Привет из 70-х

– Ага. Теперь я должен выполнить свою часть контракта.

– А что именно ты повезешь?

– Еще не знаю сам, жду инструкций.

– Надеюсь, это не какая-нибудь наркота или запрещенные препараты?

– Нет, что ты, – я ухмыльнулся, стараясь разуверить её в подобной мысли, хотя и сам был не до конца в этом уверен. – Груз совершенно легальный. Какая-то электроника.

– Будь очень осторожен по дороге, умоляю тебя! – Она вдруг сложила руки в умоляющем жесте и прильнула ко мне, вынуждая обнять её, чего не случалось, казалось, уже целую вечность. – Не хочу, чтобы ты попал в херовую историю. Что-то мне всё это не слишком нравится.

– Не волнуйся, мать, – приободрял я жену. – Вернусь, и тогда присмотрим землю за городом. А сейчас пора ложиться, завтра вставать рано-рано.

Я достал из шифоньера старую спортивную сумку и сложил туда несколько сменных комплектов белья, несколько пар носков, кое-какую одежду, полотенце, одеяло, мыло.

Перед сном я заглянул в комнату детей, обнял их на ночь и поцеловал в лобики, как бывало раньше, когда они оба были совсем маленькие. Клара расстилала постель, пока я чистил зубы и разглядывал свою небритую физиономию в зеркале. В глазах моих просвечивала еле видная тоска и внезапно – испуг перед неизвестностью, что наступит уже через несколько часов. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, достал из шкафчика лазерную бритву и почесал щеки сжирающим щетину торцом, пока не очистил их совсем.

Лампочка над раковиной выключилась автоматически, стоило отвернуться от зеркала и перешагнуть порог ванной комнаты. Клара уже лежала в ночной сорочке на разложенном диване, укрыв нижнюю часть тела одеялом. Крякнув, я устроился рядом с ней, протянул руку, нащупал её коленку, поднялся чуть выше, схватив её за ляжку.

– Полегче. – Она попыталась вырвать свою ногу, и отодвинуться, и сказать что-то еще, но я заставил женщину умолкнуть, впившись в её рот своими губами…

Ровно в пять утра незнакомый номер заставил меня проснуться. Глухой и незнакомый голос велел вставать и выезжать. Я вышел на балкон, чтобы не бубнить в тишине и никого не разбудить.

– А куда ехать-то?

– Выезжай по шоссе на запад. Направляемся в Пензу.

– В Пензу? А груз?

– Дальнейшие инструкции будут даны позже. Груз в машине.

– О как. А где именно?

– Подтверди получение инструкций. Следующие инструкции получишь позже.

– Подтверждаю… – разочарованно сообщил я. Разговор прервался.

Лучи авроры еще не пронзали небо, и в предрассветном мраке стелились клочья белёсого тумана, и редкие уличные фонари разгоняли полупрозрачную дымку оранжевым светом. Я выдохнул облачко пара. Пахло сыростью и стылым бетоном. Я вернулся в квартиру и заскочил в детскую, посмотреть напоследок на деток. Над рабочим столом сына загорелся тусклый огонек ночника. Детские рисунки разбросаны на столе. Снятые комы лежали под кроватями, ожидая активации. Я стоял в центре комнаты и глядел в полумраке на спавших деток. Погладил шелковистые волосы Лайлы. Прикоснулся к щеке Рафы. Глаза обоих были сомкнуты в блаженном сне. Неслышно вздохнул.

Клара уже поднялась меня проводить. Я умылся, схватил свою сумку. Жена перед выходом обняла меня (что было неслыханно), улыбнулась и даже поцеловала на прощание и пожелала удачи. Перед тем как отправиться на парковку к выданному для экспедиции электрокару, я спустился в подвал, сунул свою коробку с накопленным палсом в сумку и выбрался на улицу.

Спустившись на минус третий этаж парковки, найдя свою тачку, открыл багажник. Внутри отделения для вещей было совершенно пусто. Едва моя сумка заполнила свободное пространство, раздался звонок, и снова номер не определился.

