Кисть и пистолет. Мое сердце пусто

Глава VIII

Октябрь

Роберт

Мой приезд вызвал недоумение родичей. Нет, они были рады, что я снова приехал. Особенно обрадовались малыши: Роберт и Альберт. Смешно, я иногда называл их Бертиками. Ну, Альберта все так называют, но с Робертом я иногда путался и вместо Робби тоже называл Бертиком. Впрочем, они всегда прибегали ко мне вместе, если были дома. Возможно, потому, что я готов был возиться с ними: ходить на речку купаться, дурачиться на лужайке в нашем гигантском дворе или устраиваться на разливе Нестукки для ловли рыбы. Хотя какая там рыба – мелочь. Нормальная рыба – во время нереста, и ловить ее мы уходили когда-то на перекаты. Но и мелочи они были рады. Особенно радовался младший Бертик. Требовал, чтобы ему отдали всю связку улова, и с гордостью приносил рыбешек маме. Кэтрин делала вид, что радуется добыче, хотя потом скармливала улов котам. По-моему, оба наших кота с нетерпением ждали возвращения бригады рыболовов с речки.

Вечером, услышав шум двигателя машины деда, Бертики бросали меня и мчались к нему, пока он устанавливал машину в углу у зеленой изгороди. Двор наш огромный, от дома до улицы Западный Крик Луп не меньше полутораста футов. А между правой и левой изгородями шестьдесят футов. И большую часть двора занимает огромная лужайка, на которой детям и их великовозрастному дяде можно делать что угодно. Кэтрин поругивала нас, но делала это формально, так что Бертики на ее ворчание не обращали внимание. В общем, идиллия, особенно утром в воскресенье, когда и дед, и Джон дома.

Отец пристал ко мне с вопросами только в воскресенье вечером, когда все уже поужинали, детей отправили спать, а Кэтрин с Джоном ушли в свою комнату. Мы сидим на веранде, перед отцом стоит его бутылка бурбона и любимый стаканчик. Он только что глотнул из него и неторопливо пытается понять, что привело меня домой:

– У тебя что-то изменилось? Ты ведь не собирался возвращаться к нам. Но я тебе уже говори: если возвращаешься, я полностью передам тебе фирму. Работай, развивай ее. Если вложишь свои деньги да я добавлю, то мы сможем получить заем в банке на приобретение хороших сушилок. Давно пора бы сделать это, но я колебался, считал, что решать вам с Джорди. Что ты молчишь?

До этого не решался портить ему настроение, но когда-то нужно рассказать все.

– Отец, свое решение я не менял. Не вижу себя здесь. Правда, могу пару недель поработать у тебя на трелевке или где скажешь. Не играть же мне все время с малышней. Но дело не в этом. У меня проблема. Защищая клиента, я наступил на больную мозоль влиятельному бандиту. Он послал ко мне убийц, но с ними я разобрался. К сожалению, среди них был близкий родственник этого бандита. Мне посоветовали отсидеться в укромном месте – вот я и приехал к тебе. Поживу здесь с месяц, подожду, чтобы страсти улеглись, если это возможно. Если меня будут продолжать искать, придется ехать и разбираться в Бостон, но это на крайний случай.

– Так я и чувствовал! Конечно, живи здесь сколько нужно. Насчет работы… Если хочешь, поставлю на любую. Рабочие руки всегда нужны. Но боюсь, ты разучился работать руками. Посмотрим. В любом случае я тебя поддержу.

В понедельник мы уехали на участок втроем. Отец поставил меня на вывозку леса – как раз один из шоферов просился в отпуск на пару недель. Первую поездку я сделал вместе с Джорджем, он не хотел отпускать меня одного. А потом втянулся в однообразные рейсы от верхней базы до нижней. Домой разъехались только в субботу. В воскресенье было не до Бертиков, хотя они пытались уговорить меня отправиться на речку. Хотелось только одного – отлежаться, отдохнуть, ничего не делать, ни о чем не думать. Все-таки я разленился за годы городской жизни. А в понедельник утром мы опять втроем едем на участок. Думал, что это продлится весь месяц, но в среду мне позвонила Бетти. Сначала ничего толком не могла сказать, я даже разозлился, думал, жаждет встречи. Наконец решилась:

– Роберт, у нас неприятности, Ицик вынужден был сказать бандитам номер твоего телефона.

Черт побери. «У нас неприятности…» Это у меня неприятности. Вернее, проблема, вернее, опасность прибытия отряда чистильщиков с указанием ликвидировать меня и всех окружающих. Опасность грозит всей моей семье. Нужно срочно уезжать подальше. Уезжать и потом бегать с места на место? Или закрепиться где-то в глухом месте и встретить бандитов во всеоружии? Жаль, что растерял контакты почти со всеми сослуживцами. Очень пригодилась бы пара крепких парней из нашего взвода. После спуска к нижней базе поехал к отцу посоветоваться.

Отец был непреклонен:

– Ни в коем случае не бегать. Зачем искать другое место? Здесь родные места, здесь родня. Нас трое мужиков – встретим любых гадов.

С сомнением посмотрел на отца – поздновато для него втягиваться в такие разборки, хотя и он когда-то служил в морской пехоте.

– Как ты думаешь, что за народ пришлют?

– По-моему, итальянцы. Те, с кем я имел дело, были в основном итальянцы.

– Откуда?

– С восточного побережья. Вероятно, из Бостона.

– Хорошо, я сейчас свяжусь кое с кем.

Набрал номер:

– Чарли, как дела? Все в порядке?

Громкую связь отец не включил. Так что ответы я не слышал.

– Чарли, у меня информация по твоей части. Вроде к нам с восточного побережья должны прибыть незваные гости. Возможно, итальянцы. Ты посматривай, поспрашивай. Кажется, они к нам направляются.

– Да мы-то готовы. Но сигнал об их прибытии нам не мешал бы. Вероятно, они через Портленд прибудут. С восточного побережья в Сейлем нет прямых рейсов, а Юджин слишком далеко.

– Да, в семье все в порядке. Даже мой Роб прилетел. Привет супруге.

Обернулся ко мне:

– Я с шерифом нашего округа разговаривал. Толковый мужик, старый приятель. Думаю, он нам что-то сообщит, у него связи и в Портленде, и в Сейлеме имеются, – и спокойно продолжил работу. Но вечером отправил меня домой.

– Дома у меня охотничий карабин и двустволка. Китти знает, где они и патроны. Так что пока охрана дома за тобой. Если от шерифа будет сигнал, мы с Джорди тоже приедем.

– Отец, у меня неплохой армейский пистолет и еще один, бесшумный. Пожалуй, я с ними буду. Патроны имеются, запасся.

– Так ты знал, что появятся бандиты? И приехал?

– А куда мне было податься? Я и сейчас не знаю, прибудут ли они. Но телефон мой они знают, так что найти могут.

– Выбросил бы его. Трудно, что ли, сменить?

– О телефоне мне только сегодня сообщили. Один знакомый постарался. Прижали, вероятно, его крепко.

Дома переговорил с Кэтрин. Посоветовал отправиться к Джорджу. Настоящая орегонка – не стала причитать, ругать меня, злиться:

– Нет, я повезу детей не к Джорди, а к приятельнице в Блейн. Туда никакие бандиты не доберутся. И Джорди посоветую отправить туда жену и детей. Сейчас позвоню в Блейн, договорюсь, завтра утром уеду.

Кэтрин показала мне оружие и патроны. Карабин отца я помню еще со школьных времен, он меня брал несколько раз на охоту. Это было редко, думаю, что на охоту он ходил, только чтобы учить меня обращаться с оружием. Возможно, и Джордж учился стрелять из него. Но обычная двустволка была совсем новенькая. Утром Кэтрин уехала, оставив меня в доме с собакой. Сказала, что с Кларой встретится по дороге.

Отец приехал после обеда. Оказывается, шериф позвонил ему и предупредил, что из Портленда сообщили о прибытии группы странных охотников. Странными они показались детективу аэропорта – серьезные мужики среднего возраста, молчаливые. Взяли в прокате две машины и тут же уехали. Причин задавать им вопросы не было. Но, учитывая звонок нашего шерифа, он посчитал нужным сообщить об этой группе из шести человек. Мы обсудили все с отцом. Решили, что приедут они уже через несколько часов. Вряд ли сразу нападут. Покрутятся в нашем поселке, обнаружат отсутствие отеля и заночуют в Nestukka River Village или в автокемпинге. Так у нас величают предприятие старого Беккера Becker's Cabins Auto Camp, Antiques and Cabinrentals. Кемпинг стоит прямо у нашей основной дороги – 101 Oregon Coast Highway. Автопутнику, если уж забрался в нашу глушь, податься больше некуда. Ближайшие отели в Пасифик Сити или в Тилламуке. Но это в двадцати-тридцати милях от Бивера. А кемпинг чуть дальше мили от нашего дома.

