Будь моим
– Не плачь, – говорю я, и хочется сразу же дать себе по лбу. «Не плачь» – да, это именно то, что ее успокоит.
– Он все видел, – хрипло и заикаясь произносит она, – он видел вот это все!
Девочка указывает на себя в зеркале. Точнее, на свои волосы в соке и потекший макияж.
– И что? Поверь, за всю свою жизнь, если ему повезет, он увидит много пьяных девушек, вытворяющих всякую фигню. А если нет, то скучно же ему придется.
Бесполезно пытаться разрядить атмосферу. Она меня не слышит.
– Он наверняка решил, что я полная идиотка. – И новая порция рыданий.
Твою мать, где я нагрешил и за что ты меня так наказываешь, а?
– Вообще плевать, что он решил. Главное, что ты сама о себе думаешь.
Это ведь правильно? Поучительно? Это именно то, что надо сказать пьяной плачущей девочке, волосы которой висят сосульками от вылитого на них сока? Про то, как от нее разит водкой, я вообще молчу, ведь от меня воняет точно так же. И в этот самый момент, когда я полностью растерян и не знаю, как успокоить чудо перед собой, которое уже вовсю пускает сопли, кто‐то резко нараспашку открывает дверь в ванную… и заходит она. В голову почему‐то пришел образ амазонок. Думаю, они точно так же воинственно несли себя и смотрели на всех вокруг таким же уничтожающим взглядом. Ее зеленые глаза прожигают меня насквозь. Я же удивленно моргаю от неожиданности. Во-первых, какого черта она так врывается, во‐вторых, что она забыла на этой лузерской вечеринке? В коротком черном платье и на каблуках, из‐за которых стройные ноги кажутся бесконечными. Она поджимает ярко накрашенные губы.
– Анабель, что тут происходит? – строго спрашивает она у моей плаксивой собеседницы и в одно мгновение подлетает к ней.
Длинные каштановые волосы закрывают всю спину, и девушка так резко поворачивает голову, что хлещет меня ими по лицу. Приятный нежный аромат пробивается сквозь заполняющий все вокруг резкий и невыносимый запах алкоголя.
Анабель ничего не отвечает, лишь начинает плакать еще сильнее.
– Анабель, он обидел тебя? – схватив ее за плечи, допытывается незнакомка и в ответ получает лишь неконтролируемые всхлипы.
Вновь резкий разворот в этом узком пространстве, и в очередной раз ее пряди летят мне в лицо.
– Какого черта ты сделал?! – орет она, и мне почему‐то становится очень весело от нелепости этой ситуации. Видимо, она пропустила все шоу с летящими стаканчиками.
Я не успеваю ответить, что вообще тут ни при чем, как в ванную врывается другая девочка.
– Полин! – удивленно восклицает она и медленно переводит взгляд с Анабель, сидящей на краю ванны, на Полин, стоящую посередине, и меня, облокотившегося на малюсенькую стиралку. Готов поспорить, побольше сюда бы не поместилась.
– Эмма, забери Анабель, – командует фурия.
Эмма не задает лишних вопросов. Обхватив за плечи горе-плаксу, она вытаскивает ее из ванной и плотно закрывает за собой дверь.
– Так какого черта ты натворил? – сузив глаза, грозно спрашивает красотка.
– Будь добра, выйди, мне надо умыться.
Не собираюсь отчитываться перед этой дамочкой. Не дожидаясь, пока она уйдет, хватаю футболку со спины и одним резким движением срываю ее с себя. Какая гадость! Все такое липкое. Ненавижу это ощущение.
– Ах, значит, умыться! – восклицает она, но я не упускаю момент, когда девушка слегка краснеет, глядя на меня. Впрочем, она не так проста, как мне хотелось бы. Быстро взяв себя в руки, Полин высоко поднимает подбородок, и на ее лице нет ни тени смущения, а в движениях – неловкости.
