Акулы из стали. Ноябрь

Выждав день, замполит дивизии отправился искать Гришу, но Гриша, предупрежденный заранее, от замполита прятался. Он ходил на приемы пищи не в свое время, спал в чужой каюте, сауну обходил стороной и двери в рубку не открывал, притворяясь, что его там нет. Так замполит и сошел на берег, не узнав подробностей этой душещипательной истории, – мы-то пошли дальше в море.

Но нам с вами повезло, что не знал этой истории и наш замполит, а наш-то, в отличие от дивизийного, точно знал, где всегда можно найти офицера, и пришел в третью смену на боевой пост и только благодаря ему мы с вами теперь тоже все узнаем.

Так что – пристегните ремни, нам сейчас предстоит промчаться по ухабам пошлого мужского шовинизма!

– Григорий, б! – Зам уселся в кресло бэушного старпома и махнул планшетисту: мол, уйди с линии огня. – Ну-ка, б, повернулся к дяде замполиту и все ему, б, рассказал, б, как на исповеди, только честно!

– Товарищ капитан второго ранга! Ну как? Тут же младшие по званию!

– А в глаз? – уточнил младший по званию, но годящийся Грише в отцы планшетист Николаич и уселся за ПУРО, чтоб слушать удобнее было.

– Давай, б, не зли меня! Я, когда злюсь, то злой, б становлюсь! Трави, б!

– Ай, ну что там травить? Все вышло абсолютно случайно!

– Как и все, б, в твоей жизни, б, начиная с зачатия, б!

– А вот вы знали, что любой акт зачатия является генетической случайностью?

– …

– Знали? Ну ладно тогда. А что вам рассказать-то?

– Почему ты, б, два дня после выхода, б, ходил с трудом, б, и все время засыпал!

– Устал я…

– Вот об этом, б, и рассказывай!

– Я с вахты сменился во вторник. Ну и, думаю, посплю сейчас. А сам в центральном задержался, вот где вы сейчас сидите, сижу и не помню о чем, но мечтаю. А тут запах сзади, прямо такой, что из грез меня как морковку из грядки выдергивает, и акустик наш Руслан, источник этого шипра, хлоп меня по плечу: а не пойти ли нам, коллега, говорит, за женщинами?

– Падшими, б?

– Нет, ну что вы! Кому интересны падшие женщины? Это же как онанизм: в раннем возрасте ничего еще, а потом приедается. Интереснее женщины самые что ни на есть морально устойчивые, хорошо воспитанные, нежные и хрупкие! Тут вам и азарт ноздрями трепещет, и неизвестность манит. А с падшими такого не бывает, я бы на падших не пошел…

– Ну-ну…

– В этот раз точно. С вахты же, и спать хотелось. Куда, все еще сомневаюсь – в драмтеатр, Руслан? Нет, говорит, слушай, у меня же тут однокашник служит – он мне все рассказал! Схема четкая, сбоев не дает, так что пятнадцать минут у тебя на подмыться, побриться и рубаху белую накрахмалить! Жду наверху. Ну что делать-то: друга не бросишь же, тем более, сами понимаете, когда запахло легкой музыкой, струящимся шелком и женским теплом! Ну я в каюту, кофейку себе покрепче, пока собираюсь, потом еще кофейку на ход ноги, и идем мы, значит, в ресторан «Волна», оказывается…

– В вагончик, что ли?

– Ну, это с виду он вагончик, а по называнию – ресторан. Странное, говорю, Руслан, место, да и рано мы как-то, нет? Да, отвечает, но нет, в этом-то военная хитрость и есть! Заказываем столик на четверых, берем шампанское в качестве визуального ориентира дамам, себе салаты и коньяку. Сидим. Салаты употребляем, коньяком разбавляем, а дело к восемнадцати и мест-то все меньше и меньше! Тут-то я тактическую хитрость и просек. И только я ее просек, две дамы к нам: не позволите ли, господа офицеры, пришвартоваться в вашей гавани, а то все остальные заняты. Отчего же, с превеликим удовольствием! Стульчики отодвигаем, под локоточки трогаем, но все манерно – ничего такого себе не позволяем, а испрашиваем разрешения угостить их шампанским. Те, конечно же, да. Ну кто из женского пола от шампанского отказывается, тем более, что люди мы приличные…

– С виду…

– …и подвохов от нас не ожидается. Слово за слово, коньяк вслед шампанскому. Тут танцы как раз подоспели. А мы, ну кто бы мог подумать, танцоры-то хоть куда! Тут-то уже у них без шансов стало, что говорить. Я своей ручку вот так вот пальчиками глажу, спинку вот так вот ладошкой ласкаю, в ушко всякое шепчу про какая погода на улице, что прямо жаль на смертельное задание в море идти, но деваться некуда, раз Родина сказала – идем! Ну кто бы устоял?

– Я бы – легко, б!

– Я не про вас же, товарищ капитан второго ранга, я же про женщин!

– Типа слабый пол они?

– Да пол как пол, какая разница, сильный или слабый? Ласку просто больно уж любят, особенно когда в ушко еще шепчешь. И тут главное что?

– Что?

