В один из дней большой компанией отправились на прогулку к развалинам старинного замка. Погода была прекрасная, настроение у всех приподнятое. Однако это настроение чуть было не омрачил один непредвиденный случай.
Блуждая по давно опустевшим, безжизненным, заваленным обломками камней и уже местами заросшим травой и молодой порослью деревьев развалинам замка, Александр и Минни остановились у старинного камина, залюбовавшись удивительной красоты изразцами, которыми он был отделан.
– Как грустно, – вдруг тихо произнесла Минни, коснувшись рукой прекрасно сохранившихся изразцов камина.
– Отчего же, принцесса? – подойдя ближе к ней, участливо спросил Александр. – Кто посмел вас обидеть?
– Нет-нет, – возразила она, – просто мне вдруг подумалось о том, что когда-то, по меркам Вечности еще не так давно, в этих стенах кипела жизнь, люди влюблялись, ссорились, танцевали, радуясь жизни. Горели свечи, звучала музыка. Тлели поленья в этом камине, источая тепло и согревая кого-то – тех, кого теперь уж нет… И я подумала о том, что когда-нибудь, спустя много-много лет, вот так же опустеют, превратятся в развалины и залы нашего дворца. Все превратится в прах. И уже не будет нас. А кто-нибудь вот так же в теплый солнечный день придет на руины наших минувших жизней, чтобы ощутить дыхание безжалостного времени. А мы… К тому далекому времени от наших жизней не останется даже следа…
– Увы, это так, но изменить что-то не в наших силах. А посему мы можем лишь смириться и радоваться каждому мгновению нашей жизни, понимая, что только вера и любовь имеют значение, а все остальное – вот эта пыль, – указал он взглядом себе под ноги.
– Наверно, вы правы… конечно же, правы, но как трудно, нет, невозможно отказаться от всего того, что вы называете пылью. Ведь мы так слабы и живем настоящим, и так хочется, чтобы это настоящее приносило только радостные дни или хотя бы минуты…
Блуждая по залам, они взобрались на груду обломков, чтобы лучше разглядеть сильно поблекшие под лучами солнца, но все же выдающие руку безвестного мастера фрески на стенах и потолке, но тут Александр вдруг увидел, как из-под камней, что у них под ногами, выползла змея. Отпрянув в сторону, он оттолкнул подальше Минни, схватил камень и точным броском размозжил змее голову.
От запоздалого испуга Минни вскрикнула, закрыла лицо ладонями и всем телом прижалась к нему. Ее лицо, ее испуганные глаза, ее полураскрытые губы оказались совсем близко. Он даже ощутил ее грудь, тепло ее тела, и от волнения у Александра перехватило дыхание.
«Вот бы сейчас, в этот момент, и сказать ей о своей любви, о том, как страстно хочу я, чтобы Минни стала моей женой!» – подумал цесаревич.
Но вместо этого сказал:
– Ну что вы, что вы, Минни, дорогая, все позади, опасность уже миновала!
– Идем, идем скорее отсюда! – задыхаясь от волнения, говорила Минни. – Змея… Какая она отвратительная! Это плохая примета… А вы, Александр, такой молодец! Возможно, вы сейчас даже спасли меня от смерти! И все же змея – это не к добру!
– Ах, Минни, не верьте в приметы. Это все выдумки дремучих старух. Все мы в руках Божьих. И мы с вами, и все, все вокруг. И Он не даст нас в обиду. А эта гадюка… Ведь благодаря ей вы оказались в моих объятьях, и мне, по правде сказать, так не хочется вас отпускать!
От этих слов Александра Минни смутилась и легко высвободилась из его объятий.
– Я так испугалась… Спасибо вам, но лучше нам поскорее убраться отсюда, – покраснев от смущения, бормотала Минни.
Схватив Александра за руку, она увлекла его прочь от этих, оказавшихся такими негостеприимными, развалин.
– Я знаю, то духи прошлого недовольны тем, что мы пришли и нарушили их покой, и выпроваживают нас из своей вотчины, – то ли в шутку, то ли всерьез, уже немного успокоившись, сказала Минни.
