Загадки жизни и смерти царевича Дмитрия

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Угличские затворники

Во многих духовных грамотах великих князей Углич фигурирует в качестве одного из удельных центров, передаваемого кому-либо из наследников. Ограничивалась ли территория удела, определенного во владение царевичу Дмитрию, одним городом и его окрестностями или же она простиралась до Устюжны, включая в себя и Холопий городок, как это определено в сохранившейся духовной грамоте его отца?

Из информации имеющихся на сегодняшний день источников это определить затруднительно. Однако некоторые сведения говорят в пользу подчиненности Устюжны напрямую Федору Иоанновичу. Если же говорить о Холопьем городке, расположенном на реке Мологе, то вряд ли его отдельно от городов Устюжны и Мологи, что стояли на той же водной артерии, «вырезали» для передачи в удел царевичу и Нагим.

Исходя из тех условий, в каких и каким образом царевич Дмитрий был наделен статусом удельного князя, территория удела с центром в Угличе должна быть урезана до минимума. Вот только была ли эта территория уделом в том понимании, в каком это было ранее?

Институт удельных княжеств на Руси начал формироваться после смерти Ярослава Мудрого. Окончательный же распад Русского государства на княжества случился после смерти Владимира Мономаха и сына его Мстислава. Каждый из уделов вел свою внутреннюю и внешнюю политику, чеканил свою монету, имел свои властные институты и вооруженные силы. Каждое княжество самостоятельно защищало свою территорию. Иногда, правда, князья приглашали друг друга на помощь для решения военных угроз, но нередки были случаи отказа в подобной помощи, по причине чего осуществлять оборону приходилось не только от внешних врагов, но и от других удельных князей.

Уделы то объединялись друг с другом, то в результате наследства несколькими потомками дробились на более мелкие. Постоянные усобицы между князьями, происходившие десятилетиями, способствовали ослаблению в той или иной мере каждого из княжеств и всей территории в целом. Это выражалось как в экономическом плане, так и во внешнеполитической сфере. В результате нарушался товарообмен внутри страны, прерывались внешние торговые связи Руси.

Нормализация жизнедеятельности удельных княжеств начинается в XIV веке со времени возвышения среди них Московского княжества. Московские князья становятся объединителями различных территорий. Объединяя земли, они в то же время начинают постепенно ликвидировать удельные княжества, лишая их тех преимуществ, которые они имели при самостоятельности. Особо преуспел в этом упоминавшийся ранее Иван III Васильевич Великий, которого прозвали «Собирателем земель Русских».

В то же самое время великие московские князья в своих духовных грамотах выделяют уделы своим сыновьям, однако постепенно урезая те привилегии, которые имелись ранее у удельных княжеств и их правителей. В числе наиболее значительных центров удельных княжеств в период со второй половины XV в. и в XVI в. помимо Углича входят Дмитров, Старица, Можайск, Верея и некоторые другие города. Последние уделы, существовавшие уже при царях Иоанне Грозном и его сыне Федоре Иоанновиче, мало что представляли по сравнению с уделами более ранних времен.

Став удельным княжеством в 1216 году, Углич занимал далеко не последнее место среди уделов того времени и принимал активное участие в политических событиях.

Во время правления Романа Владимировича Угличское княжество имеет в своем составе кроме Углича еще шесть городов: Кашин, Бежецк, Устюжну, Дмитров, Звенигород, Романов. То есть территория княжества довольно значительна по своей площади. Но в 1320 году Угличское княжество входит в состав Московского и остается там до 1389 года, когда по воле Дмитрия Донского город вновь был отписан в удел – сыну великого князя Петру.

После обмена, заключенного со своим братом Василием, который был великим князем, Углич несколько раз переходит из одних рук в другие, пока в 1434 году, будучи выморочным, не перешел Дмитрию Юрьевичу Шемяке. Столица княжества становится одним из главных центров феодальной войны между Юрием Дмитриевичем Звенигородским и его сыновьями с великим князем Василием II Васильевичем Темным. Ослепленный великий князь был отправлен в Углич в заточение. Именно с этого момента Углич получает славу «ссыльного города», не раз впоследствии становясь местом ссылки и заточения неугодных официальным властям лиц.

