Укрощение ветра

– Так это ваша машина… там в кювете?

– Да, и давай на «ты».

Она нервно сглотнула и, проигнорировав его просьбу, спросила:

– Вы меня убьете?

– Зачем мне это делать? Разве ты представляешь для меня угрозу?

Эрика судорожно соображала, что на это ответить и как поддержать разговор. Может поговорить о машине? Предложить помощь. В сознании уже формировался первый вопрос, но незнакомец сам выдвинул условия:

– Мне нужна еда и ночлег. Ты меня не интересуешь. Я даже могу тебя развязать, если пообещаешь вести себя мирно. Попытаешься мне навредить – свяжу и кляп в рот засуну.

Для Эрики это был шанс, за который она, конечно же, зацепилась. Сейчас самым главным было освободиться от пут и облегчить мочевой пузырь, а уж потом она подумает, как обезвредить грабителя.

– Бен, мне не нужны неприятности. Если ты мне не навредишь, я не буду накалять атмосферу, – пообещала Эрика и облизнула пересохшие губы.

Щелчок выключателя. Эрику ослепил яркий свет люстры. Она сощурилась, а когда глаза привыкли к свету, взглянула на него и ахнула. Перед ней стоял высокий мужчина лет тридцати пяти, атлетического телосложения. Короткие и черные как смоль, волосы. Нос в области переносицы немного скривлен. Карие глаза смотрят на нее с прищуром. На левом виске запеклась тонкая струйка крови. Шею покрывает тату в виде языков пламени.

Через мгновение ее осенило: «Черри! Экстремальное свидание!». От страха Эрика совсем забыла про разговор с подругой. Она же сама согласилась на этот сценарий! В ее дом вломился «уголовник» – высокий, брутальный, скрытный, коротко стриженный. Все, как она просила в заявке!

– Уф, – выдохнула она с облегчением, – надо было сразу включить свет! Хоть бы намекнул, что ты из агентства! Я чуть не описалась от страха. Ты сильно рисковал, парень! Если бы я добралась до нижнего ящика комода, ты бы сейчас валялся на полу в отключке. У меня до сих пор руки трясутся и сердце барабанит как сумасшедшее. Бен, развяжи меня, мне нужно в туалет.

Бен склонил голову на бок и пристально изучал девушку. Что она задумала? Притвориться, что приняла его за другого? Хорошая уловка, но с ним не пройдет.

По его реакции Эрика поняла, что он не собирается выходить из образа, а играть в эти игры ей расхотелось. Жестом она показала на сумочку.

– В сумке мой айфон.

– Ай… что?

– Телефон, – теряя терпение, пояснила Эрика. – Открой сообщения от моей подруги Черри и прочитай заявку. Как говорится, вскрываем карты. Развяжи, потом дай мне таймаут десять минут. Мне очень-очень нужно в туалет.

Бен с подозрением слушал ее болтовню. Потом все же вынул телефон, но включить не смог. Она пояснила, как это сделать, и от нетерпения начала ерзать на стуле. Бен нашел переписку, о которой она говорила. Открыл последнее фото. Это был скриншот заявки в агентство «Воплоти мечту»: некая Лидия Пономарева оставила заявку для своей подруги Эрики Державиной. Ниже был описан типаж заявленного мужчины и сценарий.

Прочитав сценарий, Бен опешил. Что за чушь? Ей-богу! Пока он срок тянул, бабы с ума посходили?! Вот чертовка! Вся в деда! Узнай Игнатий Семенович, что Бен привяжет его внучку к стулу, не раздумывая, пальнул бы в него из дробовика.

Для Бена складывалось все слишком удачно и скорее походило на ловушку, чем на правду. Но как она могла заранее все спланировать? Ведь даже он не знал, что судьба занесет его в председательский дом. Что делать? Бен потер подбородок и окинул Эрику задумчивым взглядом. Ладно, он ей подыграет, но будет держать ухо востро. Если ее подруга оформила заявку, то в скором времени сюда примчится ухажер.

