Демон

Hubert Selby Jr.

THE DEMON

Перевод с английского Т. Покидаевой

Серийное оформление и компьютерный дизайн В. Половцева

Печатается с разрешения наследников автора и литературных агентств Sobel Weber Associates, Inc. и Prava I Prevodi International Literary Agency.

Серия «От битника до Паланика»

© The Estate of Hubert Selby Jr., 1976, 1989, 1994, 1998, 2000, 2002, 2003

© Перевод. Т. Покидаева, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Эту книгу я посвящаю

Биллу,

который

помог мне понять,

что иногда надо сдаться,

чтобы победить.

Кто одержим

страстью,

тот одержим бесом.

Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, каковой обещал Господь любящим Его.

В искушении не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть.

Я взыскал Господа, и Он услышал меня, и от всех страхов моих избавил меня.

Кто обращал взор к Нему, те просвещались, и лица их не постыдятся.

Сей нищий воззвал, – и Господь услышал его и спас от всех бед.

1

Друзья называли Гарри героем-любовником. Но он тащил в койку не всех подряд. Гарри предпочитал женщин… замужних женщин.

С ними меньше мороки. Если они согласны пойти с тобой, они точно знают зачем. Их не надо поить и кормить. Не надо обхаживать. Если они ждали чего-то такого от Гарри, то они глубоко заблуждались; если они начинали расспрашивать о его жизни или хоть как-нибудь намекать, что им хочется «отношений», Гарри тут же делал им ручкой. Он не хотел себя связывать, не хотел себя обременять. Он хотел получать удовольствие, сколько хочется и когда хочется, а потом уходить, улыбнувшись и помахав на прощание.

Секс с замужними женщинами создает дополнительную остроту ощущений. И дело не в том, что ты как бы крадешь жену у другого мужчины, Гарри это не нужно и не интересно, но его возбуждает необходимость принимать меры предосторожности, чтобы его не застукали в процессе. Когда не знаешь, что может произойти, ощущение опасности многократно усиливает возбуждение.

Иногда на досуге Гарри Уайт любил поразмыслить о том, почему в мире столько несчастных семей. Во всем виноват плохой секс, либо некачественный, либо вовсе отсутствующий. Количество женщин, живущих на успокоительных из-за хронической сексуальной фрустрации, наверняка исчисляется миллионами. А сколько женщин лечится в психиатрических клиниках от неврозов, вызванных малоудовлетворительной или отсутствующей интимной жизнью? Тысячи? Сотни тысяч? Сколько разрушенных браков, сколько несчастных детей, оставшихся без материнской заботы и ласки в этом горестном мире – и все из-за нехватки оргазмов!

Гарри не был сторонником феминизма, но считал вопиющей несправедливостью двойные стандарты в отношениях полов. Ни для кого не секрет, что мужья частенько, как говорится, ходят налево и не считают зазорным изменять своим женам, причем общество не то чтобы одобряет подобное поведение, но полагает его приемлемым. При этом женщина обязана сидеть дома, заниматься хозяйством, заботиться о детях и умолять своего благоверного, снова явившегося под утро после «посиделок с друзьями», чтобы он хоть иногда занялся с ней любовью. А если женщина не дожидается милостей от супруга – милостей крайне нерегулярных, нерадивых и не приносящих особого удовольствия, – если она находит ему разовую замену, ее осуждают, клеймят позором, обливают помоями, бьют или даже, страшно сказать, убивают. Нет, Гарри не был сторонником феминизма, но его удручала несправедливость сложившейся ситуации.

Вот он и старался по мере своих скромных сил как-то переломить ситуацию или хотя бы немного ее смягчить. Гарри действительно думал, что делает очень полезное дело. Кто знает, сколько готовых распасться браков удалось сохранить с его помощью? И, возможно, не только браков – и жизней тоже. Кто знает, сколько женщин живут и здравствуют лишь потому, что накопившееся напряжение от непрестанных разочарований не достигло критической точки, когда все разрешается безумием или смертью, а нашло выход стараниями Гарри Уайта, который с усердием исполняет свое предназначение?

Хотя Гарри работал в деловой части Манхэттена и тратил по два часа в день на дорогу до офиса и обратно, он продолжал жить с родителями в Бруклине. Неоднократно, как правило по утрам, в самые мутные понедельники после особенно бурных выходных, он подумывал о переезде поближе к работе, чтобы можно было неспешно, минут за десять-пятнадцать, проехаться на автобусе туда-сюда, но, отдохнув и набравшись сил, необходимых для хлопотных поисков съемной квартиры, он решал, что пока можно не торопиться. Никакой срочности нет. Он обдумывал все «за» и «против», тщательно изучал ситуацию и неизменно приходил к выводу, что ему это не надо. Обычно он рассуждал так: прежде чем приступать к поискам новой квартиры, следует рассмотреть два варианта —

1. снимать жилье с кем-то на пару; или

2. жить одному.

По первому пункту также есть два варианта:

a. с мужчиной

b. с женщиной

Хотя что тут думать? Вариант с женщиной – не вариант. Даже если она просто друг, платоническими их отношения пробудут недолго.

И как только она перестанет быть просто другом – а именно так и случится, – это существенно осложнит Гарри жизнь. Стало быть, женщина исключается сразу.

Таким образом, остается возможность снимать квартиру на пару с мужчиной. Каковы преимущества? На самом деле, преимущество только одно: разделив плату на двоих, можно найти жилье поприличнее.

Впрочем, Гарри не слишком волнуют вопросы финансов. Он хорошо зарабатывает, так что вопрос экономии у него не стоит.

Каковы недостатки? Их много. Придется зависеть от порядочности постороннего человека, который, возможно, будет не столь щепетильно, как ты, относиться к оплате своей доли счетов. У него может быть девушка, и она обязательно станет с тобой заигрывать, что создаст кучу ненужных проблем… И еще много причин. Но самая главная причина, которая перебивает все остальные, заключается в том, что Гарри категорически не желает, чтобы его как-то стесняли чьи-то чужие желания и потребности.

Остается единственный вариант: жить одному. Опять же, каковы преимущества?

Преимущество видится только одно: живешь ближе к работе – тратишь меньше времени на дорогу. Гарри уж точно не будет водить к себе женщин. Еще не хватало, чтобы какая-то баба узнала, где он живет. Господи Боже, они от него не отстанут. Он хорошо представляет, как это будет: они звонят ему день и ночь, а то и ломятся в дверь, когда у них засвербит в одном месте. Или кто-то из них вдруг рассорится с мужем, и заявится к Гарри, и объявит, что она подает на развод, потому что нашла замечательного человека, который позаботится о ней и о детях, и… Ох, нет. Нет. Нет, спасибо.

Иными словами, все остается как есть, но появляются дополнительные расходы, а также различные хлопоты из-за квартиры. Что касается женщин, Гарри по-прежнему будет ходить к ним домой, или домой к их подругам, или в отель, а у себя дома – лишь спать и периодически отдыхать от общения. То есть в тактическом плане переезд не имеет смысла.

И в практическом тоже. Когда живешь у родителей, тебе не надо готовить, стирать и гладить, бегать по магазинам и держать в голове список всего, что необходимо купить по дороге с работы; все это требует немалых затрат энергии, которую Гарри хотелось сберечь для чего-нибудь более важного и интересного.

Вдобавок надо учесть, что Гарри – единственный ребенок в семье, и родители довольны и счастливы, что он до сих пор живет с ними.

Каждый раз Гарри тщательно анализировал ситуацию и неизменно решал, что затевать переезд не имеет смысла.

Но за всеми логическими построениями Гарри Уайта, за всеми здравыми размышлениями, за пределами сознательного восприятия, прятался крошечный беспокойный росток, который дергался, и толкался, и влиял на решение Гарри гораздо сильнее, чем все остальное. Безопасность – вот истинная причина. Не безопасность ребенка в материнской утробе, а безопасность иного рода: от себя самого. Хотя на сознательном уровне Гарри старался не слишком задумываться о своих внутренних побуждениях, этот настырный росток знал, что искушение может грянуть, когда ты совсем не готов, когда ты не сможешь его одолеть, когда не получится устоять, и кто знает, чем все закончится… наверняка чем-нибудь малоприятным…

также знал, что, как бы ни было велико искушение, Гарри ни при каких обстоятельствах не приведет женщину в дом к родителям посреди ночи и не станет им объяснять, что он спасает ее от мужа, поскольку муж ее не понимает и, вместе с детьми, не желает дарить ей любовь, которая ей так отчаянно необходима.

Нет, Гарри такого не сделает. Будет слишком неловко.