Время шло, но Александр все никак не мог превозмочь себя и решиться на объяснение. Он прекрасно понимал, что его нерешительность ставит и его самого, и Минни, и всю ее семью в неловкое положение. Чем дольше он оттягивал этот разговор, тем большие сомнения терзали его. И тогда он надумал поговорить сначала с ее отцом.
Беседа состоялась в довольно странном и совершенно не подходящем для этого месте – в королевской конюшне, где Кристиан, заядлый любитель верховой езды, каждый день кормил своих любимых лошадок. Вот и Александр однажды утром напросился отправиться вместе с ним на конюшню. После того как поговорили немного о лошадях, о тонкостях верховой езды, охоты на лис, зайцев и прочую лесную живность, Александр наконец перешел к главному.
– Государь, я долго не решался, но теперь хочу вам признаться в том, что люблю вашу дочь. Принцесса Дагмар прекрасна! И я всем сердцем хочу, я мечтаю о том, чтобы мы были вместе, чтобы мы стали мужем и женой. Могу ли я просить руки вашей дочери? – страшно волнуясь, на одном дыхании выпалил Александр. – Я понимаю, что давно должен был сказать это ей самой, но все не решался. У меня все смешалось в голове и на сердце, ведь все так непросто, она же была невестой моего брата. И эта потеря… Я не знаю, не оскорблю ли я ее память своим предложением… К тому же эта дурацкая история в Петербурге. Но, поверьте мне, там не было ничего серьезного. А Минни… Я полюбил ее всем сердцем!..
– Успокойтесь, Александр, мы с супругой взрослые люди, вместе прошли большой жизненный путь, и в нашей жизни бывало разное, но свою любовь мы пронесли через все испытания, зато теперь неразлучны и без слов понимаем друг друга. Так вот, мы оба давно уже поняли, что вы любите нашу дочь, и похоже, что и она питает к вам такие же чувства. Поэтому я, конечно же, дам свое согласие на ваш брак, и Луиза будет счастлива, если наша дочь станет супругой наследника русского престола. Но все же пусть решающее слово останется за нашей Минни. Я надеюсь, что вы будете любить нашу дочь и она будет любить вас так же сильно и так же верно, как мы с моей Луизой любим друг друга. А тогда и мы будем счастливы.
– Обещаю вам, если мы будем вместе, то никогда не обижу и никому не дам в обиду мою дорогую Минни! – со счастливой улыбкой заверил короля Александр.
– Что ж, тогда действуйте, поговорите с ней. Желаю удачи! – горячо пожал руку и обнял его Кристиан.
Этот июньский день 1866 года запомнился Минни и Александру на всю жизнь. Он был хмурым и ветреным. Моросил противный мелкий дождь. Казалось, лето на время уступило место осени. Ни ему, ни ей совсем не хотелось высовывать нос из теплых и уютных дворцовых хором, и поэтому после завтрака они отправились в отдаленный уголок дворца, где Минни, исполняя давно обещанное своему гостю, наконец села за фортепиано. Она исполнила несколько этюдов Шопена, а потом, немного помедлив в нерешительности, несколько вещиц собственного сочинения.
– Ну как? Не очень плохо? – немного смущаясь, спросила она.
– Замечательно! В этой музыке, Минни… Можно я буду вас так называть? Я вижу вас – такую милую, такую трогательную и светлую! Но почему-то такую грустную.
– Называйте, конечно, мне будет приятно. Ведь так называют меня самые дорогие и близкие мне люди.
– Тогда, может быть, для вас я буду Сашей. Ведь так с детства меня называют все в нашей семье. Александром зовет меня отец лишь тогда, когда по какой-нибудь причине вдруг осердится на меня.
– Что ж, пусть так и будет: Минни и Саша, Саша и Минни – так гораздо лучше, теплее.
– Договорились. Но, пожалуйста, сыграйте же что-нибудь еще…
Слушая ее игру, Александр думал о том, что, пожалуй, теперь самое время объясниться с Минни.
