Сказания горных ущелий. Прогулки рука об руку
Так, он пишет, что «населяя преимущественно ущелье р. Фиагдон, куртатинцы образовали большое количество селений, из которых одни, судя по их названию и наличию в них исторических памятников, были основаны в глубокой древности (Дзвгис, Лац, Цмити, Кадат, Кора), а другие (Даллагкау, Барзикау) возникли в более позднее время». И добавляет, что «во многих селениях (Даллагкау, Дзуарикау, Цмити) было до десяти и более фамилий, считавших своим предком Курта, а первоначальным местом обитания своих предков селение Уаллагсых, развалины которого сохранились до сих пор в центре Куртатинского ущелья. Таким образом, основная масса куртатинцев формировалась на местной аланской основе. Фамилии, предки которых вышли из других мест Осетии, встречаются в верхних селениях Куртатинского общества (Цмити, Кадат, Харисджын), расположенных недалеко от Корийского перевала, через который шел приток переселенцев из Алагирского ущелья. Пришлые здесь не только оседали в старых селениях, но и создавали новые»76.
Между тем, как известно, Куртатинское общество состояло из двух частей – Куртатинской и Цимитинской общин, «названия которых произошли от собственных имен Курта (Куртата) и Цимити, считающихся родоначальниками – фыдалта – населения Куртатинского общества»77. В этой связи Феликс Гутнов отмечал, что «рассматриваемый аул является своеобразным центром социума, в средние века выделяемого внутри Куртатинского общества. Не случайно в дореволюционной литературе „Цимитинское“ общество, „цимитинских“ старшин отделяли от других районов Куртатинского ущелья. Причем, внутри этого социума выделялась группа поселений, напрямую связывавшая себя с центральным аулом. Фамилии, населявшие Цимити, Кадат, Урикау и Хидикус, свое происхождение вели от одного предка – легендарного Цимити. Население последних трех аулов считало свои аулы отселками Цимити, называвшегося „Большим Цимити“»78.
Согласно изысканиям Марата Цагараева, «основателем цымытинской общины был отважный воин Цымыти. <…> Рассказывают, что Цымыти был военачальником последнего осетинского царя Багатара (подразумевается Ос-Багатар, правивший в конце XIII – начале XIV века. – Д.К.). Когда монголы отобрали у осетин плоскостные земли, ушел Цымыти со своим народом в горы и поселился в Уаллагкоме. Позднее у подножия горы Кариу облюбовал он удобное место с удивительным родником и обосновался там. Трое сыновей родилось у Цымыти: Калог, Дадыг и Баджи. Они стали патриархами трех колен цымытинских узденей, объединявших все благородные фамилии Цымытинского общества»79. Следовательно, даже по самым скромным подсчетам, Цымыти оказался на склонах Кариухоха не позднее XIV века.
А вот братья Курта и Тага, по словам Руслана Челахсаева, обосновались в горах «позже основной массы соплеменников, предположительно в XVI веке. К этому времени осетины, изолированные после войн с татаро-монголами в глухих ущельях Кавказа, были отброшены в социально-политическом, экономическом и культурном развитии на многие столетия назад, оказались на обочине протекавших в мире процессов. Поэтому Куртата, Тагиата и некоторые другие этнографические группы на определенном историческом этапе выступили в роли „локомотива“, способствовавшего оживлению внешних и внутренних связей осетинского общества, выводу осетин из того драматического состояния, в котором они находились после катастрофы XIII – XIV вв.»80.
Таким образом, получается, что у Бориса Калоева, как и ссылающихся на него авторов, под «куртатинцами» следует понимать не потомков Курта, а собирательный образ всех фамилий, живущих на тот момент в Куртатинском ущелье, включая Цмити и его отселки, как в наши дни для простоты общения «москвичами» называют любого жителя столицы, независимо от его корней.
Что же касается башен, ставших одной из причин моего маленького расследования, то о фамилии Гаджиновых и основателе башни Мурате Керимбековиче нам, к сожалению, ничего найти не удалось. Возможно, для Цмити ее носители – это переселенцы из другого места, что, однако, не уменьшает значимость возведенного ими памятника, который во все времена являлся атрибутом родового строя, определял состоятельность и общественный вес ее создателей, а в наши дни, говоря словами Дзантимира Кайтова, помогает воспитывать подрастающее поколение, для которого крепкие стены башни являются залогом крепкости фамилии81.
А вот с двумя другими башнями пришлось «повозиться», как и нашему мощному мустангу (Toyota Land Cruiser Prado GX), которого Славик, любитель нетуристических маршрутов и таких же подъемов, резво направил вверх, срезая часть пути по крутому склону. Двигатель ревел, но колеса цепко держали дорогу, с каждым оборотом поднимая нас все выше и выше. Правда, несколько раз все же останавливались, уж больно завораживающие виды открываются с высоты орлиного полета. Воздух горный, чистый, легко дышится, при наличии музыки ноги-руки сами в пляс идут. Славик, в прошлом великолепный танцор, нам несколько па продемонстрировал, а заодно элементы из танца с кинжалами показал, лихо выбрасывая клинок со сгиба локтя, затем бросая его через себя, а после подбрасывая пяткой. И каждый раз острие точно и плавно входило в землю…
Но вернемся к комплексу из двух башен, датируемых XIV – XVIII веками82, стоящему особняком высоко над Цмити, принадлежность которых и Прасковья Уварова83, и Генри Кусов84, и Виталий Тменов85 приписывают фамилии Габисовых. И это неслучайно, потому как представители именно этой фамилии, являющейся потомками Цахила, сына великого Ос-Багатара, были последними «насельниками» Калгона или Халгона, как некогда именовали это отдельное поселение, и покинули Цмити в 1880 году86, в то время как основатели верхней башни, Цагараевы, потомки Цæгæра – сына Калога и внука отважного Цымыти, ушли оттуда вынуждено еще в XVII веке. Поэтому неудивительно, что за несколько столетий о них могли и забыть, тем более что тех средств поиска информации, что имеем мы с вами сегодня, не было ни в начале XX века, ни позже в середине 80-х.
Согласно преданию, разлад между давними соседями, Габисовыми и Цагараевыми, произошел в начале XVII века из-за убийства первыми сторожевой собаки вторых. «Горделивыми и заносчивыми Цагараевыми это было воспринято как оскорбление. В ходе возникшей ссоры виновник происшествия был убит». В ответ был убит представитель Цагараевых, однако кровную месть это не остановило, несмотря на попытки старейшин помирить на ныхасе враждующие фамилии. «Чтобы снять напряженность между кровниками и обеспечить спокойствие для всего общества, совет старейшин вынес решение»87, предписывающее Цагараевым покинуть Цмити и переселиться в Уаллагком.
Тем не менее жизнь продолжается, как и история этого уникального комплекса, примирением которого, пусть и в переносном смысле, стало включение обеих башен в перечень объектов культурного наследия федерального значения, расположенных в селении Цмити. Быть может, когда-нибудь к этому придут и люди, чтобы вновь, как много веков назад, встать бок о бок рядом и не дать погибнуть своим родовым башням, нуждающимся в ремонте.
Урикау
Спуск с горы был проще, но обратно в Цмити мы уже не вернулись. Славик вообще предпочитает кольцевые маршруты, когда по ходу дела можно увидеть еще что-нибудь интересное, а не «скучать» знакомым маршрутом. Так мы и оказались в Урикау (Урыкау), расположенном в низовье реки Кадатдон у ее впадения в Фиагдон. Селение считается отселком Цмити, а его население свое происхождение ведет от одного и того же предка – легендарного Цимити (Цымыти). На въезде в Урикау со стороны гор и еще одного отселка, Кадата, некогда громоздились величественные развалины галуана Карацевых и башни Козаевых, но если о первом объекте информации предостаточно, то о втором доподлинно ничего не известно, потому как на момент изучения его историками башня уже лежала в руинах. Нет о ней упоминания и на странице фамилии Козаевых в Энциклопедии фамильных преданий Осетин, представители которой, с одной стороны, считаются родственниками Карацевых88, а с другой – потомками Кусагона89, сына Ос-Багатара90.