– Я никуда не уйду, пока ты не скажешь, почему Анабель плакала!
И мне становится интересно.
– А если я ее обидел, что ты сделаешь? Закидаешь меня красной помадой?
– Выколю шпилькой глаз, – со сладкой улыбкой сообщает она.
– Однако какая кровожадность!
– Я не даю своих подруг в обиду.
Полин скрещивает руки на груди, и мой взгляд невольно падает на ее декольте. Боже, ей же есть восемнадцать? Ты же не запирал бы меня в ванной с горячей малолеткой? Не будь столь жестоким! Надо бы рассказать, что произошло на самом деле, и отправить ее к подруге. Но мне по необъяснимой причине нравится наша с ней перепалка.
– С чего ты вообще решила, что я ее обидел? – Мой голос пропитан иронией.
Она хмыкает.
– Ты! – Новая знакомая бросает на меня снисходительный взгляд сверху вниз. Словно ее вообще не трогает то, что она видит перед собой. – Знаю я таких, как ты, самовлюбленных придурков, которые приходят на подобные вечеринки цеплять малолеток. Снимают футболки при любом удобном случае, чтобы щегольнуть вот этим! – Она машет ладонью в сторону моего торса.
За последние два года я не пропустил ни одну тренировку. Я знаю, что мне есть чем, как она выразилась, щеголять, но то, с каким наигранным равнодушием она смотрит на меня… смешит? Интригует? Вызывает азарт? Не могу разобрать.
– То есть тебе нравится то, что ты видишь? – сверкнув глазами, интересуюсь я.
– Дать тебе таблеточку от избитости? – чуть ли не зевнув от скуки, отвечает она.
А вечер становится все интереснее и интереснее!
– Подожди, ты сказала «таких, как я». Это каких? Красивых и обаятельных? – Я демонстрирую свою лучшую улыбку. Не могу удержаться, чтобы не подразнить эту всезнайку.
Она театрально закатывает глаза:
– Ничего нового не придумал?
Ну что ж, детка, сама напросилась. Я сокращаю расстояние между нами. Деваться ей некуда. Лучше бы ушла, пока была такая возможность. Нависаю над ней всем телом, нарушая все границы личного пространства.
– То есть, по‐твоему, я ее довел?
Она удивляет меня. Вместо того чтобы попытаться отодвинуться, она придвигается ближе. Ее аромат ударяет мне в нос. Свежий, пусть и немного резкий, но до чертиков приятный. Ее глаза… зеленые, нет, болотные в зеленую и коричневую крапинку. Красивые, огромные.
– Да, такие придурки, как ты, только и доводят до слез! – выплевывает она.
Черт! Это горячо.
– Я ни при чем: она споткнулась, облила меня и себя и заплакала, потому что расстроилась, что какой‐то парень это видел.
Полин меняется в лице, у нее застывшее выражение, а губы складываются в неловкое «О!».
– Я могу довести лишь до оргазма, малышка, – сладким тоном сообщаю ей я и, подмигнув, в нахальной манере добавляю: – Если что, обращайся. А теперь, с твоего позволения, мне нужно устранить последствия. – Я жестом указываю на мокрую грудь.
Она стоит слишком близко. Ее грудь практически упирается в мою. Ее губы в считаных сантиметрах от моих. В воздухе витает напряжение, и не понимаю почему, но я чувствую влечение к этой занозе в заднице. Мой взгляд падает на ярко-красные губы. Красивая. Она внимательно всматривается в мои глаза и широко улыбается, показывая ряд белых ровных зубов. Меня поймали с поличным.
– Мечтай, – дерзко произносит она, – тебе все равно ничего не светит.
Полин резко разворачивается на своих высоченных шпильках, и вновь ее пряди летят мне в лицо, а она тем временем стремительно выходит за дверь.
Не понял… меня только что переиграли в моей же игре? Вот чертовка!
Глава 2
Полин
Заносчивый. самовлюбленный. уверенный, что его чары распространяются на все женское население планеты. Мой любимый типаж парней. Их так приятно ставить на место. Напоминать им, что они не чертово Солнце, вокруг которого вращаются все планеты. Так славно видеть растерянность, недоумение в их взгляде, когда ты не таешь, словно мороженое на подоконнике, от их присутствия. Мое любимое развлечение – окатить их холодом равнодушия.
Я увидела интерес в его взгляде и как он пристально смотрел на меня, как его взгляд опускался на мои губы. Ему нравилось то, что он видел. Ему нравилась… я. В глубине темных глаз горел азарт. Что ж, ему повезло: у меня другие планы на этот вечер. Иначе я бы вступила в игру – и плакала его самооценка. Та самая, которая заставила его раздеться прямо передо мной. Мужчины чуток подкачались – и все, им принадлежит весь мир. Какие же они самовлюбленные болваны!
– Полин! – зовет меня Эмма.
Она стоит в самом дальнем углу комнаты абсолютно одна. Это так в ее стиле – спрятаться от толпы. Прирожденный интроверт. Даже странно, что она решилась вести бьюти-блог на YouTube. Знаю не понаслышке, насколько ей неуютно от чужого внимания, и все же она продолжает снимать видео, набирать подписчиков, хотя, конечно, ей непросто.
– Ты почему одна? Где Анабель? – спрашиваю я, подойдя ближе.
– Она вызвала такси и поехала домой. Я предложила составить ей компанию, но она сказала, что справится сама.
– Бедняжка Анабель вечно попадает во всевозможные истории.
Есть люди – сущие недотепы: что бы они ни делали, где бы ни появлялись, все вечно валится у них из рук и выходит из‐под контроля. У них талант влезать во всякого рода неурядицы. Анабель именно такая. По-моему, это даже мило, ведь ей всегда есть что вспомнить.
– А что вообще стряслось? Она так и не рассказала мне. Только открывала рот – и сразу же начинала плакать. – Эмма любопытно хлопает своими огромными глазами. – Кто этот красавчик в ванной?
– Красавчик? Я думала, кроме Адама, для тебя никого не существует!
– Я влюблена, а это не синоним слова «слепа», – иронично сообщает она.
– Могу поспорить, – язвлю я, и Эмма пихает меня в бок:
– Так кто он? И что он сделал Анабель?
– Без понятия, кто он, но выяснилось, что он ничего не сделал, это она облила его соком.
Эмма прыскает со смеху:
– Боже, у тебя был такой вид, словно ты убьешь его на месте! А он и вовсе ни при чем!
Я откидываю волосы за спину:
– Поверь, Эмма. Данная ситуация – редкое исключение! Такие парни всегда при чем.
– Как скажешь, полиция защиты женщин всего мира!
– Не смешно, – фыркаю я. – Где твой Адам и почему ты стоишь тут со мной, вместо того чтобы обжиматься с ним?
– Он скоро придет. Не поверишь, но его задержал мой папа. Они собирают кровать в комнату моей сводной сестры.
– Когда она приезжает?
– На следующей неделе.
– Лили – ее же так зовут?
– Да. Те пару раз, что я ее видела, она была весьма милой. Думаю, мы подружимся. – Ее мягкий голос пропитан надеждой и волнением.
Я смотрю на свою лучшую подругу и ласково ей улыбаюсь.
– Конечно, подружитесь!
Моя такая добрая, нежная, ласковая и даже наивная Эмма. Я искренне надеюсь, что ее сводная сестра не будет стервой и оценит этого светлого человечка по достоинству. Порой я думаю: насколько это невероятно, что последние два года мы с ней друзья не разлей вода. Абсолютно разные и в то же время неразлучные.
– Тот парень, – неожиданно понизив голос, шепчет она и играет бровями, указывая куда‐то в сторону.
