Дверь распахнулась столь быстро, будто кучер стоял на пороге с самого вечера.
– Что миссис угодно? – сонно пробормотал кучер на ломаном русском языке, тряся косматой головой и наклоняясь вперёд всем телом, чтобы удерживать равновесие.
– Запрягайте лошадей, Джакоб, мы едем в Лондон.
Старик часто заморгал, его подслеповатые глаза слезились. Он сгрёб в охапку старую куртку и послушно затрусил к выходу. Лиза будто застыла, стоя на лестнице, наблюдая одними глазами за своей госпожой. Поймав беспокойный взгляд Натали, стряхнув охватившее её оцепенение, она бросилась к двери комнаты Эммы.
Наскоро и обжигаясь, женщины выпили по чашке кофе и уже через пятнадцать минут стояли на улице у входа в здание, кутаясь в пледы и закрывая лица от ветра и дождя. В ворота громко постучали. Послышались глухое фырканье, стук копыт о булыжную мостовую. Джакоб отодвинул тяжёлый засов и, налегая всей грудью на подвижную часть ворот, слегка приоткрыл правую половину. Всадник спешился и, помогая кучеру справиться с тяжёлой створкой, вошёл. Передав кучеру поводья, он шагнул навстречу женщинам. Откинув назад промокший капюшон, незваный гость обратился к графине коверкая слова, выдавая незнание английского.
– Где ваш муж, мадам?
Угадав его родной язык и отметив в незнакомце типично русскую внешность, Натали будто со стороны услышала свой собственный, незнакомый ей голос.
– Потрудитесь говорить на русском языке, сударь. Я у себя дома. Кто вы?
Незнакомец открыл нагрудный планшет и протянул графине сложенный вчетверо листок. Отметив про себя неучтивость гостя, Натали нарочито спокойно взяла бумагу.
Увидев знакомый штемпель, графиня вздрогнула, справилась с охватившим её волнением и принялась внимательно изучать документ.
– Что это? Я ничего не понимаю, обыскивать дом? Где мой муж?
– Это разрешение на осмотр вашего жилища. Мы его ищем, и вам пока никуда не следует ехать, мы вас пригласим, когда сочтём это необходимым.
– Почему ищете? С ним что-то случилось?!
– Мы сообщим вам, когда о нём появятся сведения. К вам в дом кто-нибудь приезжал? Кто навещал вашего мужа?
Натали в упор смотрела на гостя.
– Никто… Николай вторую ночь не переступал порог этого дома. Я намеревалась обратиться в посольство.
– Преждевременно! Мы пока не можем вам ничего сообщить. Давайте приступим к осмотру замка, проводите меня… Начнём, пожалуй, с кабинета.
Каждый метр и вещь в доме были тщательно осмотрены, даже более чем тщательно. Ширма в западную часть замка была разобрана. По злой иронии судьбы, Натали представилась наконец возможность осмотреть полностью принадлежавшие им с мужем владения. Кто бы мог подумать, что произойдёт это при таких странных, неожиданных обстоятельствах. Женщина была в замешательстве и так безнадёжно рассеянна, что уже через час не смогла бы вспомнить и половины увиденного ею из западной части этого неуютного строения. Гость покинул дом только к шести вечера. Как показалось Натали, среди вещей Николая он не нашёл ничего подозрительного и удалился, захватив с собою только одну небольшую кожаную папку из стола, что стоял в кабинете мужа. Совершенно измученная, Натали бессильно опустилась на колени возле камина. У неё даже не было сил плакать.
– Позвольте вашу шляпу, госпожа, – прошептала Лиза.
* * *
Потянулись долгие дни ожидания вестей из посольства. Натали с утра до вечера бродила по замку, вздрагивая на каждый стук входной двери и, упорно отказываясь гулять и принимать пищу. Втайне она не переставала ждать возвращения мужа. Лизе Натали говорила: «Вдруг прибудет человек из посольства, а мы на прогулке. Он не станет нас дожидаться, и я не узнаю о важном». Графиня выучила наизусть каждый уголок замка. Западная часть их владений теперь привлекала её внимание гораздо больше, чем та, которая была обитаемой. И только одна дверь оказалась закрытой для Натали. Она так и не поддалась, сколько женщина ни пыталась её отомкнуть. На двери не было ни ручки, ни замка, и никто из домочадцев не мог определённо сказать что-либо вразумительное по этому поводу. Лизе лишь изредка удавалось заставить Натали немного поесть. Графиня после исчезновения мужа потеряла интерес к пище. Напрасно Лиза мучила Эмму, заставляя готовить самые вкусные блюда, надеясь, что запахи вернут её госпоже желание принимать пищу. Всё было тщетно. Натали утратила интерес к прежним радостям. В библиотеку она почти не заходила, уже месяц молчал старинный инструмент, а шахматы пылились, напрасно ожидая, когда молодая хозяйка вспомнит о них. В прежние времена графиня любила шахматы. Играть научил её когда-то отец. Сидя у камина, поджав под себя ноги и завернувшись в тёплый плед, она часто перебирала тонкими пальцами гладкие фигурки из оникса, бережно поглаживая каждую и расставляя их на маленьком самшитовом столике ручной работы. Натали с Николаем любили эту игру. В шахматах они оба были азартны и непримиримы. Их нечастые, но фееричные баталии придавали супружеским отношениям пикантную нотку, вносили свежую струю. После таких игр их ещё больше влекло друг к другу. Натали и Лизу приучила играть. Правда, спокойная и покорная Лиза была графине слабым соперником, но со временем шахматы стали приносить молодым женщинам всё большее удовольствие и помогали интересно скоротать время. Но сейчас Натали будто забыла о своих прежних удовольствиях. Так, в общем молчании, скитаниях по дому и в бесполезных уговорах, прожили они месяц.
