– Лиза, держи, – графиня протянула женщине сумочку, – возьми все газеты по одному экземпляру. Все, что увидишь.
Обратный путь оказался много короче. Всю дорогу женщины молчали. Мысли роились в голове Натали, обгоняя друг друга. Единственной её эмоцией в этот момент был страх. В центре грудной клетки женщина ощущала вонзённый внутрь острый железный прут, похожий на тот, который обвивала проволока, идущая от подвесного замка на воротах посольства. И этот прут не давал ей свободно дышать. Натали во всём привыкла полагаться на мужа. Она не представляла, куда может обратиться в создавшемся положении, кому может довериться в этой чужой незнакомой стране. Перечитав несколько раз всё, что удалось добыть в лавке, графиня сделала вывод, что доверять англичанам небезопасно. Британские газеты были в целом лояльны к России, но между строк Натали читала другое. Она инстинктивно чувствовала, что должна взвешивать каждый свой шаг. Скорее всего, англичане депортировали из страны русских дипломатов, но почему тогда мне не поступило никаких распоряжений? Может, Николай арестован, и они держат его у себя, чтобы получить дополнительные сведения? Быть может, замок является тому причиной? Замок – наша с мужем собственность. Может быть, это и стало тем препятствием, которое объясняет задержку решения вопроса о моём здесь пребывании. Она вдруг поймала себя на мысли: «Моём пребывании. Нашем! Нашем с Николаем пребывании!» Так или иначе необходимо связаться с юридической конторой, найти поверенного в делах, чтобы определиться с имуществом, счетами и выяснить, как скоро можно будет вернуться в Россию. Изабелла!!! Изабелла – единственный человек, к кому я могу обратиться в этой стране. Интересно, Изабелла осведомлена об исчезновении Николая?
Натали пересматривала письма, пытаясь отыскать адрес Браунов. Она напишет, постарается устроить так, чтобы им можно было встретиться с глазу на глаз. Быть может, стоит пригласить их с Вильямом на ужин? Изабелла не была замужем. Она проживала в одном из самых богатых, статусных особняков в окрестностях Лондона со своим братом, и спросить её о родителях Натали не решалась, боясь затронуть какую-либо семейную тайну Браунов. Тем же вечером графиня написала Изабелле письмо, надеясь следующим утром отправить послание с Джакобом. Натали решила действовать, что называется, ва-банк. Как ни странно, но, даже находясь в столь затруднительном и необычном для неё положении, она неотступно следовала своему основному принципу – довериться жизни. Подсознательно она с самого детства ощущала в себе это безграничное доверие, какое бы препятствие или беда ни возникали на её пути. Натали не могла лицемерить, отступать, изменять себе – не могла предавать жизнь. В её воображении Изабелла была преисполнена благородства, внушала доверие, поэтому графиня решилась написать всё как есть и договориться о встрече. Об исчезновении Николая Натали решила рассказать позже, ведь если письмо каким-то образом попадёт в чужие руки, то эта информация будет иметь уже совершенно другой подтекст. Поэтому всё, что она могла себе позволить, это просьбу о встрече.
«Дорогая Изабелла. Спешу сообщить, что мне необходимо встретиться с тобой в ближайшее время. Я намерена рассказать тебе о событиях, произошедших с нами и совершенно перевернувших нашу жизнь. Мне срочно необходим твой совет. Надеюсь на скорую встречу и жду ответа.
Натали»
Уже с середины следующего дня женщина начала ждать возвращения кучера, но Джакоб вернулся только поздним вечером. Зато посланник от Изабеллы явился в три часа дня, и по его сообщению Натали поняла, что та не успела получить её письмо. Изабелла не знала об исчезновении Николая. Видимо, Вильям рассказал сестре об их случайной встрече у дома Харрингтона, и Изабелла не заставила себя долго ждать. Натали читала:
«Дорогая моя Натали,
Я скучаю по тебе, скучаю по нашим беседам, музыке. Не могу забыть «Лунный свет» в твоём исполнении, у нас Дебюсси так проникновенно ещё никто не играл. Дни тянутся однообразно, скучно, и даже вист мне совершенно опостылел. Но спешу тебе сообщить, что в среду на будущей неделе у нас будет Князь U.N. Это один из интереснейших людей Лондона. У него тайно консультируются самые влиятельные особы столицы. Думаю, вам с Николаем эта встреча будет небезынтересна. О князе в салонах рассказывают самые невообразимые истории. Он искусный маг и чародей, показывает фокусы, предсказывает по руке и по глазам. Ты будешь совершенно им очарована. Мы с Вильямом ждём вас в среду к 17—00.