И потом, если подумать, два часа в день на дорогу – не так уж и плохо. Тут есть свои плюсы. Очень даже немалые плюсы.

В субботу играли в софтбол. Команда завсегдатаев «Кейси», бара на Третьей авеню, встречалась с командой «Свенсона», бара на Пятой. Сам Гарри пил мало, но плотно общался с ребятами из «Кейси», которых знал с детства, и играл с ними в софтбол по субботам, если у него не было других дел.

Сегодняшний матч был особенным, в нем решалось, какой бар круче; стенка на стенку, квартал на квартал; ирландцы против скандинавских лосей. Вдобавок к демонстрации шовинизма на игру были поставлены деньги, несколько сотен долларов.

Матч начинался в одиннадцать утра, и в половине одиннадцатого обе команды собрались на спортивной площадке на Шестьдесят пятой улице, в полном составе, при всем оснащении, с друзьями-болельщиками и изрядным запасом пива. День выдался погожим и ясным, и местный народ потихоньку подтягивался к площадке посмотреть на игру. Детишки на велосипедах и роликах кричали друг другу, мол, пойдем зырить, как взрослые дядьки играют в софтбол; прохожие останавливались и с интересом наблюдали за происходящим на поле сквозь сетчатое ограждение.

Команды закончили разминку, и матч уже должен был начаться, но случилась небольшая заминка: двое парней, принимающих ставки, никак не могли разобраться с деньгами. Однако все решилось за пару минут, и игра началась.

Хотя Гарри уже давно не играл регулярно, он все равно оставался одним из лучших софтболистов в районе. Во-первых, он почти не пил. Во всяком случае, пил не так много, как остальные ребята в обеих командах, и сохранял координацию движений ближе к концу игры, когда это было действительно важно. На внешнем поле он выступал точно не хуже других и отлично отбивал подачи, особенно когда был в настроении. А сегодня он был в настроении, в правильном настроении для игры.

Подброшенная монетка выпала в пользу «Кейси», они выбрали подавать первыми, отдали пиво друзьям и вышли на поле с топотом и криками – Вперед, вперед. На подачу, на подачу…

Стив, принялся разогреваться, бросая мячи товарищам по команде на внешнем и внутреннем поле. Главный судья, бармен, у которого сегодня был выходной, встал за питчерской горкой, еще двое судей заняли места у первой и третьей базы, и игра началась.

В первом иннинге «Кейси» выступили паршиво. Стив как будто не видел, куда подает, и катастрофа казалась практически неотвратимой. Раз за разом Стив запарывал свои подачи, в итоге первые трое бьющих получили по уоку, хотя на одиннадцатой подаче судья объявил страйк, и тут слабо забрезжил единственный лучик надежды, когда счет был 3:2, но Стив опять сплоховал, и третий бьющий все-таки получил уок. «Кейси» старались приободрить своего питчера, мол, не психуй, все нормально. Держись, малыш Стив, мы с тобой. Влупи ему, Стиви, влупи слабаку… и Стив посмотрел на своего кэтчера, а на домашнюю базу вышел, небрежно помахивая битой, здоровенный рыжий норвежец по прозвищу Бойлер.

«Свенсоны» вопили как резаные, брызжа слюной и пивом. Они ждали смертоубийства и ликовали, заранее предвкушая победу уже в первом иннинге. Захерачь ему, Бойлер. Забей ему в глотку. Выбивай за забор, за забор. Давай, давай! Мы с тобой. Мы с тобой. Бойлер ухмыльнулся Стиву, показав черные кривые зубы, и взмахнул битой, которая в его огромных ручищах казалась тоненькой зубочисткой, мол, подавай, чего ждешь? Стив медленно замахнулся и бросил мяч, Бойлер крутанул битой, как неандерталец – дубиной, в момент удара звук был такой, словно бита сейчас разлетится на сотню кусочков, и мяч стремительно взвился ввысь и полетел по широкой дуге в сторону ограждения на левом фланге. Бутылки с пивом застыли у открытых ртов. Все наблюдали, затаив дыхание, как мяч ушел за линию фола, и дюжина мальчишек помчалась за ним вдогонку. Бойлер подхватил брошенную биту, ухмыльнулся питчеру и вернулся на домашнюю базу, его лицо сразу сделалось жестким и злым. Бей, Бойлер, лупи. Вломи ему, Стив. Питчер, питчер, ты попал. Сделай его, этого бабуина…