«Галуаны (замки) – это, по существу, комплексы оборонительных, жилых и хозяйственных строений, соединенных или обнесенных в ряде случаев стенами. Они широко известны в Чечено-Ингушетии, Северной Осетии, Балкарии. <…> О характере застройки галуанов, умелом использовании средневековыми зодчими рельефа местности можно судить и по описанию С. С. Кригер»91, обследовавшей в начале 50-х годов XX века руины галуана Карацевых в Урикау. Ссылаясь на ее воспоминания, Виталий Тменов пишет: «На нижнем уровне в центре расположен вход, а по бокам – помещения, назначения которых установить не удалось. Вход ведет в небольшой дворик, в противоположном углу которого сохранились остатки лестницы, идущей в помещения второго уровня, примыкающие к башне. Башня расположена на втором уровне (на другом уступе горного склона. – В.Т.). На третьему уровне находился тоже ряд помещений, за которыми был второй двор. Дальше… имеются остатки жилых помещений, расположенных в ряд, вдоль подпорной стены, отделяющей участок, поднимающийся к верху горы. Подпорная стенка переходит в ограду, идущую по периметру всего участка и огибающую двор полукругом»92.
В другой своей работе Тменов поясняет, что на территории галуана сохранилась боевая башня, ранее доминировавшая над остальными постройками, которая «в плане четырехугольная (5,60 х 5,60 м; высота – 12,80 м). <…> Толщина стены – 1,00 м. <…> Отмечены пазы для балок межъярусных перекрытий», в то время как «жилая башня галуана фиксируется лишь по остаткам фундамента»93. Описание боевой башни приводится и в акте государственной историко-культурной экспертизы от 28 декабря 2020 года, согласно которому она «в плане четырехъярусная. <…> Нижний ярус глухой. <…> Дверной проем имеет арочную перемычку, вытесанную из крупного блока пористого камня. Во втором ярусе на западном фасаде находится узкая бойница. На третьем и четвертом ярусах аналогичные бойницы имеются на всех стенах. Стены сложены из пористого камня, светлопесчаного цвета, и в нижней части памятника швы тщательно разделены прочнейшим известковым раствором. Изогнутые стены обмазаны глинистым раствором. Из окружавших в прошлом башню построек, сохранилась мощеная стена с дверным проемом. Сложена она насухо из пригнанных к друг к другу камней»94. При этом в акте замок (галуан) с башней Карацевых почему-то датируется XII – XV веками и средними веками, что вызывает некое недоумение, поскольку Урикау является отселком Цмити, которое, в свою очередь, возникло лишь в XIV веке.
Кроме того, по родословной, Карацевы произошли, по одной из версий, от Курта, который со своим братом, как известно, обосновался в здешних горах в XVI веке, и «жили на берегу реки Кадат. Там построили фамильную башню, но однажды вода в Кадате вышла из берегов и разрушила ее». У фамилии был родственник, Инарыко Карацев, который служил в царской армии, что могло быть возможным только после присоединения Осетии к России, то есть не ранее конца XVIII века. За безупречную службу Инарыко «будто бы получил свидетельство, позволявшее ему поселиться там, где он пожелает. Воспользовавшись этим правом, вся фамилия поселилась в ауле Урикау Куртатинского ущелья. Там Карацевы заняли свободную землю и построили замок». Эти сведения дополняет Мисурат, дочь Карацева Алихана, вспоминая, что «скот пасли на высоких склонах, а вечером загоняли в горные пещеры. Здесь же в необходимых случаях приносили в жертву животных. В замок приносили уже разделанные туши. На реке, которая протекала около замка (Кадатдон. – Д.К.), построили мельницу. Чуть дальше находилась кузница. В фамилии были ремесленники. Они изготавливали бусы, украшали одежду, посуду, пояса, кинжалы. На берегу реки Карацевы посадили привезенные из Средней Азии деревья, из которых изготовляли ободья для колес»95.
