Аполлодор. Больше, чем свою голову.
Клеопатра. Ты обещаешь мне, что присмотришь за носильщиками, чтобы они не уронили его, не бросали кое-как?
Аполлодор. Положи в него кубок из самого тонкого стекла, что только есть во дворце, и, если он разобьется, я заплачу за него своей головой.
Клеопатра. Хорошо. Идем, Фтататита.
Фтататита подходит. Аполлодор собирается сопровождать их.
Нет, Аполлодор, ты не должен идти. Я сама выберу ковер. Жди здесь. (Бежит во дворец.)
Аполлодор (носильщикам). Следуйте за этой особой (показывает на Фтататиту) и повинуйтесь ей.
Носильщики встают и поднимают тюки.
Фтататита (обращаясь к носильщикам так, словно это нечто нечистое). Сюда. И снимите обувь, прежде чем ступить на эту лестницу.
Входит во дворец, за ней носильщики с коврами. Аполлодор тем временем подходит к краю набережной и смотрит на море. Часовые враждебно косятся на него.
Аполлодор (часовому). Друг мой!
Часовой (грубо). Молчать!
Первый подчасок. Закрой пасть, ты!
Второй подчасок (полушепотом, с опаской поглядывая на северный край набережной). Чего тебе не терпится? Не можешь подождать немного?
Аполлодор. Терпение – достопочтенный осел о трех головах!
Часовые ворчат.
(Он не проявляет ни малейшего страха.) Послушайте, вы что – за мной здесь наблюдаете или за египтянами?
Часовой. Мы свое дело знаем.
Аполлодор. Тогда почему же вы не делаете его? Глядите-ка, что там творится. (Показывает на юго-западную часть мола.)
Часовой (желчно). Мне не нужны советы такого, как ты.
Аполлодор. Чурбан! (Кричит.) Эй, там, центурион! Хо-хо!
Часовой. Проклятие на тебя. Чего ты лезешь. (Кричит.) Хо-хо! Тревога! Тревога!
Первый и второй подчаски. Тревога! Тревога! Хо-хо!
Центурион бежит со своими солдатами.
Центурион. Что такое еще? Опять на тебя старуха напала? (Видит Аполлодора.) Ты все еще здесь?
Аполлодор (указывая снова туда же). Посмотри-ка, египтяне зашевелились. Они собираются отбить у вас Фарос. Вот они уже готовы напасть и с суши, и с моря. С суши – по большому молу, с моря – из Западной гавани. Поворачивайтесь вы, воины! Охота началась.
С разных сторон набережной раздаются звуки труб.
Ага! Я говорил!
Центурион (поспешно). Вы, двое лишних, передать тревогу на южные посты! Одному остаться на часах. Остальные – за мной! Живо!
Два подчаска бегут в южную сторону. Центурион с солдатами – в противоположную сторону. Сейчас же вслед за этим раздается рев букцины. Четверо носильщиков выходят из дворца, неся свернутый ковер. За ними Фтататита.
Часовой (с опаской поднимая пилум). Опять ты!
Носильщики останавливаются.
Фтататита. Потише, римлянин: ты теперь остался один. Аполлодор, этот ковер Клеопатра посылает в подарок Цезарю. В нем завернуты десять драгоценных кубков тончайшего иберийского хрусталя и сотня яиц священной синей голубки. Поклянись честью, что ни одно из них не будет разбито.
Аполлодор. Клянусь головой. (Носильщикам.) Несите в лодку. Осторожней!
Носильщики сходят с тюком по ступеням.
Первый носильщик (смотрит вниз на лодку). Поостерегитесь, господин! Яйца, о которых говорит эта госпожа, весят, должно быть, каждое по фунту. Эта лодка не выдержит такой тяжести.
Лодочник (в бешенстве вскакивает на ступени). О ты, злоязычный носильщик! Ты, противный естеству сын верблюдихи! (Аполлодору.) Моя лодка, господин, возила не раз по пять человек. Неужели она не свезет вашу милость да сверток с голубиными яйцами? (Носильщику.) Ты, облезлый дромадер! Пусть боги покарают тебя за твою злобу и зависть!
Первый носильщик (флегматично). Я не могу бросить тюк, чтобы отдуть тебя. Но уж когда-нибудь я тебя подстерегу!
Аполлодор (примирительно). Замолчите! Если бы эта лодка была всего-навсего щепкой, я бы все равно поплыл на ней к Цезарю.
Фтататита (в тревоге). Заклинаю тебя богами, Аполлодор, не поступай неосмотрительно с этим тюком.
Аполлодор. Не бойся ты, о почтеннейшая из химер. Я понимаю, что ему нет цены. (Носильщику.) Клади, говорю я, да поосторожней, или ты десять дней не будешь есть ничего, кроме палки.
Лодочник спускается вниз, за ним носильщики с тюком. Фтататита и Аполлодор наблюдают с берега.
Аполлодор. Тише, сыновья мои! Тише, дети мои! (С внезапным испугом.) Да тише вы, собаки! Клади поровней на корму. Так! Хорошо!
Фтататита (вопит одному из носильщиков). Не наступи на него! Не наступи! О ты, бессмысленная скотина!
Первый носильщик (поднимаясь по ступеням). Не волнуйся, госпожа. Все цело.
Фтататита (задыхаясь). Все цело. Как только сердце мое не разорвалось! (Хватается за грудь.)
Все четверо носильщиков поднялись и стоят на верхней ступени, дожидаясь платы.
Аполлодор. Вот вам, голяки! (Он дает деньги первому носильщику, который подбрасывает их на руке, чтобы показать остальным.)
Они жадно толпятся вокруг и заглядывают, сколько он получил, уже приготовившись, по восточному обычаю, взывать к богам, проклиная жадность нанимателя. Но его щедрость ошеломляет их.
Первый носильщик. О щедрый царевич!