Изабелла»
2. Князь
Выкурив трубку, мужчина привычно расположился у камина. Усевшись по-турецки на круглом шерстяном коврике, он не мигая смотрел, как резвятся маленькие огненные искорки, поднимаясь вверх, исчезают в чёрном проёме дымохода. Его взор становился всё более беспристрастным, безучастным к окружающему, веки медленно тяжелели, словно наливались жидким горячим металлом. Князь устало закрыл глаза. Он не мог определённо сказать, в скольких мирах ему приходилось бывать, но знал, что этот мир не его. По какой-то чудовищной случайности появился он здесь. Зачем и что привело его сюда, какова его роль, его цель? Одно понимал и чувствовал, что он иной – чужой в этом мире. Ему были непонятны стремления и помыслы этих людей. Как мотыльки, жадно устремлялись они к неминуемому концу, сгорая в горниле своих неуёмных страстей и неутолённых желаний. Их жизнь представлялась ему безнадёжной, бессмысленной, страшной. В который раз князь наблюдал внутренним взором одну и ту же картину: множество светлячков, неравномерно распределившись по поверхности большого голубого шара, хаотично двигались, освещая собой окружающее пространство. Интенсивность света была у каждого огонька своя. Одни казались умеренно яркими, другие медленно гасли, подобно тлеющим на ветру углям. Изредка встречались звёздочки, свет которых распространялся далеко за пределы сферы. Но самое красивое свечение имело чистый розовый цвет и, князь точно об этом знал, ни с чем не сравнимый аромат – божественный нектар. Иногда эти розовые огни устремлялись ввысь, наталкиваясь на невидимую преграду, и тогда начинали двигаться в пределах ещё большей сферы, ударяясь в её внутреннюю грань. Они безуспешно пытались преодолеть это невидимое препятствие и не могли. Некоторые были связаны между собой тонкими прозрачными лучиками, которые мешали им свободно перемещаться и подниматься вверх. У иных связи эти были так прочны, что казалось, разорвать их нет никакой возможности. Вторая сфера – граница, была окутана сверху серебристым газовым облаком, из которого также тянулись множественные нити, пронизывающие внутреннюю сферу и прикреплённые к движущимся огонькам. Но нити эти не сдерживали движения огней, а наоборот, защищали их от сильных ударов о всевозможные препятствия. Вся эта картина, на первый взгляд, казалась нелепой, бессмысленной. Но когда внутренний взор мужчины осваивался в незнакомом пространстве, появлялось ощущение некого порядка – закона, которому подчинялось это непрекращающееся движение. Сию картину князь наблюдал уже в течение месяца, пытаясь хоть сколько-нибудь приблизиться к её сути. Как только он своим намерением устремлялся к этим огням, видение боязливо гасло, оставляя терпкое послевкусие незавершённости, будоража воображение и одновременно даря надежду на понимание. «Да пусти же, я не причиню вреда!!!» – неожиданно в пустоту прокричал его внутренний голос. И тотчас он увидел, как мерцающий розовым пламенем огонёк, отделившись от поверхности голубого шара, устремился ему навстречу, двигаясь по тонкому световому лучу, направленному в центр его груди. Он не мог объяснить, но точно знал, что луч этот связывает его с той звёздочкой крепко и давно. Перед князем явился образ молодой кареглазой женщины в длинном фиолетовом платье. Он силился во что бы то ни стало удержать его, запечатлеть в своей памяти. Но глаза самопроизвольно открылись, и мужчина уже не мог вспомнить черт её лица, как ни старался. В сознании отпечатался только блеск этих карих глаз и уверенность, что при встрече он сможет её узнать. И ещё у мужчины возникло горькое чувство вины перед этим розовым огоньком, так доверчиво и бесстрашно летящим ему навстречу.
