Кристиан проследил взглядом за его рукой. На подсвеченной луной каменной стене церкви белело четырехзначное, выведенное мелом число «1918». Кристиан тряхнул головой. Он понимал, что это число имеет какое-то значение, только не мог сообразить, какое именно.
– Тысяча девятьсот восемнадцатый, – произнес Брандт. – Они знают, чем все закончится. Французы знают.
Кристиан вновь посмотрел на стену. На него внезапно навалились тоска и усталость. Еще бы, он на ногах с четырех утра, а день выдался очень уж утомительный. Тяжело ступая, он подошел к стене и медленно, методично начал стирать рукавом нарисованные мелом цифры.
Глава 5
В доме сейчас главенствовало радио. И пусть ярко светило июньское солнце, свежая зелень покрывала холмы Пенсильвании, а из маленького радиоприемника, прорываясь сквозь помехи, доносились одни и те же новости, Майкл практически не выходил из гостиной, оклеенной обоями и обставленной мебелью в колониальном стиле. Вокруг его кресла валялись газеты. Время от времени Лаура заглядывала в гостиную, с громким мученическим вздохом наклонялась, подбирала их и складывала в аккуратную стопку. Но Майкл не замечал ее усилий. Прильнув к радиоприемнику, он крутил ручки настройки, вслушиваясь в сочные, обволакивающие, напыщенные голоса дикторов, которые повторяли как заведенные: «Покупайте «Лайф-бой», средство, избавляющее от неприятного запаха»; «Две чайные ложки на стакан воды до завтрака – и вам гарантировано опорожнение кишечника»; «Ходят слухи, что Париж сдадут без боя. Немецкое верховное командование не дает никакой информации о местонахождении наступающих ударных колонн. Сопротивление французов слабеет с каждым часом».
– Мы обещали Тони, что поиграем сегодня в бадминтон, – стоя в дверях, кротким голосом напомнила Лаура.
Майкл еще ближе придвинулся к радиоприемнику.
– Майкл! – В голосе Лауры появился металл.
– Да? – Он не обернулся.
– Бадминтон. Тони.
– И что? – Майкл от напряжения сморщил лоб, пытаясь одновременно слушать и Лауру, и диктора.
– Сетка не натянута.
– Натяну позже.
– Когда позже?
– Ради Бога, Лаура! – рявкнул Майкл. – Я же сказал: позже!
– Мне надоело слушать о том, что ты это сделаешь позже! – На глазах Лауры выступили слезы.
– Хватит меня доставать!
– Не кричи на меня! – Слезы покатились по щекам Лауры, и Майкла охватила жалость к жене. Покидая город, они надеялись, пусть разговора об этом и не было, использовать эту поездку, чтобы наладить прежние отношения, попытаться вернуть дружбу и любовь, которые они утратили за годы, прошедшие с их женитьбы. Контракт Лауры в Голливуде истек, киностудия решила не продлевать его, поэтому работы у Лауры не было. Она старалась держаться уверенно, излучала веселье и не жаловалась, но Майкл знал, что Лаура глубоко уязвлена и очень переживает случившееся. Он дал себе слово использовать этот месяц, который они решили провести в загородном доме приятеля, для того, чтобы успокоить жену и помочь ей вернуть уверенность в себе. Они прожили здесь только неделю, но какой ужасной оказалась эта неделя. Майкл целыми днями слушал радио и не мог спать по ночам. Он мерил шагами гостиную, читал газеты или погружался в глубокое раздумье. Глаза его покраснели от бессонницы, он забывал бриться, не помогал Лауре поддерживать порядок в уютном домике, предоставленном в их полное распоряжение.
– Прости меня, дорогая. – Майкл подошел к жене, обнял ее и поцеловал.
Она улыбнулась, хотя слезы продолжали катиться по щекам.
– Я понимаю, что надоела тебе со своими просьбами, но кое-что все-таки нужно делать.
– Разумеется.
Лаура рассмеялась:
– Ну наконец-то ты обратил на меня внимание! Мне нравится, когда ты обращаешь на меня внимание.
Майкл тоже рассмеялся, хотя был раздражен тем, что его оторвали от такого важного дела.
– Теперь тебе придется заплатить за то, что ты меня заметил, – промурлыкала Лаура, приникнув к его груди.
– Что я должен сделать?
– Только давай обойдемся без этой безысходности в голосе. Не нравится мне, когда ты говоришь таким тоном.
Майкл едва удержался от резкой реплики.
– Так что мне нужно сделать? – любезно спросил он, прислушиваясь к звуку собственного голоса, чтобы не дать прорваться раздражению.
– Прежде всего выключи это чертово радио.
Майкл собрался было запротестовать, но передумал. Диктор в это время вещал: «Ситуация по-прежнему остается крайне запутанной, но англичане, похоже, сумели благополучно эвакуировать большую часть своей армии. В ближайшее время ожидается контрнаступление Вейгана[20 - Имеется в виду Максим Вейган – французский генерал, 19 мая 1940 г., после вторжения немецких войск, был назначен главнокомандующим французской армии. План Вейгана предполагал одновременное контрнаступление французских войск с рубежа Соммы и отрезанной группировки союзных войск с севера. Для его реализации не хватило ни времени, ни сил.]…»
– Майкл, дорогой!
В воздухе запахло грозой. Майкл выключил радио.
– Ради тебя я готов на все.
– Спасибо. – Слезы Лауры высохли, глаза сияли. – А теперь еще одна просьба.
– Внимательно тебя слушаю.
– Тебе надо побриться.
Майкл вздохнул и провел ладонью по щетине на подбородке.
– Думаешь, надо?
– У тебя такой вид, будто ты вышел из ночлежки на Третьей авеню.
– Ты меня убедила.
– И у тебя сразу поднимется настроение. – Лаура подобрала газеты, устилавшие пол у кресла Майкла.
– Естественно. – Он повернулся к радиоприемнику и потянулся к ручкам настройки.
– Подари мне час тишины. – Лаура прикрыла ручки настройки ладонью. – Один час. Радио сводит меня с ума. Все время передают одно и то же.
– Лаура, дорогая, это самая важная неделя в жизни каждого из нас.
– Неделя, конечно, важная, но стоит ли нам сходить с ума? Французам это не поможет, не так ли?
С ее логикой трудно спорить, не мог не признать Майкл.
– А когда спустишься вниз, – продолжала Лаура, – пожалуйста, натяни сетку для бадминтона.
Майкл пожал плечами:
