на поверхности в дремлющем мире,
опускается снег
промедлением сумерек ранних.
Тонут наши слова и следы
в наступающем море молчанья
и замёрзшей воды.
Словно стала фрегатом квартира,
но закован во льды её киль.
На поверхности спящего мира
опускается пыль.
Найти покой
Если б можно было по желанью
возвращаться в бывшее давно,
пробуя на вкус воспоминанья,
словно ароматное вино,
я бы возвращался не в мгновенья,
прожитые в счастье и борьбе,
а в простые дни поры осенней,
в те, что я не думал о тебе.
С небом, ясным и пустым до боли,
строгими ветвями тополей.
Радость и печаль всегда неволят,
отрешённость делает вольней.
Я ходил бы по дорожкам скверов,
и вдыхал октябрь как эфир.
Мы смеемся и грустим без меры,
и не замечаем целый мир.
Я б вернулся в тот прозрачный вечер
с одинокой бледною звездой,
постоял бы на мосту над речкой,
не искал бы дом молчащий твой,
ведь от ярких снов и вин пьянящих
ра?вно просыпаются с тоской.
Жить бывает трудно настоящим,
но ещё трудней найти покой.
Ясность
Становятся длиннее тени.
Кристальной ясностью осенней
пропитан ныне каждый миг,
как вечер – запахом костровым.
И эхом отдаётся крик
вороний в пропасти дворовой.
Пока что жёлтый и зелёный
сосуществуют удивлённо,
и воздух в кронах тих и стыл.
Но ветер дунет, безучастный,
и вот – чуть больше пустоты,
свободы, глупой и напрасной.
Мой друг, как всё это банально!
Осенней ясностью кристальной
переполняется эфир,
и сквозь проём оконной рамы
в переднюю вступает мир,
преображая наши драмы.
Я удивлён тому, как мало
тебя я знал, меня ты знала.
Да полно, всё – одни мечты,
лишь отражение и эхо.
Ах, почему грустнеешь ты?
Я помню, было много смеха,
я помню классы, коридоры,
и помню наши разговоры.
Но время рушит все мосты.
На лужах лёд, и света мало,
и льдинкой ускользнула ты,
и вот – тебя совсем не стало.
Немного больше пустоты.
Синичка и рябина
Зима штурмует мокрые улицы,
не объявив войны.
Машины буксуют, дворники хмурятся,
сновидящий видит сны.
Меняют обличия парки и рощицы,
дома, деревья, кусты,
люди, собаки, проспекты, площади,
линованные листы.
Синичка-мальчик с Рябиной-девушкой
странный ведут разговор.
Она покачивает макушкой
и молча отводит взор,
его слова не то что плаксивы,