– Бен, развяжи меня, – снова потребовала Эрика и снова заерзала от нетерпения.

Он шагнул к ней, развязал веревки на ее руках и ногах и успокоил себя тем, что с этой егозой справится одной левой.

– Уф, – с облегчением выдохнула девушка и потерла запястья. – Как думаешь, следы останутся?

– Сойдут через пару дней.

– Главное, чтобы сошли к шестому января. Мне нужно на работу.

Эрика выскочила в коридор и взлетела по лестнице. Бен подошел к окну удостовериться, не сиганет ли девчонка в поле со второго этажа. Но нет, она заперлась в ванной, и до его ушей донеслись громкие всхлипы.

Он поднялся на второй этаж и постучал в дверь ванной комнаты.

– Эрика, ты в порядке?

– Да. Вернее, нет… не ожидала, что все будет так реалистично.

Бен ненавидел женские слезы. Он стиснул зубы и тихо зарычал. Свалилась ему на голову эта шмакодявка. Теперь придется следить за ней до утра. Что ей ответить? Что бы ответил актер, работающий в рамках сценария?

– Прости, я действовал по обстановке.

– Я все понимаю, не парься. Просто переоценила собственные силы, – снова всхлип. – В последнее время было много стрессов. Я умоюсь и спущусь.

Он уже отходил от двери, когда она его позвала:

– В одном из пакетов на кухне есть бутылка водки и апельсиновый сок. Я пила сегодня в баре «Отвертку», не хочу мешать. Сделаешь?

Бен чуть не пнул по двери. Хотелось рявкнуть, чтобы сама себя обслуживала, но вовремя спохватился. А что бы сделал актеришка? Он бы загладил вину, ведь довел девчонку до слез.

– Конечно, – как можно непринужденнее отозвался он, спустился на первый этаж и первым делом изучил содержимое комода.

Электрошокер! Он открыл окно и закинул его на соседний участок, после чего принялся спокойно осматривать пакеты с провизией.

Когда Эрика вернулась, на столе уже стояли два наполненных до краев граненых стакана. Девушка села на стул, хотя и не без опаски: Бен своим присутствием все еще напоминал о ее недавнем положении пленницы. Сделав большой глоток коктейля, она оценила его мастерство:

– Здорово мутишь горючее.

Губы Бена дрогнули, но он сдержал ухмылку. Ему нельзя расслабляться.

– От пережитого башка отключилась. Не вся, конечно, – она кивком показала на бутылку водки, – пить смогу.

Бен натянуто улыбнулся. Она явно старалась его развеселить. Почему не подыграть?

– Когда ты улыбаешься, то вполне симпатичный, а когда злишься – от страха можно описаться.

Бен замер и ошарашено уставился на девчонку. Давно ему никто не говорил комплиментов.

– Значит, буду улыбаться, не хочу, чтобы ты тут лужу напрудила.

Эрика шутливо шлепнула его по плечу. От ее белозубой улыбки у Бена дрогнуло сердце. «А она прикольная!», – подумал он и одним махом приговорил коктейль.

– Как тебя в реальной жизни зовут? – он не ответил, и Эрика сама сделала вывод: – Ах, ну да, конфиденциальность. Я все понимаю…

– Ни черта ты не понимаешь.

– Куда уж мне… – съехидничала она, оглядела его одежду и усмехнулась.

– Что? Непрезентабельно выгляжу?

– Походу, мы в одном магазине отоваривались, – Эрика показала на свою юбку, и Бен увидел, что у его рубашки и ее юбки одинаковая клетка.

Он скривился в полуулыбке, но решил отмолчаться. На данный момент его чувство юмора находилось между Северным полюсом и Гренландией.

– Ладно, давай разберем покупки и чего-нибудь проглотим, – сказала хозяйка дома и потянулась к ближайшему пакету.

