Незваный гость. Дама треф, или Сказка для взрослой золушки

Глава 3

Я приоткрыла дверь на улицу, намереваясь выйти на перекур, выглянула и вздохнула: ливень, зараза, зарядив ещё с обеда, так и хлестал, абсолютно не собираясь терять силу. В вышине цвета индиго периодически сверкает и гремит, хотя гроза и не близко. Но при этом при всём похолодало резко: с утра только тепло было, а теперь… прямо-таки осень! И, конечно, совсем нет желания в неё выходить, мокнуть и мёрзнуть.

Покурю-ка я лучше прямо тут, на пороге, тем более, что здесь все так делают. Хозяйка сегодня вряд ли уже придёт, так что стесняться мне абсолютно некого, а дым и запах табака понемногу вытянет, если оставить дверь приоткрытой.

Я уселась на старый пластиковый ящик для бутылок, что служил в нашем магазине то стулом, то стремянкой, достала из пачки сигарету, щёлкнула зажигалкой, выпустила дым с первой затяжки и уставилась на привычный, но уже немного поднадоевший пейзаж. Передо мной в десятке шагов высились пять старых, толстенных тополей у железнодорожной станции, чуть справа виднелся небольшой вокзал из красного кирпича, впереди за тополями – уныло-серые вагоны бесконечного «товарняка» на запасном пути, загораживающего собой всё находящееся по ту сторону железной дороги, справа был старинный, давно не ремонтированный переходной мост через пути, а венчало всё это переплетение высоковольтных проводов на фоне сизых туч да угадывающиеся за завесой ливня макушки дальних деревьев, – словом, всё тут было как обычно. Пять лет здесь работаю, да ещё и детство моё в этих самых краях прошло, – там, за «железкой», совсем рядом, находится тот самый дом, где я выросла, – но ничего, ничего тут не меняется. Разве что машины, которые оставляют иногда у станции под тополями, на этот раз, всего одна, грязно-белая «девятка», почти такая же, как была когда-то у меня, – кстати, она давно уже стоит, но есть в ней кто, нет – не разобрать за тонированными стёклами.

– Надька, кофе будешь? – окликнула меня через весь магазин Маринка.

– Да, – нехотя отозвалась я. – Сахар только не сыпь.

Затянулась поглубже, наслаждаясь никотиновым дымом, недолгим затишьем в магазине, негромкой музыкой дождя да горьковато-смолистым запахом молодой тополиной листвы, что в это время в сочетании с дождевой сыростью и прохладой создаёт какое-то особенное настроение – настроение молодости и свободы. Здорово так… ни с чем не перепутаешь и не пропустишь, не смотря ни на какие события в жизни.

День, как обычно, выдался непростой, и я радовалась, что наконец-то представилась возможность хоть немного отдохнуть. Ох и устала же я сегодня! Прямо как на каторге. И ведь не всё ещё, часа два работать осталось, – но это уже мелочи, это я стерплю. Гораздо хуже другое: мне до дому сегодня добираться предстоит моим «любимым» кружным путём, сначала на электричке, а потом – четыре километра пешком по лесу.

И всё бы ничего, ибо давно привычное дело, да вот дождь, похоже, прекращаться не собирается, ещё и гроза гремит где-то вдалеке, – как раз в той стороне, куда мне нужно, а я грешным делом грозы бою-у-усь!.. Да и намокнуть не хотелось бы: рабочая неделя только вчера началась, и болеть мне теперь ну никак нельзя, а от такого дождя не спасёт ни зонт, ни хоть тот же дождевой плащ.

Однако выбора жизнь, как и всегда, не предоставила: путешествие мне обеспечено. Эх… и даже супруг меня не встретит: он сегодня на смене, домой поедет только утром, а потому и звонить ему нет смысла. Можно, конечно, и у Галки заночевать, да домой надо край: Сашка там без меня совсем от рук отбился. Не приеду я, так опять уйдёт на свою дискотеку (и дождь-то ему нипочём!) и провалится до утра: ведь мамы-папы дома нет, дед богу молится, ему не до мирской суеты, дядька пьяный как всегда валяется, а этому – лафа. Рад стараться!

Да и просто: хочу домой! Как все нормальные люди.

Мелькнула мысль о такси, но я её тут же отмела: сто пятьдесят рублей за восемь минут езды мне всё же было жалко. Охренели они там совсем, таксисты эти, дерут втридорога, связываться даже неохота, но тогда – только пешком.

Эх… вот если б подвёз кто-нибудь, как тогда, неделю назад!..

Не смотря на то, что ситуация как всегда была непростая, я вдруг улыбнулась своим мыслям. Да уж… подвезли так подвезли!

За неделю, конечно, и само происшествие, и главный герой оного, подзабылись, но… это же не отменяет того, что мужчина за рулём той крутой тачки реально был классный! Имя спросил даже!.. Эх, надо было в самом деле не робеть и брать быка за рога, а я… Лохушка! Галка, кстати, так мне и сказала: ло-хуш-ка! Могла бы, между прочим, неплохо провести время, тем более, что так давно по-человечески не отдыхала… Мне бы оно только на пользу пошло, да чего уж теперь! Упустила единственный шанс, так и нечего теперь и вздыхать.

Выдохнув дым и зашвырнув «бычок» подальше, я закрыла за собой дверь. Таким, как я, мечты не полагаются. Для таких, как я, из радостей жизни предусмотрены лишь дешёвый стрёмный растворимый кофе, того же класса никотин да стопка самогонки на сон грядущий, и нефига ломать голову и ожидать чего-то ещё.

***

Когда два часа спустя я вышла с работы, ливень не только не прекратился, а ещё и как будто усилился. Удалённый грозовой фронт значительно приблизился, при почти сошедших на нет раскатах грома поминутно озаряя молниями небосвод. Ну, и потемнело значительно, – вообще-то в это время года, в середине июня в восемь часов вечера, такого быть ещё не должно, но из-за низкой облачности казалось, что уже приближается ночь.

О, боже, ну как же мне не хотелось идти одной по тёмному лесу, шарахаясь от каждого куста, да ещё и в такую погоду!.. Грехи мои тяжкие! Но при этом я знала: когда чего-нибудь очень не хочется, всегда есть контраргумент: долбаное слово «надо». Так что, вперёд, Надежда Батьковна! Вперёд. И с песней! Чудес на свете не бывает, а домой всё равно нужно.

Вздохнув, я безнадёжно-смело шагнула в ненастье, держа в одной руке пакет с продуктами, а второй нажимая на кнопку зонта-автомата: щёлк – и я почти защищена от потоков воды с небес. Мне теперь не капает на голову, плечи и спину – ну, почти не капает. А вот всё остальное в менее выигрышном положении… Да ладно, хватит уже ныть: не сахарная, небось, не растаю. А как только до дома доберусь – так сразу в горячий душ и залезу, да ещё попрошу Сашку чайку мне срочно заварить; может, и не заболею тогда…

Хм. Попрошу я, конечно! Если он дома, Сашка этот.

Я скорее направилась к вокзальчику, радуясь, что место моей работы находится от него так близко, и можно постоять до отъезда под крышей, да и электричка совсем скоро, всего через пару минут, – вон её даже уже объявили по громкой связи. Всё ведь на самом деле не так уж плохо: уже минут через пятнадцать я доберусь до Шуберки, а уж оттуда до моего дома всего-то четыре километра – минут сорок пешком, не больше. В лесу, под пологом деревьев, так сильно, как на просторе, лить на голову не будет – главное, ветки не задевать, молния тоже не так уж страшна, из диких зверей у нас там только зайчики водятся да несколько косуль, а люди в такую мерзкую погоду, да ещё и ближе к ночи как правило сидят по домам, а не шляются по лесу, так что, ничего там со мной не случится. Конечно, можно пойти прямо отсюда другим путём, по асфальту, надеясь, что снова повезёт и кто-нибудь добрый подбросит меня до дома, но тут тоже есть одна проблемка: что подбросят, не факт, зато возле детских лагерей, которых по дороге штук десять попадётся, стаями бродят ничейные собаки, а их я боюсь, да не меньше, чем грозы, вернее, намного больше. И страх мой вполне обоснован: ведь если гром – это хотя и жуткий, но просто звук, а молния теоретически вполне может промазать мимо одинокого путника в чистом поле, то из стаи в два десятка кобелей хоть один да укусит, и хорошо, если только один. Ну и сама дорога, прямо как в сказке про Красную Шапочку, длиннее лесной аж на три километра.

Блин… ну и выбор!

Снова мелькнула трусливая мысль о такси и снова была отвергнута: не столько я зарабатываю, чтоб тратить деньги на всякую ерунду! Для таких, как я, и придумали общественный транспорт… Ха, жаль вот, в мои края пустить его забыли.

Погружённая в не слишком весёлые думы о предстоящей вынужденной прогулке, я почти прошла мимо приснопамятной «девятки», припаркованной за магазином, как вдруг дверь её открылась.

– Иди сюда! – услышала я, и на автомате обернулась…

Тот, кто сидел в этой машине на водительском сидении, был совсем другим – не таким, как тогда, неделю назад, но оказался вполне узнаваем. Чёрно-белая дорогущая рубаха и подобного же класса чёрные брюки, в кои он был облачён в день нашего знакомства, уступили место обычным синим джинсам с китайского рынка и того же происхождения белой футболке, волосы оказались стянуты в пучок и спрятаны под чёрную кепку с козырьком. Да уж, а выглядел-то мой старый знакомый теперь совсем не как мажорик – скорее, как самый обычный парень. Лишь только глаза его, как и тогда в первый момент скрытые за тёмными очками, смотрели дерзко, свысока, не допуская даже мысли, что кто-то может поступить наперекор их обладателю, да ещё тон оказался тем самым властным тоном человека, не привыкшего к тому, что кто-то может посметь ему возразить или, не дай Бог, отказать. И, наверное, поэтому я сначала сделала два шага к открытой дверце машины, а уж потом подумала, что не стоило этого делать, – сам бы подходил, если надо! С другой стороны, вдруг пришло осознание: эта машина уже часа четыре здесь стоит, – я ведь несколько раз выходила курить и успела её запомнить. Получается… он меня, что ли, ждал всё это время?.. Надо же!

Однако, так или иначе, я всё же решила ему сообщить:

– Электричка меня ждать не будет…

– Я отвезу тебя домой. Садись в машину, – мгновенно перебил он, глядя не на меня, а перед собой и, как мне показалось, несколько брезгливо поджимая губы.

– Отвезёшь?.. – переспросила я, словно не до конца понимая услышанное.

– Да. У меня к тебе одно дело есть, срочное. Садись, – снова велел парень.

И то ли от того, что мне до жути не хотелось в сырой вечерний лес, то ли от усталости, а то ли потому, что возражать говорящему таким тоном никогда не умела, я обошла машину, открыла пассажирскую дверь, пристроила кое-как свой пакет, закрыла зонт и устало плюхнулась на сидение. Что за дело может быть к человеку, которого даже не знаешь, да и вообще, видел только раз, я не представляла, да и не задавалась таким вопросом, будучи крайне озадаченной самим фактом появления в этом самом месте и времени этакого незванного и нежданного гостя.

В салоне этого авто всё было обыкновенно: пыльная торпеда, освежитель-«ёлочка» на зеркале, не отличающиеся чистотой, а местами попросту протёртые до дыр чехлы на сиденьях, пустая пачка от чипсов под ногами, – всё по-человечески, как я привыкла! Ухажёры на подобных машинах у меня, разумеется, случались, да и моя собственная рухлядь, сдохшая год назад, выглядела изнутри примерно так же.

Парень снова, но на этот раз медленно снял и отложил очки, хмурясь, молча и как-то разочарованно, что ли, с сомнением, оглядел меня. Его пугающе светлые глаза впились в меня сразу, и я буквально вросла в кресло, ощущая, что не в силах пошевелиться и думая о том, что в жизни никогда не встречала человека с такими светлыми глазами… Прямо как у моего белого кота! И… странно как-то делается от взгляда в них. Как будто тебя насквозь видят. И вот теперь мне это точно не казалось: я это чувствовала, и такой взгляд меня буквально до костей пробирал! Хотелось либо забиться под торпеду как собачонке, либо уж… выскочить обратно под дождь.

– Ну и?.. – тем не менее, силясь справиться с оцепенением и старательно изображая полную спокуху, спросила я.

Но он всё молчал. Молчал и продолжал прожигать взглядом.

Однако, поглазев вот так с минуту, и, наверное, что-то для себя решив, завёл машину, только и бросив мне:

– Поехали. Там объясню.

Где это – там, осталось загадкой.

Я почему-то даже не сомневалась, что он помнит, куда нужно ехать, а потому ничего ему не сказала – вообще не произнесла больше ни слова, пока он не остановил машину, заехав на окраину леса примерно на полпути от моего дома. Заглушил движок, отстегнул ремень…

Эй, это чего такое-то? Чего ему надо-то?!

– Не поняла, – вскинулась я, обалдев от такой, на мой взгляд, бесцеремонности. – Ты чего удумал? Куда завёз меня? – на этот раз я не стала использовать в речи церемонное «вы», во-первых, возмутившись, а во-вторых… раз приехал и зачем-то меня ждал, значит, знает, к кому ехал, а, следовательно, мы знакомы. А к знакомым, если они не годятся мне по возрасту в матери или отцы, я обращаюсь на «ты», будь они хоть кем! Этот же младше меня лет на десять, так что всё логично.

Он снова оглядел меня, теперь уже с явной брезгливостью и нагло заявил:

– Не питай на свой счёт иллюзий. Ты не в моём вкусе: терпеть не могу блондинок.

– Что-о? Да пошёл ты!.. – взбеленилась я и попыталась толкнуть дверь и выскочить из машины. Но, на мою беду, двери в «девятке», чего я никак не ожидала, оказались заблокированными. – Открой! – тут же велела я.

– Да подожди ты! – спохватился парень, мгновенно сменив тон на более покладистый. – Поговорить надо.

– О чём мне с тобой говорить? Я тебя вижу во второй раз в жизни. Дверь открой! – снова приказала я, не желая слушать наглеца.

– Да пожалуйста! – рявкнул он в ответ и нажал на брелок сигнализации. Внутренний замок, щёлкнул и открылся.

Я с силой толкнула от себя дверь, попыталась выскочить наружу… и тут же мой пыл охладили потоки воды с небес, сопровождаемые близкими раскатами грома. Мамочки!.. Надо же, от удивления и злости даже не заметила, насколько усилился дождь: прямо как из ведра льёт! А казалось-то, что сильнее уже некуда. Да-а, как ни крути, а гордо удаляться придётся погодить: ведь километра три ещё мне отсюда до дома пилить, и хотя лагеря с бродячими собаками благополучно остались позади, дальше, как раз вон за тем поворотом, начинается поле. Вот там-то молния точно шандарахнет в меня, потому как больше не во что! А если нет, так вымокну до нитки, что тоже не предел мечтаний, и никакой зонт мне не поможет при таком порывистом ветре (и когда только подняться успел, зараза?).

Короче, как открыла я дверь, так её позорно и закрыла. Но, выдержав паузу и немного справившись с гневом, снова взглянула на парня.

– А знаешь что? – обратилась я к нему. – Пообещал отвезти домой – вези!

– Да я и не выгоняю. Ты сама убегаешь, – уже вполне мирно пожал он плечами и даже натянуто улыбнулся.

– Вот сволочь! – с чувством произнесла я. – А кто мне гадость только что сказал? Я что, глотать такое должна?

– Ну так это же ты неизвестно что придумала. Я всего лишь ответил на услышанное, – он хмыкнул. – Что, совсем жизнь печальная, везде и во всём только одно чудится?

– Да ничего не печальная… – начала я и осеклась, снова встретившись с ним глазами. Провалиться мне в тот момент захотелось… Да и взбесил он меня тоже изрядно: ишь, блондинок он терпеть не может!

– Да ладно, пофиг мне, – продолжал он как ни в чём не бывало. – Я с тобой вот о чём поговорить хотел… – перешёл он было к делу, но я перебила:

– Домой меня отвези. Там и поговорим, – пообещала я угрюмо.

– Как скажешь, – легко согласился он и повернул в зажигании ключ.

Однако эта машина значительно отличалась от той и с первого раза заводиться не пожелала. Когда движок заглох во третий раз, парень негромко выругался, вышел из машины и, не обращая внимания на ливень, открыл капот. Чего он там делал, понятия не имею, но и трёх минут не прошло, как вернулся обратно, снял намокший «козырёк», стряхнул с него воду, водрузил обратно и снова попытался завести машину. На этот раз всё получилось, и тогда мой новый знакомый, удовлетворённо кивнув самому себе, достал откуда-то пачку жевательных подушечек.

– Будешь? – буднично предложил он.

Я ответила холодно-брезгливым взглядом и отвернулась: ещё мне не хватало неизвестно из чьих рук брать неизвестно что и хавать, как будто я голодающая какая-то! Однако на нового знакомого моего мой отказ никакого впечатления не произвёл. Безразлично пожав плечами, он просто забросил пару «подушечек» себе в рот и взялся за руль.

Дорога, залитая потоками воды и освещаемая не слишком ещё ярким в сумерках светом фар летела под колёса. Тяжёлые капли барабанили по крыше и лобовому стеклу. В салоне слышался шелест шин по мокрому асфальту. Парень молча жевал жвачку, а я пережёвывала обиду, – не только на него – на всех мужиков на свете! И была эта обида такой горькой, противной и всеобъемлющей, что весь белый свет, казалось, потонул в ней. Не видела я от них ничего хорошего, так нечего и надеяться, что увижу! Сейчас вот довезёт до дома – и я тут же свалю, оставив его одного. Пусть хоть чего говорит, я не стану даже слушать!

