Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

Париж, 1997 год

В том году я впервые увидел Париж, но умирать не собирался, и очень было приятно от того, что сделал это не один. Если пишут, что Венецию нужно посещать только с любимой женщиной, то о весенней французской столице можно сказать то же самое. Не знаю, как выглядят сегодняшние «Намазы» на Монмартре – Горе Мучеников с прилегающими лестницами, а тогда веял свободный дух ничему не подчинявшихся чувств, которыми ещё в прошлых столетиях насыщались Рембо и Верлен, Ван Гог и Дега, Пикассо и Золя и еще многие, кто хоть раз посетив Париж, обязательно о нем что-то оставили в своем бессмертном творчестве.

Скорее всего, ощущения усиливались близостью дорогого человека и нашей молодостью, вырвавшейся из оков условностей и правил.

С наслаждением мы передвигались только пешком, прошагав весь центр застройки Наполеоновской эпохи. Ширина улиц и окружавшая архитектура, улыбчивые прохожие, узнаваемые достопримечательности, о которых что-то можно было рассказать друг другу, вызывали восторг, и казалось понятным, почему многое здесь нашими соотечественниками воспринималось близким сердцу и соединённым мостом Александра Первого во множестве пересечений истории Франции и России.

Многое из прочитанного в юности материализовалось в базилике Сакре-Кёр, в Соборе Парижской Богоматери, Эйфелевой башне, Триумфальной арке, Соборе Александра Невского, Лувре – когда-то королевском дворце, Колонне Трояна и ещё во множестве достопримечательностей, в которых утопает этот город.

Елисейские поля, где то ли после героической смерти отдыхают великие воины, то ли бурлит жизнь, как и всегда, бурлила, площади Пигаль, Тертр, кабаре Мулен Руж, Лидо – место феерического наслаждения, танцы на грани искусства и эротизма, и прочее, прочее, прочее.

А вечером медленно фланируя по глади Сены на речном трамвайчике, разглядывая пройденное и посещённое днём, сидя в обнимку, с гудящими от приятной усталости ногами на верхней открытой палубе, весело мечтая о возможном будущем, мы действительно становились единым целым, и не только предугадывая одно и тоже. Вернётся ли то время? Останется ли Париж прежним? Станем ли мы его желанными гостями, если вообще станем?!

Но как всегда, наступало время и мысли же возвращались к печальным прошлым будням и, разумеется, таким же предстоящим.

Кроме магазинов, магазинчиков и бутиков, посещение которых сопутствует любой поездке, гастрономическая тема во Франции неповторима, хотя я и не сторонник сравнивать, а просто люблю изредка наслаждаться. Здесь я впервые попробовал икру морского ежа, поедать которую можно лишь месяц в году, разумеется, ублажал и обнаружившуюся слабость к устрицам, правда, мы не гурманили с выбором вин, а выбирали средненькое, считая, что аристократом нужно родиться, а не становиться им как-нибудь, или с появлением денег и возможностей, изображая из последних сил, обманывая себя и окружающих.

Неплохо, когда есть возможность красиво одеваться, но лучше удобно и аккуратно. Приятно иметь вычурные дорогие украшения, но для меня предпочтительнее иметь то, чем постоянно пользуешься или то, что имеет для тебя какой-то определенный смысл, или ценность, скажем перстень с чуть голубоватым сапфиром, с отделкой кабошон, через который хорошо виден мальтийский крест…

Ну, а пища, само собой, должна быть здоровой, вкусной, свежей и необильной, машина – та, которая обслуживает тебя, а не наоборот, жилище – достаточное, близкое к реальной мечте и удачное с точки зрения выгодного вложения – таково мое мнение, может, и необязательно верное. Всё это не касается людей с повышенным статусом и запросами, где им, «бедолагам», удержаться крайне тяжело и редко возможно, хотя знавал я и среди них людей самодостаточных и скромных.

«Измайловские» и другие

1996 год плавно перетёк в 1997-й под эгидой скрытого столкновения между Буториным и «Аксёном». Не знаю, что каждый из них думал по этому поводу, но некоторая тень от их противостояния легла и на задачи, которые ставили передо мной. Это затяжное единоборство, начавшееся ещё Ананьевским и им проигранное, продолжалось на протяжении нескольких лет, и ещё продолжится и выльется в несколько смертей, из которых я знаю только о двух: Зайчикова – «Зайца», очень близкого к Сергею человека, занимавшего в структуре «Измайловских» одно из первых мест, и второго, кажется, его названного брата и одного из немногих входившего в личное окружение, тогда еще просто авторитета, а сегодня «Вора в законе» и просто успешного человека.

