Право жить

Глава 8

Отмеренные мне два месяца пролетели невероятно быстро. Заготовка дров к зиме, покосы, рыбалка, купание, а тут ещё девчонка-симпатяга к своей бабуле из Череповца приехала на каникулы. И закружила тогда парня его первая, чисто юношеская любовь. Скажу честно, если бы не выпускной год школы, завис бы я со Светкой «Конфеткой» в этой деревне надолго и не исключено что даже навсегда.

В самом конце лета, клятвенно заверив друг друга, что непременно встретимся в следующем году, мы, с нескрываемой грустью разъехались по своим городам, где вновь окунулись в более привычный для нас образ жизни.

За время моего отсутствия ничего существенного дома не произошло, если не считать визита тренера боксёрской секции. Всё так же тяжело переживая последствия того трагического поединка, он, стараясь не смотреть в глаза родителям, поведал, что для коллектива, моё присутствие в спортзале нежелательно. На что отец сообщил ему, что, будучи ещё в больнице, его сын клятвенно пообещал порвать с боксом навсегда. А уже на следующий день, уважая мою страсть, пахан купил Сашке в подарок, пусть небольшой, но такой желанный боксёрский мешок.

На этом самом месте хозяин изумрудного цвета лады прервал свой рассказ, и весь остаток пути мы ехали в угрюмом молчании; правда, длилось это недолго. Минут через десять машина круто свернула с основной дороги и вскоре замерла возле одного, из очень похожих друг на друга высотных домов.

– Вот здесь мы и будем с тобой жить, – оглянувшись, сообщил Сашка потревоженному внезапной остановкой автомобиля псу.

Стандартная, однокомнатная квартира на последнем этаже многоэтажки с типовой для тех времён обстановкой, выделялась лишь метровым, сделанным из натуральной кожи боксёрским мешком, растянутым между полом и потолком блестящими металлическими цепями.

– Немец, – пояснил с гордостью Санек, заметив мой живой интерес к снаряду. – По последним технологиям сработан. Максимально идентичен человеческому телу. Обошёлся мне этот стервец дорого, но я не жалею. Ты давай не стесняйся, проходи, располагайся, а мне под душ срочно, – на ходу кинул боец, быстро сбрасывая с себя перепачканную собачьей кровью одежду.

Оставшись в одиночестве, я, что вполне естественно, стал более внимательно осматривать Сашкино жилище, в котором мне предстояло жить ближайшие несколько дней. Вид из окна каких-то ярких эмоций не вызывал: кругом высились всё те же высокие дома, а между ними, словно муравьи по набитой тропе, суетливо сновали неугомонные автомобили.

Направляясь к книжному шкафу, гость с севера, не удержавшись, пару раз приложился кулаком к боксёрскому мешку и, высоко оценив его рабочее качество, вытянул из стоящих рядком книг самую крайнюю.

Прочитав на обложке ни о чем не говорящее название, я наугад раскрыл её, и в тот же миг оттуда выскользнула на свет небольшая цветная фотография. Быстро наклонившись, почти на лету подхватываю её с пола и, прежде чем вернуть обратно, невольно бросаю взгляд на странного вида мужчину, что был запечатлён на данном снимке.

Сказать, что этот человек меня заинтересовал, будет в самую точку. Грязный пятнистый бушлат армейского образца, заросшее месячной щетиной, потемневшее от копоти и ветров лицо, перевязанные грязным бинтом кулаки и короткая зековская стрижка – все это наводило на мысль, что мужик этот либо армейский дезертир, либо беглый уголовник, отмерявший ногами не одну сотню лесных километров. Особенно зацепил меня его взгляд. Наверно, именно такой и бывает у загнанного в угол хищника, готового за дорого отдать своё, единожды отпущенное ему право жить. В странном субъекте явно проглядывалось что-то мне очень знакомое. Что именно, я понять не успел, резкий телефонный звонок, ударив по нервам, разом прервал мои умозаключения.

Отправив книгу вместе с фотографией на место, я какое-то время стоял в раздумьях, после чего, уступая настойчивости звонившего, всё же поднял трубу аппарата.

– Коновал, – нервно раздалось с другого конца провода. Надеюсь, ты как всегда в форме. У меня на сегодня работёнка для твоих кулаков нарисовалась, причём срочная и денежная.