Почти одновременно с отцом приехал Джордж. Он провожал женщин и детей до Блейна. Я покормил их, и мы обсудили, что делать. Я помнил кемпинг Беккера, но очень смутно. Помню, что у него там была пара сараев, в которых на сколоченных полатях могли скоротать ночь неприхотливые охотники или рыболовы. Могли они и просто поставить на его земле палатку. Но Джордж сказал, что за эти годы там многое изменилось. Старый Беккер построил три домика, два из которых сдает приезжим. Его внучка, отдыхающая у него каждое лето, устроила в одном из домиков магазинчик по продаже всякой мелочи. В сети разместила много картинок, рекламировала отдых в кемпинге, продажу старинных автомобильных значков. Не зря в названии появилось слово Antiques. Беккер договорился с одной из жительниц ближайших домов, и она приходит, когда у него имеется заказ на питание для приезжих. Кофе и бутерброды он готовит гостям сам. И все равно бизнес не процветает. Впрочем, Беккеру на это наплевать – как офицер, отдавший армии двадцать с чем-то лет, он получает приличную пенсию.

Не очень понятно, зачем вся эта информация, но я выслушал Джорджа внимательно. Обсудив все, решили, что отец съездит к Беккеру и попросит его позвонить, если к нему заявятся шесть мужиков на двух машинах. Они знакомы много лет, в такой мелочи старый Беккер не откажет.

Когда отец вернулся, с тревогой сказал:

– Беккеру позавчера звонили, заказали ночлег на одну ночь для шестерых. Сегодня из Портленда подтвердили, что заказ в силе. Он ждет их через два часа.

Отец – старший, вроде все мы должны действовать по его приказу. Но у меня опыта побольше, все это молчаливо приняли. Мой план простой:

– Бандиты ближе к вечеру прогуляются по поселку, осмотрят местность. Но мы их трогать в это время не можем. Нападут этой же ночью, так как заказали в кемпинге только одну ночь. Подобраться к нам могут только со стороны Крик Луп. Со стороны речки не пойдут – пришлось бы идти через чужие дворы или перебираться через ручей Бивер Крик. Поленятся. У нас и справа и слева соседские дома, побоятся бандиты долго возиться. Скорее всего, планируют налететь, изрешетить дом, ворваться вовнутрь, перестрелять всех, кого найдут и смыться по направлению к побережью. Следовательно, ждать их нужно во дворе.

– Как разместимся? – Это спросил Джордж, отец молчал.

– С соседом справа нас разделяет хиленькая ограда из одного ряда кустов – там не спрячешься. Но с соседом слева у нас два ряда кустов, это уже укрытие, особенно ночью. Ты, отец, с Джорди засядешь в этих кустах в тридцати футах от дома, – ближе не нужно, так как можно попасть под их обстрел дома. Я спрячусь в том большом кусте у въезда во двор. Не стреляйте в этом направлении, чтобы нам не перестрелять друг друга. Только после того, как они начнут стрельбу, убью водителя задней машины и подожгу бензобак. Если удастся, подстрелю и еще кого-нибудь в этой машине. Но вряд ли в ней будет больше двух человек: водитель и глава шайки. Вы откроете огонь по передней машине. В ней наверняка будет народу побольше. Не выскакивайте из кустов. Если задняя машина загорится, бандиты будут хорошо видны, а вас они не смогут видеть. Только по выстрелам. Я выскочу из куста, чтобы покончить с пассажиром во второй машине, если он там будет, и потом помогу вам. Мне сзади будет удобно стрелять по ним. Из-за горящей машины они меня не увидят. Надеюсь, что все так и будет.

Помолчали, отец предложил выпить по стаканчику. Предложение молчаливо принято. До ночи еще много времени, успеем и поужинать. Поэтому Джордж принялся за приготовление ужина.

Обычно планы рушатся почти сразу, но в этот раз все шло вначале, как планировалось. Да, вечером одна из машин – старый Беккер сообщил номера – медленно прокатилась по нашей Западной Крик Луп, рассматривая окрестные дома. Мы сидели в доме, посматривая на улицу через окошко в мансарде. Еще два часа ожидания. Стемнело, и мы отправились на свои посты.

Давно я не сидел в таком неудобном положении; вспомнилась одна центральноамериканская страна, в которой во время операции пришлось сидеть в зарослях сахарного тростника целый день. И повернуться-то не всегда было можно, и москиты кусали, и опорожниться пришлось, не меняя позицию. Зато поздним вечером мы вчетвером с остервенением атаковали ферму, на которой повстанцы охраняли своего важного командира. Вырезали двух охранников, ворвались в дом, перестреляли пьяных и захватили того, ради кого нас послали. Всю ночь потом шли к точке сбора, где нас должен был забрать вертолет. Вертолет не прилетел, мы его ждали, голодные и злые, еще два дня, прячась в зарослях.

Здесь, по сравнению с Центральной Америкой, все значительно комфортнее, но я же отвык от прелестей морпеховских будней. Наверное, отцу и Джорджу еще неприятнее сидеть в жиденьких кустах. Хочется, чтобы бандиты скорее появились. Появятся, куда им деваться, ведь задание нужно выполнять, каким бы оно дурацким ни было. Это ж надо так придумать – отправлять городских убийц в Орегон. Это не предместья Нью-Йорка или Бостона, здесь совсем другой народ.

… Прибыли, подъехали в полвторого. Первая машина, как я и предполагал, остановилась в сорока футах от дома, двое мужиков выскочили и сразу стали поливать дом из автоматов. Следом выбрались еще двое, но правый не успел сделать ни одного выстрела. Джордж застрелил обоих, находящихся справа от машины. Но отец успел подстрелить только самого первого, выбежавшего по направлению к дому. Я в это время прикончил водителя второй машины, сделал два выстрела по бензобаку, но он разгорелся не сразу. Выбежал из-за кустов, обогнул машину сзади и застрелил пассажира, который и не пытался отстреливаться. Бензобак взорвался, и меня отбросило в сторону. Я только успел заметить отца, вылезающего из кустов. Больше ничего не видел.

Остальное мне рассказал Джордж, когда я пришел в себя. Отец, выбравшийся из кустов, чтобы видеть последнего из бандитов, попал под его очередь. Убийца заскочил в машину, и тут же был застрелен Джорджем. Джордж бросился к отцу, но тот уже не дышал – в грудь, не защищенную бронежилетом, попали три пули. Теперь он побежал ко мне, но я уже сам поднимался, пытаясь прийти в себя. Мы ничего не трогали, вызванные Джорджем из пожарно-спасательной станции мужики прибыли через пять минут. Станция от нашего дома всего в трети мили на Блейн-роуд. Констатировали смерть отца и потушили продолжавшую гореть машину.

Вызванный из Тилламука шериф округа, приехавший с коронером, с неодобрением осмотрел сгоревшую машину, разрешил занести тело отца в дом, начал с пристрастием расспрашивать меня. Трупы бандитов не разрешил трогать до приезда следователей. Одновременно он позвонил в Сейлем – столицу штата. Было уже пять утра. Там ему ответили, что бригада следователей будет на месте часа через три-четыре. И началась тягомотина. Выражение лица шерифа не обещало мне ничего хорошего. Ему явно хотелось заявить: «Чего ты приперся сюда, да еще притащил такой хвост?» Но спрашивал совсем другое:

– Зачем вы застрелили пассажира второй машины, ведь у него не было оружия?

– Откуда мне было знать, есть ли у него ствол? Меня приучило правительство сначала стрелять в явного врага, а потом интересоваться, что он собирался сделать.

– Но вы не могли знать, является ли он врагом.

– Ну да, приехала веселая компания, на радость нам решила пострелять по окнам – устроить для нас фейерверк. Нужно было пригласить их выпить с нами бурбон?

– Когда это правительство вас учило?

– Восемь лет отбарабанил на дядюшку Сэма. Сержанты меня хорошо выдрессировали. Хотите посмотреть на результаты дрессировки?