– Ты умеешь готовить?

– Я умею вкусно нарезать, – отшутилась она и подмигнула.

Бен изогнул бровь. Эта чертовка с ним заигрывает!

– Придется съесть все мороженое, пока оно окончательно не растаяло, – сделала вывод Эрика, рассматривая пакет с замороженными продуктами.

– Если растаяло – выпьем.

Сейчас Бен не смог бы отказаться даже от лужи, отдаленно напоминающей мороженое. За годы тюремного заключения он дико соскучился по сладкому. Как только добрался до первого продуктового магазина, накупил целый пакет конфет, печенья и шоколадных батончиков. Кассирша наградила его оценивающим взглядом и выдвинула свою версию:

– На подарки?

Бен кивнул, пожирая глазами сладости.

На поверку Эрика оказалась компанейской девчонкой. Любое простое действо, будь то нарезка продуктов или вынос мусора, она превращала в театральное представление: жестикулировала, выдавала комичные балетные па, строила рожицы и сыпала шутками. Хоть Бен держал ухо востро, вынужден был признать, что такой интерес к общению у него не пробуждала ни одна особа женского пола.

Эрика поведала, что Новый год она будет встречать здесь с друзьями, и Бен решил, что лучше убраться из деревни до восхода солнца.

– К новогоднему столу я планировала замариновать мясо. Филе говядины нужно разрезать тонким слоем, чтобы потом завернуть в рулет, – и с кавказским акцентом добавила: – Это целое искусство, скажу я тебе, брат!

– Дай, я сам, – Бену не хотелось, чтобы она размахивала перед его лицом возможным орудием нападения, поэтому ловко и безболезненно выкрутил ей руку и отобрал нож.

– Ловчила, – усмехнулась она и начала смешивать лимонный сок со специями для маринада. Она слегка толкнула его бедром, а когда он вопросительно на нее уставился, снова подмигнула. – Бен покажет нам класс.

В плане, который он тщательно разрабатывал последние полгода, романтическим похождениям не было места. С другой стороны, чем он рискует? Не исключено, что уже завтра он снова окажется в тюрьме, а сейчас рядом с ним смазливая и смешная девчонка. Нужно брать то, что само плывет в руки.

Чтобы не запачкать одежду, Бен снял рубашку и футболку. Эрика уставилась на его торс и руки. Ее завораживал рельеф мускулов и цветные татуировки. Красно-черные языки пламени покрывали мощные бицепсы, плечи и далее тянулись к подбородку, будто огонь разгорелся на руках, а потом перекинулся на шею. На спине красовалась тату кинжала с красивой резной рукояткой, а под ним надпись, выведенная готическим шрифтом «Revenge1».

– Что, страшный? – спросил он, намекая на татуировки.

– У тебя идеальное тело.

С минуту Бен смотрел на нее, не зная, как реагировать. Он чуть не поддался искушению ее поцеловать, но вовремя опомнился. Перед глазами промелькнуло лицо той, ради которой он сбежал из зоны. Нет! Ему нужно довести план до конца. Бен стиснул зубы и заставил себя отвести взгляд от призывно распахнутых пухлых губ.

Он взял кусок мяса и положил на него руку. Как приятно заниматься обыденными вещами. Большинство людей не придают этому значения, но Бен был лишен этого много лет и хотел насладиться каждой минутой, каждым соприкосновением с внешним миром. После разделки мяса он жестом пригласил хозяйку дома оценить работу. Эрика взглянула и с прохладцей выдала: «Пойдет».

– А ты скупа на похвалу, – проворчал Бен, досадуя на то, что его старания остались недооцененными.

– Я? Да я так была щедра, что дважды назвала тебя красивым! Хотя ты очень далек от совершенства.

Бен рассмеялся, 1:0 в ее пользу.