Извинившись, вкрадчиво поясняю, что Саша сейчас принимает душ, и, услыхав в ответ лишь короткие гудки, пожав плечами, вновь возвращаю трубу на место.

Заметно посвежевший после водных процедур хозяин квартиры, выслушав тему нашего телефонного разговора, понимающе кивнул головой, и, вручив мне свежее полотенце, предложил последовать его примеру, после чего целенаправленно двинулся к аппарату.

Прохладная вода не только вернула мне бодрость и оптимизм, но и разбудила буквально волчий аппетит. Потому неудивительно, что, увидев в комнате журнальный столик с солидной горой бутербродов, я не мог не выразить вслух свой неподдельный восторг.

Не обратив на последнее ни малейшего внимания, Санёк вежливо пригласил меня приступить к трапезе и откушать, как он выразился, сугубо холостяцкой пищи.

Молчком уничтожив большую часть белого хлеба с щедро нарезанными кусками ветчины, ароматной копчёной колбасы и необыкновенно нежной розовой сёмги, я, не удержавшись, поинтересовался на счёт только что предложенной ему работы.

– Да ничего запредельного. Хотя на пару часов придётся отлучиться, – недовольно проворчал парень. – Боец, понимаешь, один травмировался, так вот срочно ему замену ищут. Если честно, то не хотелось бы его подменять, но уж больно люди уважаемые просят, отказать нельзя. Да и деньги лишними не бывают, правда? Ты, кстати, можешь со мной поехать, – осенило вдруг Сашку. – Чего тебе здесь одному скучать. Я, между прочим, успел и нашей новой знакомой позвонить, обещала быть тоже. Так что решайся: это хоть и не голливудский красивый цирк, но бывает цепляет реально.

Ничуть не сомневаясь в его последних словах, я с готовностью принял данное предложение. Увидеть своими глазами настоящий профессиональный поединок, да ещё с участием нового знакомого, успевшего за неполный день трижды поразить меня своей удалью, было действительно очень заманчиво.

Сашка, между тем, отправился на кухню и вернулся назад уже с двумя чашками ароматного кофе.

Пригубив божественный напиток, я поинтересовался у хозяина квартиры, почему звонивший по телефону назвал его Коновалом. На что парень тихо засмеялся и, сделав осторожный глоток горячего напитка, пояснил:

– Да погремухой этой меня один ценный кадр окрестил как-то. Вот она с тех пор, за мной и закрепилась.

– А всё же, за какие именно подвиги? – не в силах сдержать своё любопытство, настойчиво повторил свой вопрос я.

– Раз тебе это интересно, пожалуй, расскажу, потому как секретов здесь нет, хотя кое-что вспоминать, точно не хотелось бы, – немного задумчиво пояснил парень, и после очередного глотка медленно остывающего кофе, откинулся в кресле и повёл свой неторопливый рассказ.

Глава 9

– В одно тёплое июньское утро, в день, когда мне стукнуло ровно восемнадцать, я как обычно вышел на традиционную пробежку по залитому летним солнцем городскому парку. Именно там, почти сразу нагоняю, уже знакомую тебе, неразлучную пару друзей – реактивного и далеко не высокого Генку и сухопарого длинного Витька. Выслушав их шутливый наезд по поводу затёртого мною дня рождения, я просто был вынужден круто поменять свои планы на день, что, однако не помешало мне, вновь продолжил свою обязательную утреннюю процедуру.

Примерно через пару часов, ровно к открытию пив-бара, наша троица, отыскав в длинном и далеко не уютном помещении свободный столик, с удовольствием принялась вкушать пенный, слегка горьковатый напиток.

Заводной по жизни Генка был сегодня точно в ударе. Он без конца что-то громко рассказывал, одновременно выразительно размахивая руками и густо сдабривая всё это беззлобной матерщиной.

Расположившаяся по соседству компания мужиков среднего возраста какое-то время терпеливо сносила шум и суету низкорослого паренька, но в какой-то момент их железному терпению всё же настал предел.

Именно после очередного выплеска Генкиных эмоций, здоровенный мужик, заметно возвышающийся над остальными, с деланой ленцой повернулся к нам и сквозь зубы процедил:

– Слышь, блоха, может, ты когда-нибудь заткнёшься, башка от тебя гудит, что с бодуна хорошего.

