Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

…Я застыл, в пол глаза следя через оптику за пока ещё стоящим «Лучком»… послышался второй выдох, но уже более чётче, мой взгляд перевёлся на зеркальце, поставленное на подоконник таким образом, чтобы, не шевелясь, можно было обозревать лестницу с первого этажа, она, кстати, неплохо освещалась лунным светом через окна сверху – чисто! Взгляд опять на «Лучка» – Сергей уже прощался, редкий момент, что бы он так долго задерживался снаружи… и опять выдох, и настолько явный, будто у самого уха! Оттолкнувшись в сторону от звука и разворачиваясь в полёте, выпустил пару пуль в свою же, еле заметную шарахнувшуюся от самого себя тень. Два шлепка и… Опять выдох, но уже будто с мольбой о помощи.

Наконец я понял, откуда. Нервы, превращённые в тряпку за эти годы совершенно никуда не годились, а здесь ещё все оставленные «признаки» безопасности были на месте, а внутри помещения кто-то есть. Какой-то кризис, и его придётся преодолевать, но для начала необходимо разобраться тут.

Держа перед собой ствол, стараясь придерживаться темного места в комнате, на полусогнутых ногах, приблизился к куче тряпья и попробовал пощупать кончиком глушителя «спасителя» Лалакина, но шевеления не было, лишь тихий и слабый свист редко выдуваемого воздуха, который возможно я раньше воспринимал как один из звуков сквозняка. Заметить моё лицо в маске и очках от ветра не могли, кто бы это ни был.

Пристрелить бедолагу – нет, не могу. Быстро стал отходить с огромным желанием покинуть это место, и уже стоя перед выходом, разбирая и пряча в чехол автомат, почувствовал, что-то шевельнулось в груди – ну не могу так просто уйти и всё тут. Не могу!

Ведь если кто-то что-то задумал, будь это засада, то уже что-то предприняли бы. Будь это бомж… словом что-то не то. Решил дойти до машины, упаковать оружие и вернуться, прихватив на всякий случай только пистолет.

Через 10 минут палкой разбрасывая тряпьё, в самом низу наткнулся на мальчика в лёгкой куртке и одежде явно на вырост, порванной и протёртой, словно вырванной из зубов динозавра – вся в дырах и всевозможных пятнах. Скомкавшиеся волосы, довольно длинные, наверное, вывалились из-под шапки-ушанки, видавшей виды, и, кажется со вшами или даже не знаю, что это было.

Существо явно было юным и нуждалось в помощи. В разрывах одежды проглядывалось тело и казалось, явно неоднородного цвета – то ли грязь, то ли синяки. На лице кровоподтёки, пальцы грязные, закутанные в какие-то бинты, и это в мороз! Я взял какую-то ткань, валявшуюся здесь же, похожую на лоскутное одеяло, завернул в него умирающего, попробовал тащить, но оказалось, что тело весило не больше 30–35 килограмм. Закинув на плечо, я пошёл в сторону машины. Пока нес, думал, зачем это мне? Положить бы у калитки «Лучка», с запиской: «Ты обязан ему жизнью» – позвонить и исчезнуть. Да, умно. Кстати, внутренне уже решил больше никогда сюда не возвращаться. Больше и не возвращался.

Усадив, а точнее, уложив бомжика не переднее разложенное сиденье, выбросив его ушанку и напялив на его голову свою, как благодарность, хотя честно не знал пока, радоваться я должен был или злиться, тому, что он помешал, ведь всего-то оставалось чуть. Но на душе было тепло и хорошо, и я отправился в больницу, которую нашёл только в городе.

Прежде чем зайти внутрь и начать беседу, залез в потайное место в запасном аккумуляторе машины, достал ещё один паспорт, средней руки фальшивку – на один раз, внимательно прочитал, что бы запомнить, и сунул в карман, там что-то бряцнуло – две гильзы, собранные после стрельбы в подвале. Проходя мимо канализации, выбросил, и сразу увидел медбрата, которому и объяснил ситуацию, конечно, выглядевшую несколько иначе. Рассказанное не затронуло его душу и я уткнулся в непонимание своей просьбы, скорее всего прикрывавшее забралом «а нафига мне это надо», меркантильную заинтересованность.

