Право жить
Не мудрено, что гостю города было от чего запаниковать. И вот тут мимо меня проскочила уже знакомая и хорошо узнаваемая темно-изумрудная «девятка». Совсем неожиданно для меня, машина ярко сверкнув красными стоп-сигналами, резко остановилась и стала аккуратно сдавать назад.
–Тебе куда, уважаемый? – поинтересовался сидевший за рулём обладатель сногсшибательного кулака. В ответ я молча сунул ему в руку блокнотный лист с детальным планом местности, который с пониманием дела начертил торговец собаками.
– Знакомое место, – быстро прочитав примитивную схему, кинул парень и красноречивым жестом указал на кресло рядом с собой.
Едва лишь дверь щёлкнула металлом замка, автомобиль резво взял с места, и плавно вливаясь в железный поток машин, понесла нас за границу города.
С водителем, несмотря на весомую разницу в возрасте, я как-то сразу нашёл общий язык. За каких-то полчаса пути мы достаточно объёмно прошлись по многим горячим темам текущего времени, параллельно не забывая отдавать должное великолепию города на Неве. Особым нашим вниманием, что вполне естественно, пользовалась прекрасная половина человечества, которую жаркое июльское солнце обласкав своим теплом, основательно раздело и вывело на улицы города, что бы радовать цепкий мужской глаз.
Мой новый знакомый оказался не только хорошим собеседником, но и отличным водителем. Лихо бросая машину то вправо, то влево, почти не сбавляя скорости, он с большим запасом времени доставил меня к перекрёстку с хорошо заметной грунтовой дороге, что согласно схеме, прямиком вела к месту назначения. Плавно уйдя с трассы, машина не спеша продолжила свой путь, уже чисто по ней, и всего через пару минут вывезла нас на окраину большого поля. Там на импровизированной стоянке, на самом солнцепёке, теснились оставленные хозяевами десятка два раскалённых светилом легковушек. А чуть в стороне виднелся квадратный, сколоченный из фанерных щитов ринг, вокруг которого кучно сгрудилась разноцветная толпа мужчин и женщин.
– Похоже, попадание все сто процентов, – подвёл итог поездки водитель, без какой-либо суеты покидая салон своей «девятки».
– Сколько с меня? – поинтересовался я, доставая из дорожной сумки потёртый кожаный кошелёк, одновременно прикидывая в голове соотношение проделанного нами пути к его денежному эквиваленту.
– Оставь, я не бомбила и тем более не таксист, – кинул в ответ парень. – Пойдём-ка, лучше присоединимся к толпе, да посмотрим, что это, за такая, новая развлекуха у русских.
Пока водила закрывал свою машину, я нетерпеливо двинулся вперёд и чуть не поплатился за свою поспешность и невнимательность.
Огромная кавказская овчарка, притороченная цепью к отечественному внедорожнику, казалось, только и ждала подобного случая, чтобы выместить на ком-нибудь, всю накопившуюся в ней собачью злость.
Стремительно несущееся грязно-серое чудовище с каким-то, просто невероятно жутким рыком, наверняка, вогнала бы в ступор большую часть населения планеты, к которому, скорее всего, относился и я. Скажу честно: моё тело, уже почти на физическом уровне ощутило громадные собачьи клыки входящие, в онемевшее разом тело, но слава Всевышнему, этого не случилось.
Именно в момент, когда волкодав уже готов был вцепиться в меня зубами, между нами стремительно нарисовалась фигура человека и с ходу ударила правой рукой по огромной, грязно-косматой собачей голове куда-то в район обрезанного под корень уха.
Результат такого жёсткого вмешательства я смог оценить, лишь отбежав на добрый десяток метров в сторону.
Некогда грозный кавказец, теперь стоял на широко расставленных лапах, и низко опустив к земле свою тяжёлую голову, смешно ей тряс. Как мне тогда показалось, в отчаянной попытке понять, что такое с ним случилось, отчего вдруг его сильные, мощные ноги стали разом слабыми и трясущимися, словно у двухнедельного щенка, а в башке образовался какой-то невероятно жуткий звон.
Как минимум, избежав больничной койки, я сделал попытку поблагодарить своего спасителя, но тот лишь небрежно отмахнулся. Болезненно морщась, усиленно растирая отбитую кисть руки, он, вероятно, по-своему понял мой интерес к стоявшей в странной позе овчарке, и вкрадчиво посоветовал, не париться за «бесбашенную» псину. Типа, минут через пять та будет как прежде, разве что чуть умнее и более разборчив к незнакомым людям.
