Убитые голоса

Он пожал руку майору, кивнул его жене:

– Здравия желаю, Роман Владимирович.

– Здравствуй, Миша. Что-то начальника твоего не видно.

– Да, должны уже выйти.

Уланов набрал номер Гарина:

– Алло, Смольный?

– Рома? Подъехали?

– Мы-то подъехали, а кто-то обещавший встречать сидит дома.

– Выходим. Мы уже в подъезде.

Вскоре появились Гарин с Тамарой.

Офицеры поприветствовали друг друга.

Женщины тоже, но – после минуты взаимной оценки. Тамара вздохнула, поняв, что она уступает Людмиле по всем позициям.

– А дочь не берете? – спросил Уланов.

– Нет. Она в семье одноклассницы. Там подружка.

У Гариных был с собой большой баул и снасти в чехле.

– На твоей поедем? – поинтересовался Уланов.

– Да. Ей все равно через месяц на списание. А ты, смотрю, новую так и не приобрел?

– Пока нет. Куда ее поставить?

– Поедем мимо РОВД, загонишь на стоянку отдела. Там машина будет под постоянным присмотром.

– Я своей вино взял.

– Я тоже.

– Тогда едем?

Все расселись по машинам и поехали к РОВД. Во дворе сумку и палатку Уланова перегрузили в багажник «Ниссана». Рядом с водителем сел Гарин, по должности положено, Уланов оказался рядом с невестой и первой несостоявшейся любовью. Обе пока сидели молча, изредка бросая взгляды друг на друга.

Доехали до Коринки, прыгая по ухабам.

Остановились у дома Марина, заметив, что Агеевы и еще одна семья в дальнем конце остались в деревне.

Кузьмич, услышав звук двигателя, появился на крыльце.

Из машины вышли Гарин с Улановым.

Кузьмич воскликнул:

– О, какие люди! А чего без предупреждения? Все, кто здесь остался, встречать бы вышли.

– Нам этого не надо.

– Гляжу, с бабами… в смысле, с женами приехали? На отдых, что ли?

– Да, – ответил Гарин, – хотим на острове порыбачить!

– Это хорошее дело.

– Мы водку не брали, рассчитывали у тебя нормальным самогоном разжиться.

– И правильно. Банка трехлитровая пойдет? Предупреждаю: самогон крепкий, под семьдесят градусов.

– Куда нам столько? И литра хватит.

– Не-е, не хватит. Что такое литр для двоих здоровых мужиков?

– Смеешься?

– Чего? – не понял Марин.

– Сколько должны за самогон? – спросил Уланов.

– А ты не охренел, Роман Владимирович? Какие деньги? Подарок.

– Неудобно.

– Неудобно в сортире без дна. Да вы баб своих да водителя на улицу выпустите, что они парятся в машине?

Водитель вышел, а вот женщины остались. У них завязался разговор. А женщинам стоит только начать, потом не остановишь. Тем более было о чем поговорить. Впрочем, это касалось не только женщин.

– Ничего, Кузьмич, пусть парятся, их силком никто не держит.

– Вы тут побудете или в хату пройдете?

– Тут, Кузьмич.

– Тогда я быстро.

Он принес полную сумку, в которой, кроме закрытой трехлитровой банки с самогоном цвета дорогого виски, были огурцы с помидорами и зелень всякая.

– Да мы купили продукты, Кузьмич.

– То покупки, а это с огорода, свойские, без этих гер… гер… вот, твою мать, язык сломаешь с этими названиями.

– Гербицидов.

– Вот, и без ГМО.

Офицеры рассмеялись:

– Ты знаешь, что такое ГМО?

– Слышал по телевизору, что хрень, которую жрать не рекомендуется.

– Правильно понял.

Кузьмич принял деловой вид:

– Так, на чем переправляться будете?

Гарин ответил:

– У нас резиновая лодка.

– Баловство. Запоминай, начальник, напротив острова, чуть левее с нашей стороны, – отмель, там осока, в ней лодка нормальная, деревянная, с веслами.

– Понял.

– Ну на острове хвороста хватит, дрова вам не нужны, что за снасти?

– Спиннинг, удочки.

– Ну, спиннинг ладно, сейчас у щуки и окуня жор, только не на блесну ловите – на живца. Лучше на лягушку.

– Где же мы их наберем?

– Не найдете, кидайте блесну. Запомните: на мелководье сейчас ни хрена не поймаешь, рыба в омутах, на глубине. Но язя, голавля, леща поднять можно, донкой и на червя или личинку.

Офицеры переглянулись.

Кузьмич спросил:

– Что, нет червей?

– Нет.

– За домом у сортира куча перегноя, копайте да банку с забора снимите, наберете и червей, и личинок.

Пришлось идти копать.

Вернулись, пока Кузьмич занимался самогоном.

– Вот это другое дело. Надеюсь, донки взяли?

– Нет!

– Эх горе-рыбаки. Ладноть, дам.

Он принес пакет с донками с подвешенными колокольчиками.

– Леска 0,5 по два крючка, на большой насаживайте пучок червя, на малый – личинку. И закидывайте к северному берегу. Там глубоко.

– Спасибо, Кузьмич, вернем.

– Так, что еще? Котелок взяли?

– Мы шашлык собирались делать.

– Какая рыбалка без ухи под самогончик?

Он дал им и котелок.

– Теперь всё.

– Лишь бы погода не испортилась, – проговорил Гарин.

Марин сказал:

– Тепло будет, и без дождя.

– Тебе откуда знать? Если даже метеоцентр ошибается.

– Твой центр, может, и ошибается, а мои мослы нет. Они за пару дней до непогоды ныть начинают. Сейчас не болят. Значит, дождя не будет. А не будет дождя, не будет и холода.

– Ну, спасибо тебе. И что бы мы на этом острове без тебя делали?

– Шашлыки жрали да самогон пили. Тоже неплохо, после города.

Уланов взял Марина под руку:

– Как деревня, Кузьмич?

– Благодаря вам нормально. Новый глава района восстановил границы природоохранной зоны, рыбнадзор появляется. Строительство коттеджей запретили. Агеевы вернулись, вон Ерофеевы вернулись, приезжал Петька Серов, тоже подумывает вернуться. А еще Медведев, помнишь, Микола, дочь у них с женой Ольгой бандиты утащили?

– Конечно, помню.

– Приезжал да с собой трех мужиков привозил. Те дома на соседней улице смотрели. Вроде как купить собираются.

– А Вера Голева в Сантово?

– Не-е, в Балаеве.

– Бросила медпункт?

– Работает. У нее с молодым лейтенантом, что был поначалу заместо Ваньки Коробенко, светлая ему память, роман закрутился. Был в медпункте, сказала, вроде по весне свадьбу думают сыграть. И уже живет у лейтенанта. У того однокомнатная квартира в Балаеве. Утром привозит, вечером забирает. Сейчас Верка в две смены трудится. Люди тянутся к ней.

– Понятно, – проговорил Уланов.

Кузьмич с заговорщическим видом проговорил:

– Я вот о чем хотел тебя, Роман, спросить. Деньги-то, что Огурцов перегнал нам, так на счету у Верки и лежат, только в отделении Сбербанка, коммерческий-то банк прикрыли, хорошо, девка успела перевести бабки.

– Ну и что?

– Чего с ними делать-то?

– В смысле?

– Ну вроде как ни за что получены. Дома-то и участки не продали?

– Забирайте себе. Это вам компенсация за то, что пришлось терпеть от банды Огурцова.

– Ты так думаешь?

– Уверен. Снимай со счета, а хочешь оставь.

– Сниму часть. Крышу надобно перекрыть.

Уланов усмехнулся:

– Тогда все причитающиеся тебе деньги снимай. Стоит начать ремонт, крышей не ограничишься.

Кузьмич вздохнул:

– Это точно. А может, и не перекрывать? Ну течет маленько, так только весной да осенью, таз подставил, и ничего. А с другой стороны…

– Решай сам. Деньги твои.

– Эх, лучше бы не было, теперь всю голову сломаешь. Поеду к Василичу, у него совета просить.

– Привет ему!

– Передам.

– И совет проси до того, а не после того, как приметесь за его огненную воду.

– Это разберемся.

– Ну мы поехали, Кузьмич.

– Хорошего отдыха. А бабы ваши, гляжу, базар затеяли, давно, что ли, не виделись?

– Да лет этак пятнадцать.

– Ну, тогда конечно.

Офицеры уложили добытое у Кузьмича в багажник, а точнее, кое-как втиснули. Сели в машину.