Популярно объяснив, что не только надо и возможно, но и необходимо, через минуту уже катили мальчишку, так и не пришедшего в себя в сторону приёмного отделения. Там ещё раз рассказав, что нашёл его на обочине, на подъезде к городу, оставил свои данные, разумеется, только этого паспорта, переговорив с врачом, и взяв номер телефона молодого человека, вместе с обещанием сделать всё возможное.

Немного подумав, я отсчитал две зелёные бумажки и пообещал столько же в случае положительного результата, с чем и покинул это место.

Сожаления не было, мальчик находился в состоянии бессознательном, а в холод кинуть я его не мог.

Через указанное время, со всеми предосторожностями пробираясь в больницу и поняв наконец, что всё чисто, и волноваться не о чем, я позвонил доктору. Он узнал мой голос, и через 15 минут мы поднимались в палату, где лежал «найдёныш». По ходу движения врач не умолкал, и без передыху рассказывал о состоянии больного, сколько он прибавляет в весе, какие болезни, и чуть ли не, сколько было вшей. Уже взявшись за ручку двери, он вдруг посмотрел с ехидной улыбкой прямо мне в глаза, спросил: «А вы знали, что это девушка?.. И очень даже миловидная… между прочим!» – Я опешил, но дверь открылась, и первое, что я увидел – хоть и худое, но привлекательно юное лицо, и теперь стало понятно, что это действительно не мальчик.

Девушка с чуть раскосым разрезом глаз, правильными чертами лица, длинными ресницами и ещё оставшимися следами побоев. Стрижка была очень короткая, по всей видимости, осматривали череп. Я засмотрелся и понял, что всё не зря. Она явно не относилась к числу беспризорников или бомжей. Что-то, произошедшее в её жизни, заставило пройти нелёгкий путь, приведший в тот подвал, и на сегодня закончившийся в этой палате.

Доктор констатировал, что следы постоянных избиений имеются, а изнасилования – нет, что радовало. Отдав ему причитавшееся и, оплатив ещё месяц вперёд, уехал. Я приезжал ещё лишь раз, видя её издалека в больничном халате, читавшей книгу. Привёз кое-какие вещи, попросил передать некоторую сумму, и поинтересовался, что она собирается дальше делать. Оказывается, приезжала дальняя родственница из какого-то ближнего зарубежья и, кажется, у неё всё будет хорошо, после чего попрощавшись с заботливым врачом и, как показалось, влюбившимся в неё по уши, я исчез из её жизни навсегда.

Могу только сказать, как звали ту девушку, в сущности, ещё выглядевшую ребёнком, но имевшую возраст 19 лет, и не давшую мне совершить очередное преступление, а «Лучку» остаться в живых – Весна…

…Моей «работой» были охвачены и другие люди, на которых точили зуб наши «главшпаны», среди них хозяин отеля «Редиссон Славянской» Умар Джабраилов, Александр Черкасов, госпожа Сотникова и даже возглавлявшие следственную группу по расследованию преступлений, совершёнными нашими «бригадами», А. И. Трушкин и И. А. Рядовский – основные «двигатели» в раскрытии дела.

Но все они живы и здоровы, что нельзя сказать о большинстве их «заказчиков», которые, в лучшем случае, находятся в «местах не столь отдалённых», впрочем, как и я, человек, который мог до них дотянуться, но посчитавший необходимым этого не сделать.

Позже я летел на очередную встречу с Андреем Пылёвым в Марбелью. В сумке была толстая тетрадка формата А4, исписанная от руки мелким почерком, в каждой клеточке – привычка, сохранившаяся и по сей день. В ней были все выкладки и выводы по «Осиным» недругам со стороны «Измайловских», десятки номеров телефонов, адресов, фамилий, номеров автомобилей, места сборов и встреч, цитаты из телефонных переговоров, как-то добытые основные положения из документов, представляющих наибольший интерес, взаимосвязи, расположение в иерархиях, краткое описание каждого, как внешности, так и психологический портрет исходя из прослушанных телефонных переговоров и специального наблюдения, и ещё куча всего, что было накоплено за несколько лет работы. Все было собрано в этом скрупулёзно заполненном кондуите.