– Ох, хотелось бы верить, – тихо проворчал я, направляясь следом за своим спасителем.
Между тем на собачьем ринге наступило относительное затишье. Выбрав удобное место для обзора, мы стали молча наблюдать за двумя измочаленными в бою собаками, которых хозяева растащили по углам и теперь при помощи воды и губок старались привести питомцев в чувство.
– Ну что за люди? – шумно возмутился мой спутник. – В такую жару устраивать бои, это же садизм голимый.
Между тем, судья дал отмашку хозяевам собак, после чего те, вновь были спущены с поводков. Ближний к нам пёс, тяжело дыша, нехотя потрусил в противоположный угол и без малейшего намёка на злость, чисто, на инстинкте бойца, схватил противника за пассивно подставленную холку. На что тот, даже не помышляя о продолжении драки, вывалив окровавленный язык из пасти и натужно дыша, стал кружить на месте, одновременно ища глазами хозяина, вероятно рассчитывая достучаться до его совести. Но спасение пришло только от судьи, который решительным голосом объявил, что поединок закончен победой более активного из пит-булей.
Пока готовилась следующая пара собак, мы успели коротко обменяться впечатлениями и осушить початую бутылку тёплой минеральной воды, очень кстати прихваченной парнем из машины.
Когда обстановка вокруг ринга начала заметно активизироваться, водила вдруг протянул мне свою крепкую руку.
– Александр, – представился он улыбаясь.
– Михаил, – ответил я, пожимая жёсткую, как ветвь дуба, кисть нового знакомого. Парень хотел ещё что-то добавить, но так и замер с полуоткрытым ртом. Проследив за его взглядом, я и сам на время потерял дар речи. Необыкновенно красивая, стройная, как балерина, блондинка, лет двадцати, одетая в откровенно короткие джинсовые шорты и белую майку, элегантно перемахнула через барьер ринга, где застыла в ожидании своего задержавшегося по ту сторону вольера питомца. Который, кстати, не заставил себя долго ждать: буквально через пару секунд он мощным прыжком преодолел почти метровую преграду и замер рядом со своей хозяйкой.
Чёрный, как смоль, кряжистый, словно выкорчеванный из земли сосновый пень, красавец пит-буль, словно намеренно демонстрируя всем свою атлетическую мускулатуру, весь подобрался и, до предела натянув кожаный поводок, стал с интересом наблюдать за движениями в противоположном углу щитового квадрата.
Я начал было делиться с Сашкой своими соображения о собаке, но тот меня не слышал. Не открывая глаз от белокурой красавице, он довольно ощутимо ткнул меня в бок локтём.
– Мишаня, – мечтательно простонал он. – Ну почему я не художник? Такую бы классную картину нарисовал, чисто маслом, на холсте и обязательно в полный рост.
– Успеешь ещё, изобразишь, какие твои годы, – ехидно отреагировал я, больше интересуясь четвероногим творением природы. Хотя, если на чистоту, то невероятный контраст, стройной блондинки и абсолютно чёрного, словно высеченного из цельной глыбы каменного угля пса, был более чем достоин всеобщего внимания.
Между тем, на ринге появилась ещё одна пара участников поединка. Стаффордширский терьер, почти не уступающий своему сопернику габаритами, имел тёмно-тигровый окрас, что оптически скрадывало его выступающую буграми стальную мускулатуру.
В отличие от своего не в меру активного хозяина, пёс вёл себя очень даже достойно. В предчувствии скорой схватки он всем телом подался вперёд и, заметно натянув плетёный кожаный поводок, с деловитым видом стал рассматривать своего грозного противника.
Коротко представив участников поединка, взмокший от жары судья вяло дал хозяевам отмашку, и буквально в ту же секунду освобождённые от поводков и ошейников собаки, стремительно разогнавшись, сошлись грудью ровно по центру ринга, после чего, без каких-либо церемоний и сомнений пустили в ход свои мощные, вооружённые страшными зубам челюсти.
Минут пять псы бешено рвали и грызли друг друга, пока не выпустили первый, как говорится, пар. Затем их действия стали более осмысленны и расчётливы. Боец чёрного окраса, которого представили под кличкой Демон, был определённо натаскан на то, чтобы калечить соперникам лапы, и по ходу драки прилагал невероятные усилия, что бы добраться до ног стаффа. Продвигаясь вперёд, едва ли не ползком, пит-буль, казалось, почти не обращал внимания на жёсткие хваты и укусы соперника в голову. Его противник, по кличке Тиран, вероятно, был не менее искушённым профессионалом боя, и буквально за считанные минуты, основательно располосовал голову и шею своего соперника, не забывая при этом спасать свои лапы, далеко отводя их назад, едва ли не параллельно своему туловищу.
В отличие от своего молча дерущегося кобеля, хозяин стаф-терьера, полуголый бритоголовый детина, годков за двадцать, устроил в квадрате ринга целое представление, под названием дурдом на прогулке. Он словно взбесившаяся обезьяна скакал вокруг дерущихся собак и вопил при этом так, будто был ужален целым роем пчёл, пожалуй, таких же бешеных как и сам. Его, полуобнажённая группа поддержки, оставаясь за перегородкой, бесновалась ничуть не меньше приятеля. Похоже, приняв на грудь хорошую дозу спиртного, они совершенно не в тему орали типичные лозунги футбольных фанатов. Как мне тогда показалось, парней вообще мало трогало происходящее на ринге, их больше заботило другое, а именно: чтобы их вопли звучали как можно более синхронно и громче.
А тем временем рисунок боя резко поменял характер. Героические старания Демона все же дали свой положительный результат. Очередной его нырок к лапам противника оказался более удачным, и железные челюсти пса капканом сомкнулись рядом с локтевым суставом Тиграна. Однако азарт боя был на столько в нём силён, что во время очередного мощного рывка лапа соперника просто вылетела из его пасти. Впрочем и тех нескольких секунд хватило, чтобы кость ноги оказалась сломана. Зрители разом ахнули, когда увидели, как передняя конечность Тиграна под тяжестью его тела буквально выгнулась жуткой дугой.
На удивление всех присутствующих пёс, ничуть не обращая внимания на страшное увечье, молча продолжал свою работу, которую закладывали в его гены веками. Вцепившись передними зубами в бровь Демона, он с такой силой сжал их, что хлынувшая из образовавшихся ран кровь моментально залила всю чёрную морду пса.
– Разнимите собак, – послышались редкие выкрики из толпы. На этот призыв первой откликнулась миловидная хозяйка пит-буля: она сделала несколько неуверенных шагов в сторону дерущихся и остановилась в растерянности. Судивший поединки мужчина, вооружившись специально заточенными палками для разжимания челюстей, вроде как засуетился вокруг сцепившихся собак, но выглядело всё это, не очень убедительно.
Я даже не успел тогда сообразить, чем мог бы стать полезен, когда мой новый знакомый рывком перебросил своё сильное тело через барьер.
Пробегая мимо блондинки, он выхватил из её рук собачий поводок и ловко захлестнул его вокруг шеи Демона.
– Держи! – крикнул он девушке и, бесцеремонно вырвав из рук судьи палку, ловко вставил её между зубов Тирана. – А теперь тяни, – вновь скомандовал он ей и с силой надавил на деревянный рычаг, одновременно удерживая Тирана второй рукой за скользкую, пропитанную слюной и кровью собачью холку.
Когда челюсти пса были разжаты и все самое страшное, казалось, было уже позади, пит-буль, поняв, что его жертва ускользает, удвоил свои старания, и на мощном рывке опрокинув хозяйку на землю, вновь вцепился в стаффа, но уже в другую, ближнюю к нему переднюю лапу.
Громко выругавшись, Сашка вновь вступил в борьбу с собаками. На этот раз помогал ему и я. Но как бы мы ни старались сработать быстро, Демон все же успел нанести противнику ещё несколько глубоких, обильно кровоточащих ран.
Пока мой знакомый помогал красотке усмирять её разбушевавшегося питомца, я делал безуспешные попытки отыскать среди разбредающейся толпы хозяина поверженного пса. Но ни самого лысого, ни его шумной компании поблизости почему-то не оказалось. Несчастная псина, натужно дыша, лежала на боку и натурально истекала кровью. И здесь, как нельзя вовремя, к нам подоспела квалифицированная помощь. Молодая пара, распечатав свою автомобильную аптечку, профессионально быстро перевязала собаке левую лапу и при помощи изъятой у судьи палки надёжно зафиксировала сломанную правую.
