппо повернул коня направо, бросился вниз и исчез в бурных водах реки Фиагдон. Однако выплыл с конем и, доплыв до передового дозора Куртатинской оборонительной системы, вышел из воды. По осетинскому этикету мужчина вне дома не мог снять с себя одежду. Поэтому пришлось сесть на коня в мокрой одежде, с которой ручьями стекала вода. Тем временем к месту, где разворачивались события, подъехала вторая подвода. <…> Двое из подъехавшей подводы решили кольнуть Гаппо», интересуясь у него с насмешкой, кого он так испугался, что умудрился упасть с конем в реку.

В ответ Гаппо достойно ответил, что до этого дня его никто не мог напугать, но у него был выбор либо остаться победителем, пусть и смертельно раненным, либо предпринять что-то другое, так как он «устал от крови» и ему не была нужна «бессмысленно прерванная чужая жизнь. Так он говорил, и злопыхатели поняли, что он поступил в высшей степени благородно. Все свидетели этого случая, когда прибыли в Даллагкау, попросили собрать ныхас. Было принято решение обратиться к Гуриевым с тем, что Гаппо не преследовать надо, а, напротив, чтить и уважать, ибо он честь и слава всего Куртатинского общества. Гаппо на тот момент было за 50 лет»12.

А вот у Генри Кусова история, которую ему рассказал житель селения Дзивгис Николай Цоколаев, несколько иная и связана со встречей двух осетин из враждующих фамилий у Кадаргавана. «Кровники издалека узнали друг друга и остановили своих лошадей. <…> Повернуть коней обратно – значит опозориться, выдернуть из ножен кинжалы – они не хотели проливать кровь, потому что давно знали друг друга и не питали злобы. Но суровый адат не разрешал им мирно разъехаться по узкой дороге. Тогда, недолго думая, один из джигитов, скакавший со стороны Дзивгиса, направил коня вниз, в темную пропасть, к ревущему в скалах Фиагдону. Это было равносильно самоубийству. <…> Течение сбивало всадника, несколько раз они вместе с лошадью скрывались под водой. Мужество победило. <…> Отважный всадник выбрался на дорогу и в изнеможении опустился на траву. И тут раздался конский топот – это с перевала скакал кровник. <…> Подъехав к мокрому, изможденному человеку, он спешился и протянул руку для рукопожатия. Они радостно посмотрели друг на друга и когда сняли папахи, увидели, что оба поседели: один – когда боролся со стихией, другой – наблюдая этот поединок. Мужество и перевал Кадаргаван примирили кровников. Это было необычным для того сурового времени»13.

В свою очередь Славик также поведал нам одну интересную легенду, согласно которой сошедшихся в смертельной схватке представителей двух осетинских фамилий, долгое время враждующих между собой, смогла остановить хрупкая девушка, бросившая между ними снятый с головы платок. А все потому, что этот головной убор на Северном Кавказе всегда символизировал женскую честь, в то время как «публичное срывание женского платка приравнивалось к насильственным действием и влекло суровое наказание по адатам. Поэтому женщина публично могла снять платок только в одном случае – если была намерена примирить кровников и прекратить кровопролитие. Люди верили в волшебные свойства женского платка, символизировавшего мир, и соответственно на него реагировали. Исторически сложилось, что женский платок стал необходимым звеном в регулировании взаимоотношений людей. А иногда это была последняя возможность снизить накал противостояния и остановить схватку»14.

Помимо арт-объекта «Меч кровника», с «Тропы чудес» открываются изумительные виды на долину реки Фиагдон как со стороны самого каньона, так и по направлению на Дзивгис, поскольку ущелье здесь заметно раскрывается и, как точно подметил в свое время известный географ и путешественник Борис Мацкоевич Бероев, «оголяется, на склонах ютятся одинокие карликовые сосенки, внизу полупустынный ландшафт»15. С тех пор здесь мало что изменилось, разве что часть каньона обустроили, над стремниной пешеходную тропу проложили, смотровую площадку сделали да мини-зоопарк создали, где сегодня, правда, только один медведь имеется, хотя до недавнего времени был еще леопард по кличке Крым, который в неволю попал маленьким котенком и прожил в клетке, по словам Славика, более 20 лет. Вход на территорию «Тропы чудес» платный, однако стоимость смешная, как и вид забавных божьих коровок – эдаких раскрашенных валунов, расставленных на парапете вдоль дорожки.

Дзивгис

От «Тропы чудес» до расположенного на левом берегу Фиагдона селения Дзивгис уже рукой подать, сразу за мостом небольшой пяточек-развилка, он же миниатюрная стоянка для местного автохлама. Если вы направляетесь к крепости, то дальше лучше идти пешком: улочки в селении узкие, дороги, как и сто лет назад, неухоженные, одна колдобина сменяет другую. Зато впечатлений через край: вокруг средневековые постройки, точнее, их руины, удачно вписанные в ансамбли современных осетинских усадеб, будь то загон для скота, амбар или часть дома. При оказии можно даже древний аммонит увидеть, нам его Славик показал, проступает барельефом на шершавом боку каменного блока. Но в Дзивгис едут все же для того, чтобы увидеть «башни, а точнее говоря, целые крепости, пристроенные к пещерам и естественным полостям, тянущимся вдоль подошвы скального массива. Кажется, нет ни одной мало-мальски значительной пещеры или навеса в скалах, не закрытых мощной стеной и превращенных в неприступную твердыню»16.

И первой на подступах к крепости встречает единственная в Дзивгисе сторожевая башня Гутновых, которая «сложена из разноразмерных довольно хорошо обработанных камней на глинистом растворе. В плане четырехугольная (6,35х5,90 м, высота – 6,60 м). <…> Длина камеры – 4,50 м, ширина 3,75 м (Получается, что толщина стен башни варьируется от 1,85 м до 2,15 м. – Д.К.), высота – 6,40 м. Стены камеры сложены из более мелких камней, нежели наружная кладка; углы незначительно скруглены. Швы кладки и частично стены промазаны глиной (снаружи известковым раствором). Отмечены бойницы»17. Данные характеристики, включая расположение башни в низине, возле реки, у входа в ущелье, как нельзя лучше подчеркивают ее сторожевой статус.

А вот дозорные и сигнальные башни строились преимущественно «на склонах или вершинах холмов и скал, что позволяло передавать информацию в виде звукового, чаще визуального, сигнала о приближении врагов. В связи с этим дозорные и сигнальные сооружения возводились не одиночно, а входили в состав системы фортификационных укреплений одного или нескольких союзных селений»18, чего в Куртатинском ущелье не было. Генри Кусов это объясняется тем, «что небольшое ущелье, перегороженное малодоступными перевалами и заградительными стенами, не нуждалось в них, как, например, Дигорское, Алагирское, вытянувшиеся на большие расстояния, где требовалось предупреждать дальние аулы сигнальными кострами»19.