Для Эрики было приятным открытием, что ночной гость оказался мастеровитым: прикрутил болтающуюся дверцу кухонного шкафа, выровнял ножки у стола и отремонтировал заедающий замок на входной двери.

Позже расслабленные и усталые они сидели за кухонным столом и пили третью порцию «Отвертки». Эрика рассказала очередной анекдот:

– Святой отец, мне кажется, я веду праведный образ жизни: не пью, не гуляю, не смотрю на женщин. Каждый вечер ложусь спать в десять часов и каждое воскресенье хожу на мессу, – понизив голос, она сложила руки, будто в молитве. – Боюсь, сын мой, что все это изменится, как только ты выйдешь из тюрьмы.

Анекдоты вращались вокруг тюремной темы. Бен понимал, что этого требовал сценарий, но сам факт, что кто-то шутит над лишением свободы, вызывало раздражение, которое он даже не пытался скрыть.

– Прости, меня занесло. Ты реально сидел, – догадалась она.

– Реальней некуда.

– За что?

Бену на ум пришла простая отговорка.

– За драку по малолетке. Давно было. Не хочу об этом вспоминать.

– Это понятно, тюрьма – место не из приятных.

– Точняк, – Бен допил коктейль и потянулся к бутылке водки.

Перед глазами навязчиво замелькал тюремный коридор с ядовито-зелеными стенами, по которому его проводили тюремные охранники, когда мать приезжала на свидание. Та, из-за которой он получил срок, ни разу к нему так и не приехала.

– Просто удивительно, как тебя быстро отыскали.

– В смысле?

– Агентство! Заявку приняли только три часа назад.

Разговор принял опасный поворот. Бену срочно нужно было сменить тему.

– Что за девчонка с розовыми волосами на плакатах в одной из спален?

– Это Пинк – американская певица. До замужества я была ее фанаткой.

– Ты замужем? – Бен изобразил удивление.

– Вчера развелась. Так что теперь свободна как птица. Кстати, заявка в твое агентство – это подарок подруги на мой развод.

– Теперь понятно.

Сам того не ожидая, Бен с облегчением выдохнул, и не потому, что не следует ждать мужа в гости. Загадочные обстоятельства их знакомства не иначе как роком не назовешь. А судьба упорно толкала Бена в ее объятия.

– Что пела эта… Пинк?

– Попсу, рок. Хочешь, покажу тебе ее клипы?

– Покажи свой самый любимый, – попросил Бен, наблюдая, как Эрика подключает к сети ноутбук.

– Моя любимая песня «Никто не знает». Наверное, она отражает мое реальное душевное состояние. Никто из близких людей, глядя на меня, этого не замечает, да и не удивительно, я ведь ни перед кем не открываюсь. Но перед тобой могу, мы же больше не увидимся.

Она щелкнула мышкой, и из динамиков ноутбука полилась грустная песня. К концу последнего куплета Бен успел перевести и осмыслить несколько фраз. Песня была пронизана тоской и одиночеством. Иногда он поднимал на Эрику удивленный взгляд. По ней не скажешь, что она переживает такую боль. Даже сейчас ее глаза улыбаются… хотя как-то печально. Он хотел спросить о ее боли, о разводе и о том, что ее тревожит, но Эрика будто почувствовала это и поставила еще один клип.

– Эта тоже мне нравится, – она хихикнула. – Как раз про мой развод.

Эрика вскочила со стула и начала повторять движения певицы. Бен подметил, что двигается она не хуже профессиональных танцовщиц. Юбка качнулась, приоткрыв подтяжки на чулочном поясе. Мелькнула белая полоска кожи. А потом Эрика сделала то, что заставило его вскочить с места как подорванного. Ловким движением ее маленький язычок провернул кольцо на нижней губе. Бен не смог себя остановить, хотя до этого момента считал, что держит все под контролем. Схватив Эрику за талию, он одним рывком посадил ее на разделочный стол и впился в сочные губы.