– А теперь, господа, в больницу! И это без вариантов! – скомандовали они, после чего поспешили удалиться, как, впрочем, и все остальные зрители, разом потерявшие всякий интерес к происходящему.
Теперь, когда мы остались на ринге одни, я с немым вопросом поднял глаза на стоящего рядом, перепачканного кровью приятеля. В ответ тот лишь обречённо пожал плечами:
– Раз без вариантов, значит – без вариантов.
Надо отметить, что все процедуры, вплоть до погрузки в машину, Тиран перенёс стойко. За все это время он не сделал даже попытки заскулить или недовольно зарычать.
Постелив свою ветровку на заднее сиденье машины, мой новый знакомый устроил на ней пса, после чего поспешил занять место за рулём. И именно в тот самый момент, когда мы тронулись было в путь, дорогу нам перекрыла старая, побитая ржавчиной иномарка.
Хозяин изумрудной девятки, ударив по тормозам, зло выругался, а когда понял, кто его так нагло подрезал, холодно усмехнулся:
– А вот и наши гуси-лебеди пожаловали!
Внимательно вглядевшись в четвёрку парней, откровенно нагло пялившихся на нас из открытых окон машины, я понял, кого Сашка имел в виду.
Он же, явно теряя терпение, решительно открыл дверь «Лады», но в этот самый момент хозяин собаки резко надавил на педаль газа и сорвал иномарку с места.
– Вот дебилы, – зло проворчал мой приятель, угрюмо глядя на поднятое ими облако пыли. – А я уж было решил, что они за собакой пожаловали, типа, совесть проснулась. Хотя, будь уверен, наша встреча с ними совсем не последняя.
Глава 4
Здание ветеринарной лечебницы представляло собой вытянутое двухэтажное здание с узкими коридорами и ровным рядом стульев вдоль стен.
Не обращая внимания на заволновавшуюся очередь, Сашка с собакой на руках без приглашения ввалился в приёмную и ногой закрыл за собой дверь. И вполне естественно, что весь негатив измученных ожиданием владельцев больных животных, теперь, выплеснулся на мою личность. По этой самой причине, хватило меня максимум минут на пять, после чего я поспешил покинуть это мрачное заведение, которое, казалось, насквозь было пропитано болью страдающих существ.
Сделав на улице несколько глубоких вдохов, я не спеша спустился с крыльца и в ожидании приятеля, двинулся было вдоль ряда припаркованных автомобилей. Прошёл я буквально десяток метров, когда поймал на себе пристальные взгляды четверых, уже знакомых мне придурковатых молодцов, что пялились из открытых окон машины, показывая всем своим видом, что самое скверное для нас, ещё впереди.
Мой новый знакомый появился в дверях лечебницы примерно через полчаса и сразу направился к своей девятке, с явным намерением устроить там собаку, которая не совсем ещё отошедшую от наркоза. Одна нога псины при этом, была образцово упакована в белоснежный гипс, другая лишь туго перетянута бинтами.
После того, как парень выполнил задуманное, он с нескрываемым чувством превосходства посоветовал клоунам свалить в сторону и не мешать проезду.
В ответ на это законное требование подвыпившая кодла уверенно покинула свой старенький вольвешник и, выстроившись плечом к плечу, вальяжно направилась в нашу сторону.
– Для начала, фраерок, ты мне бабки за собаку отстегнёшь, тогда, возможно и отвалим, – пробасил бритоголовый хозяин пса, с пренебрежением разглядывая явно уступающую ему в габаритах фигуру моего приятеля.
– А что, он тебе больше не нужен? – поинтересовался в ответ Сашка.
– А на хрен мне крендель этот сдался. Не для того я кучу зелени отвалил, чтобы теперь с двуногим калекой под ручку, прогуливаться?
Компания бритоголового, оценив тупой юмор своего приятеля, дружно заржала, что подстегнуло того к более решительным действиям.
– Короче, давай лаве за пса и сваливай, пока я добрый.
Никак на это не ответив, Сашка покопался в бардачке своей машины и вытащил на свет десятка два купюр разного достоинства.
– Калека, говоришь, – чуть издевательски усмехнулся он, одновременно протягивая лысому деньги.
Однако тот, явно приняв за жуткое оскорбление предложенную ему сумму откупных, зло их скомкал и швырнул в лицо водителю «Лады», о чем, наверняка потом, не раз ещё пожалел, потому как в следующую секунду, резво прокрутившись вокруг своей оси, он тяжёлым кулём рухнул на разогретый солнцем горячий асфальт.
