– Ты же все равно никуда не денешься, – распинался Шухер. – Ты даже не знаешь, где находишься.
– На Милитари? – фыркнул сталкер. – Я-то все думаю, больно уж ангарчик знакомый. Ты, Витенька, совсем дурака-то из меня не делай. Не выходит у тебя избиения младенцев, так имей смелость это признать. Или перед пацанами стыдно?
Шухер, окончательно осознав, что события развиваются не по запланированному им сценарию, рыкнул и кинулся в новую атаку. Хохот, не обращая внимания на раненое плечо и неудобное положение, выставил перед собой правую руку. Нож распорол кожу чуть выше запястья.
В тот же миг резвый бандит дернул к себе автомат, но выстрелить не успел. Хруст шейных позвонков заставил вздрогнуть всех разом.
Отвлекшийся на мгновение Шухер снова кинулся атаковать и… налетел брюхом на нож сталкера. Но в возникшей суматохе этого никто, кроме них, уже не заметил. Четверо бандитов кончились секунд за десять, так и не успев ничего понять.
– Этот мой! – крикнул в полумрак ангара Хохот, подхватывая раненого и ошалевшего Витьку. – Говорил я тебе, Витя, горячку порешь. Да ты ж не слушаешь. Пороть тебя надо было в детстве, как сидорову козу.
Он осторожно усадил Шухера к стене.
И в тот момент раздался одиночный выстрел. Пуля вошла Хохоту в бок. От неожиданности сталкер чуть не завалился на пол, но сумел удержать равновесие. Практически сразу за выстрелом раздался возглас последнего бандита, затихарившегося в дальнем углу, и все внезапно стихло.
– Дядь Хохот, ты как? – затараторила Динка, появляясь совсем рядом. – Прости, я последнего проглядела.
– Потерплю, – отмахнулся он. – А пока оставь-ка нас с Шухером на пару слов.
– Но…
– Выйди! – отрезал Хохот, пресекая возражения.
Девчонка кивнула и развернулась, но ее остановил зашевелившийся на полу Витька.
– Дина, – позвал он, – ты это, прости меня. Придурок я был…
– Придурок и остался, – пискнула Динка и выскочила из ангара, как ошпаренная.
– Красивая, – вздохнул Шухер, глядя ей вслед. – Такая красивая выросла, что глаз не оторвать. Ничего в ней не поменялось. Только я недоглядел.
– Осознал? – спросил Хохот, тяжело опускаясь рядом.
– Осознал, дядь Леш, – хрипло отозвался Витька. – Закурить дай что ли, один черт теперь подыхать…
***
– Все? – не оборачиваясь, спросила Динка, сидевшая на груде кирпичей.
– Все, Дин, – тяжело вздохнул Хохот, опускаясь рядом. – Ты-то откуда прознала, печальная русалка?
– Я с самого начала знала, – старательно отводя глаза, отозвалась она. – Я за Шухером с момента его появления следила, поэтому и знала, что они тебя на Милитари уволокли. Вмешиваться до последнего не хотела, не мое это дело вроде как. Да и любопытно было, аж жуть. Думала, ты с ними сам справишься, а тут… Дядь Хохот, ты прости меня, что сразу не помогла. Зато теперь мы с тобой в расчете. В прошлый раз ты меня спасал.
– И не спас, – прохрипел сталкер.
– А это как посмотреть, – философски заметила девчонка. – Я же здесь. Сижу вот, идеальную мишень для снайпера изображаю. И ничего мне не сделалось.
– И не поспоришь ведь, – медленно поднимаясь, улыбнулся Хохот. Силы покидали его.
– Куда теперь? – спросила Динка. – В бар?
– К черту, – отмахнулся он. – Давай на Янтарь, там хоть вопросов лишних не задают. А еще лучше, к Доку.
– Дядь Хохот, а ты Витьку Шухера откуда знаешь? – наконец полюбопытствовала девчонка.
– Вот именно таких вопросов на Янтаре и не задают, – фыркнул сталкер и отключился.
– Вопросов там не задают, – обиженно проворчала Динка, спрыгивая с груды кирпича. – Зануды.
А пару минут спустя вокруг бессознательного сталкера уже вовсю суетились ученые.
– Жить будет, – сообщил некоторое время спустя Илья, вручая Динке стакан с кофе. – Где его так?
– На Милитари, с бандитами сцепился.
– Не завидую тем бандитам, – вздохнул ученый. – Анну Сергеевну предупредить нужно.
– Он на группу Витьки Шухера напоролся, – поделилась девчонка. – А Белую пока предупреждать не будем, он сам просил. Сказал, чтобы я его сюда доставила, потому что тут вопросов лишних не задают. И потом сознание потерял.
Илья понятливо кивнул и от дальнейших разговоров воздержался.
Доля правды
Хохот сосредоточенно разглядывал потолок, словно тешил себя надеждой отыскать на нем смысл жизни и ответы на все вселенские вопросы. Но не находил.
Болело все. Простреленный бок, отбитые ребра, пробитое плечо. Казалось, будто все тело от шеи и ниже представляло собой одну сплошную гематому. Каждое движение отдавалось новой вспышкой боли во всем теле разом, даже дышать удавалось с большим трудом. Потому и не оставалось других занятий, кроме как разглядывать грешный этот потолок.
Палата сводила сталкера с ума своей стерильностью. Все строго рассчитано, с хирургической точностью и сугубо научным прагматизмом. Ничего лишнего, ничего ненужного, никаких отклонений. Моргают лампочками приборы, поддерживая и фиксируя состояние пациента, да слышно, как за дверью шныряют туда-сюда местные дарования от науки.
«Хоть бы муха какая пролетела», – внезапно подумалось сталкеру.
Но не было даже мухи. А только проклятая стерильность, навевающая глухую тоску. И пустота в душе.
Пустота эта, казалось, захватывала сознание целиком, с жадностью обезумевшего мутанта пожирая всё внутри. Не было в этой пустоте ни эмоций, ни чувств, ни мыслей. Лишь бесконечное, абсолютное ничто. И эхом звучали в голове слова Витьки Шухера: «Дядь Леш, дай закурить»…
Хохот вздохнул шумно и протяжно. Мысли в его внутренней пустоте все же были. Тяжелые и сумбурные, но были. Курить хотелось нечеловечески. До потемнения в мозгу и зубовного скрежета. Но научники, пристально следящие за состоянием пациента, курить не разрешали категорически, настаивая на том, что организм должен восстанавливаться, а не никотин перерабатывать. Даже Илья разводил руками и настойчиво просил перетерпеть.
Внезапная перемена в окружающей действительности отвлекла Хохота от мрачных размышлений.
– Здравствуй, Дина, – со вздохом произнес он в пустоту и замер в ожидании.
– А ты откуда знал, что я приду? – полюбопытствовала девчонка.
– За пару мгновений до твоего появления температура воздуха падает в радиусе нескольких метров, – все так же изучая потолок, пояснил сталкер. – Уж не знаю, как на открытой местности, но в помещении ощущается совершенно отчетливо.
– Как сквозняк?
– Ага, потусторонний, – устало хмыкнул Хохот. – Вопросы задавать пришла?