Андрея впечатлил и объем, и продолжительность работы, хотя не очень заинтересовали. К счастью, Буторин не захотел копаться, и всё было решено передать Олегу, который тоже вряд ли стал бы изучать написанное. Кто-то явно хранил «Аксёна» и его близких, и мои труды, слава Богу, почти все пропали даром. Младшего Пылёва интересовали только адреса, причем только те, которые можно было рационально использовать и о которых я уже упоминал выше. Но жизнь тетради удивительным образом продолжалась, некоторая её часть, переписанная, избежала уничтожения – опять-таки, из-за человеческого фактора – вместо неё и оставшейся последней стопки моего архива были уничтожены другие бумаги, а уцелевшие попали в руки следственной группы, что произвело некоторый эффект, и не столько информацией (она была уже устаревшей, хотя…), сколько подходом к работе и сделанными выводами.

Хорошо, что основную часть архива я всё же уничтожил, но плёнки с нескольких похорон, дней рождения и встреч, а также аудио- и видеозаписи, представлявшие ценность для меня лично, скажем, с голосом Солоника и ещё нескольких персонажей, – всё это сейчас находится в бездонных недрах следственного комитета… Возможно, там им и место.

Где-то, в это же время, может, чуть раньше, забирая очередную «зарплату», я повстречался с Олегом. С напускной важностью и интонацией огромного одолжения, он сообщил, что «Пол порции» – бывшего водителя Григория – больше нет, и сделали это из-за уважения ко мне и ради моей безопасности. Было от чего недоумевать – «Пол порции» не мог дать на меня никаких конкретных показаний и не нёс никакой угрозы в принципе. Скорее всего, он мог надоесть, кроме того, он был связующим информационным звеном между братьями и покойным Гусятинским, но с большой натяжкой.

Так и погиб этот человек невысокого роста – на всякий случай. Странная судьба его не отличалась никакими «выдающимися» вехами: смешливый, но исполнительный, с непропорционально большой головой, узкими плечами и короткими конечностями, он был карикатурой своего шефа, человека здорового и крепкого. Григорий смотрелся рядом с ним Гулливером и постоянно подтрунивал над уменьшенной своей тенью, периодически переходящей на бег, не успевая следовать за боссом пешком. Но Сергей, став приближённым и постоянным попутчиком главы ОПГ, не вознёсся и не забылся, оставшись таким же добрым и отзывчивым человеком, никогда не отказывающим в помощи, он лез под любую машину, не боясь испачкаться или не выспаться.

Вообще не понятно, что он делал в нашей компании. Единственным его увлечением были машины, и когда он копался в их двигателях, создавая впечатление ребенка в песочнице, окружающий мир переставал для него существовать. В армии он был бы прекрасным адъютантом, в другой жизни – хорошим администратором чего угодно, но в крови его жил автослесарь, просто попавший не в то время и не в то место.

Выбор жизненного пути, сделанный Сергеем, не стал пагубным для других, как мой, но вознеся его на пару лет до высот, о которых он и не мечтал, затем низверг, расплющив об обстоятельства, находящиеся ниже уровня земли, где до сих пор, в неизвестном месте и покоится его бренное тело, как и когда-нибудь каждого из нас.

Новые задачи, поставленные «руководством», оказались гораздо интереснее предыдущих. «Осе» зачем-то понадобился Черкасов – последний, оставшийся на сегодняшний день в живых из содиректоров «Арлекино». На день описываемых событий был жив ещё Гусев, хотя жить оставалось ему не больше месяца. Виной всего, как всегда, опять были деньги, которые то ли не вернулись, пока ещё, то ли не принесли ожидаемого, то ли… Над «Арлекино» нависла грозовая туча передела из-за большого числа участвующих долями, с возможным плавным перетеканием от переговоров, где дипломатические меры воздействия, как и в большой политике, иссякая, отдавали бразды правления, в виде своего некорректного продолжения, войнам, большим и малым.