Удар Санька был столь стремителен, что подвыпившая братва даже не сразу въехала в происходящее. Первым опомнился коренастый качок с темно-синими татуировками по обеим рукам. Он бросился было в драку, но, нарвавшись на прямой удар правого кулака, резко дёрнул головой назад и грузно свалился прямо на своего поверженного приятеля. На оставшихся двух парней всё это подействовало, как нам показалось, правильно, во всяком случае, те даже не сделали попытки что-либо предпринять конкретное.
Не обращая на них внимания, Сашка неспешно собрал разлетевшиеся в стороны деньги и, обращаясь к лежащему в отключке бритоголовому, вкрадчиво и поучительно произнёс:
– Заруби себе, урод, нельзя так обращаться с людьми, а особенно которых ты мало знаешь. После этой процедуры он без всякой суеты засунул купюры в карман джинсов, надо полагать, уже бывшему хозяину стаф-терьера, и собрался было подняться на ноги. И, именно в этот самый момент, над головой моего нового знакомого зловеще сверкнула металлом полуметровая автомобильная монтировка, намеренно прихваченная парнями из машины.
Опережая удар всего на миг, бросаюсь к отморозку и с силой толкаю его в потный обнажённый торс – на что железяка, пролетев мимо цели, с шумом врезалась в крыло нашей «девятки».
Ответом на это подлое поползновение стал профессионально выполненный удар в область мочевого пузыря, сработанный из низкого и крайне неудобного положения.
После этой болезненной для оппонента процедуры, верный себе Санек, слегка склонившись над воющим, как сирена, парнем, с деланным сочувствием, поставил его перед фактом:
– Мочиться, дружок, ты отныне будешь преимущественно в штаны и постель, тебе я это гарантирую.
Не обращая внимания на быстро уносящего ноги четвёртого бойца, Сашка поднял с земли монтажку и трижды ударил ей по крылу иномарки
– Это вам компенсация с процентами, – невесело усмехнулся он и с силой швырнул железку в кусты.
Заняв за рулём своё место, водила, хитровато щурясь, повернулся в мою сторону:
– Однако спас ты меня, дружище, зачтётся.
И уже более серьёзно добавил: – Отваливаем, свидание с цветными мне сегодня точно не в тему.
– Один-один, – в ответ отмахнулся я, намекая на сегодняшний случай с кавказцем.
Весь обратный путь наш разговор как-то не клеился. И тут снова мой водила оказался на высоте. Без труда угадав причину моего мрачного настроения, он на мгновение оторвался от дороги и дружески сунул мне в ребра свой острый локоть.
– Да не парься ты за этих придурков, они получили лишь минимум того, что им по жизни полагается. Только представь, что стало бы с нами, дай мы слабину. Обоих бы просто замесили ногами в грязь, и поверь – без каких-либо сомнений и сожалений. А так глядишь: кто – то из них и задумается о жизни своей никчёмной, пусть даже на время. Поверь мне, до таких дебилов достучаться можно только напрямую, то есть через их собственную черепную кость.
– А ты, Санек, мести этих бычар не боишься? – вполне обоснованно поинтересовался я.
– Да какие это быки? – брезгливо отмахнулся водила. – Так, телки безмозглые. Рога им сегодня обломали; если мало окажется, завтра зубы и хребты затрещат. И не смотри на меня, как на садиста, – отмахнулся Сашка. – Я так считаю: каждый должен жить по своему усмотрению. Желаешь пить – упейся, хочешь травиться – кури, но только не мешай жить другим, не создавай кому-либо дискомфорта и проблем.
– С тобой трудно не согласиться, – пошёл на попятную я. – Хотя в твоей теории есть явные огрехи, но спорить не стану, проехали.
Придя, таким образом, к мировому соглашению, мы какое-то время в абсолютном молчании продолжали движение по улицам города, думая каждый о своём. Мой приятель мой, лишь изредка поминая нехорошими словами нерасторопных, по его мнению, водил, всё так же уверенно гнал своего железного коня, ловко лавируя в нескончаемом потоке машин.