Прямого отношения к этим смертям я не имел, хотя, признаюсь, некоторые нюансы мне известны, о чем предпочитаю говорить честно, предполагая подобную честность и со стороны, когда-то нам противостоящей.

Ося работал над этой темой не покладая рук. Десяток, а, может, и больше человек было привлечено к поиску и физическому устранению найденных, я сам лично видел показанные мне отчёты ФСБшной «наружки», с отрезанными шапками названия ведомства и адресата, сопровождавшиеся пояснениями Олега Пылёва и его же устными комментариями. На листках подробно описывались передвижения автомобиля «Гранд Чероки» Зайчикова, маршруты передвижения, места встреч и их фигуранты, с уточнением марок и номеров машин, ими используемых. Интересно отметить, что преследования были не всегда удачными из-за скоростной езды с грубыми нарушениями ПДД водителем, что заставляло преследователей «отпускать» преследуемого, дабы не «засветиться».

Моей задачей был только «глава» Измайловского «профсоюза». Несколько раз я выслеживал его, но не был готов действовать моментально, а иногда считал и ненужным. Своеобразие этих обоюдных взаимоотношений, о которых он мог лишь подозревать, с его стороны было именно предположение о возможных чьих-то действиях по его устранению, но без какой-либо конкретики, и моих, как раз таки имеющих чётко обозначенную цель. О наших «встречах» осведомлён был только я, поэтому эти строки могут быть несколько шокирующими не только для него, но и для людей его окружавших и даже родственников.

В конечном итоге для постоянной готовности был приобретен минивэн «Форд-эконолайн-350», оборудованный под съем любой аудио-видео информации, а главное – «работы» по цели из любого места, расстояния и положения, из практически любого стрелкового оружия, сразу по обнаружении объекта или в результате его длительного ожидания.

Кроме тайников под стволы: снайперской винтовки, пистолета-пулемёта с ПББС и пистолета, – которые обретались внутри этой «музыкальной шкатулки», скрытые в чревах мощной акустической системы и огромной люстры на потолке, служившие безотказно верой и правдой, хоть и вынимались на свет не часто, но в случае уже непосредственной «охоты».

Там был и холодильник, и бар, на который, прежде всего, обращали внимание любопытные милиционеры, а также биохимический туалет, тоже вещь необходимая, но служившая второстепенным задачам, изредка он оборудовался взрывным устройством для уничтожения этого дивного передвижного средства.

Также в машине можно было подогреть пищу, пользоваться аппаратурой слежения, записи и перехвата в эфире. С десяток красиво установленных тумблеров и кнопочек управляли «стопами», сигнализаторами заднего хода, сигнализацией и переключением аккумуляторов, дистанционным заводом двигателя, громкоговорителем и всякими другими необходимыми прибамбасами. Всё это стоило в несколько раз дороже автомобиля и могло быть обнаружено лишь при очень глубоком обыске, но мой внешний вид, манера общения и, конечно, привычка коррумпировать в тот период практически любого представителя власти, имеющего вопросы, давали гарантию не только качественной работы, но и безопасности, а если еще прибавить греческое гражданство и права…

Трижды эта машина была «в работе»: дважды я стрелял из неё, но это была череда акций по демонстрации своей «работы», а ещё точнее – для отчётности о проведённой работе, вызванные настойчивостью «начальства» и его небезопасным нетерпением, к которым относились и три взрыва. Один из них из-за пресловутого человеческого фактора закончился трагедией для людей вообще не имеющих отношения к этому противостоянию, правда, к тем взрывам я имею совсем косвенное отношение, примерно такое же как производители оружия к преступлениям им совершаемым…

…Но нельзя играть человеческими жизнями, даже будучи уверенным, что всё учтено и продумано, и если делать, то делать самому. Позволю себе здесь заметить, что, сравнивая ситуации использования стрелкового оружия и даже направленных взрывов, в условиях города всегда предпочтительнее первое, поскольку дает в умелых руках почти стопроцентную гарантию безопасности посторонних. Если вообще об этом возможно говорить.