При этом, вспоминая историю возникновения галуана, Мисурат говорит: «После того, как от вышедшей из берегов реки пострадала фамильная башня, мужчины решили построить замок, в котором могла бы разместиться вся фамилия. С развалин башни они выпустили в небо голубей, которые сели в Урикау. На этом месте и был возведен замок. Это было примерно в 80-х гг. XIX в. Получилась настоящая крепость»96.
Таким образом, датируя галуан с башней XII – XV веками, составители акта госэкспертизы вольно или невольно слукавили, либо, как предположила моя Надежда, обнаружили культурный слой, относящийся к этому периоду, что не исключено, но маловероятно, потому как об этом они нигде не упоминают. А вот в трудах немца Вольдемара Богдановича Пфаффа (Waldemar Pfaff), которого историк Людвиг Чибиров называет «первым профессиональным этнографом-осетиноведом», поскольку тот не пытался черпать сведения из вторых рук либо делать «перепевы ранее опубликованного другими авторами»97, а всегда сам выезжал на место за сбором этнографического материала, такой посыл имеется.
Так, изучая историю нашествия монголов под предводительством Батыя в 1235 году на Северный Кавказ и сопротивление им горных аланов, «Пфафф предполагает, что столица осетинского царства находилась в глубине Куртатинского ущелья, там, где расположены аулы Даллаг-кау, Ладзь и Цимити. Здесь он нашел признаки культурного поселения. Кроме того, Пфафф отмечает выгодное в стратегическом отношении положение этого места»98. Поэтому, как ни крути, а точку в этом вопросе ставить еще рано, в то время как нам, обычным туристам, остается лишь надеяться, что объект культурного наследия регионального значения «Замок (галуан) с башней Карацевых» после завершения ремонтно-восстановительных работ откроет свои двери и станет доступным для посетителей, а рядом когда-нибудь, быть может, поднимут из руин на радость потомкам и башню Козаевых.
Лац
Всякий раз, вспоминая наши совместные поездки со Славиком, его рассказы, изобилующие уменьшительно-ласкательными словами и тонко определяющими суть вопроса выражениями, нам хочется сказать ему огромное спасибо, выражая свое уважение и благодарность за предоставленную возможность прикоснуться к истории тех мест, которые он спешил нам показать при малейшей оказии. Так вышло и с Лацом, куда, на самом деле, мы даже и не помышляли заглянуть, так как из Урикау направлялись совершенно в другую сторону, в то время как Славик, умиляясь картиной восстановления галуана Карацевых и одновременно ведя диалог с Надеждой о совете старейшин, внезапно предложил нам сделать маленькое отступление от намеченного им же маршрута. Для нас с Надеждой это было и полной неожиданностью, и высшим проявлением щедрости его души, и приятной возможностью побывать еще в одном месте Куртатинского ущелья. При этом нужно признать, что в Лац мы отправились наскоком, ради всего лишь одного объекта – легендарного ныхаса, хотя это древнее селение достойно отдельной экскурсии, а потому, повествуя о нем, надеюсь, нам будет позволительно выйти за рамки увиденного, дополнив свой рассказ оставшимися для нас «за кадром» деталями.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Кругляков Дмитрий, Надежда Давыдова. Северная Осетия: Прогулки рука об руку. – [б. м.]: Издательские решения, 2022. – С. 152.
2
Москвич Григорий. Иллюстрированный практический путеводитель по Кавказу с приложением. Издание девятнадцатое. – С.-Петербург: Редакция «Путеводителей», 1912. – С. 141—142.
3
Там же. – С. 142.
