Волкодав на мгновение заколебался, и мастиф врезался в него, широко разинув пасть и вцепившись серому псу в шею.
– НЕТ! – Бьёрн подбежал ближе и отвесил белому псу тяжелый пинок.
– Ты что творишь с моей собакой, урод? – заорал Карл, бросаясь к дерущимся животным через весь двор, но Бьёрн не обратил на него внимания и снова пнул мастифа, угодив ему прямо в ребра. Огромный пес взвыл, выпуская волкодава, и тот отступил, опустив голову, но не сводя глаз с противника и все еще ожидая атаки.
Карл схватил брата сзади обеими руками, уперся каблуком ему под колено, нажал, повернул, и Бьёрн с криком ударился оземь.
– Не трожь моего пса! – прорычал Карл, перепрыгнул через упавшего здоровяка и схватил мастифа за ошейник. Пес заворчал на него, но не укусил.
– Успокойся, Эрла, успокойся, – сказал он, и мастиф заскулил в ответ.
Карл повернулся к великану, который уже поднялся на колени:
– Ты зачем на него свою сраную псину спустил, верзила хренов? – завопил он. – Сдурел, что ли?
– Никого я ни на кого не спускал, тем более на твою шавку, – зарычал Бьёрн. – Я на крик Эйнара вышел.
– И я должен этому поверить? – сказал Карл. – Ты специально это сделал…
– Я этого не делал! – крикнул Бьёрн. – Не делал – а сделал бы, так, сам знаешь, сказал бы тебе в лицо, а не напал со спины, как ублюдочный трус.
Кулаки Карла были стиснуты, а вес его уже начал смещаться с пятки на носок, когда голос Уннтора кнутом рассек воздух над ними:
– Если вы, два поганца, сейчас же не прекратите, оба получите, что заслужили, – рявкнул он, подходя к драчунам. – Разошлись.
– Это он начал… – начал Бьёрн.
– СЕЙЧАС ЖЕ.
Хельга увидела из дверного проема, как воитель и великан каким-то образом сдулись до шестилеток, отчитываемых отцом. Карл плюнул на землю и развернулся, чтобы осмотреть мастифа, который незаметно ускользнул и забрался под телегу.
– Почему вообще собаки не на привязи? – прорычал Бьёрн и склонился над окровавленным волкодавом, успокаивая его мягкими поглаживаниями и осматривая раны.
– Сорвались, наверное, – сказал Уннтор, подойдя к нему. – Побузить решили, прямо как хозяева. Так что, мне за вами смотреть весь день, или вы себя как взрослые мужики вести будете?
– Я ничего затевать не стану, – сказал Бьёрн и добавил себе под нос: – Я этого никогда не делаю.
Уннтор фыркнул.
– По крайней мере ты врать не научился, пока тебя не было. Дураком не будь, – сказав это, он направился в другой конец двора, где Карлу удалось выманить мастифа из-под телеги. Огромный пес улегся на бок и поскуливал, когда Карл касался его ребер.
– Переломы есть?
– Нет, но это не его заслуга, – прорычал Карл. – Нельзя так просто пинать чужую собаку…
– Заткнись, – сказал Уннтор. – Ты сам должен был убедиться, что твой пес хорошенько привязан. И он тоже, – добавил он, когда Карл попробовал возразить. – Но я хочу быть уверенным, что вы оба выросли и бросили это дурацкое соперничество, хотя бы на ближайшие три дня. Потом можете идти каждый своим путем и делать что хотите. Но пока вы на моей земле, относитесь ко мне с уважением. Я все еще могу задать трепку каждому из вас, да и обоим вместе.
Карл обернулся и посмотрел на отца:
– Мы что, приехали, чтобы ты на нас орал?
– Нет, – Уннтор оглянулся на Хильдигуннюр. – Мы вас позвали, чтобы посмотреть на вас – посмотреть на семью. Мы давно не виделись, и я решил, что пора это сделать. Я устал слушать, как ваша мать рассказывает сказочки о ваших успехах. Я хотел, чтобы вы сами о них рассказали.
Карл быстро огляделся. Женщины возвращались в дом, а Бьёрн занимался своим псом. Из него посыпались слова:
– Отец, мне нужна помощь: я взял в долг, чтобы расширить хутор, а потом у меня шестнадцать голов подхватили гниль, и я… я не могу расплатиться.
Уннтор нахмурился.
– Продай часть скота. Избавься от работников. Это не сложно.
– Этого не хватит.
– Сколько же ты занял?
– Слишком много, – сказал Карл. – Я думал…
– Так не надо было. Никогда не бери в долг, – резко сказал Уннтор. – Работай. Продай хутор, если нужно. Купишь новый.
– Почему ты не хочешь помочь своему кровнику?
Уннтор осмотрел Карла сверху донизу, тщательно подбирая слова.
– Потому что думаю, что любой из моих детей должен уметь помогать себе сам. И не пытаться взять больше, чем может унести.
С этими словами он развернулся и пошел прочь.
– Не смей от меня отворачиваться, отец, – пробормотал темноволосый. – Вечно ты жить не будешь.
У его ног скулил мастиф.
Эйнар закрыл за собой дверь кузни и огляделся вокруг. Мастерская его отца была устроена просто, но удобно: у стены примостился верстак, над ним висел ряд видавших виды орудий. Он достал молоток и положил на верстак кривые гвозди. Первый удар заглушил скрип тихо открывшейся двери.
– А ты разве не должен за собаками присматривать? – сказала Гита за его спиной.
Эйнар резко обернулся.
– Любишь же ты к людям подкрадываться, – сказал он.
– Прости. Я не хотела.
– Да не беспокойся, – пробубнил Эйнар.
– Что ты делаешь? – спросила Гита, подходя ближе.
– Просто гвозди выпрямляю.
– Помочь не надо?