Так вот, используя этот минивэн, я дважды стрелял через маленькую форточку в задней части автобуса из мелкокалиберного револьвера. Маломощный аппарат со свинцовой, безоболочной пулей для нанесения урона требовал соблюдения некоторых факторов, основным из которых является расстояние и отсутствие преград между стрелком и целью. Бессчётные тренировки из него по всевозможным мишеням, от грелки или воздушного шарика, наполненных водой или желеобразной массой, до стекла, позволили изучить возможности этого оружия и патрона на практике досконально. Я знал, на что способна пуля, выпущенная из такого ствола, именно поэтому при покушении около «Доллса» не было «осечки».

Дальше двадцати метров, через лобовое стекло, человеку ничего не угрожало, а с пятидесяти свинец плющился о блестящую поверхность, распуская лишь паутину трещин, но ясно говоря о себе и своём предназначении. Здесь я говорю о средней длине стволе револьвера, при винтовочном варианте дула было бы по-другому. Это щадящее, но пугающее предупреждение «прилетало» к «Тимохе», в лобовое стекло его «Вольво» у кинотеатра «Пушкинский» зимним вечером, чем не только озадачило его, но и испугало. То же было и с Павликом у ресторана «Щёлковская, 33» в его день рождения, но тогда я дождался, пока он зайдёт за стекло остановки.

Слова «день рождения» в этом аспекте приобретают совсем уж буквальный смысл. Всё это, разумеется, доходило до «Оси» и с их стороны, и со стороны Андрея, которому я докладывал о ведущихся планомерно «акциях», но как назло, «неудачно» оканчивающихся, создавало у них впечатление проводимой работы.

Думаю, старший Пылёв, человек неглупый, возможно, о чём-то догадывался, но суть заключается в другом: позволить себе инсценировать покушение я мог, только будучи уверен, что мой шеф сам не рад подобным задачам, спускающимся сверху. Не являясь сторонником этого противостояния, старший из братьев лишь вынужденно уступал просьбам Буторина, Олег же наоборот, увлекался, и был убеждён в их необходимости.

Кроме всего прочего, я накопил кучу материала, собранного параллельно поискам «Аксёна», и более всего не столько о местах сбора или принадлежности «точек», сколько о местах проживания его близких людей, их родственников и родственников родственников, что давало мне возможность находить их вновь и вновь, при любых переездах или передвижениях. Когда я рассказал Олегу, что контролировал некоторое время назад проводы матери Аксёнова с женой одного из его парней в Сочи, где собрались все его парни: Костя – «Костос», «Крот», Сергей «Курнос» и Тимоха, а потом точно так же встречал, мало того, командировал своего человека с проживанием в отеле «Жемчужная» и был сам в готовности вылететь туда, при появлении «Аксёна» в этой гостинице, что он обещал сделать, но волею случая не появился, Олег сказал: «Нужно было пользоваться первой возможностью и палить по провожающим, потом было бы проще». Да, действительно, такой метод действенен в уничтожении противников, но для меня и «Аксён»-то врагом не был, а здесь просто парни и ещё женщины, а ведь, как мне кажется, должен существовать негласный закон о неприкосновенности родственников, тем более жён и детей. Кстати, не только между криминалитетом, но и между криминалом и милицией.

Понимание того, что у меня накопилась в избытке информация, мало того, проанализированная и с конкретными выводами, привело к тому, что ею пришлось делиться. На этом настаивал и «Ося», а потому мне и пришлось расстаться с небольшой ее частью, хоть и не с самой свежей, но, как оказалось, все еще точной. В принципе, мне было сказано, что пяти адресов будет достаточно, и использоваться они будут в виде отправных точек для поиска того же «Аксёна», с чем я, в принципе, был согласен. Действительно, на тот период мест, которые было необходимо проверить, оказалось слишком много для моих возможностей, я еле справлялся с одной третью, с трудом успевая обрабатывать поступающие сведения, крайне важные для поиска «Осиного» противника, напомню – война прежнего нашего предводителя – «Культика» с «измайловским» предводителем закончилась смертью первого и ранением второго, так что шуток или преувеличений не было, а цена этой захватывающей игры – смерть или жизнь!

Полагая, что поиски могут увенчаться успехом, если и вторые две трети начнут кем-то проверяться, я передал требуемое не задумываясь. В результате, «главшпаны», не долго думая, решили воспользоваться методом «взятия языка», и в тупую выкрали человека, который дома больше никогда не появился. Насколько я понимаю, информации больше не стало, и смерть человека оказалась бесполезной, как и всё мероприятие.