Так как он ничего не ответил, я вынес из дома и показал ему «Серебряную звезду» и «Пурпурное сердце с дубовой веткой»:

– Два раза в жизни ошибался, не нажимал вовремя на спусковой крючок. Больше не хочется подставляться под пули или нож. Остальные подарки дяди Сэма вам показать?

Думаю, он великолепно знал, что означает дубовая ветка на «Пурпурном сердце», потому что взгляд его немного смягчился.

– Не кипятись. Но Адам был моим другом, обидно, что он погиб в такой нелепой схватке. Мы с ним вместе служили, много лет знакомы. Да и тебя я видел совсем маленьким. Только зачем ты притащил сюда такой хвост…

– Думаете, мне не жалко отца? Сам теперь виню себя, что приехал сюда, не догадался выбросить телефон.

– Ладно, об этом мне не нужно знать. Приедут фбрщики, им и расскажешь.

– Что, уже едут?

– Да, скоро должны быть. Семь трупов – такое у нас в штате редко бывает.

Почему-то шериф не задавал вопросы Джорджу, и тот смог приготовить всем кофе и яичницу. Завтракали молча. А там и следователи приехали. С ними добрался агент ФБР. Естественно, сразу же взялся за меня:

– Господин Линдгрен, не расскажете мне, как связаны нынешние события с инцидентом в Нью-Олбани?

Вот черт, успел покопаться в базе и нашел зацепки. Одну или несколько? Пока мне неизвестно.

– Я не очень понимаю, о чем вы говорите?

– Я говорю о смерти трех членов банды из Бостона. Как передал мне шериф, очень вероятно, что эти шестеро тоже из Бостона.

– Простите, но я об этом не знал. – Не обязан я отчитываться перед ним, что мне успел рассказать отец.

– Странно, неужели ваш отец не рассказал вам о своей беседе с шерифом?

– Что-то я ничего не помню о такой беседе. Отец сказал, что нужно готовиться к нападению, вот мы и готовились.

– Пусть так. Ну а про сгоревших в машине трех господах из Бостона вы ничего не хотите мне рассказать?

– Я в Бостоне только раз был, сопровождал своего нанимателя. Ничего о каких-то сгоревших там в машине господах не слышал и не знаю.

– Нет, я говорю о случае в Нэшвилле. Вы в это время жили там.

– Извините, но когда я там был, ничего об этом не слышал. Хотя, погодите, что-то писали в газете и по телевидению показывали. Да, помню, что-то там было. Но мне это не интересно.

– Совсем не интересно?

– Я слишком многого насмотрелся на службе в морской пехоте, не люблю сюжеты со смертями гражданских, кем бы они ни были.

– Я поинтересовался, в каких войсках вы служили. Наверное, опыт действительно большой. И позволяет вам выкручиваться из тяжелых ситуаций. Например, в Хантсвилле вам удалось уйти от подозрений в убийстве подруги. Выручило ваше прошлое?

– Прошу не оскорблять мое прошлое. Если вы ковырялись в моем досье, вам наверняка известно, как было оценено правительством мое прошлое. И в Хантсвилле нашли настоящих убийц. Ваш коллега любезно рассказывал мне в Нэшвилле, что ни ФБР, ни суд не имеют ко мне никаких претензий.

– Да, я об этом знаю. Но судите сами, вокруг вас печальные события происходят слишком часто.

– Одна из моих преподавательниц говорила, что, если события следуют одно за другим, это не значит, что последующее вытекает из предыдущего. Или что-то аналогичное. Не помню точно.

– Вероятно, ваша преподавательница говорила, что латинское выражение Post hoc, ergo propter hoc несправедливо. Да, не всегда «после этого» значит «вследствие этого». Но в вашем случае больно много совпадений за короткое время.

– Извините, вы хотите предъявить мне какое-то обвинение?

– Нет, пока мы только беседуем. И я не вправе предъявлять вам обвинение. Но нашу службу очень интересует все, связанное с определенными людьми в Бостоне. Поэтому меня попросили подробнее побеседовать с вами. К сожалению, у меня создается впечатление, что вы не готовы рассказать известные вам факты. Не думаю, что это хорошо для вас. Боюсь, что мне придется попросить у судьи ордер на ваше задержание дней на пять, как свидетеля, утаивающего важные факты. И это в ваших интересах – эти господа из Бостона от своего не отступятся.

