Приснился Трепиль. Он выступал на базаре и имел успех. Матан попал на ту часть баллады о Кесеке, где он побеждает злого великана Хабаласора. Этого при нём Трепиль ещё не пел, и Матан с удовольствием прослушал всю историю до конца.
…
Был он подобен железной скале.
Был он горяч как жаркий костёр.
Ноги его увязали в земле.
Могучий злой Хабаласор.
"Я жру каждый день по сотне людей,
Юных дев и детей я особо люблю.
Поэтому нет меня в мире страшней
И тебя, Кесек, я убью!"
Он поднял Кесека над главою своей
И ударил о камни скалистых гор.
Но славный Кесек оказался сильней
Чем злобный Хабаласор.
Кесек со звоном свой меч обнажил –
Славный Убйир, смерть и ужас врагов,
И Хабаласора им перерубил
Поперёк пуза его.
Но две половины его телес
Друг к другу скакнули во весь опор,
Сразу слепились, срослись, и воскрес
Хохочущий Хабаласор.
И понял Кесек, что нельзя никак
Хабаласора убить навсегда,
И понёс, подняв на своих руках
Его к бездне, чтоб бросить туда.
Визжал, вырывался тяжёлый злодей.
Бил по затылку, пинал его в нос.
Но, всё стерпев, сорок дней и ночей
Отважный Кесек его нёс.
И в бездонную бездну швырнул его.
И сверху засыпал, и с этих пор
Сидит под землёй и не ест никого
Злобный Хабаласор.
Через несколько дней появился Согор. Сразу же затребовал к себе Матана. Обошлось – сон про него Матан успешно скрыл, подозрений не вызвал. Вообще, успехи Матана на сей раз Согор оценил очень высоко. Особенно ту ночь, когда он увидел два сна (три, на самом деле). Похвалил, оба сна зачёл, поинтересовался, когда это приснилось.
– Где-то четыре-шесть дней тому назад, господин великий Согор.
– Точнее!
– Шесть дней тому назад.
– Это когда в бормотуху цвет карачудры добавляли, господин великий Согор – услужливо добавил писарь из своего угла.
Колдун бросил на него испепеляющий взгляд. Писарь не испепелился, но всё понял.
– Кипса найдите, и ко мне на разговор. Очень постарайтесь. Мат, кто такой Трепиль?
– Менестрель, господин великий колдун. Мы с ним вместе в Крекен пришли.
– Менестреля тоже ко мне. Желаю подтверждения приснившегося.
Погожим деньком, часиков в двенадцать, Трепиль вышел за ворота «Золотого рыцаря». Путь его лежал на Западный рынок, где он уже многократно с успехом выступал. Но не успел он пройти и десятка-другого шагов, как его обогнал неизвестно откуда взявшийся глухой паланкин, и перегородил дорогу. Носильщики проворно окружили музыканта со всех сторон, а из открывшейся двери вышел неброско одетый сухощавый господин и сделал властный приглашающий жест:
– Прошу внутрь.
– Вы меня с кем-то спутали, милейший.
– Тихо! Лезь в паланкин и не рыпайся.
Трепиль разинул свою музыкальную глотку во всю ширь и заорал, насколько хватало способностей:
– Помогите!!! Похищают!!! Стража!!!
Экипаж паланкина опешил. Господин замахал руками и громко зашептал:
