Дракон и Феникс

В помещении было пусто. Лишь туда-сюда сновали служанки, организовывая последние приготовления к коронации. Скоро сюда начнут приходить министры и офицеры, а затем прибудет и императорская чета, при мысли о которой у меня нервно начинало подергиваться правое веко.

Главный евнух жестом велел нам выстроиться вдоль стены, куда почти не падал свет. Таким образом, мы вроде бы и присутствовали на коронации, но, в то же время, нас словно и не было. Слуги – это неотъемлемая часть императорской жизни. Они должны быть тихими и незаметными. Они должны быть тенью своих господ. Тенью, которая всегда рядом и готова в мгновении ока предстать перед господином.

Меня ничуть не расстроил тот факт, что нас поставили в самую отдаленную часть Зала. Наоборот, это даже придало мне некое спокойствие – будет время обдумать мои действия при появлении перед императором в его дворце после коронации.

Ожидание тянулось бесконечно долго. Спустя примерно час после нашего прихода, в Зал начали стекаться высокопоставленные лица. Сначала я внимательно разглядывала каждого из них, замечая, что многие одеты одинаково – в красный халат с крупной вышивкой на груди. По всей видимости, это были министры. На них еще были забавные черные шапочки и нелепые нефритовые пояса. На офицерах же красовались начищенные кожаные доспехи, которые отличались друг от друга лишь напыщенностью.

Когда зал заполнился, а мне надоело разглядывать каждого министра и офицера, главный евнух распахнул настежь огромные резные двери и громко провозгласил:

– Его Императорское Высочество! Ее Императорское Высочество!

Все разом затихли и обратили взгляды к дверям. Прошло некоторое время, и в Зал Верховной гармонии вошла держащаяся за руки императорская чета.

В величественной и безмерно прекрасной женщине я еле-еле могла узнать ту плачущую девушку, что жаловалась мне на своего мужа. Принцесса Цюань была словно сказочное видение. Фарфорово-белое лицо контрастировало с ярко-красными губами, что придавало ей одновременно величие и загадочность. Невероятная прическа, которая наверняка была страшно тяжелой и неудобной, поражала своим великолепием и обилием золотых и нефритовых украшений. На тонких пальчиках принцессы красовались мощные тяжелые перстни. Однако самое великолепное в Цюань – это ее наряд. Красно-желтый халат, расшитый черными и золотыми нитям, струился по ее телу шелковой волной, спадая на пол и волочась за принцессой красивым шлейфом. На спине халата был изображен феникс, который покровительствовал императрице и являлся символом женского начала.

Я перевела взгляд с наряда принцессы на наряд наследного принца. Цветовая гамма, ткань и узоры совпадали, только на спине Юньвэня, соответственно, был изображен дракон. Лицо принца не выражало ничего, кроме сдержанности, но почему-то мне казалось, что он пребывает в страшном волнении, хоть и умело это скрывает. Чун упоминала, как Чжу Ди сказал, что наследный принц глуп. Лично я так не считала. Я еще плохо знала этого мальчишку, но в том, что он далеко не глуп, я была уверена. Это сказали мне его глаза – вроде бы такие же, как у всех местных, но все же другие: мудрые, печальные и бездонные, как целая Вселенная.

Императорская чета проследовала к возвышению, на котором стоял трон, и торжественно опустилась на него. Оба двигались с поразительной изящностью и синхронностью. Складывалось впечатление, что они – очень гармоничная пара, вот только все это было иллюзией.

– Да здравствует новый император! Да здравствует новая императрица! Долгих им лет царствования! – закричал евнух Бо, от чего я вздрогнула и, оторвав взгляд от Юньвэня, оглядела собравшихся, которые подхватили слова евнуха и на весь зал восхваляли императорскую чету.

Позже началась присяга. Топчась на месте и тихо охая от долгого стояния, я украдкой поглядывала на императора и императрицу. Цюань буквально светилась от счастья, сидя на троне рядом со своим супругом. Ей нравилось, что люди преклоняли перед ней колени и клялись в верности до самой смерти. Интересно, она понимала, что большая часть из них вовсе не воспринимает эти слова всерьез и при любой возможности без раздумий поменяет сторону?