– Какой парень? – недоуменно спрашиваю я.
– Тот самый, – не разжимая губ, пытается сказать Эмма, – идет в нашу сторону…
Самовлюбленный болван встает прямо передо мной. «А, этот парень!» – проносится в голове. Он уже вылетел у меня из головы. И что ему от меня надо? Он будто читает мои мысли и без всякой прелюдии как ни в чем не бывало переходит к сути:
– Где твоя подружка?
Несмотря на то что я в туфлях на высоченных шпильках, мне все равно приходится приподнять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Высокий. Люблю высоких.
– А мы с тобой тоже теперь друзья? С чего мне делиться такой информацией? – прищурив глаза, интересуюсь я.
– У нее моя толстовка.
– Горе-джентльмен отдал бедной девочке кофту, и то на время, – продолжаю дразниться я.
Он закатывает глаза насыщенного карего цвета. Они такие темные… и шипучие… кока-кола.
– В кармане толстовки ключи от моего байка.
Ух ты! Боюсь, парень встрял. Вряд ли родители Анабель обрадуются, если к ним в ночи придет взрослый парень и скажет, что одолжил их дочери худи. Мама у нее истеричка, и я мгновенно представляю, какой она устроит концерт.
– Оставь мне свой номер, завтра она все тебе вернет. Пересечетесь в городе.
– Ну уж нет, – резко качая головой, говорит он. Футболка у него полностью мокрая: кажется, кое‐кто отстирал пятно от сока. И сейчас стоит весь такой в полупрозрачной обтягивающей майке и без капли стеснения качает права. – Мне нужны ключи сию секунду.
– Боюсь, это невозможно, – произношу я вежливым тоном бывалой секретарши. – Моя подруга уехала с вечеринки и уже спит в своей кроватке. Но она обязательно вернет тебе все завтра, за это я могу ручаться.
В глубине темных глаз играют опасные огоньки.
– Ты сейчас же поедешь к ней и привезешь мне ключи, – твердо произносит он.
Вот нахал! Мне что, делать нечего? Я ради этого пришла на вечеринку, чтобы кататься за его ключами? Кем он вообще себя возомнил?
– И почему я должна это делать?
– Потому что ты хороший человек и готова мне помочь, – издевательски говорит парень и сногсшибательно улыбается.
Эта улыбка… вау! Все десять из десяти. Я прямотаки представляю, сколько девушек попáдало в обморок, не выдержав его обаяния. Сколько дамочек готовы сделать что угодно ради этой сладкой улыбочки. Уверена, их не сосчитать! Но ему чертовски не повезло, ведь на меня подобное не действует. Я сама частенько использую этот трюк. А что, если ответить ему тем же? Мои губы медленно и сладко раскрываются в самой милой и прекрасной улыбке на всем белом свете. В той самой, что топит ледяные сердца и заставляет кружиться мужские головы. И в очередной раз горячий взгляд глаз цвета колы падает на мои губы. Интенсивный, пристальный, заинтригованный. Один – ноль в мою пользу. Так держать, девочка! Еще чуть‐чуть, и сможешь выстрелить в его сердечко из лука купидона.
– Боюсь, в этой сказке я далеко не наивная и добрая принцесска, – нагло подмигнув, сообщаю я. – Но ты все еще можешь дать мне свой номер, и я его обязательно ей передам.
Я жду, что он разозлится и нагрубит мне. Однако он на удивление спокоен, а в глазах вместо злости искрится веселье.
– Я даже не сомневался, что ты в ней главная ведьма.
– Приму за комплимент, – все еще сладко улыбаясь, отвечаю я.
Незнакомец наклоняется ближе, вновь нарушая все правила приличия. Его лицо в паре сантиметров от моего. Меня бесит, когда он так делает, но в то же время я чувствую, как сердцебиение ускоряется, а в жилах закипают азарт и предвкушение. Эти ощущения… оживляют, заставляют кровь быстрее циркулировать по венам, обостряют все чувства.