– Милен, я вижу, ты уже готов ехать, – сказал строгий голос.

Я обернулся, но никого не увидел; если кто-то и наблюдал за мной, то сам оставался невидимым. Впрочем, ничего удивительного: в наше время от слежки не скроешься даже в глухом лесу, если уж кто-то решит подглядывать за тобой.

– Угу. Готов. А инструкции-то будут?

– Отогни коврик в багажнике и приоткрой отсек для запаски.

Пришлось убрать сумку на пол и сделать, как он сказал. Причем я всё никак не мог понять, с кем именно говорю. Был ли это Крухов или другой человек? Его голос постоянно менялся, а в интонации отсутствовала мелодика и какая-бы то ни было человечность. Под крышкой, закрывающей место для запасного колеса, оказался черный кейс с кодовым замком.

– Вижу дипломат, – отчитался я невидимому собеседнику.

– Запомни код: 256—472.

– Угу, – я тут же переписал номер в заметки и запаролил её.

– Открой.

Я открыл. Внутри кейса находились пять пластиковых коробочек 5х5х10 см, пронумерованные от одного до пяти. Что скрывалось под глянцевыми чехлами, понять было невозможно: на ощупь футляры были твердыми и без выступов. Разумеется, распаковывать их до вручения адресатам было категорически запрещено.

– Как нетрудно догадаться, это клиентские заказы, – произнес сухо бесцветный голос. – Номер один передаешь в Пензе. Не стоит нарушать целостность упаковки, иначе заказчик откажется от покупки, а ты останешься без оплаты. Точный адрес сообщу позже, когда будешь подъезжать к городу, – сообщил он.

– Принято, – подтвердил я, привыкая к новой манере разговора.

– Если с тобой что-то случится, ты не должен… – помехи сбили его речь, и окончания фразы я не расслышал.

Дверь в дальнем конце парковки отворилась, и в тусклом свете я разглядел абрис человека в пальто. Неторопливо он двигался в мою сторону: нас разделяло примерно двести шагов.

– Теперь немедленно садись в машину и выезжай, – твердо произнес голос. – Конец связи.

Звонок прервался. Я запер чемоданчик, водрузил обратно защитную крышку, швырнул внутрь сумку и захлопнул багажник, после чего плюхнулся на сиденье перед панелью управления и нажал кнопку завода двигателя. Управление у таких моделей осуществляется через ком. Сдал вспять: в зеркало заднего вида все еще виднелся человек: он неторопливо шагал, преодолев уже половину пути. Я тронулся вперёд и по серпантинному пандусу выехал наружу, настроил навигационную систему, чтобы пилот следовал кратчайшим путем к центру Пензы: по его расчетам, дорога по скоростной трассе займёт семь часов. В серый город проникало утро: небо окрашивалось в приятные розовые тона. Улицы нехотя просыпались и наводнялись автомобилями и первыми троллейбусами и трамваями. Проехав через центр по прямому, как линейка, проспекту, я выехал на шоссе, обгоняя тяжеловозы: так началось мое путешествие. Автомобиль несся довольно резво: заряд аккумулятора – 85 процентов. Шоссе стелилось тремя полосами в каждую сторону. Мокрой грязно-серой акварелью расплывались небесные барашки, скучные посадки неслись мимо тощими метёлками. Машина взяла на себя управление, а я читал последние сводки новостей: что происходит в мире?