Водитель спросил:

– К острову?

– Дорогу-то знаешь?

– Я же местный.

– К острову, Миша, – сказал Гарин, – и не спеши, здесь подвеску в момент оставить можно.

– Да знаю, Борис Борисович.

Уланову не терпелось узнать, о чем так оживленно беседовали в их отсутствие женщины. Но те, как по команде, замолчали. По лицам было заметно: нашли общий язык и без всяких претензий.

«Ниссан», объезжая колдобины, вышел на лесную грунтовку, по ней до параллельной дороги, свернул налево и пошел к реке.

На песчаный берег напротив острова вышли через полчаса.

Покинули салон. Потянулись. Светило солнце, тепло, на реке полный штиль. Благодать да и только.

Гарин взглянул на Уланова:

– Ну, как тебе наша природа?

– Отлично, Боря. Надо найти лодку Кузьмича.

– Не проблема.

Он повернулся к водителю, который выносил из машины сумки, баулы, снасти, палатку.

– Миша!

– Да, Борис Борисович.

– Будь добр, здесь слева в осоке должна быть лодка с веслами, найди ее и пригони сюда.

– Есть.

– Ты официальность оставь для отдела! Мы здесь все отдыхающие.

– Так точно, товарищ полковник.

– Ты неисправим.

Сержант Овсянкин разделся до плавок, вошел в воду, фыркнул:

– А водичка-то холодная.

Уланов сказал:

– Понятное дело, не май месяц.

– А может, тут родники.

Он скрылся в осоке, оставляя за собой прореху.

Вскоре на чистую воду вышла объемная высокая лодка. Работая веслами, сержант подвел ее к берегу, деревянный нос заполз на песок.

– Ваша лодка, Борис Борисович.

– Одевайся, а то застудишь самое главное.

– Не-е, мы, Овсянкины, народ крепкий.

– Оденься, будешь крепким, когда простатит заработаешь.

Сержант подчинился.

Начали перекладывать, что взяли с собой. Резиновая лодка отпала, ее загрузили в багажник «Ниссана». Еще кое-что решили оставить. Гарин хотел оставить удочки, но Уланов воспрепятствовал:

– Пусть будут, побалуюсь.

– Но Кузьмич сказал, что на удочку клева не будет.

– Вот и проверим его слова.

Гарин повернулся к Овсянкину-младшему:

– Давай, Миш, грузи поклажу, пойдем на остров.

– Мне бы здесь остаться, Борис Борисович.

– А чего?

– Ну, машина тут, и вам мешать не хочу, да и не рыбак я в отличие от отца и Кузьмича. Не рыбак и не охотник.

– Тут-то что будешь делать?

– У меня книга интересная, вчера купил, давно искал. Как раз на выходные хватит.

– Любишь читать?

– Это да. По мне, лучше книга, чем кино.

– Сейчас это редкость.

– Ну, не скажите. У нас в Балаеве пять библиотек?

– Вроде пять, не считая школьных.

– А население тысяч пятьдесят, так?

– Пятьдесят семь, если быть точным.

– Знаете, сколько человек в этих пяти библиотеках записано?

– Сколько?

– Восемнадцать тысяч.

– Ты это серьезно?

– Можете проверить, каждый третий. А если не брать в расчет младенцев да стариков, которые уже физически не могут читать, только газеты просматривают, то процентов сорок, не меньше. Хотя в центральной библиотеке есть бабуля, которой восемьдесят шесть, а она все берет книги. О войне. Магазин книжный один, и там народу нету. Почти нет. Но объяснимо, кто в райцентре может позволить себе книгу за триста рублей, когда у пенсионеров, самого, кстати, читающего слоя населения, пенсия девять тысяч? Вот и идут в библиотеки.

Уланов проговорил:

– А по «ящику» говорят, что в России читать стали меньше.

– Покупать меньше. Но что это я вас задерживаю.

Он подхватил поклажу и начал переносить в лодку. Женщины между тем продолжили прерванное общение.

Гарин подтолкнул Уланова:

– Видишь, Рома, разговорились наши половины.

– Вижу и не понимаю. Из-за того что я когда-то увлекся Тамарой, Людмила поначалу отказывалась ехать. А сейчас щебечут, словно две подруги встретились.

– Ну и хорошо.

– Как сказать, Боря. Еще бы узнать, о чем это они так довольно беседуют? В машине, при нас, молчали.