Буквально в следующий момент над помещением бара повисла по настоящему, гробовая тишина. А по-другому просто и быть не могло. Хамоватого здоровяка знали все, включая и нас. Это была по-своему легендарная личность всего нашего района, а звали его уважительно Володя, хотя за глаза чаще крестили Конём. И не только за идентичную фамилию и крупные размеры. Парень смолоду был горяч, как необузданный породистый жеребец, и если кто-то опрометчиво вставал у него на пути, то обязательно имел возможность опробовать на себе всю мощь Володькиных конечностей. Большой любитель пьяных компаний и драк, Конь в свои восемнадцать лет вполне логично оказался за колючей проволокой и, конечно, под усиленной охраной. Те два года, что были отмерены ему судом, как ни странно пошли ему на пользу. Оказавшись вновь на свободе, он совершенно завязал с алкоголем, а свою некогда открытую агрессию Конев круто поменял на хладнокровный хитрый расчёт дикого хищника. Единственное, с чем парень не мог расстаться, были всё те же компании пьянчуг. Стоило лишь краснощёкому здоровяку показаться на улице, как он тут же обрастал разношёрстной местной ботвой, которая тянулась к нему, далеко не ради личных симпатий. А Вовка вовсе был не против: он, не скупясь, угощал выпивкой всех любителей бухнуть за чужой счёт. Откуда у неработающего Коня водились деньги, тех интересовало мало, городскую пьянь вполне устраивал именно такой расклад вещей. Вот потому, когда Володька неожиданно исчез, те не на шутку переполошились. По округе тут же поползли различные слухи, начиная с убийства и кончая наркотой. Последнее, как, оказалось, было очень даже близко к истине.

В родной город Конь вернулся лишь через шесть лет. И это был уже не тот краснощёкий, бесшабашный весельчак. Его потемневшее осунувшееся лицо отчётливо несло на себе суровую печать северных зон, с их скудным пайком и студёными ветрами на лесоповалах.

Буквально в первый же день на воле он плотно сел, как говорят в народе, на стакан. Всю привезённую с собой наличность Конев спустил быстро, так как желающих выпить за чужой счёт в нашем районе было с хорошим избытком. Ну, а когда пришло время похмелья, последние будто испарились. Однако, оставшийся без денег Володя быстро сориентировался в почти тупиковой ситуации. Свой очередной день он начинал теперь с обхода питейных заведений и, если видел там хоть одну знакомую ему физиономию, без церемоний устраивался рядом, и не дай Бог, было обделить его своим вниманием.

Между тем, все, кто его знал, дружно отмечали его некую умеренность в алкоголе. За всё проведённое на свободе время Конев точно не спился и был всё так же силен и крайне опасен.

Именно в один из таких обычных будничных дней и пересеклись наши с ним пути-дорожки. Проглоти тогда Генка ту справедливую предъяву, всё обошлось бы миром и, скорее всего, дальнейшая жизнь моя потекла в совсем совершенно ином русле. Однако в выданном Вованом тексте присутствовал слишком обидный намёк на малый рост моего друга, от чего парня просто понесло. Умышленно обозвав авторитета Конём, Геша предложил ему продолжить пить пиво и не мешать людям, культурно отдыхать.

Побагровев от злости, Володька сжал огромные кулаки и дал ровно две секунды на то, чтобы Генка оторвал свой, как он выразился, дырявый зад и унёс его прочь от бара. Дальше произошло событие, которое никто из присутствующих не мог даже предполагать, включая и самих участников перепалки. Мой приятель вдруг высоко выпрыгнул из-за стола и с размаху саданул кулаком по лицу здоровяка. Ответом ему был львиный рык и удар тяжёлой рукой по спине убегающего наглеца. От чего последний, снося всё на своём пути, шумно рухнул в проход, в аккурат между столами. Но это Коневу показалось мало, и он с удивительным для своих размеров проворством перемахнул сразу через две скамейки и оказался рядом с Генкой. Его намерения были всем понятны и очевидны: он без сомнений хотел одного, просто добить, посмевшего ударить его пацана.

Последний, мгновенно сообразив, что спасти его могут только быстрые ноги, рванул было с низкого старта к выходу, но в спешке зацепился ботинком за ножку стула, на котором сидел я, и вновь растянулся на полу. В тот же миг огромная нога Коня, заряжаясь для сокрушительного и убойного удара, далеко оттянулась назад. И не надо быть предсказателем, чтобы понять, что ожидало Генку, не вмешайся в последний момент я. Спасая здоровье друга, а возможно, и саму жизнь, что есть силы толкаю Вована в могучее плечо. На что тот, не удержавшись на одной ноге, смешно взмахнул руками и неуклюже рухнул рёбрами на соседний столик.