– Всё! – решительно произнесла однажды графиня, резко поставив на стол чашку с крепким чаем и расплескав его на белую крахмальную скатерть. – Всякому терпению приходит конец.
Лиза от неожиданности вздрогнула. Они теперь редко разговаривали и только по необходимости.
– Мы поедем в посольство, нужно проверить почту. Письма из Петербурга! Николай всегда приносил их со службы. Они не поедут сюда только ради того, чтобы передать мне письма, – графиня вопросительно умоляюще смотрела на Лизу.
Её взгляд говорил за себя. Женщина пыталась убедить себя в необходимости этой поездки. Ведь нужно же было придумать, зачем они поедут в посольство.
– Да, конечно, мы поедем завтра же, – обрадовалась Лиза, ей так хотелось хоть как-то расшевелить свою госпожу, создать видимость движения. Их жизнь превратилась в сущий кошмар, и она очень боялась, что Натали, находясь столько времени в подавленном состоянии, может серьёзно заболеть.
– Сегодня! Мы поедем сегодня! Где Джакоб?
– Сейчас распоряжусь, – Лиза стремительно встала и бросилась за кучером.
Вернувшись, она сказала, что им необходимо как можно теплее одеться, взять с собой тёплые пледы и провизию.
– Джакоб говорит, что по всем приметам будет метель. Может, всё же стоит выждать благоприятной погоды?
– Ну, погоды мы можем долго не дождаться, а в России метели ещё и не такие бывают.
Натали отказывалась слышать все увещевания Лизы, она методично укладывала в саквояж тёплые вещи, соображая, что станет говорить в посольстве. Та, поняв, что уговорить госпожу не удастся, опоспешила к Эмме на кухню.
– Скажи, пусть Джакоб захватит в дорогу всё, что есть у него из тёплого белья, вдруг нам придётся задержаться в пути.
Карета двигалась медленно.
– Нельзя ли ехать быстрее? – осведомилась Натали. – Мы так прибудем только к вечеру.
– Да, миссис, – отозвался кучер, с силой ударив лошадей, – к трём часам поспеем.
Всю дорогу женщины молчали. Графиня думала, о чём станет говорить, чтобы как-то прояснить ситуацию и выведать о месте нахождения мужа, а Лиза, видя, как напряжённо морщит лоб её госпожа, боялась отвлечь Натали от раздумий.
Карета остановилась. Графиня приподняла занавеску и, увидев перед собой внушительные металлические ворота, спросила:
– Что случилось, Джакоб?
– Это посольство, миссис.
Прохожих вокруг не наблюдалось, погода не располагала к прогулкам. Натали смутило, что у ворот нет привратника. Внутри, со стороны двора, Лиза увидела большой увесистый замок и тонкую проволоку, скрученную петлёй вокруг дужки замка и одного из прутьев изгороди. Мокрый снег валил не переставая, колючий влажный ветер забирался под полы пальто и суконные пелерины, проникая к рукам сквозь мягкие шерстяные муфты.
– Что всё это значит? – испуганно смотрела Натали в глаза Лизы.
– Может, у них не рабочий день?
– Посольство всегда работало. Круглосуточно, – пояснил кучер.
– Здесь никого нет. Вы разве не знаете, Англия ещё на прошлой неделе разорвала дипломатические отношения с Россией. Посольство опечатано три дня назад, – молодой англичанин в сером суконном пальто с интересом всматривался в лицо Натали.
Графиня сутилась.
– Да, конечно, – ответила она по-французски, пытаясь вспомнить, где могла видеть это лицо.
«Вильям! Лорд Вильям Браун! – обрадовалась своей догадке Натали. – Брат Изабеллы». Изабелла, единственная, с кем Натали удалось сойтись из светского лондонского общества. Они познакомились на одном из приёмов. Изабелла писала Натали с методичной периодичностью, неоднократно приглашая их с Николаем на вист. Граф с женой ни разу не воспользовались её приглашениями. Николай много работал, и Натали отвечала Изабелле учтивым отказом, ссылаясь на занятость мужа.
– Как поживает мадам Изабелла? – быстро нашлась Натали, слегка кивнув, и добавила: – Передайте ей мой поклон, Вильям.
Не дожидаясь реакции мужчины, графиня, увлекая за собой Лизу, поспешила к карете. Усевшись на холодное кресло, она громче положенного распорядилась: «Трогай!» Джакоб натянул поводья, карета рывком тронулась с места. Проехав немного, Натали приподняла занавеску. Заметив на другой стороне дороги букинистическую лавку, она велела кучеру остановиться.
