– Ладно. Твоя «двоечка»!
Мать взмахнула рукой и легко побежала к открытой двери маршрутки. Сашка пошёл домой. В хорошую погоду можно бы и в парке посидеть, раз уж уроки пропустил, но студёный ветер пронизывал до костей, люди поднимали воротники, кутались в шарфы и капюшоны. Надо же, синоптики тёплый сентябрь обещали.
– Сашка! – громкий знакомый голос. – Сашка! Стой!
К нему бежала Алька с порхающей следом папкой для нот. Надо же, только вспоминал.
– Привет! – Сашка с удивлением разглядывал повзрослевшую округлившуюся подружку. – Не ожидал, что в училище так хорошо кормят студентов.
Алька не обратила внимания на его слова, она заметно волновалась.
– Тебя отпустили? Думала, ты в армии.
– Чего мне там делать? – удивился Сашка.
– Ну да. Вон какой худенький. Совсем на свой возраст не выглядишь. Правда, мне Светка сказала, таких специально в больницы кладут и откармливают.
– Какая ещё Светка?
– Та, что тебя на призывном пункте видела, её парня тоже забирали. Она со мной училась.
Алька шла рядом, разглядывала Сашку весело и с хитрецой. Он не знал, что сказать, поэтому спросил.
– А здесь ты что делаешь? Выгнали?
– Кто меня выгонит? Я же в декретном отпуске. Кстати, почему не пришёл на крестины? Я так хотела, чтобы ты крёстным был. А ведь обещал. Решила, забрили тебя, права Светка.
– Как это – в декретном отпуске? Может, в академическом?
– Кто же учителям академический отпуск даёт, – расхохоталась Алька. – Скажешь тоже! После училища всего один год в нашей школе отработала, когда Маруся родилась. Я же тебе рассказывала!
– Кем работала? – Сашка решил, что Алька разыгрывает его.
– Сольфеджио преподавала. Наша-то Тимофеевна ушла-таки на пенсию, вот меня и взяли. Правда, теперь ей пришлось вернуться на некоторое время. Отдам дочку в садик, сменю её.
– И где же теперь твоя дочка? – Сашка хотел поймать Альку на вранье.
– С мужем. Они гуляют у вас во дворе, – девушка не заметила иронии. – Я заниматься бегала, готовлюсь в консерваторию. Сергею пришлось отпроситься с работы.
У Сашки возникло горькое ощущение предательства. И Алька туда же! Шёл, плотно сомкнув губы и сжав кулаки, на вопросы не отвечал. Девушка рассказывала, как тяжело после перерыва готовиться к поступлению в консерваторию, надо было сразу после училища, но любовь, что поделаешь! Встретила Серёгу и про всё на свете забыла.
– Ну, я же тебе рассказывала, как мы познакомились! А вот и они. Видишь?
Навстречу катил коляску коренастый коротко стриженый мужчина, на вид лет тридцати.
– Серёжа! Опять без шапки! – Алька подбежала к супругу, подняла воротник его пальто. – Знакомься, это Саша, тот самый.
Мужчина протянул крепкую ладонь и весело сказал:
– А я, признаться, ревновал. Аглая, почему ты не сказала, что твой друг ещё ребёнок?
– Он всего на год меня младше, просто выглядит так, его даже в армию не взяли, – сказала бывшая Сашкина подруга, глядя светло и печально. – Сань, мы пойдём? Марусю кормить пора, сейчас проснётся и раскричится на всю Ивановскую.
– Да, конечно, – пожал плечами Сашка, продолжая стоять пнём.
– Ты заходи навестить, мы живём там, где и раньше, а папа с мамой переехали в Серёжину однокомнатную.
– Александру Ивановичу привет передавай, – кивнул Сашка и нехотя побрёл к подъезду.
Его опередил мужчина в форме. Поднимаясь за ним следом, Сашка строил предположения, кто бы в их смирном доме мог вызвать полицию. Участковый остановился у двери их квартиры, позвонил, потом оглянулся и, смерив подростка оценивающим взглядом, спросил:
– Ты, что ли, Александр Самойлов?
Почему-то вспомнились Алькины слова о призыве в армию. В самом деле забирают? В пятнадцать-то лет? Открылась дверь. Полицейский, схватив парнишку за рукав и подтянув ближе к проёму, спросил показавшуюся там мать:
– Этот?
– Санечка! – воскликнула она.
– Вы определитесь, гражданка Самойлова, нашёлся он у вас или потерялся, – строго сказал участковый и обернулся. – А ты прекращай придуриваться, мало у нас работы, что ли?
– Извините, пожалуйста,– жалобно говорила мама вслед спускающемуся по лестнице полицейскому.
Сашка не знал, обижаться ему или, напротив, прощения просить. Сказал просто:
– Ты на работу чего не пошла?
– Так суббота.
«Странно, если суббота, почему отец велел завтра в школу идти?» – подумал Сашка, но сказал другое:
– Из больницы в садик поехала. Забыла, что суббота?
Мать прислонилась спиной к стене и, глядя, как сын разувается и вешает куртку на крючок, беззвучно заплакала.
– То говоришь, месяц меня не было, теперь… – ворчливо начал Сашка, но осёкся, увидев отца.
Тот сказал сухо:
– Мариша, там у тебя ничего не пригорит? – дождавшись, когда жена, вытирая слёзы рукавом халата, уйдёт на кухню, обернулся к сыну и кивнул. – Пошли поговорим.
Сашка поплёлся за ним в комнату. Хотел спросить, как он мог выписаться из больницы и раньше него оказаться дома, но не решался. Отец жестом велел сесть на диван и стал расхаживать по комнате. Некоторое время молчали, потом Самойлов-старший заговорил:
– В прошлый раз утверждал, что гулял два часа, на самом деле где-то шлялся целый месяц. Надо было, конечно, тебя обследовать. Может быть, этот фрукт одурманил чем-то, и у тебя начисто память отшибло. Никто не думал, что ты опять исчезнешь!
Он постоял, глядя в окно, потом обернулся.
– Представь, как чувствовала себя мама, когда вернулась домой после работы, а тебя опять нет! И на следующий день, и ещё через день. Кого на этот раз ты встретил? Ведьму? Чародея?