Вполне закономерно, что ярость Коня, помноженная теперь на два, разом перекинулась уже на меня. И не уклонись я тогда от громадного, налитого злобой кулака, летящего точно в мой лоб, всё выглядело бы очень даже печально.

Понимая, что взбесившегося громилу по-другому уже не успокоить, жёстко бью в ответ, точно в его тяжёлую квадратную челюсть.

К удивлению всех присутствующих, огромное тело авторитета после секундного ступора разом обмякло и грузно рухнуло на грязный, зашарканный ногами пол.

Не обращая внимания на резкую боль в кулаке, крепко хватаю сопротивляющегося друга за руку и волоку к выходу, где нас уже ждал долговязый, насмерть перепуганный всем происходящим Витёк.

Уже у самых дверей Генка неожиданно вывернулся из моего захвата и, быстро подбежав к лежащему в отключке Коню, с ходу пнул его ботинком в лицо, что конечно было, с его стороны, чистейшим свинством. И как бы он потом ни оправдывался, его доводы были, совсем неубедительны.

Не надо быть мудрецом, что бы понять, что нажитый нами сегодня геморрой, сам по себе, уже точно не рассосётся. И весь дальнейший ход событий был явным тому подтверждением.

Прошло чуть более суток, когда поздним вечером мне в квартиру кто-то осторожно позвонил. Не надеясь на свой распухший правый кулак, пряча за спиной заранее приготовленный обрезок водопроводной трубы, я осторожно отправился к двери, и только узнав посредством глазка хорошо знакомую худую фигуру Витька, я чуток расслабился, но как оказалось совсем ненадолго.

– Генку сегодня в подъезде отметелили. Почти насмерть забили, – зашептал испуганно парень, тараща на меня свои выпученные, как у рыбы, глаза. – Отпинали Гешу по полной программе. Мать его только по одежде и опознала. Короче, ты как знаешь, а я отсюда сваливаю. У родственников до осени перекантуюсь, а там в армию.

Оставаться один на один с такой проблемой было, конечно, занятием малоприятным, но следовать Витькиному примеру я не собирался. Пусть далось мне это решение непросто, но, решив остаться в городе, я зауважал себя чуть больше.

Примерно с месяц, пока моя правая рука принимала свои нормальные формы, я в постоянном ожидании мести Вована и его кодлы, ходил по улицам с неизменным куском водопроводной трубы, плотно закрученным в газету.

Сам же Генка едва только пришёл в себя, сразу сделал ноги из больницы, так как, в соседей палате со сломанной челюстью находился его лютый враг Конь, которому в довесок, диагностировали ещё и сотрясение мозга.

Лично мне, как это ни странно, за всё это время никто так ничего и не предъявил, хотя слух о той драке прошёл по району шквальной волной и поднял мой авторитет среди дворовой шпаны на предельно высокий гребень.

Так в напряжённом ожидании развязки прошёл весь последний летний месяц. И вот тут буквально в один из финальных его дней, расслабленной походкой бредя домой с прогулки, и уже практически уверовав, что худшее осталось позади, неожиданно сталкиваюсь с тем, к чему мысленно готовился всё это тревожное время.

До подъезда своего дома мне оставалось пройти совсем немного, максимум двадцать шагов, когда рядом со мной неожиданно и резко остановилась почти нулевая чёрная волжана – машина по тем временам крутая и самая желанная для большинства автомобилистов.

Почти сразу из-за руля, подчёркнуто вальяжно, вывалился высокий жилистый парень лет двадцати пяти, с темно-синими татуировками по обеим рукам. С открытой наглецой пройдя по мне внимательным взглядом, он, сверкая золотой фиксой, с хорошо читаемым нажимом поинтересовался:

– Не ты ли, братела, на Валова откликаешься?

Понимая, что время гнетущей неопределённости прошло, разом собравшись в монолитную боевую машину, в ответ утвердительно киваю головой.

– Да, типа того, – отвечаю я, попутно пытаясь определить степень угрозы, скрывающейся за тонированными стёклами автомобиля. Самоуверенного приблатнённого водилу я в разработку не брал, бросить его тощее тело на асфальт, было для меня делом одной секунды.