В тот момент, когда «девятка» остановилась у моих ворот, вышло так, что в тучах чуть западней обозначился небольшой просвет, и закатное солнце смогло на пару минут осветить мир, занавешенный мелким, холодным дождём… Осветить, но не порадовать: всё вокруг окрасилось в какой-то грязно-жёлтый цвет, и от этого стало ещё хуже, – так же, как и у меня на душе.

– Ну так что, – начал парень, стаскивая с головы отсыревшую кепку и снова ухмыляясь, – теперь-то нам поговорить можно?

Я исподлобья посмотрела на него. Дура я, отходчивая дура: уже и не злилась, вообще-то… Но надо же было его приструнить, и потому я осторожно и предложила:

– А может, сначала извинишься?

– За что? – вдруг очень искренне удивился парень.

– За то, что сказал про блондинок. Что терпеть их не можешь, – заявила я обиженно.

Он недоумённо на меня уставился.

– Интересно, а почему это я должен извиняться? – ухмылка на его узком, сразу показавшемся мне абсолютно несимпатичном лице сменилась оскалом, а после и вовсе погасла, уступив место этакой надменной маске. – Я выразил своё мнение. Если оно тебе не нравится, так разве это моя проблема? Я действительно не могу их терпеть, особенно, таких, как ты, явно крашеных, у которых не волосы, а словно парик на голове. Красивого в этом нет ничего, поверь, – просветили меня напоследок.

Я потеряла дар речи, – да просто задохнулась от такой борзоты! Когда я снова смогла говорить, у меня по началу получалось какое-то бульканье пополам с шипением, нечленораздельный поток неизвестно чего, в итоге с большим трудом оформившийся в слова:

– Так что ж связался с такой?! – выдохнула я.

– Пфф… Так другой-то нет! – бесцеремонно признался парень, стрельнув глазами куда-то вверх, над моей головой.

– Сволочь!!! – рявкнула я.

– Повторяешься, – спокойно ответил он мне, дёрнув бровями.

Это переходило всякие границы, – да пошёл он к чёртовой бабушке! Ничего не желаю слушать, правильно я собиралась уйти, вот прямо сейчас это сделаю!

– Открой! – рявкнула я и, как только это стало возможно, вылетела из машины пулей, наплевав и на дождь, и на грозу, и на всё на свете – лишь бы навсегда распрощаться с этим отвратительным хамлом. Мне хотелось ещё и дверью хорошенько приложить, чтоб все стёкла осыпались в его сраной развалюхе, и уверяю, я бы так и поступила, но уже отвернувшись, услышала вслед усталое:

– Да подожди ты… Мне помощь твоя нужна.

И, конечно, хлопать дверью тут же передумала и обернулась…

Если и есть у меня порок сильнее, чем отзывчивость вкупе с жалостью и состраданием ко всем и вся, то, видимо, я ничего об этом не знаю. Слово «помоги», сказанное соответствующим тоном – это ключ ко мне, так было, есть и будет. Ни годы работы в торговле, где помощи просили в основном материальной, ни общение с мерзопакостными или просто не понимающими хорошего к себе отношения личностями, не сделали меня другой: как только слышу просьбу о помощи, я уже готова… Как пионер. И воспользовавшихся моей отзывчивостью в своих корыстных целях в этом мире, разумеется, не счесть.

Однако, не смотря на всё это, спросила я совсем неласково, соответственно предыдущему диалогу:

– Интересно знать, чем это Я могу помочь ТЕБЕ? Ты хоть погляди на себя и на меня!

– Ты можешь, – глухо уронил парень. Немного помолчал и выдал: – Схорониться у тебя мне надо на время. Жильё мне выдели, ну как квартиранта возьми, а я уж потом… в долгу не останусь, заплачу, как положено.

Так и замерла я на месте, глядя на него… Что я увидела и услышала? Да конечно то, чем была забита моя голова на протяжении последнего года. А весь последний год я жила, погрузившись в любимую книгу и многое видела через эту призму, а потому, услышав просьбу о помощи от этого человека, увидела один из любимых мною эпизодов: там, где богатенький красавчик, правда, заколдованный, в не слишком приятном обличье, просит простую девушку о помощи, которую она, вроде бы, и не в силах оказать, но это лишь на первый взгляд…