На Земле всё одно и то же, а вот на Луне произошло чрезвычайное происшествие: открытый пять лет назад к столетию первой высадки шикарный отель «Хилтон» на международной станции Луна-4 захватила пара террористов, муж и жена, члены какой-то палестинской ультраправой радикальной группировки «Хамад» (запрещенной на территории России и в ряде других стран), требовали освобождения из тюрьмы отряда их коллег-смертников, схваченных во время секретной операции в лагере подготовки боевиков на границе с Израилем три года назад, в обмен на заложников «Хилтона», а в противном случае угрожали гибелью всем присутствовавшим взрывом самодельной бомбы, собранной ими прямо в отеле из неизвестно каких привезенных с собой подручных материалов. В Сети публиковали их фотографии с описанием биографии каждого из преступников. Усугубляло ситуацию то обстоятельство, что среди возможных жертв в главном зале самого большого в отеле ресторана людей оказался израильский министр финансов и еще сенатор Соединенных Штатов. Некоторые источники твердили о том, что якобы супруги требовали бонусом к освобождению своих друзей также круглую сумму денег, но в других источниках я упоминания об этом не находил. Как бы то ни было, эти двое подняли на уши целую планету своей безумной выходкой и поставили правительству Израиля ультиматум, выполнить который требовалось в течение суток (к моменту прочтения статьи шёл уже шестой час с захвата «Хилтона»). Я предполагал, что, наверное, американцы уже отправили туда спецназ в скафандрах, но успеют ли они на штурм до окончания срока? И чем это всё закончится?

Девушке было двадцать три, а муж её родился на два года позже и, судя по фотографиям, не любил стричься. Прочитав в нескольких источниках историю их любви и совместной деятельности, я как-то по-новому глядел на серый асфальт и без конца думал о том, что в молодости есть несомненная и неповторимая прелесть: ты можешь выбрать себе любую дорогу, чтобы проехаться по собственной жизни в удобном для тебя направлении. Вот, например, я не бывал на Луне, да я из страны-то выезжал всего раза три, и мое существование было не особо разбавлено опытом приятных путешествий. Скажем, настоящая поездка уже была освободительным приключением, чем-то выдающимся. А эти взяли и дерзнули напасть на Луну… да, они фанатики и безумцы, но теперь о них говорит весь мир, и они на другой планете, устроили такую панику, что теперь за десятки тысяч километров от них мир дрожит в возбуждении, ожидая развязки… В отличие от них, моя жизнь, может, и окончится не от дыры в голове, и судьба у меня тусклая и бесславная, и сгорю я не вспышкой метеора в верхних слоях атмосферы, а скучной восковой свечой, но жалеть мне не о чем. Свою жизнь я не обменял бы на другую.

Отъехав от города на почтительное расстояние и увлеченный собственными мыслями, я несся по шоссе на максимально разрешенной скорости. Других машин было немного. Всё так же ползли грузовики, и моя милашка сама огибала их время от времени. На панели приборов зажглась красная лампочка и запищал тревожный сигнал. Приглядевшись внимательнее и сверив значок в разделе проблем в инструкции по эксплуатации машины, тут же выуженной из Сети, мне удалось выяснить, что проблема в двигателе и как-то связана с внутренним устройством автомобиля. Встроенный в полупрозрачный экран на лобовом стекле, на котором высвечивались основные показатели движения, появилась надпись, настоятельно требовавшая заехать в ближайший сервис, чтобы решить проблему у профессиональных сотрудников. Чертыхнувшись про себя, я стал искать по трассе впереди автосервисы. Шильдик японской марки намекал, что желателен не просто какой-то гараж, но приличный дилерский центр, где могли поправить здоровье моей металлической малышки. И таковой обнаружился всего лишь в тридцати километрах дальше по маршруту. Пришлось поставить паузу на пути следования и отправиться к мастерской.

– Что же ты меня подводишь, милая? – сперва я нежно погладил приборную доску, а потом стукнул по подлокотнику. На всякий случай включил аварийные огни и велел ей снизить скорость.