– Ну, значит, если узнаем, то случайно. Похоже, пока нас в свои дела посвящать не собираются.

– Людмила расскажет. Когда спать ляжем. А кстати, ты почему палатку не взял?

– Мы с Тамарой, если пойдет дождь, сюда переплывем, в «Ниссане» закроемся. Там троим места хватит.

– Понятно.

Он повернулся к Людмиле и Тамаре:

– Милые дамы, яхта подана, прошу на борт.

Женщины устроились на корме на задней скамейке, мужчины оттолкнули лодку, Уланов остался на носу, Гарин взялся за весла. Расстояние от южного берега до острова было небольшое, метров сорок-пятьдесят. Лодка по спокойной воде прошла за пару минут. Тут на острове имелась и удобная бухточка. Лодку втащили на берег, закрепили цепь вокруг старой ивы.

Остров вообще представлял собой вытянутый с запада на восток холм, длиной метров сто, шириной около тридцати. Но холм невысокий, с ровными площадками, которых больше в северной части, с редколесьем и обильным кустарником. На нем много хвороста. Кто-то здесь изредка прибирался, хворост не валялся где попало, а был сложен в кучи.

Уланов взял крупную хворостину. Она оказалась веткой березы. Их тоже росло тут немало. Сухая, сломалась от удара об колено. Вполне подходящие дрова. Оставив лодку и женщин на южном берегу, офицеры пошли к северному, выбрать место стоянки, чтобы не далеко от реки и по размерам не мало, а главное – ровную. Нашли площадку, удачно подходящую для рыбалки. Впрочем, и здесь чувствовалась рука неизвестного. Площадка была очищена. В кустах даже ямы вырыты для отправления естественных надобностей, посредине яма побольше, для костра.

Гарин взглянул на Уланова:

– Здесь остановимся или посмотрим весь остров?

Роман махнул рукой:

– Чего искать. Тут вполне нормально. Место для всего хватит.

– Добро.

Они вернулись, перенесли вещи, набрали хвороста, Уланов с помощью Людмилы поставил палатку. Гарин размотал снасти, вставил колья да ветки для донок, аккуратно размотал их для заброса. Тамара занималась провизией. С оборудованием лагеря справились быстро. Уланов притащил два бревна, уложил с обеих сторон ямы, в которые был набросан хворост. Рядом постелили два одеяла. Женщины отошли в кусты. Гарин спросил у Уланова:

– Ну, что, порыбачим для начала, собьем охоту?

Роман ответил:

– Надо подготовить треногу для котелка.

– Это успеем. Все сделаем, было бы что варить.

– А шашлык как делать будем, мангала-то у нас нет?

– Я кирпичи взял.

– Серьезно?

– А чего? Их возле дома много. Шампура есть, мясо отборное, с рынка, замариновано в вине.

– У меня уже слюни текут. Но, как говорил Кузьмич, на рыбалке голова всему уха.

– Он так не говорил.

– Значит, хотел сказать, неважно. Где у нас наживка?

– Донки бросаем?

– Сначала их, потом я покидаю спиннинг, искать лягушек смысла нет, только время терять, живца там сейчас у берега нет, на блесну попробую, она у меня под живца сделана. Ну, а ты попробуй что-нибудь поймать удочкой.

– Согласен. А что женщинам делать?

– Отдыхать. По-моему, они нашли общий язык.

– Это будет ясно позже.

– За рыбалку, майор. Эх, сколько я мечтал оказаться тут, не думая о службе.

Они принесли к берегу удочку и спиннинг, забросили донки. Разошлись по сторонам площадки. Женщины, вернувшись, присели на одеяла, продолжили разговор. Все чаще слышался их смех. Значит, действительно нашли общий язык. Странно, как быстро они сошлись.

Рыбалка удалась. За пару часов Гарин вытащил приличных щуку и окуня, Уланову удалось поймать с десяток мелких окуней. Донки пока молчали, затем зазвенел один колокольчик, второй. На берегу оказались два леща и сазан. Затем клев прекратился, как по команде. Но и пойманного было достаточно. Тамара оказалась мастерицей в приготовлении ухи. Мужчины развели костер, вылили в котелок воду из купленной бутылки, смастерили нехитрую треногу, развели костер. Людмила почистила картошку, лук, порезала зелень, огурцы, помидоры. Чистить рыбу Тамара никому не доверила, все делала сама. Пока она колдовала над ухой, солнце начало клониться к горизонту.