* * *
Натали понимала, что явиться одной, без графа, будет непозволительной вольностью с её стороны и грубым нарушением светского этикета, ведь они с Изабеллой не состоят в родстве, но другого выхода у неё не было. Возможно, у Изабеллы она встретит того, кто может хоть что-то знать о месте нахождения мужа. Возможно, что ей подскажут случайно обронённая кем-то фраза или какой-либо другой знак. Она поймёт, она непременно почувствует. В конце концов, представится возможность обратиться к этому кудеснику-князю. Если он в действительности так хорош в своём деле, она постарается получить от него какую-то весть о Николае. Натали чувствовала, что встреча с Вильямом у посольства не случайна. Сама жизнь указывает ей путь, представляет случай, который нельзя упустить. Натали принялась придирчиво осматривать свой гардероб. «Это слишком роскошно. А это, пожалуй, просто. Нужно сделаться заметной для этого колдуна – не яркой, но вызвать к себе интерес».
– Натали, вы собираетесь снова отправиться в Лондон? – Лиза внимательно наблюдала за своей госпожой.
– Да. Я… то есть мы… Мы приглашены к Браунам в эту среду, – неуверенно проговорила Натали.
– Вы собираетесь принять приглашение?
– Это пока единственное, что я могу предпринять. Ты же понимаешь, что наше ожидание затянулось, в нём нет уже никакого смысла.
– Я понимаю, что мне не удастся разубедить вас, я буду молить Бога, чтобы он хранил вас всюду. Милая моя Натали, я так боюсь за вас, – Лиза горячо обняла графиню за плечи, прижалась всем телом и тихо заплакала.
– Ну… Лиза, будет, будет. Тебе не идёт плакать… Ты не должна… Мы с тобой отплакали своё, хватит, – Натали обняла Лизу, – помоги-ка мне лучше выбрать подходящее платье. Изабелла написала, что там будет искусный маг. Мне непременно нужно сделать так, чтобы он меня заметил.
– Вы хотите… – Лиза удивлённо смотрела в глаза Натали.
Она не замечала раньше, чтобы графиня была склонна к гаданьям, ворожбе и подобного рода ритуалам. Молодая женщина не раз подшучивала над этими детскими играми – «страшилками», так она их называла.
– Да, Лиза. Я хочу получить хоть какую-то весть. И мне не приходится выбирать, каким образом это случится. Видно, пришла пора мне самой отвечать за свою жизнь, – Натали возбуждённо смотрела на Лизу, – находиться в этом беспросветном неведении становится совершенно невыносимо.
– В среду… Это совсем уже скоро, – испуганно произнесла Лиза.
– Ты понимаешь, как жизнь благоволит нам, что мы в Лондоне встретили Брауна.
– Да… благоволит, – неуверенно повторила Лиза.
– Вот. Это то, что нужно.
Натали разложила на кровати закрытое до основания шеи фиолетовое платье из парчи. В его фасоне не было никаких излишеств: строгий, подчёркивающий фигуру силуэт, но роскошная ткань, играющая бликами, переливалась даже при тусклом свете. Платье демонстрировало высокий статус его владелицы и непревзойдённый вкус.
– Нитка морского жемчуга прекрасно дополнит его, Николай подарил мне её в день венчания. И после я ни разу её не надевала, не было подходящего случая, – Натали протянула Лизе изящную шкатулку из слоновой кости.
– Невозможно представить, как это красиво. Необыкновенно, – Лиза дрожащими пальцами гладила лучистый сияющий жемчуг, – даже страшно.
– А мне-то как страшно, – тихо произнесла Натали, остановив свой взгляд на пальцах Лизы, – словно в омут… Знаешь, а не отведать ли нам с тобой чего-нибудь вкусного?
Лиза всплеснула руками.
– Что это?! Что я слышу! Сейчас распоряжусь, наконец-то, слава богу! – Лиза побежала разыскивать Эмму.
В эту ночь молодым женщинам так и не удалось заснуть. Натали впервые после исчезновения мужа попросила прислугу зажечь все свечи, которые находились в восточной части замка. Всё их прежнее с Лизой молчание вылилось бурным потоком откровений и слёз. Натали давно уже лежала под белыми крахмальными покрывалами в своей сиротской постели, а Лиза сидела в кресле напротив, укутавшись в тёплый плед и поджав под себя ноги. Их разговорам не было конца. Так они и заснули – под утро, словно очистившись от прежних страхов и тревог.
* * *
Многих Натали уже встречала раньше, когда они вместе с Николаем бывали на приёмах, но были здесь и незнакомые люди, которых она видела впервые.
– Натали, как я рада тебе, дорогая. Ты похорошела, осунулась немного, но тебе идёт, – Изабелла лёгким движением коснулась её щеки, одарив Натали приветливым взглядом своих сияющих глаз, – я собиралась вас с Николаем представить князю.