– Да не напрягайся так, пацанчик, – хитровато щурясь, кинул мне тот. – Присядь в тачку на пару минут, с тобой серьёзные люди перетереть хотят. И прими к сведению, заднюю лучше не включай, не советую.

Последние слова, словно огнём, обожгли меня. Уверенно подойдя к передней двери машины, решительно дёргаю её на себя и, только ознакомившись с начинкой просторного салона, чуть сбрасываю максимально нервное напряжение.

– Присаживайся, Саша, – уверенным и спокойным тоном кинул мне мужчина, по-хозяйски раскинувшийся на заднем диване залётной, скорее всего питерской Волги.

Красноречиво указав глазами на сидение машины, он подчёркнуто вкрадчиво добавил – Разговор будет у нас короткий, но ровно по делу.

Человек в машине выглядел лет на тридцать, тридцать пять – не больше. Более чем уверенный голос, холодный волевой взгляд и мощные покатые плечи невольно свидетельствовали о его сильной во всех отношениях личности.

Примерно с минуту незнакомец молча, с нескрываемым интересом, изучал мою, чем-то заинтересовавшую его личность, на что, будучи не очень большим любителем подобных смотрин, я, не удержался и с ехидцей в голосе спросил:

– Что-то не так, уважаемый?

– Да, нет, всё как раз в цвет, – улыбнулся краем губ незнакомец. – Возможно, ты не знаешь, но наслышаны мы, парень, про твои подвиги на ринге как впрочем, и косяки вне его, и, честно скажу, пришлось мне за тебя стойку держать конкретную. Кое-кто из братвы зуб на тебя заимел, разборок немедленных требовал, но я замял это дело на корню, потому как в тебе есть что-то от конкретного пацана. И это не пустой звон. Я ведь с Конём вашим почти пять лет одну зону топтал и про его каменную башку и такой же кулак знаю не понаслышке. Про твой бой с Разиным мы тоже в курсе и про склеившего ласты Крысёныша в теме. Вот почему решил я лично с тобой познакомиться, а там, возможно, и к хорошему делу приставить.

– Ну и как, посмотрели? Что-то новое для себя увидели? – вновь хамовато огрызнулся я. – Дальше-то что?

– А вот дальше будет только интересное, если ты свои понты дешёвые при себе держать будешь, – ничуть не меняя делового тона, отреагировал на мой выпад хозяин машины. После чего, правильно поняв мою улыбку и поднятые вверх руки, продолжил:

– Работа, Санёк, есть для тебя непыльная, к тому же денежная и как раз в тему твоему таланту.

– Ни в вышибалы, ни в криминал не пойду, можешь, дядя, даже не заморачиваться, – не раздумывая, перебил я его.

И на этот раз, никак не отреагировав на мои резкие ноты, мужчина все тем же спокойным голосом продолжил:

– Ты, Саша, про бои подпольные что-нибудь слышал? Их ещё по незнанию боями без правил называют.

Заполучив мой утвердительный ответ, мужчина стал уже в деталях раскручивать свою тему.

– Если тебе это интересно, то вставай на лыжи и давай ко мне в Питер. Там у тебя будет спортзал, жилье, хорошая пайка, спарринги. Когда наберёшь нужную форму, я займусь подборкой тебе соперников из хорошо узнаваемых и зрелищных качков, с которыми ты будешь драться на ринге. Вся фишка в том, что зрители, визуально сравнивая вас, естественно будут делать денежные ставки не на худощавого неизвестного юнца, а на его противника. Дальше всё просто: ты вырубаешь соперника, мы срываем солидный куш от ставок и ложимся временно на дно. Где-нибудь через месяц, когда страсти поутихнут, мы сделаем всё по той же схеме и в той же самой последовательности.

Внимательно выслушав сей бредовый, как мне тогда казалось, план, я чисто из уважения к этому человеку не послал его сразу подальше, а пообещал подумать и при случае позвонить. В ответ мужик чиркнул на блокнотном листе свой питерский номер телефона и сунул мне его в нагрудный карман рубашки, после чего, словно тисками, сдавил протянутую мной руку.

– Уверен, мы ещё увидимся, – кинул он на прощание, смастерив при этом довольно хитрую улыбку.

Покинув машину, я по инерции пожал руку и приблатнённому водителю машины.

– Будь, Коновал, – сверкнув золотой коронкой, кинул мне в спину тот.