сверлили друг друга угрюмыми взглядами, потом Стив сплюнул, медленно замахнулся, как в прошлый раз, и бросил мяч с такой силой, что тот просвистел в воздухе, сделавшись почти невидимым. Бойлер отбил подачу, и удар получился мощнецким, но все-таки припозднился на долю секунды, и мяч ушел не влево, а вправо, к ограждению на правом фланге, зрители завопили, «Свенсоны» дружно впали в неистовство, бита глухо ударилась о землю, игроки на базах сорвались с мест, как ошпаренные, и Гарри, который был на позиции правого полевого, бросился за мячом. Тренеры «Свенсонов» кричали, размахивая руками, бегите, сукины дети, бегите, и игрок на третьей базе уже коснулся отметки, а игрок на второй был по полпути к базе, и тут Гарри подпрыгнул, почти взлетел в воздух, вытянув над головой руку в перчатке, и врезался в сетчатое ограждение на долю секунды раньше мяча, который с глухим ударом воткнулся в перчатку. Гарри отскочил от забора, двумя руками прижимая мяч к животу, грохнулся на бетонированное покрытие, перекатился, поднялся на ноги и бросил мяч первому бейсмену, который легко отыграл свою базу, но не успел передать мяч на вторую, потому что на поле вдруг началась полная неразбериха, все нападавшие разом рванулись к своим прежним базам, и тот, кто пытался вернуться на первую, налетел на Бойлера, а тот в свою очередь чуть не сбил с ног защитника, и игра намертво встала. Гарри наблюдал за всем этим вполглаза, его разум стремительно расшифровывал все, что он видел и слышал, когда врезался в ограждение: вроде бы там была женщина, женщина за сетчатым забором… да, блондинка в коротеньких шортах и майке на тонких бретельках, и если Гарри все верно запомнил, хотя видел ее краем глаза лишь долю секунды, буфера у нее были что надо. Гарри обернулся, и она так и стояла на том же месте. Он пригляделся и заметил прогулочную коляску с ребенком. Гарри подошел к ограждению и встал вполоборота к полю. Суета улеглась, следующий бьющий уже вошел в дом. Гарри улыбнулся женщине за забором. Привет.

Привет, она улыбнулась, слегка качнув головой, я думала, вы протараните эту сетку.

Гарри приподнял брови и улыбнулся еще лучезарнее. Если бы я знал, что за сеткой стоите вы, я бы точно ее протаранил.

Игра возобновилась, но все были так возбуждены после прошлого розыгрыша, что никто не заметил, что Гарри не занял свою позицию на правом фланге, а по-прежнему топчется у ограждения.

Салли, женщина кивком указала на малышку в коляске, решила, что это было веселое представление. Она так смеялась. Впрочем, Салли легко рассмешить.

Они оба рассмеялись, а Стив тем временем довел счет до 0:2 и на следующей подаче влупил точно по центру, отбивающий взмахнул битой с часовым опозданием, и «Кейси» принялись вопить, и приплясывать, и брызгать друг на друга пивом.

Теперь команды менялись ролями. «Кейси» продолжали драть глотки, и каждый считал своим долгом по-дружески хлопнуть Стива по спине. Блондинка кивнула в сторону поля и спросила, что происходит. Гарри обернулся и заулыбался. Похоже, у них третий аут. Наша очередь отбивать. Она развернулась и вроде как собралась уходить, но Гарри попросил ее остаться. Это только первый иннинг. Впереди еще много отменного софтбола.

Я ничего не понимаю в софтболе, сказала она с мягкой улыбкой.

Прижавшись к забору, Гарри пристально посмотрел на нее и сказал, что научит ее всему, что ей нужно знать. Подождите меня, я вернусь через пару минут. Все равно мы обычно не отбиваемся в начале матча. Она улыбнулась, и Гарри вернулся к своим. Друзья по команде и просто друзья встретили его бодрым ревом, и он получил свою порцию приветственных воплей и хлопков по спине.

Гарри отбивал пятым, и пока ждал своей очереди, то и дело поглядывал краем глаза на женщину за забором. Неплохой экземпляр. Очень даже достойный. Аппетитная грудь, крепкая, ладная задница. И сама далеко не ребенок. Наверное, на пару лет старше Гарри. Может быть, под тридцатник. Ему хотелось, чтобы они поскорее собрали свои три аута, и тогда можно будет вернуться к ней и посмотреть, выгорит что-нибудь или нет. Он совсем не следил за игрой, пока не услышал разочарованный рев и забористую матерщину товарищей по команде; его желание сбылось, «Кейси» мгновенно набрали три аута, и снова пришел их черед защищаться. Гарри поспешил к ограждению на правом фланге.