Прокручивая в голове события сегодняшнего дня, попутно глядя сквозь открытое окно на проносящийся мимо нас город, я непроизвольно, чуть дольше, чем позволяют приличия, задержал свой взгляд на исковерканных, словно побывавших в мясорубке кистях Александра. Тот, в свою очередь, по-своему поняв интерес к своим конечностям, тут же поспешил меня успокоить:
– Не переживай, Мишаня, клешни у меня хоть и страшные, но в полном порядке, руль держат крепко, доставлю тебя до места в целости и сохранности.
Желая чуть реабилитироваться за свою бестактность, а заодно и удовлетворить любопытство, я сочувственно и как бы, между прочим, поинтересовался:
– Несчастный случай?
– Да…– невесело усмехнулся парень соглашаясь. – Типа того, особенно если учесть последние пять лет моей жизни.
И вот тут, словно опомнившись, Сашка спросил:
– Тебе с какого вокзала на дачу ехать? Часом, не с Финляндского?
Получив утвердительный ответ, боец улыбнулся.
– Выходит, мы с тобой в какой-то степени земляки. Я ведь у вас на Севере полных два года отслужил. А ты, свой отпуск проводишь рядом, где я родился. Кстати, – не отрывая взгляда от дороги, поинтересовался Сашка, – погостить у меня в Питере не желаешь дней несколько? По городу погуляешь, в музеи сходишь, в Эрмитаж. Что тебе одному в деревне маяться, тем более вопрос со щенком ты ведь так и не решил.
Пытаясь понять, шутит парень или говорит серьёзно, я естественно спросил причину такого неожиданного предложения.
– Понимаешь, – Сашкино лицо вдруг стало чрезвычайно серьёзно и сосредоточенно, – мне завтра в Москву выдвигаться надо, всего на пару дней, буквально туда и обратно. Выручи, друг, сам пойми, собаку одну дома ни как не оставишь, а тем более с собой её не возьмёшь. Обещаю, когда вернусь, проси что хочешь. Хочешь, я тебе щенка от Тирана подарю, прямо с первой вязки. А если Демон больше нравится, от него возьмёшь, я договорюсь. Не веришь? – хитро щуря глаза, улыбнулся он, одновременно выуживая из кармана рубашки обрывок бумаги с шестизначным телефонным номером.
Выдержав короткую, победную паузу, Сашка, посмеиваясь над моим непонимающим взглядом, как бы, между прочим, пояснил:
– А ты думал я только морды бить могу да собак чужих выхаживать? Хочешь верь, хочешь нет, она сама мне на счёт телефона цыканула. Правда, есть один неприятный момент – лицо парня как-то вдруг снова стало серьёзным.
– Ревнивец муж и ребёнок? – сочувственно предположил я.
– В яблочко, – подтвердил мои слова Сашка. – Но ведь одно знакомство с такой красавицей уже дорогого стоит, верно? А если ещё учесть нашу взаимную симпатию, то здесь явно что-то наклёвывается.
– В смысле? – не поняв, спросил я.
– Да в самом прямом, – усмехнулся Сашка. – Ты давай, братан, решай быстрее, на вокзал тебя, или всё же выручишь меня.
– Ладно, – после короткого колебания выдал я. – Уговорил, но есть одно условие, ты подробно рассказываешь, где научился так выразительно работать кулаками, а заодно даёшь мне несколько полновесных уроков. Я сам в юности боксом занимался, потому знаю цену хорошего удара.
– Забили, – радостно протянул мне руку парень. – Но предупреждаю, никаких секретов у меня нет. Поставить хороший удар под хорошим присмотром вполне реальное дело, но есть заковырка одна: сможешь ли ты реализовать его на практике. Всем людям что-то даётся от рождения: у кого глотка лужёная, кто-то читает с завязанными глазами или изобретает хрень всякую, а мне, как видишь, подфартило чуток в другом. Пойми, дело тут вовсе не в каких-то супер тренировочных процессах, хотя и это немаловажно, а в том, как работает твой мозг в экстриме. Поверь, знавал я парней, которые на тренировках часами месили мешки, а в перерывах кирпичи в пыль дробили, а зайдя в ринг, не могли показать ничего стоящего и выразительного. Потому как мозг настоящего нокаутёра, в бою отключив всё лишнее, за долю секунды должен просчитать максимальную концентрацию силы удара кулака, именно в момент соприкосновения его с целью.
– А ты, Санек, часом не вышибалой в каком-нибудь частном заведении работаешь или, что более реально, телохранителем? Сейчас ведь это сверхмодно, – перебил я его, отмечая все более нарастающий интерес к своему новому знакомому.