«А вдруг в самый ответственный момент кто-нибудь войдет и мы оба окажемся в дурацкой ситуации?»
Между тем Минни перестала играть, закрыла крышку рояля и подошла к окну.
– Какая противная погода! – вздохнула она. – Дождь, дождь… Словно не июнь на дворе, а глубокая осень. Холодно, сыро… Чем же мне еще вас развлечь?.. А хотите, Саша, я покажу вам свои комнаты, открою для вас свой любимый уголок этого замка, может быть, даже поделюсь своими маленькими тайнами?
– Хочу, конечно хочу! – с готовностью откликнулся он. – Окунуться в ваш мир – это так… дорого для меня!..
Они поднялись на второй этаж, и Минни открыла своим ключом одну из дверей.
– Вот… Добро пожаловать. Проходите, располагайтесь, – пропуская его вперед, сказала она с таинственной улыбкой.
Он вошел – и замер на пороге.
Это был особый, неповторимый, милый, трогательный и уютный мирок юной девушки. В нем было все: и детство – с ее игрушками и куклами, по-хозяйски расположившимися на диване и в креслах, и юность – в ее вышивках, высохших букетиках цветов и томиках лирических стихотворений, и взросление – в романтических акварелях, развешанных по стенам, французских романах, повествующих о любви, и гораздо более серьезных книгах, посвященных разным наукам и областям знаний…
Минни достала из секретера несколько альбомов, и они, усевшись на диван, стали рассматривать фотографические карточки. И вдруг Минни почему-то почувствовала необычайную близость с этим немного неуклюжим, неразговорчивым юношей. А Александр, сидя рядом с ней, ощущая запах ее духов и даже тепло ее юного тела, боялся сделать лишнее движение, чтобы не выдать внутреннего трепета, охватившего его.
Они листали альбом за альбомом, и в них перед Александром представала вся жизнь юной принцессы. Страницу за страницей, от фотографии к фотографии он наблюдал течение времени – то, как забавная малышка, подрастая и взрослея, преображалась в прекрасную девушку, точно так же, как неприметный зеленый росток, поднимаясь к солнцу, постепенно становится радующим глаз цветком.
– Как вы прекрасны, Минни, – вдруг неожиданно для самого себя, прошептал Александр. – Я давно хотел, но все не решался вам сказать… Я люблю вас, Минни… Увидев вас, узнав, я не мыслю более своей жизни без того, чтобы вы были рядом со мною каждый миг, каждый час. Я хочу, чтобы вы стали моей женой, моим другом, спутницей всей моей жизни – всем, всем, всем для меня… Вы можете не отвечать мне сейчас, можете подумать. Но знайте, что я уже не могу представить своей жизни без вас!
– Ах, милый Саша, вы напрасно так волнуетесь, хотя, право же, мне это приятно. Это значит, что вы искренни в своих чувствах. И я все знала, все понимала, потому что и я… Если б вы знали, как мне дорога эта минута и эти слова! Сама того не ожидая, я всей душой полюбила вас, такого большого, доброго, сильного и… настоящего. Я поняла, что с вами и только с вами я обрету свое счастье, – волнуясь и так же сбивчиво, теребя кружевной платочек, говорила она. – И потому я согласна, я буду счастлива стать вашей женой.
Опьянев от ее слов, от нахлынувших на него чувств, Александр вдруг обнял ее, уткнулся лицом в ее волосы, а она повернула голову, и они заглянули в глаза друг другу.
И не нужно было больше слов. «Я люблю, люблю…» – говорили эти глаза.
Словно легкую пушинку, Саша подхватил Минни на руки и, осыпая поцелуями, закружил по комнате.
А она счастливо смеялась, все повторяя и повторяя:
– Я знала, я знала, я верила, что любовь придет ко мне и я буду счастлива! Это вы, Саша, сделали меня счастливой!..
Легкий стук в дверь прервал их бурные восторги и поцелуи.