«Ося» опасался возрастания «Аксёна» до «вора в законе», хотя, насколько я знаю, все были уверены в невозможности этого по ряду причин, однако я в такие вещи никогда не вмешивался. Тогда он был одним из основных представителей такого же «профсоюза», как и у нас. Не могу сказать, что в этом особенно ничего не было, тогда всё представлялось эксклюзивным, но примерно в тот же период я пытался достать и «Лучка Подольского».

Предыстория моего знакомства, заочного, разумеется, с Сергеем Лалакиным имеет развитие от звонка Андрея Пылёва и состоявшейся после встречи на его вилле в Марбелье. Приятное место, чуть, на мой взгляд, жарковатый климат и высокие цены. Самое фешенебельное побережье Средиземноморья – почему именно оно? В отличии от Франции, не такое спокойное для нашего российского криминалитета, коим считается каждый выходец из Российской Федерации. Так вышло, и, значит, по-другому быть не могло.

Не помню, как именно, но в разговор вклинилась тема «Подольских» развёрнутая, конечно, в интересах Буторина. Андрей обрисовал вкратце историю «Лучка», сделав некоторые акценты на основных вехах, впрочем, ничего не значащих, и констатировал просьбой «Оси» поработать в этом направлении.

Позднее были даны ориентиры, самый точный из которых – трасса, на которой случайно была замечена его Volvo, и примерное место, где её потеряли. Другими словами – небольшой участок дороги Подмосковья, в районе которого могло быть нечто, а что именно – предстояло выяснить.

Достаточно быстро проявилось то, что притягивало сюда человека, передвигавшегося на иномарке шведского производства – его дом! Удача была налицо, и я взялся за это дело даже с некоторым азартом, ибо всё, кроме последнего – выстрела, было интересно. Оставалось надеяться, что конечной фазы, как часто бывало, не будет.

Небольшой участок, огороженный кирпичным забором, калитка с домофоном, на территории – почти квадратный дом с четырёхскатной крышей, позади него баня. На тот период частный сектор был ещё далеко не достроен и в окружении находились 2–3 дома с прогалами пустых окон и без крыш, на разном расстоянии от места парковки машин перед калиткой.

Можно было воспользоваться и панельным домом, длинною в несколько подъездов, стоявшим вдоль правого бока дома, если стоять к нему лицом. Здесь два варианта: либо пробовать снимать квартиру, что я не любил – приходилось «светить» своего человека, или пользоваться чердачным перекрытием, которое, как ни странно, было закрыто и опечатано – тоже неприятный нюанс.

Фасад выходил на огромное поле, которое тоже могло стать пристанищем для моей «лежанки». Вообще, выбрать было из чего, но я решил не спешить, но постараться, собирая информацию, наблюдать за местностью и народом, её населяющим. Для этого мы поставили «Ниву» и из неё фотографировали всех приезжающих, которых оказалось ограниченное количество.

Было очевидно, что работу с проживанием в этом доме Сергей не совмещает: домработница, два молодых человека – эти появлялись почти каждый день, женщина, по всей видимости – супруга, и… остальное неважно, и пошла информация, на кого оформлены автомобили, адреса проживания, номера домашних телефонов а, по возможности, и мобильных с их распечатками. Телефоны по месту проживания сразу попадали под прослушивание, как и попытка перехватить на месте мобильную связь, что дало кое-какие плоды.

Потихоньку определился режим передвижений не только обитателей этого дома, но и соседей, что для такого места тоже важно, одновременно взвешивая оптимальность каждой возможной для стрельбы точки, исходя из её удобства, безопасности и путей отхода. Отходить же было решено по навесному мосту через маленькую речку, расположенному с обратной стороны, относительно панельного многоподъездного дома к самой даче «Лучка».

Ориентир этот был в нескольких стах метрах, добравшись до него и оборвав двумя слабыми зарядами, несущие стальные тросы, что отрезало бы соединение двух берегов, можно было обеспечить 100% гарантию обреза преследования при любых обстоятельствах.

Проторчав более двух недель, я решил немного автоматизировать процесс регистрации гостей, применив и довольно успешно, уже ранее опробованное на других точках покадровое видеонаблюдение, правда это потребовало ещё несколько, кроме имеющихся аккумуляторов. Зато все 24 часа событий оставались на видеоносителе, причём без вызывающего подозрения человека, вынужденного торчать с фотоаппаратом в машине.

Материала накопилась масса, правда весь он позже был уничтожен, остались лишь два десятка фотографий со всеми фигурантами, бывавшими в этом доме в течение почти двух месяцев.