Парень тем временем заглядывает мне в глаза.
– Если так сильно хочешь получить мой номер, то стоило лишь вежливо попросить… Полин, – тихо, с хрипотцой, произносит он у меня над ухом. Специально называет меня по имени.
Этот трюк мне также прекрасно известен. Низкий голос, интимный, вызывающий рой мурашек на теле, – все это должно свести меня с ума. Я чувствую его дыхание на своей коже и покрываюсь румянцем. Черт! Все же я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Но я стараюсь скрыть свою реакцию. Задираю подбородок и молча достаю из сумочки телефон.
– Диктуй.
Главное – не показывать, насколько сильно он забрался мне под кожу. Это основное правило. Оставаться как можно более хладнокровной. Эмоции всегда делают людей уязвимыми. А женщинам в разы легче им поддаться. Несправедливость природы!
Он ухмыляется. Уголок губ приподнимается, глаза игриво сверкают. Красивый, засранец!
– Ноль, шестьдесят пять, семьсот шестьдесят восемь, девяносто восемь, семьдесят девять.
Я записываю цифры, а этот нахал тем временем мгновенно разворачивается, чтобы уйти. Поддавшись порыву, я ловлю его за запястье. Загорелая кожа под моими пальцами кажется такой горячей и приятной на ощупь. Я резко отпускаю его, он внимательно вглядывается мне в глаза.
– Имя? – выскакивает у меня немного сбивчиво и пискляво. Что‐то я слишком разнервничалась из‐за какого‐то самовлюбленного придурка. Возьми себя в руки, деточка! Перед тобой всего лишь эгоцентричный болван.
Он усмехается и качает головой:
– Боюсь, ты не заслужила, – и с этими словами выходит из комнаты, оставляя меня с номером телефона и с клокочущей злостью в душе.
«Не заслужила…» Вот наглец!
– Как скажешь, – шепчу я, обдумывая свою вендетту.
Эмма смотрит на меня во все глаза:
– Что это только что было?
Равнодушно пожав плечами, я произношу:
– Похоже, кое‐кто остался без ключей от своего байка.
Месть. Чем она скорее, тем слаще!
Глава 3
Полин
У меня есть плохая привычка – я никогда не прихожу вовремя. Либо прихожу раньше всех и жду как последняя идиотка. Либо опаздываю и заставляю ждать всех остальных. Собственно, ждать я люблю гораздо меньше, чем опаздывать, и поэтому никогда никуда не прихожу вовремя. Эмма стоит во внутреннем дворике школы, и я еле успеваю попасть внутрь до того, как огромные деревянные ворота закроются за моей спиной. Директор бросает на меня недовольный взгляд. Уж ему‐то известно о моей пунктуальности.
– Доброе утро! – улыбаюсь во весь рот, стараясь сбавить градус его возмущения. – Как дела?
– Нормально, – будничным тоном отвечает он. – Напомни брату, что он должен занести мне документы на подпись, если все‐таки планирует подавать заявку в университет.
Поль не просто планирует. Он этим грезит. Сколько себя помню, мой брат мечтает стать адвокатом. Что ж, ему и правда палец в рот не клади – откусит. Это у нас семейное. С детства воспитывали друг в друге.
– Конечно, все передам! – подхватываю я.
Эмма смотрит на меня широко раскрытыми глазами и жестом подзывает поближе.
– Сейчас же напишу сообщение Полю! – бросаю я на лету директору и быстрыми шагами направляюсь к подруге.
– Что стряслось?
– Парень со вчерашней вечеринки! Он был здесь утром!
– Тот самый, которого облила Анабель?
Неожиданный поворот! А он, похоже, упрямый!
– Да! – вспыхивает Эмма. – Стоял перед воротами. И спросил меня, где мои подруги.
– Анабель отдала ему ключи?
– Нет, она придет позже. Рандеву с дантистом.