«Курганских» – прежней «крыши» – уже не было. Не складывались отношения и с «Коптевскими» из-за подвисших финансовых задолженностей, появившихся из-за нового проекта – клуба «Луксор», ремонт которого шёл полным ходом и требовал новых вливаний, а отношения с «отцом РУОПа» налажены ещё не были.

Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Господин Саратов, упоминаемый ранее, по стечению обстоятельств начал «напрягать» обстановку, создавая всевозможные обстоятельства вокруг Черкасова, и атмосфера накалилась и сподвигла последнего на неординарный шаг, который тот, не задумываясь и предпринял.

Вместо того, чтоб отдаляться от «Шаболовки», рванул в самое ее пекло – в кабинет начальника, откуда вышел уже совершенно спокойным и неприкасаемым. Но вот о неприкасаемости «Ося» и слышать не хотел, а может, и не расслышал, но об этом чуть позже, а сейчас от меня требовалось установить наблюдение и прослушивающие устройства в указанных помещениях и на телефонных аппаратах в офисе коммерсанта. Через неделю информация потекла и от устроившегося туда на работу (разумеется, не по своим документам) моего человека, уже не помню, в какой должности. Что-то приходило и из других источников, к которым я не имел никакого отношения.

Постепенно начала проявляться картина финансового положения, возможностей, проблемы и связи, и конечно, слабые места и любопытные стороны с точки зрения коммерческой безопасности. Интересны были и лица, с которыми встречался не только Черкасов, но и Гусев. Вскоре для меня стало очевидным, что главную роль с официальной стороны играет как раз последний, где кредиты и связи – его заслуга, о чем я и передал наверх, с уверением, что дело нужно иметь именно с ним. Второй же, в основном поддерживал отношения со структурами, подобными нашей, что ещё год назад было в их бизнесе архиважным пунктом, но не сейчас, когда эта часть надстройки тогдашнего «культурно-массового проекта» рухнула, чуть было «не погребя» под собой всё созданное с её, в том числе, помощью.

Реакция на мое сообщение (хотя, возможно, были и другие факторы влияния) была несколько неожиданной, но нормальной для того времени – Гусев погиб с охранником, расстрелянный из окна близстоящего дома при выходе из автомобиля у чёрного входа в здание киноцентра, где и размещался этот офис. Стрелок выпустил весь «рожок» – из тридцати пуль в Гусева с охранником попали больше половины, после чего аккуратно поставил ствол у окна и ушёл незамеченным.

Меня не предупредили, и лишь по чистой случайности мой человек уволился за неделю до этого, а акустические телефонные закладки, наверное, до сих пор излучают щебетание секретарши и окрики на неё начальников.

Буторина что-то всё равно не устраивало, деньги не возвращались, и все, кто мог, получили приказ на уничтожение хозяина уже открывшегося престижного «Луксора» в отеле «Метрополь». К тому времени он начал уже управлять частью бизнеса вышеуказанного бывшего начальника РУОП, поднявшегося еще выше по служебной лестнице. В его почти личном арсенале появилось ответвление французского автопрома под звучным названием «Арманд», с сетью одноименных автосалонов и охранной структурой «Арманд-секьюрити». И, конечно, обязательная в таких случаях охрана из явных представителей силовых структур в камуфляже, а главное, с автоматическим стрелковым оружием, что явно не прибавляло оптимизма при организации покушения на него.

Но… специальная литература, а также опыт подтверждают, что в организации любой охраны есть бреши. После двух недель стояния напротив вышеозначенного клуба, спиной к Большому театру, пара «окошек» обнаружилась. Оставалось только «отработать» технологию на естественном тренажёре, а именно – посадке бизнесмена с охраной в джип Land Cruiser, которая, что очень характерно для большинства охраняемых объектов, происходит, раз определившись, одинаково. Место парковки при отъезде было одно и то же, и прикрытие от хулиганов и возможных стрелков с близкого расстояния каждый день проводились аналогично предыдущему. Такова специфика при серьёзной организации в охране любого «тела», где выбирается оптимальный безопасный алгоритм, и не всегда понятно, что лучше выбрать с точки зрения исполняющих свой долг телохранителей – точное его соблюдение или же спонтанно-хаотическое, но, в любом случае, имеющее повторение выполнение задачи.