Привет опять, он улыбнулся, прислонившись к забору.

Вы недолго отсутствовали, она подошла ближе и тоже заулыбалась.

Да, недолго. На самом деле, он пожал плечами, сверкая улыбкой, так и было задумано, чтобы я мог скорее вернуться сюда.

Зачем?

Чтобы снова увидеть вас. После…

Эй, Гарри, ты где? Иди сюда, бога ради.

Да, да, сейчас. Вы, пожалуйста, не уходите. Дождитесь меня. Он занял свое место на внешнем поле, и по пути то и дело оглядывался на блондинку, и непрестанно посматривал в ее сторону по ходу иннинга.

Стив явно приободрился и в этот раз подавал вдохновенно и мощно, так что «Свенсоны» за считаные минуты собрали три чистых поп-аута. «Кейси» покинули поле в приподнятом настроении, а Гарри вернулся к блондинке.

Может, зайдете сюда, на площадку? Тут есть скамейки, можно присесть.

Ничего не получится. У меня на сегодня еще много дел, и…

Какие дела в такой ясный погожий день? Идите к нам, сказал Гарри, обаятельно улыбнувшись, будете нашим талисманом.

Она звонко рассмеялась. Так меня еще не называли.

Вот видите, вы сейчас…

Эй, Гарри. Ты идешь или как? Ты следующий отбивать.

Да, да, иду. Калитка вот там. Он побежал к домашней базе, но по пути оглянулся и с улыбкой отметил, что блондинка идет ко входу на спортплощадку. Стив пихнул Гарри локтем. А бабу в жопу, ага?

Ну, если ты так настаиваешь…

Слушай, уймись. И настраивайся на игру. Надо порвать этих лосей. Я, между прочим, поставил на матч двадцать пять баксов.

Не волнуйся, Гарри хлопнул Стива по спине, мы их порвем. Сегодня я в форме.

Предыдущего бьющего вывели в аут, и когда Гарри встал на домашней базе, он разглядел макушку блондинки, едва видневшуюся над высокой зеленой изгородью вдоль дорожки на спортплощадку. Гарри чувствовал себя расслабленно и спокойно, он слегка качнул битой и застыл, глядя на питчера. Этого парня он знал, всегда очень даже неплохо отбивал его подачи и успевал добежать как минимум до первой базы. На первой подаче мяч прошел вне зоны страйка, и Гарри попросту отступил в сторону. Прежде чем вернуться в дом, он огляделся по сторонам и увидел, как предмет его интереса входит на огороженную территорию спортивной площадки. Обе команды орали и гикали, а потом разом умолкли, и следующую подачу Гарри отбил в левую дальнюю часть аутфилда, и добежал до второй базы, и, наверное, смог бы занять и третью, если бы не отличная игра свенсоновского центрального полевого. Гарри стоял на второй базе, слушал вопли товарищей по команде и наблюдал, как блондинка с коляской садится на дальнюю скамейку с правой стороны поля. Следующий бьющий получил аут, но следующий за ним отбил очень даже неплохо, пусть и не так далеко, как хотелось бы, однако Гарри успел миновать третью базу, и рванул к дому, но поскользнулся, обходя кетчера, которому как раз передали мяч, и до крови ободрал лодыжку о бетонированное покрытие. «Кейси» вновь завопили и принялись наперебой хлопать Гарри по спине, а он стоял, стиснув зубы, и тряс саднящей ногой. Затем сел на скамью запасных и стал наблюдать за игрой. Следующий бьющий тоже получил аут, и это был уже третий, а значит, иннинг закончился, и команды снова менялись ролями. «Кейси» вышли на поле, и Гарри вышел вместе со всеми, припадая на правую ногу. Он помахал блондинке, и она улыбнулась, глядя, как он занимает позицию на правом фланге.

В этом иннинге Стив опять накосячил с подачами, и когда «Кейси» понуро отправились на перерыв, Гарри сел рядом с блондинкой. Кстати, меня зовут Гарри, он улыбнулся и придвинулся ближе к ней.