Первые шаги к движению по замене бензиновых двигателей на электрические начались еще в начале века, в 10-х годах, когда крупные промышленники стали обращаться к электромоторам и выпускать первые серийные авто на электричестве или гибриды, способные ехать как на топливной тяге, так и на электрической. В конце 20-х весь развитый мир уже обзавёлся сетями электрозаправок, а многие марки внедряли новейшие технологии, устанавливая на крыши солнечные панели нового поколения, взаимодействующие с гибридными аккумуляторами для дополнительного питания плюс системы реверсивной подзарядки, использующие кинетическую энергию торможения и тепловое излучение излишнего нагрева двигателя. Совсем недавно разработали тепло-световые панели, аккумулирующие энергию от температуры воздуха, что хорошо работает в жарких южных странах, а также сенсоры, способные подзаряжаться от света уличных ламп, да, чёрт возьми, едва ли не от света Луны, и медленно, но верно, пока транспорт не используется, батарея восполняет потерянные за день запасы уже к следующему утру. К сожалению, эти технологии еще довольно дороги в виду своей инновационности, и пройдет еще несколько лет, пока они не станут общедоступными. А пока это скорее игрушки для гиков и поклонников конкретных марок. Вместе с аккумуляторами развивалось и программное обеспечение, сведшее участие водителя в поездке к роли пассажира.

Возвращаясь к теме выбросов: крупные компании под действием Зеленых стали топить за экологичность любой промышленности, и тогда выяснилось, что само производство и эксплуатация автомобилей на аккумуляторах не всегда лучше и безопаснее выбросов от бензиновых двигателей: их изготовление всё ещё являлось ужасно вредным процессом, а зарядка велась от электричества, чаще всего сгенерированного тепловыми электростанциями на угле или газе, сопровождаемого активными выбросами токсичных веществ в атмосферу. Развитие индустрии выпуска менее опасных для окружающей среды электромашин двинулось полным ходом сперва в Европе, где тестировался массовый переход с двигателей внутреннего сгорания на электромоторы с подключением к возобновляемым источникам питания: ветряные мельницы, выработка энергии от переработки отходов, приливные станции и тому подобное. Большие производства кичились дружелюбием к окружающей среде и заявляли о стремлении к нулевой эмиссии. Постепенно всё больше стран втягивались в гонку за наиболее эффективные методы охраны природы, и поэтапно мир сумел путем правительственных соглашений и инвестиций в разрабатываемые умными людьми проекты объединиться в глобальную сеть электроэнергетики, сгруппировавшую большие и малые сети – производители тока всех стран первого и второго мира, стремившихся довести долю возобновляемых источников энергии в общей массе действующих предприятий до девяноста процентов.

Вошла ли Россия в этот союз зелёной энергетики? Появились ли у нас ветряки? Протянулись ли к нам ответвления «зеленого тока»? Разумеется, нет, мы продолжали и продолжаем эксплуатировать ГЭС и реакцию деления ядер урановых атомов, и хорошо еще отказались от ТЭЦ, хотя я не уверен, что повсеместно.

В 40-х произошёл прорыв и изобрели аккумуляторы нового типа, основанные на синтетических материалах. Не стану утомлять деталями, думаю, будет достаточно упомянуть, что батареи для машин превратились в производительные элементы, намного превосходившие аналоги прошлых поколений и способные проезжать многие сотни километров на одном заряде. С ними конкурировали мини-ядерные станции, вырабатывавшие на одной заправке безопасного радиоактивного топлива энергию годами, впрочем, не получившие столь широкого распространения из-за относительной дороговизны. Еще одним источником энергии стали модернизированные солнечные панели, чьи размеры стараниями инженеров удалось уменьшить, а выходную мощность увеличить. Особым шиком считалось комбинирование всех трех видов источников питания в домах или дорогих автомобилях в качестве резервных.

Центр по техническому обслуживанию являл собой безликое здание из широких стеклянных панелей и металлических балок с бетонными перекрытиями. Недолгое ожидание в клиентской зале перед визором с чашкой ароматного кофе. Потом меня пригласили в ремонтную зону на встречу с мастером-ремонтником. Этот наглый субъект в оранжевой униформе с короткой стрижкой, жующий какую-то резиновую дрянь, сказал мне, что машине настал конец: ремонт потребуется долгий и довольно дорогостоящий: на раз-два эту проблему с движком не исправить, а дальше следовать на неисправной машине – равносильно самоубийству: она готова была остановиться в любой момент…

– Сколько времени потребуется на ремонт? – спросил я.