То, что идеально отточенное и отработанное выполнение входа-выхода и прохождение пути от автомобиля в здание и обратно оставляет тем меньше шансов и ещё более уменьшает их, чем больше количество колец, окружающих охраняемое тело – понятно. Но жёсткое соблюдение правил всегда имеет исключения, вариант же заранее продуманных нескольких путей имеет фактор неожиданности, но именно из-за нежёсткого соблюдения и всё равно повторяемости, даёт, как мне кажется, большие возможности для менее подготовленных к убийству стрелков.

При выходе из клуба Черкасова, в общем-то, неплохо прикрывали, с учётом имеющегося количества телохранителей, да и расстояние от выхода до двери машины было не более 10 метров. Но вот досада – охраннику, здоровенному и не очень поворотливому дядьке, тоже нужно было садиться в автомобиль на заднее сиденье, как раз за своим клиентом. Открыв дверь и посадив на переднее место «охраняемое тело», далее, закрыв ее и сделав пару шагов, он забирался в машину сам. Но чтобы попасть внутрь салона, ему приходилось открывать заднюю, правую, пассажирскую дверь, которая в верхней части открытого пространства образовывала визуальный доступ, через который были видны: весь подголовник, часть головы Черкасова, так необходимая «Осе», и открывшаяся центральная стойка автомобиля, между которой и подголовником сидения, было сантиметров 10–15, пять из которых было занято частью затылка, куда и нужно было попасть.

Оставалось правильно выбрать парковку для постановки своего автомобиля, что сделать было несложно, если заниматься этим с самого утра. Поток машин почти не мешал, джип, на котором передвигался хозяин «Луксора» – машина высокая, как и мой автобус, плюс ещё колёса на парапете. Грузовики по этой трассе почти не передвигаются, и ориентироваться приходилось только на автобусы и редкий спецтранспорт.

Вторая задача: уложиться в 2–3 секунды, пока эта щель открыта, не зацепив охранника, ведь он, забираясь в машину, на некоторое время своим телом заслонял траекторию выстрела, оптимальным для которого было время уже после его посадки в машину перед самым закрытием двери, – необходимо было выстрелить раньше, чем она закроется.

Неделю я «отрабатывал» на этой процедуре усаживания «цели» в транспортное средство, имея каждый день возможность выстрела, но пока не чувствуя себя готовым: во-первых, никак не мог поймать момент, когда после закрывания двери клиента и открывания своей, охранник начинал двигаться, открывая пятисантиметровый промежуток, а точнее время, когда начинался отсчёт этих самых нескольких секунд; второе – физических и технических проблем не было, за всё время наблюдения подголовник не мог помешать ни разу, всё успевалось. Мало того, никто бы ничего не понял, думаю, что и о смерти клиента охрана узнала бы, проехав уже приличное расстояние (пулька маленькая, с такой же небольшой энергией, и голова бы даже не дёрнулась – плюсы мелкого калибра, как и отсутствия крови), так что конспирация и скрытность были обеспечены.

Но меня начало смущать другое – «копать» стали бы сильно, а кому смерть Черкасова была нужна, тайны не составляло. Соответственно, искать бы меня начали, если не через «Осю», то через Саратова, хотя тут он был совершенно ни при чём. Думаю, бывший начальник РУОП таких пощёчин не прощал никогда и никому и, имея просто наводку, постарался бы докопаться до истины. Тут и самому до погоста недалеко. А причины для этого были, как мне казалось, ясны и понятны. А как они копают, стало понятно после, всё же состоявшегося, покушения, исполненного Маратом Полянским. Правда, тогда парни действовали, как привыкли, но не моими методами, расстреляв всех, кто находился в машине, но главная «цель» в виде насмешки, осталась цела, хоть Черкасов и получил тяжёлое ранение в голову.

Произошло как раз то, о чём я писал ранее – если не делал точечно я, то делали, как придётся, и вместо одной жизни, уходило несколько. Вот вам и мораль! (прошу не воспринять это как оправдание, но как констатацию)

Честно говоря, это был уже тот период времени, когда ради подобного выстрела пересиливать себя не хотелось, а предчувствуя развал всей организации, появилась возможность и отлынивать от подобных задач, если находилась подобающая мотивировка или подходящая оправдание невозможности оправдать надежды.