Юн же восторга от происходящего вовсе не проявлял. На его красивом, по-детски милом лице отражалась плохо скрываемая скука. Он уже не смотрел на коленопреклонённых – взгляд юноши блуждал по Залу, поверхностно разглядывая собравшийся.

В который раз я порадовалась, что стою в тени, и увидеть меня с трона практически невозможно. Тем более, одеждой и прической я ничем не отличалась от других придворных дам. В полумраке мы все походили друг на друга как родные сестры.

В какой-то момент я опустила голову и принялась разглядывать носки своих туфель, а когда подняла глаза, то встретилась с пристальным взглядом императора Юньвэня.

***

Я в одиночестве стояла посреди покоев императора и, опустив голову, еле дышала. Бешеное биение сердца противно отдавалось в ушах. Во рту пересохло, а в висках поселилась напряженная боль. Перед глазами все еще стоял пронзительный взгляд императора. Он точно узнал меня, иначе бы не смотрел так пристально, забыв обо всех.

После коронации и пира евнух Бо схватил меня под локоть и потащил за собой. Он не отличался особой разговорчивостью, поэтому добиться, куда он меня ведет, мне удалось только с третьего раза.

Оказывается, император захотел меня видеть. Сейчас же, не дожидаясь официального представления слуг. Собственно, я не удивилась – если он так сверлил меня взглядом всю оставшуюся церемонию, то надо думать, что он призовет меня, как только освободится.

И пусть я ни капельки не удивилась, и даже была готова к подобному, то вот со страхом я справиться никак не могла. Причем он завладел мной только сейчас, когда я в полнейшем одиночестве стояла в покоях императора, а напряженная тишина тяжким грузом давила на меня со всех сторон. Раньше этот мальчишка совсем меня не пугал, но, когда я встретилась с ним взглядом в Зале Верховной гармонии, мне показалось, что на меня смотрел уже совсем другой человек – не юный принц, а настоящий император.

Мысленно повторяя про себя слова, которые приготовила для императора, я надеялась на то, что Юньвэнь даст мне хотя бы пару минут для объяснений, ведь у меня приготовлена очень неплохая легенда, поверить в которую обязан каждый, кто живет в нынешние времена.

Неожиданно высокие позолоченные двери открылись, и в покои стремительным шагом, спрятав руки за спиной, вошел император Юньвэнь. Следом за ним шли Фанг и несколько евнухов. Остановившись, император махнул рукой и Фанг, кивнув, резко развернулся и закрыл двери прямо перед носом у евнухов.

Забыв, что слугам перед господами надо стоять смирно и смотреть в пол, я извернулась и вовсю таращилась на Фанга и императора. Мой любопытный взгляд заметил лишь Фанг, но ничего мне не сказал. Юньвэнь же прошел мимо, даже не взглянув на меня. Проследив за ним, я невольно подалась вперед. В этот же миг император резко развернулся и шагнул ко мне, оказавшись прямо у меня под носом. От неожиданности я дернулась назад и чуть не упала.

– Кто ты такая? – спросил император, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Сглотнув, я ответила:

– Меня зовут Ма…Мей. Ваше Величество.

– Откуда ты и как оказалась во дворце? – задал он следующий вопрос.

Я замялась. Почему-то все, что я по сто раз проговаривала про себя и что так хорошо запомнила, разом вылетело из головы, стоило мне заглянуть в бездонные глаза императора.

– Я родилась в Пекине, Ваше Величество. В семье Ли. Мои родители живы и здоровы, но обстоятельства разлучили меня с ними. Чтобы вернуться домой, мне нужны деньги. Во дворце хорошо платят и кормят, поэтому я рискнула и попробовала стать придворной дамой.

Не знаю, почему я вдруг отступилась от легенды, придуманной Чун, и выложила императору правду, умолчав лишь о своем благодетеле.

Юньвэнь нахмурился. Он молча разглядывал меня, силясь понять, лгу я или нет.

– У тебя есть брат? – наконец задал он самый главный вопрос, на который я просто никак не могла ответить правдой.

– Да, у меня был брат-близнец, но его казнили за предательство.

Лицо императора оживилось. Он моргнул, слегка отстранился от меня и тихо произнес:

– Он никого не предавал, это было ошибкой. Ошибкой, которую я не смог исправить, и которая тяжким грузом висит на мне.