– Ну, сложно сказать так навскидку, может быть, дня два. Требуется полная диагностика системы. Потом перезапаивание некоторых клемм, настройка систем. Ну, оставляйте тачку у нас и готовьте бабки, мы всё сделаем как положено.

– Вот жопство… Вы не понимаете! Я тороплюсь!

Мастер развёл руками.

В ушах раздался звонок с незнакомого номера. Вероятнее всего, Крухов. Дьявол!

– Да, – ответил я как можно более спокойным голосом.

– Милен, ты остановился на пути следования по маршруту. Что случилось?

– Машина встала. Сломалась, – я прокашлялся. – Говорят, ремонт потребует пару дней и уйму бабла. А где его взять, понятия не имею. Может, вы подскажете?

– Ты специально всё подстроил таким образом, чтобы сорвать мои планы? – в его голосе послышались тщательно сдерживаемые нотки нетерпения. – Тебе сегодня же нужно прибыть в Пензу и отдать первый заказ.

– Эй, я всё это понимаю, но, при всём уважении, не я выбирал эту тачку. Это ты мне её выбрал и выдал, и я понятия не имел, что она сломается, едва я покину город. Как считаешь, разговор с механиком убедит тебя, что поломка двигателя не связана с моим злым умыслом? Позвать его?

Человек на связи напряжённо замолчал. Я слышал лишь хладнокровное дыхание змеи, готовившейся к броску.

– Необходимо продолжать движение вперёд к обозначенной цели. Найди решение. Немедленно.

Звонок сорвался. Бессмысленно разевая рот, я пытался продолжить разговор, но диалог с пустотой не клеился.

Спустя какое-то время решение отыскалось. Добравшись до директора конторы, я невероятными усилиями сумел погрузить его в пучину отчаяния и боли, куда против воли погрузился сам из-за невозможности выполнить задание по работе; вызвав в нём проблески сострадания, мы в итоге договорились об обмене неисправного авто на тачку попроще, но на ходу. Японец даже с затратами на ремонт, конечно же, был намного дороже аппарата, оказавшегося в моем распоряжении. «Лада Квест». Отечественного, так сказать, производства. Отстававшего от лучших образчиков лет на десять в наиболее оптимистичном свете. Оказавшись за приборной панелью этой узкой машинки с низкой крышей, наглядно убедился в том, насколько топорно выделанной оказалась эта штуковина. Нищенский набор опций. Панель скрипит и хрустит, точно вот-вот отвалится.

После подписания всех бумаг и оформления формальностей я выехал я на этой «Ладе» из сервисного центра довольно поздно: на улице уже смеркалось. Опять позвонил начальник. После кровопролитной схватки с Круховым мне удалось убедить его, чтобы он договорился со своим пензенским клиентом о переносе передачи заказа на завтра. И после длительных уговоров и пыхтения в трубку он согласился с этим, только когда я отправил ему видеофайл изображения шоссе, подсвеченного холодным светом фар. Со вздохом бессильного негодования он сообщил, что позвонит завтра утром, узнать, как дела.

Машина хоть и была оборудована системой автовождения и могла спокойно доехать до места назначения без всякого моего вмешательства, но я не доверял этой колымаге настолько, чтобы позволить ей управлять своей жизнью. И накопленной телом усталости стало так много, что ехать дальше было невозможно, и я решил остановиться отдохнуть.

Придорожный паб «Берёзка» со стоянкой для дальнобойщиков: «Парковка на ночь всего за 200 дублей». Я припарковался возле грязной тентованной фуры (тягач не подавал признаков жизни, чернея окнами и погасшими фарами), и водитель, вероятнее всего, храпел в спальнике. Мне подумалось, что не помешает кружка зеленого чая на сон грядущий. Вошел в невзрачное одноэтажное здание с дюжиной белых старомодных пластиковых столиков с дешёвыми трёхножными стульями с обшарпанными спинками. Из посетителей – один я да троица бородатых дальнобойщиков в клетчатых рубашках явно не первой свежести. Они вполголоса переговаривались за графином прозрачной жидкости: от них доносился кисловатый аромат сивухи, плотный и тяжелый. На стенах кафе висели застеклённые фотографии желтых велосипедов с корзинками цветов, прикреплённых к изогнутым хромированным зигзагам рулей. Официантка в голубом фартуке принесла меню напитков. Чай, чай… Водка… Виски… Коньяк…

– Сто граммов коньяка, пожалуйста, – почему-то произнесли мои губы.