Уланов отвел Гарина к берегу:

– А теперь, Боря, поведай-ка мне, почему Лемехов готов платить такие бабки за свою безопасность?

Гарин спросил:

– Он говорил тебе о гибели прежнего начальника охраны?

– Да.

– А о событиях, имевших место до того?

– Говорил. Но это не повод сейчас нанимать начальника охраны. Достаточно иметь старшего среди телохранителей. А их у него четверо.

– Все это так, но Лемехов не рассказал тебе главного. Он хотел, чтобы это сделал я.

– Почему?

– Не знаю. Опасается, наверное, что ты откажешься.

– Ну и что он не рассказал?

– Месяц назад, еще до событий в Балаеве, как раз во время нашей охоты за бандой, имевшей отравляющее вещество, у Лемехова похитили дочь.

– Вот как? Почему я не знал об этом?

– У тебя тогда было много своей работы, да и зачем тебе знать все, что происходило в то время в Переславе?

– Продолжай.

– Похитители затребовали ни много ни мало весь бизнес Лемехова в обмен на дочь.

– Они не страдают отсутствием аппетита.

– Да. Я знал Аркадия через начальника Управления. Они в хороших отношениях. Так вот, несмотря на угрозы бандитов, Лемехов связался с генералом, тот сообщил о похищении в Управление ФСБ по области. Похищение людей – их работа. Чекисты тут же кинулись в бой. Не буду вдаваться в подробности, я и сам-то их плохо знал, работая с тобой. В общем, первым делом поставили на прослушку телефоны Лемехова, его жены и студента-сына. Взяли под контроль усадьбу. Даже подготовили фиктивные бумаги о передаче гипермаркета. Дальше не знаю, везение это или глупость похитителей, но старший позвонил Аркадию, причем находясь либо в алкогольном, либо в наркотическом опьянении. Что дало возможность ФСБ определить местонахождение бандитов. Но найти – еще не значит нейтрализовать. Старший затребовал еще и двести тысяч долларов. Короче, Лемехов должен был привезти на пустырь старой овощной базы бумаги и деньги. Оставить в обозначенном месте и около моста через Вежу забрать дочь. Помнишь, я как-то был занят на работе?

– Да ты частенько был занят.

– Ну вот, в УФСБ посчитали, что Лемехова могли просто выманить на пустырь и там пристрелить. А бумаги и деньги – прикрытие. То же самое произошло бы и с дочерью Еленой. А тот, кто стоял над захватом бизнеса, в дальнейшем имел бы дело с убитой горем вдовой и перепуганным студентом. Посему было принято решение: документы и деньги должен отнести на пустырь посторонний человек, а дочь приехать домой на такси. Это и было озвучено старшему. Он сначала ни в какую, но уперся и Лемехов. Правда, в той ситуации, думаю, больше сыграло не упорство, а предложение Лемехова повысить ставки. При согласии похитителей на его условия он обещал выплатить им миллион долларов.

– А бандиты, естественно, не поставили об этом в известность заказчика или своего босса, рассчитывая забрать миллион, грохнуть только дочь и по-быстрому свалить из региона.

– Наверное, так.

– И посторонним человеком выступил ты.

– Да. Мы обсудили это в кабинете генерала вместе с Лемеховым. Тогда с ним познакомился и я. В общем, еще короче. Я оставил «пустышку» на пустыре, ушел. Елена, естественно, у моста не появилась, а за деньгами один из бандитов приехал. За ним проследили. Он привел спецназ как раз в то место, откуда и вели бандиты телефонные разговоры. Ну, и не дав им опомниться, спецназ ФСБ пошел на штурм. Похитители оказали отчаянное сопротивление, ранили одного сотрудника, тогда их завалили. Елена, находившаяся, к счастью, на момент штурма в подвале, не пострадала. Ее я отвез к Лемехову.

Уланов погладил подбородок, покрывшийся щетиной:

– И что это были за бандиты, которые мгновенно отреагировали на штурм? Из бывших?

– Нет. Это были двоюродные братья Попов Степан Григорьевич и Сучков Геннадий Викторович. Оба дважды судимые за разбой. Сидели в разных зонах, вышли практически в одно и то же время, в апреле этого года.