Мне бы повозмущаться, покачать права, защищая себя в облике моего брата, но почему-то мне этого совершенно не хотелось. Ожидая следующего вопроса, я не сводила взгляда с лица Юньвэня и спиной чувствовала стоящего сзади Фанга, который так же пристально следил за мной.

– Значит, ты сестра лекаря? – спросил император. Признаться, не этого вопроса я ожидала. Думала, он спросит о том, пришла ли я во дворец для мести, но ошиблась.

Пытаясь разобраться, есть ли в этом вопросе подвох, я медленно кивнула. Уверена, что со стороны вышло крайне неубедительно, но переиграть этот момент я уже не смогу.

Мне показалось, что глаза Юньвэня весело блеснули, однако ни один мускул на его лице не дрогнул. Удивительно, каким двойственным может быть этот человек. И каким непонятным…

Внезапно император придвинул ко мне свое лицо так близко, что я почувствовала на щеке его дыхание. Юньвэнь резко вдохнул, словно пытаясь уловить запах, исходящий от моих волос, и, хмыкнув, отстранился. В этот раз я не дернулась только из-за того, что впала в ступор и вспомнила вдруг момент, когда мы прятались в тесной лачуге.

– Что ж! – воскликнул император уже другим тоном – радостным и теплым. – Добро пожаловать во дворец, Мей. Я рад, что ты здесь.

В лице Юньвэнь тоже резко изменился – император исчез, уступив место мальчишке.

– Благодарю, Ваше Величество, – запинаясь, сказала я.

Как там еще говорится? Ваша милость безгранична?

– Ваша ми…

– Ох, как же я уста-а-ал! – громко заявил император, перебив меня.

Подняв руки и встав на цыпочки, Юн вытянулся во весь рост и сладко потянулся, от чего суставы в его позвоночнике глухо хрустнули.

– Ой, – воскликнул он, опустив руки. – Засиделся на троне. Спина как деревянная.

Взгляд императора скользнул по мне, а глаза хитро сощурились.

– Придворная дама Мей! – обратился он ко мне. – Умеете ли вы делать массаж?

– Чего? – вырвалось у меня.

– У Его Величества болит спина, – подал голос стоящий сзади Фанг. – Он спрашивает, умеете ли вы…

– Да поняла я, что он хочет! – воскликнула я, злобно зыркнув на телохранителя императора.

– Тогда зачем переспрашиваете? – искренне удивился Фанг. – И вообще, как вы разговариваете с императором?!

– Нормально она со мной разговаривает. Мне нравится, – подал голос Юн.

Вид у него и вправду был довольным. Происходящее его явно забавляло.

Фанг не нашелся, чем возразить императору, поэтому лишь фыркнул и уставился в сторону, задрав нос кверху. Юна это позабавило еще больше. Мальчишка искренне и беззаботно засмеялся, а потом взглянул на меня и снова спросил:

– Так что насчет моей спины? Умеешь делать массаж?

Я закатила глаза к потолку. Интересно, он специально выводит меня или наивно полагает, что я действительно ему сейчас сделаю массаж?

– Если только «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы», – буркнула я.

– Это что еще такое? – спросил Фанг.

Они с императором обменялись непонимающими взглядами, а потом в ожидании ответа уставились на меня.

– Ничего хорошего, – быстро нашлась я. – Очень неприятный массаж. Просто ужасный.

– Не бывает ужасных массажей, – со знанием дела заявил Фанг.

Юн важно кивнул, подтверждая его слова. Ну, им лучше знать, они же китайцы. Кажется, массаж получил широкую известность именно в этой стране.

– Так что давай, придворная дама Мей. Делай мне массаж! – объявил император.

Вот этого, конечно, я никак не ожидала. А еще не понимала, шутит ли мальчишка, или говорит правду.

– Мне вас оставить? – спросил Фанг.

– Да, подожди за дверью, – распорядился император. – Хотя, нет! Лучше сходи к Минчжу. Узнай, как она себя чувствует. На коронации она была бледной и уставшей.