Она улыбнулась в ответ и сказала, что ее зовут Луиза. А это моя дочка Салли, она наклонилась и поправила панамку у девочки на голове.

Гарри показал ей свою ободранную лодыжку и пошутил насчет боевого ранения, и они мило болтали, пока не закончился перерыв, а когда Гарри встал со скамейки, чтобы вернуться на поле, он как бы невзначай положил руку на бедро этой Луизы, на голую кожу на внутренней части бедра, как раз там, где заканчивались ее шорты, и не то чтобы надавил, а просто слегка напряг кончики пальцев, и на миг заглянул ей в глаза перед тем, как уйти.

Гарри сидел с ней во всех перерывах, а после пятого иннинга она объявила, что ей пора уходить. Он тут же изобразил на лице боль и отчаяние. Вам нельзя уходить, вы же наш талисман. Вы хотите, чтобы мы проиграли?

Она улыбнулась и посмотрела ему в глаза, чуть прищурившись. Муж скоро вернется, и мне еще надо успеть кое-что сделать по дому.

Он удержал ее взгляд и уже собирался заговорить, но тут его снова окликнул Стив. Гарри, давай сюда. Тебе на биту. Гарри помахал Стиву, уже иду, и опять положил руку ей на бедро, на этот раз надавив чуть сильнее. Подождите минутку. Он вышел в дом, даже не шелохнулся на трех подачах подряд, набрал три страйка и быстренько выбыл. После чего бросил биту и вернулся к скамейке. Вам действительно надо идти?

Да, уже надо. У нас планы на вечер, а мне еще нужно кое-что сделать.

Гарри пристально посмотрел на нее. Может быть, я провожу вас домой?

А как же ваш матч?

Они прекрасно управятся без меня. Я им не так уж и нужен, на самом деле.

Она улыбнулась, пожав плечами. Ну, если хотите…

Конечно, хочу. Гарри поднялся со скамейки. Вы идите вперед, я догоню вас на улице. Луиза направилась к выходу, толкая коляску, а Гарри подошел к Стиву и сообщил, что ему надо уйти.

В смысле, надо уйти? Ты никуда не пойдешь. Мы еще не доиграли.

Извини, Стив, но мне надо идти. У меня срочное дело. И потом, ты сам видишь, что у меня с ногой. Я еле стою.

Не долби мне мозги. Все нормально с твоей ногой.

Да ладно, Стив, что ты так распалился? Говорю же, мне надо идти.

Да, тебе надо идти. Знаешь что, Гарри? Ты изрядный мудак. Хрен стоячий. Залупа с ушами.

Слушай, Стив, это не…

Ты сам, ептыть, знаешь, сколько денег поставлено на этот матч. Но тебе по хрену, что друзья потеряют бабки. Если тебе вдруг приперло засандалить какой-то телке, все остальное тебя не ебет. Все, иди в жопу.

Мне просто нужно уйти. При чем тут какие-то телки? У меня жутко болит нога, и я…

Я сказал, иди в жопу, Стив с досадой махнул рукой и пошел прочь. Как-нибудь справимся без тебя. Эй, Винни! ВИННИ!

Чего?

Иди сюда.

Гарри захромал к выходу, еще успев краем уха услышать, как Стив велит Винни встать на правом фланге.

А как же Гарри?

Этот сучий кот? Да ну его в жопу. Опять ускакал за какой-то бабенкой.

Гарри услышал и эту реплику тоже, издалека, но отчетливо, и, яростно стиснув в руке перчатку, зашагал чуть быстрее и постарался выбросить из головы едкое замечание Стива, сосредоточившись на Луизе и на живой изгороди впереди. Каждый шаг сокращал расстояние до выхода со спортплощадки, и Гарри твердил себе, что сейчас он доберется до этих кустов, и его уже будет не видно с поля, и звуки матча, продолжавшегося без него, превратятся в глухой отдаленный гул, а потом стихнут вовсе, и все останется позади: и Стив, и команда, и вся игра, – с глаз долой.

Огибая живую изгородь, Гарри задел плечом крайний куст, тонкая ветка хлестнула его по лицу, и теперь можно было уже не хромать, и до слуха уже доносились вопли детишек на детской площадке и шум машин на дороге, и он увидел Луизу, неторопливо идущую по дорожке чуть впереди. Он припустил бегом и очень скоро ее догнал.