Я уже определил правила исполнения, исходя из границ, которых принципиально не пересекал, и достаточно было сослаться на то, что в моей манере исполнить не получится, а тех, кто может крошить направо и налево, достаточно – пусть они и работают.

Где-то чуть раньше появились три статьи, которые я хранил, как полностью или частично свои детища. В принципе, ничего особенного, если рассматривать их с точки зрения журналистики. Но совершенно другой ракурс имеют они, если воспринимать их, как планомерную акцию, проводящуюся криминалом против криминала. Очень интересная задумка, пользующаяся сейчас огромной популярностью, но в несколько ином противостоянии – те, кто стоит на страже закона, направляют сие жало против преступников, которые, причём всё чаще, находятся в креслах официальных кабинетов. Но это было 15 лет назад, и создано только одними моими стараниями, что было не совсем характерно для моего амплуа.

При желании, все три статьи можно раздобыть в интернете: одна посвящена Зимину – «Зёме», написанная в положительных тонах и, якобы, расстанавливающая всё на свои места в имевшихся тогда отношениях между «Ореховскими», «Измайловскими», «Одинцовскими», «Коптевскими», и ещё несколькими группировками, конечно, избегая упоминания о «Медведковских», с указанием буквально нескольких перетасованных фактов и акцентов, позволяющих изменять векторы в необходимых нам направлениях. Вторая (она же прошла как радиоинтервью, уже не помню, в какой программе и на какой радиоволне) – под эгидой освещения действий правоохранительных органов, но с направляющим информационным ударом в сторону одной из враждебных Буторину бригад.

Третья, подобно предыдущей, раскрывает скрытые подробности бизнеса одного из упомянутых на страницах статьи людей, даже с фотографиями, его компрометирующих. Не трудно догадаться, что речь шла о «курганских» и Александре Черкасове.

В информации, блещущей фактами и неподдельным бытием, со слегка надуманными мотивами и несколько подправленными выводами, фигурировали и несколько изменённые высказывания, снимки и документы, которые сейчас попадаются в мировой паутине. Ведь достаточно в компании, мелькающей на фотографии, якобы перепутав, написать нужную фамилию, в документе изменить число, а в ссылке источник, и отмыться потом сложно. Что мы сейчас и наблюдаем достаточно часто.

Достигли они своих целей или нет – не мне судить, но если хотя бы что-то получилось, то это уже можно расценивать, как некоторый успех с интересом предпринятого опыта. Честных людей затронуто не было, а факты, о которых говорилось, были хоть и бездоказательны, но имели место быть.

Конечно, написанное мною и переданное людям, профессионально занимающимся журналистикой, было подвергнуто редактированию и, конечно, совсем не бесплатно, и именно в таком виде достигло конечной цели.

Плод совместного творчества понравился всем, кто был в нём заинтересован, а на «Зёму» произвел и вовсе неизгладимое впечатление.

В начале 2000-х я пытался, по просьбе одного из братьев, протолкнуть большую оправдательную, в отношении него, статью в прессу, как отзыв на его арест в Испании по обвинению в неуплате налогов, что, правда, как обвинение не подтвердилось испанской Фемидой.

Смешно, но после его освобождения оказалось, что пропала большая часть изъятых драгоценностей и предметы антиквариата, а новые когда-то автомобили за полтора года превратились в рухлядь – цивилизация, знаете ли. (Андрей Пылев был отпущен по постановлению суда Королевства Испания, отбыв больше года под арестом в местной тюрьме, после чего, через некоторое время был арестован вновь по инициативе Российской Федерации, уже по обвинению в убийствах и организации преступного сообщества, что и стало впоследствии причиной экстрадиции на Родину).

Статью не пропустили ни в одну газету, ни под одним уксусом, снимая буквально с печатного станка, что показывает уровень заинтересованности в перевозе старшего из братьев в Россию. Да и показания уже сидевших «плотно» членов «профсоюза» давали неумолимый карт-бланш для его фактического лишения свободы.