– Ого! Если ты занимаешься сексом так же, как целуешься, представляю, какая ночка нас ждет.

Бен смутился и покраснел, и чтобы она этого не заметила, прижался к ней еще сильнее. По всему телу пробежал озноб. Эта девчонка пробуждала в нем чувства, которые он считал омертвевшими задолго до тюрьмы.

– Я буду называть тебя Пинк, – позже выдал он Эрике, допивая последний коктейль. – У вас много общего. Ты шкодная и такая же хулиганка. Яркая, дерзкая, но ранимая.

Она мыла посуду. Услышав его слова, обернулась и одарила многообещающей улыбкой.

– Мне нравится. Это что-то новенькое, не затерлось за годы моего замужества, лично мое.

Эрика показала Бену на ноутбуке свои фотографии. Одни он пролистывал быстро, не заостряя внимания. На других зависал, не давая ей вмешиваться в процесс созерцания, хотя ее рука постоянно тянулась к клавиатуре. Два снимка произвели на него сильное впечатление. На одном из них она зажала большой нож в зубах. По обеим сторонам ножа стекали красные густые струйки.

– Это не кровь, – успокоила она его, – сок ежевики.

Следующая фотография вызвала не меньший интерес. Эрика на белоснежном фоне прикрывала обнаженную грудь. На сосках крест-накрест были наклеены полоски черного скотча, которые виднелись сквозь растопыренные пальцы. На лоб была надвинута черная фуражка из лаковой кожи. Его сразил томный и манящий взгляд из-под козырька.

– Ты здесь просто бомба! – Бена охватил прилив страсти, он еле сдерживался, чтобы не потащить Эрику в спальню.

– Знал бы ты, сколько садомазо на нее клюнули. Предлагали кучу денег, только лишь за то, чтобы встретиться и поговорить. Ха! Знаю я их разговоры!

Бен почувствовал укол ревности, это остудило его пыл.

– Что ты им отвечала? – не удержался он от вопроса.

– Посылала туда, куда не зарастет народная тропа. Это с виду я такая боевая. На самом деле у меня в жизни было всего двое мужчин: мой муж Никита и Пашка, мой первый парень. Он погиб.

Бен окинул ее оценивающим взглядом и подумал, что врать тому, кого она видела в первый и последний раз, девушке нет резона.

– Ты всегда так немногословен или в образе?

– Всегда, – усмехнулся он и почесал затылок.

– Сколько ты уже принял заказов?

Он поперхнулся, прочистил горло и уставился на нее.

– Ты у меня первая.

– Правда? – она похлопала его по руке. – А для меня ты единственный. Это мой эксперимент. Ты – мой экстремальный подарок, так что не оплошай.

– Постараюсь, – хрипло прозвучал его ответ.

Взгляды скрестились, у обоих участилось дыхание. Первым поднялся Бен. Хотя внутри бушевал пожар, на лице не отражалось никаких эмоций. Он протянул ей руку.

– Ты чего так торопишься? – от волнения Эрика часто заморгала, но все же вручила ему свою руку, словно драгоценность. – У нас еще вся ночь впереди.

– Вот именно… всего одна ночь… так что шевели ягодами, Пинк.

Она улыбнулась и смиренно двинулась за ним по лестнице.

Бен завел Эрику в ванную и начал медленно раздевать. На пол упала юбка, за ней рубашка и бандо. Разглядев в пупке пирсинг с подвеской в виде звездочки, он улыбнулся, будто ожидал от нее нечто подобное. Взглянул на чулочный пояс и нервно сглотнул. Эрика стояла перед ним, потупив взгляд. Покорная, тихая и задумчивая. По мере того, как на ней оставалось все меньше одежды, таяла та броня, которую Бен воздвиг между ними. При виде ее обнаженного тела у него учащенно забилось сердце. Жестом он показал ей в сторону ванны.

– Залезай.

