О том, что происходило дома, что они делали, чему ее подвергали.
Он знал обо всем. Как будто бывал там, жил с ними, движения и отвращение в голосе, как будто он пережил это вместе с ней. Когда он закончил, она плакала, рыдала до дрожи. Она втянула голову и так сильно сжала руки на коленях, что пальцы стали ярко-красными. Она чувствовала стыд и испуг, но в то же время и странную легкость.
– Хочешь туда? – он протянул ей носовой платок. Она покачала головой и вытерла сопли, свисавшие с носа как две тягучие нитки. – Если поедешь со мной, больше никто не сможет причинить тебе вред.
Она взглянула на него – в его глазах было что-то, что заставило ее сразу же ему поверить.
Сестра толкнула мальчика, он упал и заплакал. Старшая сестра помогла ему подняться и отряхнула его. Мужчина, которого Катя приняла за их отца, присел перед мальчиком на корточки, повернулся к девочке. Катя выпрямилась, шлепки запрещены, но это не мешало родителям по-прежнему использовать физические меры воздействия на детей. Одно из важнейших правил – никогда не использовать свои знания вне задания, но ничто не мешает ей аккуратно поставить мужчину на место, если он сейчас решит применить к девочке физическое наказание. К счастью, он начал разговаривать с дочерью, явно демонстрирующей, что она раскаивается в своем поступке, и все закончилось примирительным обниманием младшего брата. Мобильный Кати издал сигнал. Она сунула в рот клубнику и взяла телефон. Сообщение от Дяди.
Новое задание. В Хапаранде.
Все сотрудники отдела собрались в переговорной.
Гордон уступил место в президиуме, и Александр «Экс» Эриксон выдвинул стул, закатал рукава светло-голубой рубашки и сел. Узнав о возможной связи с убийствами в Рованиеми, он решил приехать и руководить следствием на месте. Желанное подкрепление. Коллегам он нравился, и это было взаимно, как считал Гордон. Экс уже работал со многими из них, за исключением Людвига.
На противоположной стороне стола под гербом полиции сидел, жуя зубочистку, мужчина в клетчатой рубашке и кожаном жилете – новое лицо, и для Гордона тоже. Сами Ритола. Из полиции Рованиеми. Приехал к ним с тонкой папкой с данными финской полиции о жертве в лесу.
Вадим Тарасов, 26 лет, родился в деревушке в Восточной Карелии, но уже много лет жил в Петербурге.
П-У молча удивлялся, в чем сейчас проблема с электронной почтой и телефонами, что каждый, по-видимому, настаивает на том, чтобы лично сообщить им информацию. Когда они поняли, что Ритола собирается остаться и также присутствовать на брифинге, П-У прямо спросил, зачем тот потратил полтора часа на дорогу, вместо того чтобы просто прислать им все необходимое.
– Я хочу посмотреть, как идут дела с моим расследованием, – со спокойной уверенностью ответил Сами по-фински, а сидящий рядом с ним Морган перевел.
Шведский у Сами хромал, финский у Александра отсутствовал.
– Формально это наше расследование. Мое расследование, – жестко подчеркнул Александр, но как будто старался, чтобы его слова не звучали чересчур, так, словно он хочет пометить свою территорию. – Оно касается убийства по неосторожности или преднамеренного убийства этого Тарасова.
– Который был замешан в моем деле, прежде чем оно стало вашим, – кивнул Сами. Справедливое утверждение, а связь между преступлениями делала присутствие Сами уместным, да и никогда не помешает иметь хорошие отношения с финской полицией, думал Гордон. Похоже, Александр мыслил схожим образом.
– Верно, давайте больше не будем дискутировать на эту тему, – сказал он с подкупающей улыбкой. – Дело – наше, но мы более чем одобряем ваше присутствие.
Сами сделал учтивый поклон на стуле и саркастично помахал рукой перед лицом, как будто получил аудиенцию у какого-нибудь короля 18 века.