– С ними я разберусь сам. А препятствовать вам в общении с судьей никак не могу, это ваше право. Но у меня тоже есть права.

На время отстал от меня и занялся Джорджем. Но тот вообще ничего не мог сказать о каких-то бостонцах. Попросил разрешения вызвать домой жену и детей. Собственно, просьба была адресована шерифу, и тот сразу же сказал, что не может запретить, но советует подождать, пока следователи разрешат забрать трупы. Ни к чему детям видеть все это. Джордж позвонил Кларе, сказал, что пока не стоит возвращаться ни ей, ни Кэтрин, умолчал о гибели отца.

Меня все же забрали в Сейлем, держали там два дня. Пытались напирать на то, что и в Нэшвилле, и в Бивере машины бандитов сгорели. Просили объяснить, для чего я два раза стрелял в бензобак в Бивере. Мои слова о промахе со смехом парировали – мол, опытный стрелок, уложивший двоих бандитов двумя выстрелами в голову, никак не может промахнуться. Пытались уличить меня в сокрытии армейского оружия, но я недоуменно спрашивал, когда это в Орегоне сменили правила ношения оружия. (Правила были ужесточены в Орегоне только в следующем году). Показал им разрешения штатов Огайо и Теннесси. Отпустили на похороны отца, ничего не добившись.

Сразу же после похорон к нам явился адвокат отца, предложил всем собраться, чтобы ознакомиться с завещанием. Кому собираться, я и Кэтрин дома, Джордж с Кларой и детьми тоже у нас, других близких родственников нет. Адвокат, он же и нотариус, зачитал простое завещание отца, составленное совсем недавно, после моего визита в Орегон. Главным наследником, которому передается бизнес, объявлен Джордж. Кэтрин получает дом и пятьдесят тысяч долларов со счета отца. Мне тоже завещаны пятьдесят тысяч долларов. Но в завещании, кроме того, указан номер моего счета в Columbia Bank в Тилламуке. Упомянуто, что принадлежащие мне ценные бумаги стоят не менее ста двадцати тысяч долларов. Отдельно адвокат сказал, что советовал Адаму продать все акции и облигации, так как положение на рынке неустойчивое. Предложил мне дать ему доверенность на ведение счета. Я пожал плечами и согласился, как-то и не считал эти деньги принадлежащими мне. Адвокат тут же выложил на стол бланк доверенности, который я подписал. Хоть об этом голова не будет болеть. Завещание вступит в силу через полгода, так что ничто меня больше не держит в Бивере.

Я уехал в Портленд и улетел оттуда в Нэшвилл. Устроился в недорогом отеле, позвонил Молли, извинился, что временно не могу забрать портрет. Попросил подержать его еще какое-то время у себя. Молли отвечала сдержанно:

– Не волнуйтесь, Роберт. Портрет мне не мешает.

Теперь можно обдумать дальнейшие шаги. Пытался размышлениями о них заслонить картины событий в Бивере: отец, выскочивший из-за кустов; он же, лежащий в неудобной позе на траве; похороны. Зачем он вышел из укрытия, зачем мы с Джорджем разрешили ему участвовать в деле? Нужно было под благовидным предлогом охраны детей отправить его в Блейн. Справились бы вдвоем с Джорджем. А Джордж – молодец, не забыл навыки морпеха. Впрочем, он только несколько лет назад завершил службу.

Этот чертов бостонец от меня не отстанет. Ну хорошо, сменю я номер. Разве он не сможет через знакомства в полиции выследить меня? Сможет… И что, бегать все время? Нет, нужно найти этого гада и покончить с ним. Иначе у меня не будет нормальной жизни. Но найти я его могу только через Ицика. Следовательно, нужно лететь в Нью-Олбани.

Два дня ушло на покупку нового телефона, договоренности о встрече с мужиком, продавшим мне когда-то ПСС «Вул». Купил у него еще один ствол, хороший комплект отмычек, немного взрывчатки, два взрывателя, запускаемых с телефона. Можно ехать к Ицику. И тут по старому телефону позвонила Бетти:

– Ты жив, Роберт, я так волновалась за тебя. Где ты?