– Что-нибудь ещё?

– Пока всё…

Через пару минут пузатый стеклянный бокал с карамельного цвета жидкостью был подан на стол. Попробовав её на вкус, я ощутил неизгладимое блаженство вкуса жизни. От блаженства в голове послышались ноты «Сонаты номер 1 для фортепиано» Шопена. После второго глотка, когда музыка чуть утихла, я принялся рассматривать ту самую официантку в лазурном переднике. В меру полноватая, круглолицая, светловолосая, с подкрашенными сиреневыми веками, смешливая, с ямочками на щеках. Что-то финно-угорское сквозило в ее грубоватых чертах. Сделав пару щиплющих глотков, у меня возникло непреодолимое желание с ней поговорить. Я осушил свой бокальчик, принялся общаться с ней, провоцируя на разговор, слово за слово, и завязалась беседа. Спросил имя круглолицей: Снежана. Какое изящно-прекрасное нордическое имя! Она хихикала над моими шуточками, сжимала пухлыми пальчиками белое вафельное полотенце; я предложил ей присесть рядом; девушка долго мялась с ноги на ногу, но решила отказаться от соблазнительного предложения. Звякнул присобаченный к кронштейну над верхней перекладиной китайский колокольчик из алюминиевых трубок. Вошёл какой-то субъект с густой рыжей щетиной на клиновидных щеках.

По его взгляду на упитанную красавицу и по её реакции сразу стало понятно, что они знакомые, что у них, вероятнее всего, близкие отношения. Может быть, даже живут вместе или женаты. Девушка тут же прекратила улыбаться, нацепила на физиономию серую непроницаемую маску безразличия и степенно удалилась за барную стойку. Субъект нарочито хамовато опёрся о стойку, наклонил голову к подруге, что-то шепнул, кивнул в мою сторону. Снежана развела руки в сторону, округлила губки. Парень внимательно поглядел мне в глаза, пронзая их пиками своего взгляда, и мне пришлось отвести глаза. Парень толчком отодвинулся от стойки и двинулся в мою сторону.

Присев напротив меня, он помотал деревянными чётками на резинке в разные стороны; вдоль рукавов по три белые полоски. На пальцах синие неразборчивые наколки. Играя желваками, этот тип глухо произнёс:

– Свали отсюда, чучело жопоглазое, пока я тебя не отмочалил. И чтоб я не видел тут больше твою чушную морду. – Он надул пузырь из жвачки, и его скулы острыми углами выделились по бокам свирепой небритой морды.

Так меня еще никогда не оскорбляли. Стало обидно. Будь я уверен, что за него не заступятся те трое посетителей, распивавших за соседним столом, пожалуй, преподал бы ему урок. Но, заглянув в дно опустевшего стакана, я молча приподнялся и угрюмо побрёл к выходу из кафе. Тройка бородачей недружелюбно проводила меня наждачными взорами.

– Эй, гражданин! А счёт? – раздался голос официантки. Звучал он нагло и насмешливо…

Послушно оплатил выпивку и, грустно передвигая ноги, ретировался обратно на стоянку.

Я уселся впередли перед панелью управления «Ладой», сжимаемый с боков неудобным сиденьем. Тихо и недовольно вздохнул, опуская спинку до максимума. Поставил будильник на шесть утра. Мутными расплывчатыми пятнами проплывали мимо оранжевые фары несущихся мимо автомобилей и автопоездов. Грязный тент фуры по соседству трепетал от ветра; кажется, надвигалась гроза, и первые капли вестниками бури упали на лобовое стекло. Я прикрыл веки и тут же провалился в мрачную пучину безликого сна.