Наиболее подходящей точкой стрельбы я определил подвал или, точнее, цокольный этаж недостроенного частного дома, как раз в той стороне, где находился подвесной мост, то есть через дорогу, от объекта наблюдения.

В панельном же доме квартиры свободные были, но одна в первом подъезде, откуда возможность выстрела исключалась; окна второй выходили на обратную сторону. Поначалу я предположил, что недурно было бы планировать покушение по съезжающей с трассы в сторону коттеджа машине, но угол атаки и ряд неудобств не позволил остановиться на этом варианте.

Проезжая по шоссе, я постоянно присматривался к местам, с которых можно было «работать» по движущемуся транспорту, но внутреннее ощущение сопротивлялось, да и достойного внимания ничего не высвечивалось.

Итак – недостроенный коттедж. Окна цокольного этажа выглядели как амбразуры ДОТА, причём эти достаточно широкие щели выходили и в обратную сторону, что не только создавало бешеный сквозняк, а была всё-таки зима, но и обеспечивало скрытое покидание позиции.

На первый взгляд полуподвал был не посещаем, хотя некоторые приметы редкого присутствия в виде мусора, происхождением которого было распитие спиртных напитков то ли бомжами, то ли местными шалопаями, правда желание чего из-за холода и продуваемости у них пропало.

Для контроля я установил несколько «признаков» – леску на дверной проход с первого этажа, и в каждое окно по какому-нибудь предмету, который не мог сдуть ветер, но обязательно зацепил бы проникающий внутрь человек.

АК-74 с ПББС и установленным оптическим прицелом – обычным ПОСП с подсветкой, для дистанции чуть больше 100 метров, обеспечивали и точный выстрел, и отход, в случае преследования, безопасным. Хотя какое там преследование – обычно всё было достаточно скромно.

Уже несколько раз я контролировал приезд и единожды застал отъезд. Но, то было темновато, то метель, то много народу из числа соседей. Да если честно, и сердце «не лежало», если вообще этот физический орган, с которым обычно сливают душу, к этому может быть предрасположен.

В очередной раз, будучи простуженным – и «чистильщики» себя на работе не жалеют, заметил форму фар соответствующих долгожданной машине. Быстро и аккуратно ступая по замусоренному полу подвала, подошёл к щели, расчехлил оружие, выставил на заранее подготовленный «станок» (остатки каких-то поломанных лесов), несколько раз глубоко вдохнул, и взглянул через прицел на двоих вставших в лучах света мужчин.

Один был тем, кто нужен, а второй… и не интересен. Ничего не мешало, цель подсвечена и видна чётко, как и светящаяся галочка в прицеле – просто подарок, но не давало успокоится чувство присутствия ещё кого-то рядом со мной.

До этого несколько раз, осматривая помещение и все признаки безопасности, никаких изменений я не нашёл и даже присутствие кого-либо ранее не заметил. Лишь в углу, в тёмном и заваленном каким-то барахлом, могло что-то поместиться, но пошарив ногой я ничего не почувствовал.

Постоянные порывы ветра и шелест гоняемого им мусора не давали сосредоточиться на звуках, но я радовался этому, потому что совершенно уставший и почти без сна вот уже несколько суток, не засыпал именно из-за этих шорохов, а в сон клонило.

Кажется, кажется, кажется – то, что кажется нашим чувствам, зачастую существует. Остатки тех прежних, хорошо развитых слуха, обоняния, осязания, может просто загрубевших или уменьшивших свою чувствительность, подчиняясь чему-то, о чём мы и не подозреваем, постоянно предупреждают нас о чем-то грядущем, правда почти всегда мы глухи или слепы, а очень часто просто ленивы!

Возможно, и на уровне тонкой духовной материи происходит нечто, сродни колебаниям, которые включают спящие чувства. Как бы то ни было, но мой опыт не раз показывал – что-то существует, и нужно лишь не отбиваясь от назойливости, пусть и слабого сигнала, следовать подсказкам интуиции. Интуиции ли?

Вот и сейчас что-то подсказывало о наличии постороннего присутствия, возможно слабый звук, который я не слышал, но как-то ощущал, и вот это-то чувство не давало спустить курок, и постоянно заставляло поворачиваться. Плюнув и решив всё же доделать то, зачем я здесь мёрз, и уже дважды простужался, до конца.

Дослал патрон в патронник, поймал «полную луну» и… теперь уже явно услышал приглушённый стон, будто последний выдуваемый из лёгких воздух…