Фанг молча склонил голову перед императором и вышел из покоев. Проводив его взглядом, я медленно и без энтузиазма повернулась к Юньвэню, который уже начал снимать свой нарядный халат. Значит, император не шутил насчет массажа…

– Так и будешь смотреть на меня, дама Мей? – вопросительно изогнул одну бровь Юн.

Нарядный халат слетел с его плеч и с тихим шелестом упал на пол. Император остался в шёлковой рубашке и брюках. Расценив его вопрос как приказ, я отвернулась и начала с интересом разглядывать витиеватый орнамент на дверях. Снова послышался тихий шелест. Надеюсь, он оставил на себе штаны…

– Ваше Величество, я принес масло!

От громкого голоса за дверями я вздрогнула и чуть не прикусила язык.

– Войди, – разрешил Юн.

Двери раскрылись, и в покои вошел молодой евнух, неся на руках поднос со стеклянным флаконом, горлышко которого было заткнуто деревянной пробкой.

Евнух подошел ко мне и протянул поднос. Помешкав, я взяла флакон и кивнула в знак благодарности. Евнух слабо улыбнулся мне, низко склонился перед императором и, пятясь, вышел из покоев.

– Я готов, – объявил Юньвэнь, когда тяжелые двери закрылись за евнухом.

Я повернулась. Император лежал на постели животом вниз и пристально смотрел на меня. Рубашки на нем не было, но штаны он все же оставил.

– Что мне с этим делать? – спросила я, показывая императору флакончик с маслом.

– Вылей немного мне на спину и начинай массаж, – ответил он.

Сделав глубокий вдох, я шагнула к широкой кровати с пологом из желтых шелковых штор. Взгляд темных глаз внимательно следил за мной. Сжимая флакон, я рассматривала лежащего мальчишку и думала, с какой стороны мне к нему подступиться. Если сяду на краешек кровати, это будет грубым нарушением? Как вообще слуги делают господам массаж?

Как назло, император молчал. Он явно понимал, что я не знаю, что делать, однако подсказывать мне не собирался.

Ну и не надо! Сама разберусь!

Подвернув мешающиеся широкие рукава халата, я плюхнулась на постель рядом с императором и, выдернув пробку из флакона, ливанула приличную часть масла на его спину. По всей комнате распространился резковатый цветочный запах. Мой нос тут же зачесался, и я изо всех сил постаралась сдержать чих, но было тщетно. Громко и смачно чихнув, я по привычке буркнула:

– Спасибо.

– За что? – не понял император.

– Э-э-э…За вашу милость! – тут же нашлась я.

– А-а-а, – понимающе протянул Юньвэнь.

Кажется, для слуг милость императора заключается даже в помывке его ног и вычищении козявок из носа. Не знаю, правда, как здесь практикуют последнее, да и знать не хочу. Надеюсь, меня это обойдет стороной.

Тем временем Юньвэнь заметно расслабился, с наслаждением вдыхая аромат, исходящий от масла. Он откинул в сторону прямоугольную подушку, похожую на обтянутый шелком кирпич, сложил руки крест-накрест и опустил на них голову.

– Можешь начинать, – великодушно разрешил император.

И я начала.

Аккуратно коснулась его плеч кончиками пальцев, втирая в кожу масло. От моего прикосновения Юньвэнь заметно напрягся – мышцы на руках и плечах стали каменными, что меня порядком удивило. Я-то думала, он совсем хилый…

От плеч я перешла ниже, к пояснице. Медленно, едва касаясь, растирала масло и молча завидовала идеальному состоянию кожи мальчишки, которая была гладкой и тонкой – в некоторых местах даже можно было разглядеть узорчатые переплетения вен. Ни синяка, ни родинки, ни прыщика. Как спина может быть настолько идеальной?

Постепенно император полностью расслабился и даже прикрыл глаза, а потом, спустя некоторое время, спросил:

– А когда начнется сам массаж?

– Я его уже делаю, Ваше Величество, – соврала я.

– Нет. Это не массаж. Давай, начинай уже.

Что ж…

Я подняла руки вверх и уставилась на ровный изгиб позвоночника мальчишки. Раз он просит массаж – будет ему массаж!

– Рельсы-рельсы, – выразительно начала я, проводя линии вдоль его позвоночника. – Шпалы-шпалы. – Теперь поперек. – Ехал поезд запоздалый.

