– Ты с ума сошел! – Второй стражник прижал к себе копье. – Нам никто не поверит.
– Твоя правда. Тогда скажем… скажем, что ничего не видели и не знаем. Отец Ансельм зашел в дом, мы его прождали весь вечер и…
– И нам отрубят головы, за то, что бросили святого отца в логове самого дьявола.
– Ну-у… – Первый затравленно огляделся и помассировал шею. Расставаться с головой вовсе не хотелось.
– Тогда скажем, что не достучались, отец Ансельм вернулся назад, а нас отослал в казармы.
– А сам-то он куда потом делся? – засомневался второй.
– Нам-то какое до того дело! Его преосвященству виднее, куда.
– Ага, верно говоришь, – кивнул второй. – Тогда пошли?
– Пошли.
Стражники еще немного поколебались, вдруг монах все-таки появится, потом покинули сарай и заспешили прочь.
На улицы пригорода быстро опускалась ночь, а до казарм было далеко…
Глава 2
Отец Ансельм пришел в себя и огляделся широко распахнутыми глазами.
Вокруг не было ничего, ни единого лучика света. Ни холода, ни тепла. Даже низа и верха – и тех не было. Монах вскрикнул и повел рукой, дернул ногами. Казалось, он висит в какой-то пустоте, неизвестно на чем подвешенный, и от этого неприятного ощущения отца Ансельма сковал неописуемый ужас, сдавил ледяными тисками горло, отдался шумом крови в ушах. Сердце бешено забилось, готовое вот-вот выскочить из груди. Куда он попал? Может, это рай? Или ад? Скорее ад, дорога в него. Но за что? Что он такого сделал? Нет, конечно, были и у него грехи – у кого их нет? – но отец Ансельм свято верил в свои убеждения и праведность своих деяний…
– Не дергайся, святой отец, – раздался совсем рядом знакомый голос.
– Корнелиус! – обрадовался отец Ансельм магу, как дорогому другу. Пропадать в одиночку было гораздо страшнее, чем вдвоем. – Ты здесь?
– Здесь, конечно, где же мне быть? По твоей милости.
– Но что я такого сделал?
– О, вполне достаточно, чтобы мы неслись сейчас черт знает куда.
– Между прочим, это именно ты, колдун, уронил мне на ногу слиток.
– А ты разбил реторту, которую тебе вообще не стоило брать. Вот, чес-слово, ты как маленький!
– С чего это я маленький? – обиженно засопел монах, все еще пытаясь взглядом отыскать говорящего, но направление, откуда шел голос, ему никак не удавалось установить.
– А с того! Я бы еще понял, если бы реторту схватила та нищенка, что пришла с тобой. Кстати, зачем ты ее припер?
– Она свидетель, – буркнул отец Ансельм и оправил самопроизвольно задирающуюся сутану.
– Что-что?
– Ничего!
– Ясно. Так вот, я и говорю: я бы еще понял, если бы реторту схватил некто вроде той нищей женщины. Но ты, образованный, вроде бы, человек…
– Я очень образованный. Еще какой!
– Тем более! Еще какой образованный, а как дитя неразумное хватаешь со стола неизвестные тебе химические реактивы.
– Реа… что?
– Реактивы. Вещества. Обезьяна со взрывчаткой в сравнении с тобой сущий младенец с погремушкой.
– Взрывчаткой? Что это? – Отец Ансельм не на шутку обиделся, но вида решил не подавать.
– Порох знаешь?
– Знаю, конечно!
– Так вот, представь себе мешок пороха или даже сразу два-три, которые разом рванули.
– Так это?.. – монаха озарила догадка.
– Не городи чепухи! Если бы рванула взрывчатка, мы бы уже угодили прямиком на небеса.
– А разве?..
– Нет! – отрезал Корнелиус.
– Значит, в ад? – расстроился отец Ансельм.
– Вот человек! Разве ты видишь так любимых тобой чертей или котлы с кипящей смолой?
– Я вообще ничего не вижу, – честно признался монах.
– В том-то и дело.
– Да скажи ты толком, где мы?
– Не имею ни малейшего представления, – тяжко вздохнул маг. – Я бы мог сказать, куда нас занесет, если бы знал, что ты там намешал и в каких пропорциях. А так…
– Значит, мы куда-то летим?
– Ага, клином. Как перелетные птицы.
– Корнелиус, кончай шутить, слышишь? У меня от твоих шуток мурашки по спине бегают.
– Может, это тебя скребут души безвинно убиенных тобой людей?
Отец Ансельм сжался, поведя спиной. Нет, глупости. Он честно исполнял свой долг, и ни один безвинный не пострадал. Ну, может, один или два… Три?