– Так, подожди, а обстрел машины Лемехова произошел в мае?

– Да, а затем катер в июне, гипермаркет в июле, в августе гибель Молодцова.

– Это они.

– Согласен. Но кто стоял над ними – а кто-то стоял однозначно, – узнать не удалось. Покойники не дают показаний.

– Молодцов им чем-то мешал.

– Да, иначе его бы не убрали. Да и вряд ли братья могли спланировать убийство, инсценировав аварию.

– Кто знает, на что они были способны.

– В результате у Елены стресс, у жены стресс, с ними до сих пор занимается психолог, Лемехов считает себя моим должником, какие-либо действия против него после нейтрализации братьев не предпринимались. А у Лемехова образовалась вакансия начальника охраны. И он хотел, чтобы ее занял надежный человек. Обратился ко мне. Я посоветовал тебя. Дальше ты в курсе.

– Понятно. Ну что ж, поработаем на Лемехова. Эта история с дочерью заинтересовала меня. Тот, кто стоит за попыткой рейдерского захвата, вряд ли откажется от своей цели. Слишком привлекателен гипермаркет. А может, и отказался. Я заступаю на службу двадцать шестого числа, попробую поработать.

– Я чем смогу, помогу тебе.

– Само собой.

От костра донеслось:

– Мужчины! Уха будет готова через двадцать минут.

Уланов сказал:

– Надо еще дровишек поднести да кирпичи к огню поставить, чтобы прогрелись.

– Не много ли будет закуски?

– Кузьмич прав, на рыбалке с литром даже его крепкого самогона делать нечего.

Офицеры поменяли на донках наживу – глядишь, ночью кто клюнет, – и пошли к костру.

На воде слышно далеко. Особенно в такой тихий вечер.

Поэтому звук моторной лодки они услышали, когда ее еще не было видно.

Не обратили внимания. Кто-то передвигается по суше, кому-то удобнее по реке, если надо побыстрее из деревни в деревню, что стоят на берегу. Лодка появилась через пять минут. Она шла на невысокой скорости из-за слабого движка, в ней двое, в одинаковых куртках и капюшонах. Лодка держалась противоположного берега.

– Повсюду жизнь, – проговорил Гарин.

– Вот только есть некоторые особи, которые хотят подмять все под себя, – ответил Уланов.

– Как Огурцов с Радонским?

– Желающих много. Как отдали все во власть денег, так и пошел бардак. У кого есть бабки – человек, ему и дома, и квартиры, и дорогие машины, одежда из элитных магазинов, любовницы, сауны, фитнесы. Живут в свое удовольствие. У кого нет этих бумажек, тому выход один – пахать на того, у кого они есть. Терпеть унижения, несправедливость. Как хочешь, Боря, но неправильно у нас что-то делается. Не так, как должно быть, как заслужили люди, то, за что воевали наши предки, да и мы тоже.

Гарин, зная друга, попросил:

– Не заводись.

Зазвучала музыка с противоположного берега, ниже по течению.

Уланов удивленно посмотрел на Гарина.

– Откуда здесь музыка?

– А на том берегу, Рома, Дом отдыха «Заря».

– Это тот, что в лесу?

– Наверное. Кстати, посещаемое учреждение. Там летом номера не достать.

– Понятно, места здесь красивые.

– Вот и сейчас отдыхающих много, раз дискотеку организовали.

– А как к лесу подъехать?

– Это через мост Большой, дальше вправо и мимо небольшого селения по лесу, по хорошей дороге прямо к воротам. Странно, что ты не знал о нем.

– И давно работает?

– Он еще при советской власти был, только назывался «Коммунар». В девяностые его купил какой-то аферист, организовал там бордель, игровые залы, наркопритоны. Повязали его. Стал разоряться объект. Хорошо, губернатор Тенько Леонид Денисович занялся им. Перевел в муниципальную собственность, провел восстановительные работы. В общем, вернул к жизни. Сейчас он неплохой доход в бюджет области дает. Директором там племянник губернатора, Глеб Аристов, нормальный мужик, институт культуры окончил.

– А это ниже или выше по течению?

– Посмотри карту. Ты думаешь, я должен все знать?

– Мужчины! Уха готова, – крикнула Тамара.

Уланов и Гарин пошли к женам, которые разливали ароматную уху по алюминиевым чашкам.