Я облегченно выдыхаю. Повезло.
– Отлично! Она сказала, к какому уроку подойдет?
– К третьему.
– Значит, все по плану, – весело сообщаю я.
– По какому плану?
– Я заберу у нее его ключи, а потом буду над ним издеваться.
– Будешь делать что? – Ее и без того огромные глаза становятся размером с блюдце.
– Издеваться! – повторяю я. – Но как именно, еще не решила. Надо хорошенько подумать.
Эмма замолкает. У нее такой вид, словно она проглотила лягушку.
– Да не переживай ты так! Не убью я его.
– Полин, он спрашивал номер твоего телефона, – тихо выпаливает Эмма.
– Мой? – недоуменно восклицаю я. – Зачем ему мой номер?
– Сказал, что хочет позвать тебя на свидание, – продолжает мямлить она, и из‐за тона ее голоса у меня не остается никаких сомнений…
– Дай угадаю: ты проболталась, да?
– Он очень милый! – оправдываясь, говорит моя лучшая подруга. – Он очень просил! Ты бы видела!
Вот хитрец. Наверняка разулыбался своей лучезарной улыбочкой и вытащил из нее все, что ему было нужно.
– О чем он еще спрашивал? – Я строго смотрю на Эмму.
Густой румянец покрывает ее щеки.
– Во сколько мы сегодня заканчиваем.
– Ты не сказала! – тыча в нее пальцем, ору я. – Нет-нет! Эмма! Ты же понимаешь, он припрется сюда снова!
– Еще он спрашивал, есть ли у тебя парень! – будто это все объясняет, вопит она.
– Честное слово, дать тебе таблеточку от наивности?!
– Мне кажется, ты его заинтересовала!
Я закатываю глаза:
– Покажи мне парня, которого я не заинтересую, и я подарю тебе шоколадку!
– Фу, какое отвратительное самомнение! – Она делает вид, словно ее подташнивает, и я прыскаю со смеху.
– Не кривляйся. Лучше расскажи, что еще он спрашивал.
– Больше ничего. Сказал, что мы еще увидимся и он не прощается.
Я тру лоб.
– Надо думать, как теперь выкрутиться из этой ситуации. Он не говорил тебе, как его зовут?
Эмма растерянно хлопает глазами:
– Я, если честно, даже не спрашивала.
– Главное, что ты дала мой номер человеку, имени которого даже не знаешь! – пыхчу я.
– Я дала твой номер красавчику, могла бы поблагодарить!
Натянуто улыбнувшись, я с сарказмом заявляю:
– Дорогая Эмма! Спасибо большое, что раздаешь мой номер телефона незнакомым людям! Не знаю, как я жива до сих пор с такой подругой и почему ни один маньяк до меня все еще не добрался!
Эмма начинает громко хохотать. Хоть кому‐то смешно! Мне же надо придумать, как узнать имя этого самодовольного болвана. Раз он пришел в школу, то знаком с кем‐нибудь из наших одноклассников. Выведал же у кого‐то эту информацию. Осталось понять, у кого именно.
К нам направляется Адам, вид у него помятый. Явно рисовал всю ночь напролет, как он это часто делает.
– Привет, Эмс, – говорит он.
Мне режет ухо это детское прозвище.
– Полин. – Он кивает в знак приветствия и приобнимает Эмму за плечи. – Над чем так смеетесь?
Лицо Эммы с его появлением меняется. Глаза горят, на губах радостная улыбка. Одним словом, любовь. Не знаю, что меня бесит больше: тот факт, что глаза Адама никогда так не горят при взгляде на нее, или то, что он даже не замечает, как она перестает дышать в его присутствии и растворяется в нем каждую чертову секунду своей жизни.
– У Полин новая жертва, – посмеиваясь, сообщает Эмма, и Адам хмыкает:
– Мне уже жалко этого парня.