4
Пономарев С., Нижниковский Е. Горная Осетия. – М.: Издатель И. В. Балабанов, 2007. – С. 226.
5
Donyfars. Экскурсия по Военно-Грузинской дороге // DONYFARS.LIVEJOURNAL.COM: Журнал Владимира Майорова. 2012. 31 января.
6
Кусов Г. И. По Куртатинскому ущелью. – Орджоникидзе: Издательство «Ир», 1972. – С. 44.
7
Григорович С. Ф. По горам и равнинам Северной Осетии: Спутник туриста, краеведа и экскурсанта. Изд. 2-е, дор. – Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное издательство, 1960. – С. 66, 68.
8
Кусов Г. И. По Куртатинскому ущелью. – Орджоникидзе: Издательство «Ир», 1972. – С. 44.
9
Григорович С. Ф. По горам и равнинам Северной Осетии: Спутник туриста, краеведа и экскурсанта. Изд. 2-е, дор. – Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное издательство, 1960. – С. 68.
10
Бероев Б. М. По Северной Осетии. – Изд. 2-е, испр., доп. – М.: Физкультура и спорт, 1984. – С. 93.
11
Найфонова Фатима. Меч кровника – истории от Петровича // LIT-WEB.NET: Литературный портал. 2019.
12
Там же.
13
Кусов Г. И. По Куртатинскому ущелью. – Орджоникидзе: Издательство «Ир», 1972. – С. 53—54.
14
Женщины Кавказа и превенция конфликтов // AWA-ABKHAZIA.COM: Ассоциация женщин Абхазии. 2018. 2 марта.
15
Бероев Б. М. По Северной Осетии. – Изд. 2-е, испр., доп. – М.: Физкультура и спорт, 1984. – С. 93.
16
Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 119.
17
Тменов В. Х. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии. – Орджоникидзе: Ир, 1984. – С. 106—107.
18
Сулименко С. Д. Башни Северного Кавказа (символизация пространства в домостроительном творчестве горцев). – Владикавказ: Проект-Пресс, 1997. – С. 113.
19
Кусов Г. И. По Куртатинскому ущелью. – Орджоникидзе: Издательство «Ир», 1972. – С. 74.
20
Калоев Б. А. Осетины: Историко-этнографическое исследование. – М.: Наука, 2004. – С. 246.
21
Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 100—101.
22
Там же. – С. 101.
23
Кокиев Г. А. Боевые башни и заградительные стены горной Осетии // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Выпуск II. – Сталинир, 1935. – С. 230.
24
Там же. – С. 219.
25
Там же. – С. 221.
26
Там же. – С. 219.
27
Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.
28
Гольдштейн А. Ф. Средневековое зодчество Чечено-Ингушетии и Северной Осетии. – М.: Наука, 1975. – С. 36.
29
Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.
30
Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 100.
31
Калоев Б. А. Осетины: Историко-этнографическое исследование. – М.: Наука, 2004. – С. 246.
32
Гутнов Ф. Х. Века и люди: из истории осетинских сел и фамилий. – Владикавказ: Ир, 2004. Вып.2. – С. 36.
33
Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.
34
Кусов Г. И. Я хочу вам доверить тайну. – Владикавказ: РИО, 1992. – С. 74.
35
Тменов В. Х. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии. – Орджоникидзе: Ир, 1984. – С. 107.
36
Кокиев Г. А. Боевые башни и заградительные стены горной Осетии // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Выпуск II. – Сталинир, 1935. – С. 232.
37
Там же. – С. 233.
38
Гутнов Ф. Х. Века и люди: из истории осетинских сел и фамилий. – Владикавказ: Ир, 2001. – С. 64—65.
39
Там же. – С. 65.
40
Там же. – С. 66—67.
41
Там же. – С. 67.
42
Там же.
43
Гребенец Ф. С. Могильники в Куртатинском ущелье // Сборник материалов для описания местности и племен Кавказа, вып. 44. – Тифлис, 1915. – С. 63—64.