– Нет, я тоже хочу тебя раздеть.

– Марш в ванну, – повторил он жестче, и Эрика поймала себя на мысли, что ей нравится его командный тон.

Он забрался к ней в ванну и с минуту просто наблюдал, как она скользит намыленной мочалкой по своему телу. Бен отметил маленькую, но упругую грудь и по-мальчишески узкие бедра. Фигурой она походила скорее на ученицу выпускного класса.

Эрика вложила в его руку мочалку и повернулась спиной. Увидев ее татуировки, Бен издал удивленный возглас и начал их бесцеремонно изучать, как географическую карту. Над запястьями обеих рук проходила неровная линия – телеграфный провод, на котором сидели несколько ласточек. Между лопатками вдоль позвоночника расположились семь лунных циклов – от новорожденного месяца до полнолуния.

– Давно она у тебя? – пальцы Бена нежно погладили татуированную кожу.

– Полгода. Сделала, как только ушла от Никиты.

– Искусная работа.

– Спасибо, – Эрика улыбнулась и кокетливо подвигала бедрами.

Руки Бена по-хозяйски изучали каждый сантиметр ее тела. Уделили пристальное внимание груди, а потом заскользили по животу. Дыхание, словно жар раскаленной печи, согревало ее шею. Он что-то шептал, но шум воды заглушал слова, а переспрашивать Эрика постеснялась.

Бен выключил воду, она первой перешагнула через бортик ванны и бросила ему полотенце.

– У меня никогда не было парня на одну ночь.

Беном снова овладели сомнения.

– Пинк, может, я лягу внизу? Зачем тебе во все это вляпываться?

– Моя подруга отвалила за тебя кучу денег, – Эрика подбоченилась.

– Я могу вернуть ей деньги, не хочу делать тебе больно.

– Так не делай…

Все решил ее поцелуй. Она прильнула губами к его животу и начала слегка покусывать и посасывать жесткую, как броня, кожу. Бен вцепился в ее волосы. Из груди вырвалось рычание, от которого у Эрики все внутри похолодело. Он потащил ее в спальню, довел до кровати и приподнял за ягодицы. Эрика обвила ногами его бедра и сплела руки на могучей шее.

Бен грубо кинул ее на кровать, от чего она взвизгнула и рассмеялась. Из ванной он прихватил ее чулки и связал ими хрупкие запястья.

– Что ты делаешь? – сквозь смех спросила она, но заметив его сосредоточенный взгляд, замерла и насторожилась.

Он подмял под себя стройное тело девушки и уперся руками в матрас по обе стороны от ее лица. Вид у него был грозный, будто сейчас вынет из-под подушки острый кинжал и полосонет по горлу.

– Пинк, ты не будешь меня целовать и трогать. Старайся держать руки над головой.

Она скривилась от разочарования и закусила нижнюю губу. Зубы клацнули о серебряное кольцо. От этого зрелища Бен напрягся еще сильнее.

– Не трогай кольцо в губе! Старайся не высовывать свой язычок. Поняла?

– Почему?

– Ты же не хочешь пропустить все веселье?

Она помотала головой.

– Правила действуют только на первые три ходки. Потом я тебя развяжу.

В ее глазах заплескался огонь. Она улыбнулась и кивнула.

– Надеюсь, у тебя есть презервативы? – увидев ее удивленный взгляд, он понял, что прокололся, и поспешно добавил: – Мои в машине, а она… сама понимаешь… на боку…

– Я не занималась предохранением три года. Что будем делать?

– За меня не переживай, я чистый.

– Я тоже, но если ты думаешь о нежелательной беременности…

– Конечно, я об этом думаю! – грубо выпалил Бен. – Но я могу в тебя не кончать, хотя это не гарантия.

– …то я бесплодна, – закончила мысль Эрика. – Мы с мужем из-за этого развелись.

– Черт! – он отвел взгляд. – Прости. Не хотел тебя обидеть.