Поездом мне послужил кулак, который проехался по позвоночнику от поясницы до самой шеи.

– Из последнего окошка вдруг посыпался горошек! –Я резво начала тыкать пальцами по всей спине мальчишки, изображая просыпавшийся горох.

Император от обилия гороха дернулся, но ничего не сказал. Я продолжила массаж:

– Пришли куры, поклевали.

Куры у меня были похожи на горох, а вот гуси…

– Пришли гуси, пощипали-пощипали!

Увлекшись, я зачарованно принялась пощипывать тонкую кожу мальчишки, от чего он пискляво ойкал и ёрзал.

– Вам не нравится? – спросила я, перестав щипать императора.

– Нет-нет, – сдавленно ответил он. – Продолжай.

Я взглянула на его покрасневшую кожу и коварно усмехнулась. А ведь я предупреждала, что массаж ужасен!

Следующим императору Юньвэню потоптался медведь – я грохала кулаками по спине мальчишки, приговаривая:

– Пришел медведь!

От каждого моего кулака император тихо охал.

Когда пришел слон, я разжала кулаки и ладонями начала шлепать императора. Не сильно, но и не слабо. До слона, конечно, далеко, но я все же не стала прикладывать всю силу – не дай Боже еще отобью парню его императорские почки…

– Пришел директор зоопарка! – торжественно объявила я.

Юн притих, со страхом ожидая, что будет дальше, а я, вспомнив, что дальше идет щекотка, расхотела продолжать.

– Что за зверь такой, этот директор зоопарка? – спросил император, не дождавшись от меня продолжения массажа. – И что он делает?

– Я забыла, – соврала я, убирая руки со спины мальчишки. – На этом все, Ваше Величество.

Я ожидала, что он с облегчением вздохнет, но, кажется, император разочаровался. Он нехотя поднялся, убрал за уши выбившиеся черные пряди и стал оглядываться в поисках рубашки. Она лежала рядом со мной, поэтому я взяла рубашку и протянула императору. Мой взгляд невольно скользнул по его телу, и от удивления я ойкнула. Мальчишка, которого я ошибочно представляла как хилого дохляка, вовсе таковым не был. Да, он был худым, а его точеной фигуре позавидовала бы любая девушка, но его грудь и пресс были рельефными. Талия, пусть и узкая для мужчины, но с хорошо развитыми косыми мышцами живота. Изящно и одновременно мужественно. Как правило, такие тела бывают в основном у моделей.

Моего удивления император не заметил. Принял рубашку из моих рук, надел ее и завязал узелки на талии. Он смотрел в сторону, не моргая, и о чем-то размышлял.

– Ваше Величество, время купания! – послышался из-за дверей голос евнуха.

Император закатил глаза, но войти евнуху разрешил. Разумеется, он был не один – еще три служанки, очень миловидные, шли сзади, неся принадлежности для купания.

– Ты свободна, – сказал мне Юн.

Слава тебе, Господи!

Неловко поклонившись, я двинулась к выходу, но вдруг император меня окликнул.

Вот блин, что еще ему от меня надо?

– Я не спросил, что входит в твои обязанности.

Я замялась, и поэтому за меня ответил евнух.

– Даму Мей поставили на место дамы Джи, Ваше Величество. Той, что заваривала чаи покойному императору.

– Чудесно! Тогда я жду завтра утром тебя и твой чай, – обратился ко мне Юньвэнь.

– Ваше Высочество! – удивленно воскликнул евнух. – Вы же не пьете чай по утрам!

– Теперь пью, – просто ответил император и улыбнулся так, что на щеках появились милые ямочки, которые придали его лицу некую ребячливость.

Евнух склонился перед императором, а потом повернулся ко мне и сказал:

– Его Величество просыпается в час Дракона. Вы должны приносить чай ни позже, ни раньше. Понятно?

Я кивнула.

– Ступай, – велел евнух и повернулся к императору, который с нескрываемым интересом смотрел на одну из служанок.

Вот же говнюк мелкий! На свою жену внимания не обращает, а на служанок заглядывается! Все мужики одинаковые.

С этими мыслями я покинула императорский дворец и поспешила в свою комнату, чтобы скорее все рассказать Чун и попросить ее помочь завтра с приготовлением чая.