– Тут главное – плавность движений, вот что я вам скажу! А вижу я, что Руслан-то свою чуть не за задницу уже тискает. А кому это понравится на начальном этапе знакомства, когда еще и стихи не читаны и шея не целована?

– И еще когда Руслан, б!

– И особенно за задницу. Ну вы меня понимаете – это же как в рыбалке: рано дернул – порвал губу. Я ему и так и сяк знаки подаю, но куда там! В итоге что: Руслан едет на корабль просто поев и выпив, а я еду на улицу имени Карла Маркса провожать свою Дульсинею. И там, конечно: «Может быть, чаю?» Ну, конечно же, чаю! Где же я еще чаю-то попью, как не в час ночи на улице Карла, мать его, Маркса? Дальше позвольте без подробностей. Честь дамы все-таки!

– Учить тут меня еще будет, щенок, б! Будто я и сам, б, не знаю, б! У ней-то и завис?

– Ах, если бы все было так просто! Руслан-то на корабль вернулся и вслух мне позавидовал за чаем вечерним! Я на подъеме флага стою, во всех членах нега и расслабленность, в голове сладкий сон в темной и прохладной каютке… Эх, думаю, часиков как до вечера давану сейчас!

– Вот, б! Так вы службу и несете, б!

– Ну какую службу-то на пирсе в чужом городе, ну я вас умоляю, будто сами вот ни разу!

– Поговори мне тут, б!

– Так не надо?

– Давай дальше маслай, б!

– Ну дальше что: флаг подняли, командир с укором всех осмотрел, рукой вот так вот махнул и распустил. Подходит ко мне турбинист Серега и говорит: «Слыхал я, что ты вчера очень удачно сходил в город и знаешь какую-то секретную схему. А кроме того, больно везуч. Я-то вот тоже в город сегодня собираюсь и настоятельно рекомендую тебе составить компанию своему старшему товарищу в этом мероприятии». Да какой же ты старший, если мы одного года выпуска… Начинаю я лихорадочно соображать, как бы отмазаться: мне-то хорошо уже, мне-то поспать бы да с мостика закат проводить глазами… А он ничего и слушать не хочет: я, мол, нормальный офицер, механический, и оттого старший над тобой при любом раскладе, так как ты есть кто? Ты есть бесполезный пассажир…

– Ой, слушай, б, давай без этих, б, подробностей вашего взаимного перекрестного опыления, б! Давай ближе к сути!

– Поспать мне так и не удалось – гражданские по «Омнибусу» пришли, ходил с ними целый день. Ну вечером что: кофе с элеутерококком, белая рубаха, блестящие ботинки и идем в «Волну». Схема та же, а чего ее менять, раз она работает, правильно? Берем пельмений и водки, маяк из шампанского и шоколада – в центр стола. Серега, говорю, только же ты смотри, не как Руслан вчера – в танцах главное именно танцы, а не предварительные ласки! Не спугни добычу-то напором своим! Он от меня отмахивается: не учи отца, и баста! Ладно-ладно, посмотрим. Сидим, пельмени в себя хороним, водкой удобряем, небрежно ждем и по сторонам даже не смотрим. А вот: тут как тут две интеллигентные дамы, сразу видно – библиотекари или в крайнем случае смотрители в музее. Мест, говорят, нет больше, а у вот два свободно, не помешаем ли мы вам? Боже, ну к чему это все, вот, казалось бы, ан нет – подыгрываем: ну как же, как же, говорим, такие прекрасные дамы могут помешать нам предаваться нашей предпоходовой меланхолии? Мы же завтра в поход, а когда обратно – неизвестно: там же лед, глубина и враг кругом, сами понимаете, рыскает, а дамы для меланхолии – самое оно, сразу видим, что теряем, и могли бы, но нет – долг трубит в горны и кому – дамы, а кому оберегать их мирный сон, так вот, мы и есть те, кому оберегать. Пока я это все рассказываю, Серега уже по два бокала шампанского в них влил и «Может, водочки?» показывает, шампанским-то душу не обманешь. И все хорошо складывалось, пока танцы не начались. Ну у меня-то и потом хорошо, а у Сереги на рок-н-ролле этом его любимом башня-то и уехала с верного курса: дама-то его и шампанское и водку уже, а он как давай ее вертеть, чуть не над головой, – ну та очки разбила и в туалет травить лишнее из организма убежала. Насилу в чувства ее потом привели, но коню ясно – какой из нее теперь боец сексуального фронта? Даму его без чувств везем домой, Серега – на корабль, а я свою же не брошу – провожаю ее на улицу имени товарища Ломоносова, а сам Сереге завидую – спит же сейчас, гад, без задних ног – и выпил, и поел, и потанцевал, ну что еще нужно для крепкого благодатного сна? Эх, мне бы на его место, а мы уже к подъезду подошли и о чем-то, оказывается, разговариваем, пока я мечтаю, и мало того, что разговариваем, так я уже пообещал на секундочку подняться к Джульетте и помочь ей откупорить бутылку вина, а то она сама не может. Поднялись – чуть к подъему флага успел! Не помню даже, откупорил я ту бутылку вина или нет. Как сзади был – помню, как снизу – помню, как сверху – помню, как сбоку – помню, как вот так вот вверх ногами – помню, а открывал вино или нет – хоть убей!

Примечания