Прелюдия оказалась очень короткой, за что Бен извинился, но ему не терпелось в нее войти. Эрика вскрикнула и выгнула спину.

– Пинк, когда у тебя это было в последний раз?

Она все еще морщилась от боли.

– Полгода назад.

– Если бы ты мне сказала, что это твой первый раз, я бы поверил.

Он целовал ее шею и плечи, добрался до груди. Понемногу она расслабилась, и он задвигался. Сначала осторожно, потом наращивая темп. Эрика оказалась плохой ученицей. Как только Бен вошел в привычный ритм, она инстинктивно потянулась к его плечам. Руки заскользили по бугристым напряженным мышцам. На его шее пульсировала вздутая жилка, она впилась в нее губами.

Бен тут же замер.

– Пинк, я же просил… не целуй меня… не трогай…

– Почему? Я хочу! – закапризничала она как ребенок.

– Будешь целовать, я быстро отстреляюсь. У меня давно этого не было. Понимаешь?

– Давно, это сколько?

– Дольше, чем у тебя.

Эрика подумала, что Бен придерживается легенды. А как же иначе? Он ведь должен был создавать видимость сбежавшего заключенного и в своей роли был чертовски хорош! Он пугал ее своим напором и закрытостью. Да, пожалуй, легенду она выбрала удачно, о чем завтра скажет Черри. Не мудрено, что эта сцена в романе так ее захватила. Реальность оказалась куда экстремальнее. Но ликовала Эрика недолго: то, что произошло потом, резко изменило к нему отношение.

Внутренняя борьба настолько доконала Бена, что он уже не мог контролировать ситуацию. В памяти навязчиво мелькали детали последней перед арестом ночи. С этими воспоминаниями он жил уже четыре года. Это лишний раз напомнило ему о его плане, о том, что он должен был сделать в первую очередь, но вместо этого завалился в койку с девчонкой, которую знал всего несколько часов. Самоедство довело Бена до края, от чего в сознании замелькало навязчивое желание вскочить и покинуть дом. Его остановила мысль, что подобным поведением он ранит Эрику. Она ведь только вчера развелась, а после его выходки ей будет трудно собрать остатки гордости. Поэтому он решил закончить то, что начал, но нежности, конечно, ему это не прибавило.

Бен приподнял ее бедра и прижался к ней еще сильнее. Теперь его движения были жесткими и быстрыми. Эрика поняла, что получить удовольствие от этой гонки не сможет, ей было больно, не хватало единения и прикосновений, Бен будто отстранился, был где угодно, но только не здесь, не с ней. Вскоре он выгнулся и закричал на весь дом могучим раскатистым басом. Повалился на нее и отдышался.

– Ты не кончила. Я же тебя просил, а ты не слушала.

– Развяжи меня! – потребовала она и протянула руки.

– Нет! Мы еще не закончили.

Бен думал, что она, как и раньше, кивнет, но в ответ услышал твердое и упрямое: «Нет». Он поднялся на ноги и с минуту смотрел в ее разгневанное лицо, оценивая ситуацию.

– Развяжи меня.

Лицо Бена перекосилось от внезапно нахлынувшей злобы, он скрылся в ванной и хлопнул дверью так, что зазвенели стекла в окнах. Послышался шум воды. Эрика перевернулась на бок и свернулась в позе зародыша. Зачем она позволила себя связать? Почему Бен был груб? Он ведь может быть другим, поцелуй на кухне об этом красноречиво говорил.

Бен вышел из ванны одетым. По его решительному виду она поняла, что он собирается уйти. Такого развития событий она никак не ожидала. Бен сам дал ей понять, что они будут вместе до утра. Он нацепил на запястье часы и защелкнул застежку, схватил спортивную сумку и уже собирался выйти из спальни, но она повторила свою просьбу. На этот раз голос звучал жалобно и испугано.