44
Кокиев Г. А. Боевые башни и заградительные стены горной Осетии // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Выпуск II. – Сталинир, 1935. – С. 233.
45
Кусов Г. И. Я хочу вам доверить тайну. – Владикавказ: РИО, 1992. – С. 75.
46
Кругляков Дмитрий, Надежда Давыдова. Северная Осетия: Прогулки рука об руку. – [б. м.]: Издательские решения, 2022. – С. 111, 112, 143, 145.
47
Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 120.
48
Тменов В. Х. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии. – Орджоникидзе: Ир, 1984. – С. 111.
49
Толстой В. С. Сказание о Северной Осетии. – Владикавказ: РИПП им. В. А. Гассиева, 1997. – С. 65.
50
Кусов Г. И. По Куртатинскому ущелью. – Орджоникидзе: Издательство «Ир», 1972. – С. 60.
51
Гребенец Ф. С. Могильники в Куртатинском ущелье // Сборник материалов для описания местности и племен Кавказа, вып. 44. – Тифлис, 1915. – С. 69.
52
Бероев Б. М. По Северной Осетии. – Изд. 2-е, испр., доп. – М.: Физкультура и спорт, 1984. – С. 93.
53
Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 121.
54
Там же. – С. 125.
55
Кокиев Г. А. Склеповые сооружения горной Осетии. Историко-этнологический очерк // Осетинский Научно-исследовательский институт краеведения. – Владикавказ, 1928. – С. 7.
56
Гутнов Ф. Х. Века и люди: из истории осетинских сел и фамилий. – Владикавказ: Ир, 2004. Вып.2. – С. 100.
57
Клапрот Ю. Описание поездок по Кавказу и Грузии в 1807 и 1808 годах. – Нальчик: Эль-Фа, 2008. – С. 285.
58
Там же. – С. 282.
59
Разработка проектов зон охраны, в т.ч. объединенных зон охраны объектов культурного наследия федерального значения… «Архитектурный комплекс», включая «Сторожевая башня Бритаевых, башенные склепы (восемь сооружений), средние вв.» и «Сторожевая башня Гуриевых и культовое здание, средние вв.» (Республика Северная Осетия-Алания, Алагирский район, с. Даллагкау, Барзикау): Материалы обоснования проекта. Том 2. Часть 4 / Бюро историко-градостроительных исследований и правового регулирования застройки. – Воронеж, 2015. – с. 41.
60
Уварова П. С. Кавказ: Рача, Горийский уезд, Горы Осетии, Пшавия, Хевсуретия и Сванетия. Путевые заметки. Часть III. – М.: Типография общества распространения полезных книг, 1904. – С. 145.
61
Даллагкау (Дæллæгхъæу) селение // INTERACTIVE-OSSETIA.COM: Историко-краеведческий портал Республики Северная Осетия-Алания. 2023.
62
Клапрот Ю. Описание поездок по Кавказу и Грузии в 1807 и 1808 годах. – Нальчик: Эль-Фа, 2008. – С. 282.
63
Там же. – С. 283.
64
Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 121.
65
Кокиев Г. А. Склеповые сооружения горной Осетии. Историко-этнологический очерк // Осетинский Научно-исследовательский институт краеведения. – Владикавказ, 1928. – С. 8.
66
Там же. – С. 8.
67
Там же.
68
Тменов В. Х. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии. – Орджоникидзе: Ир, 1984. – С. 93.
69
Уварова П. С. Кавказ: Рача, Горийский уезд, Горы Осетии, Пшавия, Хевсуретия и Сванетия. Путевые заметки. Часть III. – М.: Типография общества распространения полезных книг, 1904. – С. 145.
70
Калоев Б. А. Осетины: Историко-этнографическое исследование. – М.: Наука, 2004. – С. 104.
71
Тменов В. Х. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии. – Орджоникидзе: Ир, 1984. – С. 79.