– Почему Коновал? – переспросил я оглянувшись.

– Да по кочану, – хохотнул парень. – Коня кто вальнул, или не ты? И фамилия у тебя подходящая, как раз в тему – Валов. Просто сложи и сделай вывод.

Вполне удовлетворив своим рассказом моё любопытство, Сашка рывком поднялся с кресла.

– Хорош, расслабься, – выразительно гаркнул он, одновременно кидая взгляд на большие настенные часы. – Пора и делом заняться.

Скинув на ходу футболку, боец быстро натянул на руки изрядно потёртые боксёрские перчатки и без разминки взялся избивать свой любимый фирменный мешок. Скажу честно, сие зрелище было впечатляющим. Цепи, на которых был растянут тяжёлый снаряд, при каждом ударе гудели и стонали от напряжения, словно были живыми, а кожаная обшивка мешка, казалось, держалась просто на пределе сил, чтобы не лопнуть и не разметать по полу свои заграничные внутренности.

Минут через пятнадцать активной работы парень заметно притомился и, оставив в покое избитого немца, вытащил из шкафа ещё одну пару перчаток и кинул их мне:

– Ты просил урок – вот снаряжайся.

– Ты никак с дуба рухнул? – отмахнулся я.

– Надевай, – строго приказал он. – Ты ведь сам хотел чему-то новому научиться. Начнём само собой с мешка, а уже потом поработаешь по мне. Ты ведь, кажется, хвастал, что в юности усиленно занимался боксом.

Несколько минут боец со снисходительной улыбкой наблюдал за моими стараниями, одновременно, раз, за разом пытаясь донести до меня свои бойцовые наработки

– Стойка и техника рук у тебя ещё куда ни шло, – говорил он. – А вот в кулаках явно не хватает динамита. Бьёшь ты максимум на сорок процентов от своего потенциала. Запомни: все твои восемьдесят килограммов должны в момент удара находиться у тебя в кулаке.

И как бы демонстрируя сказанное, Сашка вновь нанёс несколько молниеносных прямых ударов по своему кожаному снаряду.

– А ещё внимательно слушай звук, что идёт из-под перчаток, и старайся, чтобы каждый твой последующий удар звучал чётче и выразительней, чем предыдущий. Есть ещё один психологически важный момент в этом деле, но о нём я тебе не скажу: ни к чему это пока.

На первом уроке меня хватило минут на пятнадцать – не больше. Учитель, видя, что я выдохся, дал команду «стоп».

– На первый раз тройку ставлю твёрдую. Если и дальше с таким азартом работать будешь, то через пару недель результат ощутишь реальный, а теперь давай точно так, только уже по мне.

Скажу прямо, стрелок по живой мишени из меня вышел плохой. Все мои выпады уходили либо в молоко, либо натыкались на жёсткий блок. Вдоволь покуражившись над своим учеником, боец вдруг коротко, без замаха ткнул своей перчаткой в моё левое плечо. Подчёркиваю, не ударил, а именно ткнул. Однако ощущения, последовавшие вслед за этим, были мягко сказать, не из приятных. Через моё тело, будто пропустили мощный заряд электрического тока. Острая боль, разогнавшись от плеча, ударила в голову и, вдвое усиленная, вернулась назад в руку, которая разом онемев, повисла плетью.

Поняв, что малость переборщил, Сашка тут же скинул рукавицы и принялся активно растирать повреждённый им плечевой сустав.

– Извини, дружище, из границ вышел, – не без иронии в голосе проворчал он, приводя меня в норму. – Но ведь без реальных доказательств болтовня моя мало чего стоит, верно?

– Верно, в самую точку попал, – болезненно морщась, согласился я, сжимая и разжимая пальцы рук. И ведь действительно, не испытав на себе кулак Коновала, было бы трудно поверить в его убойную мощь. Между тем парень достал из холодильника баночку с каким-то маслянистым зельем и, отмерив всего несколько капель, стал тщательно втирать их в место ушиба. Боль и онемение при этом потихоньку исчезли, и рука вновь обрела свою былую подвижность.

– А ты как думал, – с важным видом заметил Санек. – Это настоящий бальзам таёжников, по случаю охотник один подкатил. Он им в своё время меня на ноги поставил, в полном смысле этого слова.

В ответ я внимательно посмотрел на это живой сборник приключений:

– Так ты успел ещё и в тайге побывать?