– Как откуда? – встрепенулась ворона. – Из кор-рзинки, р-разумеется! Откуда же еще?
– Выходит, вы берете с собой корзинку?
– Именно! Не в клюве же мне сыр-р тащить, – пожала крыльями Карконта. – А вы действительно Шер-рлок Зай?
– У вас есть сомнения на сей счет?
– Знаете, начинают возникать. Мне говор-рили, вы зр-рите в кор-рень, а на самом деле спр-рашиваете какие-то глупости.
– Ну, знаете ли! – развел лапами Шерлок Зай, с трудом сдерживая порыв негодования. – Смею напомнить, что это вы обратились ко мне. Поэтому если вас что-либо не устраивает, мадам…
– Ну что вы! – повела крылом Карконта. – Ах, какие все обидчивые, слова сказать нельзя. Мр-рак!
– Мадам Карконта, давайте договоримся сразу: или я веду расследование так, как считаю нужным, и задаю вам те вопросы, которые считаю нужным задать, а вы на них прямо и недвусмысленно отвечаете, или я вам ничем не смогу помочь.
– Какой вы, пр-раво… – буркнула ворона. – Хор-рошо, задавайте ваши вопр-росы!
– Насколько я понял, вы достаете сыр из корзинки. И что происходит дальше?
– Он пр-ропадает! Тр-рах, и его нету!
– Прямо из клюва? Невероятно!
– Не говор-рите глупостей, молодой человек! – огрызнулась ворона. – Я еще пока в своем уме. Сыр-р пр-ропадает, когда я его кладу на ветку.
– На ветку? – воспрял духом Шерлок Зай. – Тогда, может быть, он падает вниз?
– Ах, я не такая дур-ра, в самом деле! Неужели я бы не заметила, упади сыр-р на землю?
– Я имел в виду, что вы могли отвлечься и не заметить его падения.
– Нет, не могла. Под елью живет бар-рсук, и он всегда выходит поболтать со мной, когда я пр-рилетаю пер-рекусить. Он бы обязательно заметил, если бы сыр-р упал ему прямо на голову. Вы же не думаете, будто сыр-р у меня таскает он? – ворона подозрительно скосила правый глаз на Шерлока Зая.
– Барсук? – Сыщик недоуменно воззрился на ворону.
– А еще ему нр-равится, как я пою.
– Вы ему поете? – вид у Шерлока Зая был совершенно растерянный.
– А что здесь такого? – озадаченно моргнула ворона. – У меня, между пр-рочим, кр-расивый контр-ральто.
– Любопытно… – Шерлок Зай помял лапой подбородок, прикидывая варианты.
– Может, вы хотите, чтобы я вам спела? – Ворона, не дожидаясь ответа, раскрыла клюв, но Шерлок Зай протестующе замахал лапами.
– Нет-нет, покорнейше благодарю вас, мадам Карконта! Давайте сбережем и ваше, и мое время. Получается, сыр пропадает в тот самый момент, когда вы поете?
– Стр-ранно… – уставилась ворона в потолок. – Я почему-то никогда над этим не задумывалась… Знаете, а ведь вы пр-равы, господин Зай! Все именно так. Енот пр-росит меня спеть, я откладываю сыр-р на ветку, а после уже не могу его найти.
– Постойте, – спохватился сыщик. – Если мне не изменяет память, вы только что утверждали, будто под елью живет барсук, а теперь говорите про какого-то енота.
– Р-разве? – Карконта удивленно уставилась на Шерлока Зая. – Хотя, знаете, я их постоянно путаю. У одного из них есть полоски на голове, а у др-ругого – на хвосте. А вот кто из них кто – ума не пр-риложу.
– А у того, с кем вы общаетесь во время пикника, – где у него полоски?
– Ах, молодой человек! У меня слабое зр-рение. Иногда мне кажется, будто у моего собеседника полоски на голове, а иногда – на хвосте. Я уж и сама не знаю, в чем истина.
– Значит, вы не можете с уверенностью утверждать, разговаривает с вами барсук или енот? Вернее, кто конкретно из них?
– Не могу, – согласилась ворона. – Но р-разве это так важно?