– Благодарю вас от всего сердца!
Морган молчал, решив не переводить, будучи уверенным, что основной смысл и так понятен. Александр повернулся к остальным присутствующим и вывел на проектор фотографию.
– Значит, погибший – Вадим Тарасов, – отчеканил он, снова поворачиваясь к Сами. – Вы связываете его со стрельбой около Рованиеми на прошлой неделе.
– С адской бойней, – подтвердил Сами. – Семеро убитых, одного из них хоронили сегодня утром.
– Семь убитых финнов? – уточнил Людвиг.
– Четверо. Еще трое русских.
– Тут не все знают детали дела, – вклинился Александр. – Вы не могли бы подробнее рассказать, что произошло в Рованиеми.
– Как я уже сказал, трое русских, четверо финнов. Все тела на месте. Оружие на месте. Так что мы имеем неплохое представление о случившемся.
Пока Морган переводил, Сами открыл перед собой папку и разложил большую часть снимков на столе. Мертвые. Много мертвых.
– Мы уверены, что они устроили деловую встречу. Русские продавали, финны покупали.
– Наркотики? – спросил Ларч, хотя в действительности никто и не думал о чем-то другом.
– Да.
– Вам уже знакомы были эти финны? – поинтересовался Гордон, который встал вместе с Александром, чтобы лучше рассмотреть материалы на столе.
– Все связаны с Susia – мотоциклетной бандой у нас, на севере, занимающейся всякими нехорошими делами. Помимо прочего.
– Что случилось? – спросил Александр.
– Они начали друг в друга стрелять. Этот парень… – Сами показал на один из снимков, где парень лет двадцати лежал перед черной «Вольво XC90», – один из финнов, так и не воспользовался оружием, стреляли все остальные, так что, мы полагаем, он погиб первым.
Сами ткнул пальцем в другую фотографию. Мужчина, значительно старше предыдущего, вокруг глаза – большая татуировка в стиле «трайбл», от шеи осталась лишь большая зияющая рана.
– Вот этот парень, Пентти, которого хоронили сегодня, расстрелял из автомата этого русского и ранил вот этого, прежде чем ему самому прострелили шею.
Он придвинул к себе еще две фотографии из оставшихся – двое мужчин, не старше тридцати, убиты и лежат на земле.
– Третий финн успевает спрятаться в канаве. Он убил русского, которого ранил Пентти, а потом его тоже застрелили.
– А девушка и вот он? – Ханна показала на две последние фотографии. Худощавый мужчина, на вид самый молодой в банде и девушка лет 25 с зияющей раной в виске.
– Он финн, она русская. Они стреляли друг в друга, но застрелил ее не он. А стрелок, который завалил трех других финнов.
– Вы же сказали, что она русская?
– Да.
– Не понимаю. Ее застрелил Вадим? – спросил Ларч, облекая в слова мысли всех остальных.
– В некотором роде. – Сами замолчал и обвел взглядом всех присутствующих. – У всех четверых были ранения, не соответствующие ни одному найденному на месте оружию, – продолжал Сами, сделав паузу, чтобы, как могло показаться, дать время Моргану для перевода, но и для эффектности. – Повреждения от нарезного оружия. ВСС Винторез.
– Снайпер, – констатировал П-У, интересовавшийся военной историей и знавший почти все об оружии и войне со времен шведского великодержавия.
– Ага, а Вадим служил в армии в качестве стрелка, близко подружился с тем парнем.
Он достал из папки еще одну фотографию. В отличие от других, мужчина на ней был жив в момент съемки и выглядел примерно ровесником Вадима.
– Евгений Антипин. Мы думаем, что Вадим рассказал о сделке и что тот был там, прятался в лесу и застрелил финнов и русскую.
– Что делал Вадим, когда это все случилось?
– Бросился в какое-то укрытие, наверное, – сказал Сами, пожав плечами. – Получилось, судя по всему, так себе, вы разве не говорили, что у него была пуля в заднице?
– Да.