– Я одна сегодня, Николай занят теперь… по неотложным делам. Впрочем, я тебе позже всё расскажу, – графиня еле заметно кивнула Изабелле, – так что придётся тебе представлять меня одну.
Изабелла слегка замешкалась, но быстро овладев собой, непринуждённо подхватила Натали за локоть и, увлекая за собой, произнесла:
– Хочу показать тебе своё новое вышивание, я наконец-то закончила работу. Думаю, тебе стоит на это взглянуть. Вильям, дорогой, я скоро буду. Оставляю на твоё попечение гостей, не давай им скучать, – запросто обратилась она к брату, но тон её одновременно говорил, что это временное отсутствие ей крайне необходимо.
Указав Натали на глубокое задрапированное кресло в своей комнате и расположившись рядом, Изабелла произнесла полушёпотом:
– У нас не так много времени. Что произошло? Я прочла твоё письмо и рада быть тебе полезной, насколько позволят мои возможности.
Натали коротко и быстро рассказала о событиях этого месяца, предусмотрительно умолчав об осмотре дома.
– Я бы ни за что не решилась прийти без графа, но у меня нет другого выхода, и я совершенно не представляю, что мне теперь делать. Посольство, через которое я получала почту из дома, опечатано. У меня в Лондоне никого нет, кому я могла бы довериться, – быстро заговорила она по-французски.
– Я понимаю. Для начала представлю тебя князю, постарайся ему понравиться. Попытаюсь в ближайшее время что-либо разузнать через Вильяма или по другим каналам. Напишу тебе сразу, как только что-то выясню.
– Прошу тебя, не говори никому об исчезновении Николая. Это может мне навредить, – доверительно попросила Натали.
– Обещаю. И главное, ничего не бойся. Пора, нужно спешить, будет слишком заметно моё отсутствие, – Изабелла выпрямилась, ободряюще посмотрела на Натали, улыбнулась ей одними губами, – как только появится возможность, я тебя сразу представлю, не отлучайся из большого зала. У князя древние русские корни, Вильям мне говорил, так что можешь изъясняться с ним на своём родном языке. Я думаю, что если ты даже станешь говорить мысленно, он всё поймёт.
Женщины спустились к гостям. Присутствующие томились в ожидании обещанных чудес, напитки давали о себе знать, кое-где слышался оживлённый более положенного разговор. Прошло около пятнадцати минут. Натали непринуждённо стояла возле одной из колонн, рассматривая раннего Ренуара. Неожиданно она почувствовала сильный жар под левой лопаткой. Всеми силами сдерживая себя, чтобы не обернуться, графиня перевела взгляд на следующую картину.
– Позвольте вам представить графиню N. Мы знакомы с нею несколько лет. У них с мужем обширные владения в России, – Изабелла одарила Натали своим лучезарным взглядом и, обращаясь к князю, добавила: – И в Англии.
Князь внимательно смотрел в глаза Натали, его взгляд говорил сам за себя. Натали читала в нём проницательный живой ум и тайну. Это можно было сравнить с глубокой неспокойной рекой, но вода в той реке была опасной – огненной. Натали уже около полугода замечала за собой, что мыслит образами. Новые люди ассоциировались у неё с какими-либо явлениями природы, с определённой музыкой или деревом, птицей. Определить возраст князя было сложно. Статная подтянутая фигура, густые вьющиеся волосы, седые виски на фоне иссиня-чёрных волос выглядели очень необычно, выдавая не простую жизнь и бурное прошлое. Нос длинный, прямой. Верхняя губа, чуть шире, чем нижняя. Самыми заметными на этом лице были глаза. Стоило в них заглянуть, и становилось ясно, что их обладателю всё о тебе известно и невозможно что-либо скрыть от него. Натали хватило мимолётного взгляда, чтобы уловить суть. С ним будет не просто, подумала она. Ну и что! Что я теряю? Я потеряла самое дорогое – всё, что могла потерять. Мысли Натали унеслись далеко, будто всё, что происходило сию минуту, было таким незначимым и чужим для неё. Где же ты, мой сердечный друг? Натали вдруг представилось белое облачко, оно отделилось от серых грозовых туч и полетело ввысь, далеко-далеко, подгоняемое порывами ветра, а в солнечном сплетении женщины тоскливо заныло. Картинка эта возникла на короткое мгновение, мысль и образ, но так ярко, весомо, так живо и значимо.
Князь слегка поклонился, какое-то смущение скользнуло в его реверансе.