– Все может быть, – уклончиво ответил Шерлок Зай. – Ну что ж, суть проблемы я уловил. Осталось уточнить, где конкретно находится ель, на которой вы изволите проводить свои пикники?
– На кр-раю леса, у р-речки, – неопределенно махнула крылом ворона. – Она самая высокая, не ошибетесь. Так вы поможете мне?
– Постараюсь. – Шерлок Зай, судя по его задумчивой морде, уже утратил всякий интерес к гостье, пытаясь мысленно разложить по полочкам в голове те скудные крохи информации, которые ему удалось вытянуть из вороны. – Скажите, мадам, а вы не пробовали есть сыр дома? В таком случае, мне кажется, проблема разрешилась бы сама собой.
– Вы никак вздумали меня учить, молодой человек! – вспыхнула ворона, словно пропитанный сосновой смолой трут от случайной искры.
– Ну что вы, мадам! Как вы могли подумать такое? И в мыслях не было! – Шерлок Зай поднялся из кресла, давая тем самым понять Карконте, что разговор завершен, и той волей-неволей пришлось сползти со стула. – Я берусь за ваше дело и буду держать вас в курсе.
– Ах, я так надеюсь на вас! – расчувствовавшись, ворона полезла было целоваться, но Шерлок Зай предупредительно выставил перед собой лапу.
– Всего доброго, мадам Карконта!
Когда я, проводив гостью и затворив за ней дверь, вернулся к столу, Шерлок Зай уже снова сидел в своем кресле, раскуривая давно погасшую трубку.
– Крайне неприятная, вредная и сварливая особа, – произнес он. – Как вы считаете, Уотерсон?
– Полностью с вами согласен, Шерлок, – ответил я. – Но вы обещали объяснить, каким образом по записке вам так детально удалось охарактеризовать ее. Особенно мне неясно про сыр.
– Вы до сих пор не догадались? – Шерлок Зай уставился на меня, распрямив уши.
Под его пристальным изучающим взглядом я, честно говоря, почему-то почувствовал себя исключительным болваном.
– Честно признаться, нет.
– Ну, это же тривиально, Уотерсон! Вы просто невнимательно изучили записку. Во-первых, почерк. – Шерлок Зай взял со стола письмо. – Взгляните еще раз: буквы гуляют вверх и вниз, нет четкой опорной линии, иногда Карконта пытается дорисовать прерванную букву, но не попадает точно на кончик линии, что однозначно указывает на слабое зрение. Все линии как бы дрожат, и здесь налицо тремор. То, что письмо писала ворона, предельно понятно становится из желания подчеркнуть, сделать акцент на раскатистости звука «р» в словах – как видите, Карконта ставит их сразу по два. И вообще, пишет она так, как говорит, следовательно, с образованием у нее не ахти. Безграмотная бездельница, которой повезло в одночасье разбогатеть? Скорее всего, так – многие выскочки считают образование совершенно никчемной вещью, недостойной их положения. А на статус Карконты указывает оттиснутый печаткой вензель в верхнем левом углу листа – так поступают богачи, чтобы подчеркнуть свою значимость. Характер же вороны просматривается в ее стиле письма. Вы обратили внимание, как она обращается с просьбой: «Я уверена, вы найдете возможным…»? Она уверена, Уотерсон! Тон, не терпящий возражений. Что же касается любви к сыру, так в надломах бересты и между ее чешуйками застряли крошки сыра, причем разных сортов. Сам листок также пропах сыром насквозь, и его поверхность покрывают жирные отпечатки от левой лапы. Как видите, Уотерсон, ничего сложного.
– Гениально! – взмахнул я крыльями. – И вы были правы: ничего сложного.
– Вам обязательно нужно тренировать наблюдательность – очень полезное качество, и не только для детектива, смею заметить.
– Я стараюсь, но у меня пока ничего не выходит. Видимо, мне не дано, – я расстроенно повесил клюв.
– Глупости! Вы способны на многое, друг мой, но вам мешает ваш пессимистичный настрой.
– Возможно, вы и правы. Но что вы думаете об этом деле? По-моему, совершенно пустая трата времени.