– И не говори! Он даже не знает, с кем связался, – поддерживает его Эмма.
Я возмущенно надуваю губы и перевожу грозный взгляд с Эммы на Адама.
– Чего это вы его жалеете?! На него снизошла благодать в моем лице!
– Точно благодать? – продолжает прикалываться Адам.
– Поверь, я лучшее, что случалось с ним в жизни. – Я подмигиваю и поправляю волосы.
– Ты хотела сказать «худшее»? – со спины доносится уверенный голос Поля.
Эмма фыркает, Адам же делает вид, что не замечает моего брата. Не знаю, что должно произойти, чтобы эти двое перестали ненавидеть друг друга.
Хотя знаю. Надо клонировать Эмму. Ведь именно ее они не поделили. Однако моя подруга счастливо вздыхает и берет своего бойфренда за руку. Нет, она явно слепа, если все еще не замечает, как брови Поля при виде этого сходятся над переносицей. Драма, драма… подростковая и такая избитая, прямо как в жизни.
– За все худшее в нашей семье отвечаешь ты, – приторно улыбаясь, говорю я брату и пытаюсь отвлечь от вида сладкой парочки, смотреть на которую ему неприятно.
– Так, а теперь серьезно! – Я поднимаю вверх палец, привлекая их внимание. – Мне нужно узнать имя парня, который был вчера с нами на вечеринке!
– Того, кого облила Анабель? – со скучающим видом спрашивает Поль.
У меня загорается взгляд.
– Ты его знаешь?
– Не-а, – лениво отвечает Поль. – Но видел, что вы болтали.
Я разочарованно вздыхаю:
– Кто его позвал? С кем он тусил? Кто может его знать?
– Без понятия, – тянет мой брат.
– Напряги извилины, – огрызаюсь я.
Адам поправляет лямку рюкзака:
– Я даже не знаю, о ком речь.
– Они ушли до того, как ты пришел, – объясняет Эмма.
– Черт, неужели никто не видел, с кем он общался на вечеринке?
– С тобой, – с ухмылочкой напоминает Поль.
– Не беси, – отмахиваюсь от него я. Если показать ему, что я злюсь, то он не прекратит это. Самое главное правило в отношениях с надоедливым братцем – оставаться холодной и невосприимчивой к его издевкам. Тогда ему будет скучно надо мной издеваться.
– Посмотри в WhatsApp, – бормочет Поль.
– Ты гений! Я даже не подумала!
В спешке достаю телефон из сумочки. Звонит школьный звонок. Я улыбаюсь, находя заметку с номером телефона незнакомца. Подписала я ее божественно: «Придурок с вечеринки». Ни убавить, ни прибавить. Как есть.
Сохраняю номер в контакты, пока Эмма тихонечко тянет меня к классу.
– Полин, смотри вперед! Неужели это не терпит? – бурчит она, когда я чуть не впечатываюсь в стенку.
Я понимаю, что терпит. Но ничего не могу с собой поделать. Я не спала практически всю ночь. Перебирала в голове нашу перепалку, пыталась вспомнить, звал ли его кто‐нибудь по имени. Злит, что этот засранец добился своего и я не могу выбросить его из головы. Однако я знаю: как только утолю свое любопытство, все это тут же закончится. Такая интрига бывает интересной в самом начале знакомства. Дальше же все теряет свой шарм. Я нахожу его в WhatsApp. Вот только у него вместо имени и фамилии стоит всего лишь одна буква V.
Чертова V… даже как‐то смешно. «V значит "вендетта"». Жизнь словно подбрасывает бревнышки в мой маленький огонек мести.
– У него тут просто буква V, – говорю я Эмме. Она таки дотащила меня до класса, и мы направляемся к своей парте.
– Виктор?
– Не подходит ему. Красивое имя, но слишком строгое.
– Вирджиль?
Я сажусь на стул и задумчиво тру подбородок.
– Валерий? Винсент?