В своей духовной грамоте Василий II Васильевич, фактически ставший единоличным правителем государства, вновь производит раздел земель на уделы. Углич достается Андрею Васильевичу Большому, волею судьбы родившемуся именно в этом городе во время заточения своих родителей. За тридцать лет своего правления (1462-1492) Андрей много сделал для Углича, при нем город достигает своего расцвета, а княжество еще более увеличивается территориально.

Постоянные ссоры Андрея с великим князем Иваном III Васильевичем, которые благодаря вмешательству их матери удавалось окончить миром, все-таки завершились для удельного князя трагически.

За неповиновение в 1491 году приказу великого князя выступить с войсками на помощь крымскому хану Менгли-Гераю (Гирею), тогдашнему союзнику России. Спустя год Андрей приехал в Москву и был принят братом, но на следующий день, придя на званый на обед к великому князю, был арестован, закован в цепи и посажен в Переславскую тюрьму, где и окончил свою жизнь в следующем году.

С этого момента Углич перестает быть удельным городом и переходит под власть великих князей.

В дальнейшем Углич будет несколько раз выделяться в удел наследникам великих князей, но это уже будет не самостоятельное княжество. Князья уже не могли передавать удел по наследству, не вели самостоятельную, независимую от Москвы политику. Все их полномочия будут ограничиваться территорией, которая выделялась им государями. После смерти очередного удельного князя Углич с остальной удельной территорией будет возвращаться в состав Московского княжества до следующего выдела очередному наследнику.

То есть на момент высылки семейства Нагих Углич фактически уже не был центром удельного княжества в том понимании, в каком он существовал ранее.

Местом жительства царевича Дмитрия, его матери и их свиты в Угличе стал дворец на территории кремля, а непосредственно – так называемые Палаты угличских князей, единственная часть дворца, дожившая до наших дней.

Размеры у Палат, надо прямо сказать, далеко не княжеские, и тем более не царские. На то она и ссылка. Длина внешних стен составляет от 12 до 25 м. Раньше палаты были трехъярусными, сегодня один из этажей – подклет – за давностью веков целиком ушел в землю.

Царевичу как претенденту на царское место сызмальства прививалось чувство некоей враждебности к царю Федору Иоанновичу и ко всем его приверженцам. Бездетность правящего Рюриковича могла послужить в случае смерти последнего одним из главных обстоятельств для возведения Дмитрия на престол. Поэтому отрока необходимо было готовить для занятия высокого поста, тогда и другим представителям рода Нагих найдется место около царского трона.

Слухи эти доходили и до столицы. А посему те, кто занимал высокие должности при дворе государя и прямо или косвенно причастные к опалам и удалению из Москвы своих недавних «коллег», прекрасно понимали, что их может ожидать в случае прихода к власти Дмитрия.

Нагие, сосланные в Углич, чувствовали себя несправедливо отдаленными от царского двора, в связи с чем в их умах была ненависть к власть имущим, таковым они воспитывали и Дмитрия.

С. Ф. Платонов, характеризуя положение царевича Дмитрия и его родственников в Угличе, отметил, что Нагих держали в Угличе не «на уделе», а под надзором», и, сославшись на современников царевича, добавил: «в Москве желали смерти царевичу, а в Угличе мечтали о скорой кончине царя Федора».41

По слухам, Дмитрий унаследовал некоторые качества своего отца. Он будто бы любил смотреть, как режут быков и баранов, а иногда и пробирался на кухню, чтоб самому собственными руками свернуть головы цыплятам. Также до наших дней дошел рассказ о вылепленных из снега «боярах», которым царевич рубил головы, приговаривая: «Так с вами будет, когда я буду царствовать!»

Было ли подобное на самом деле – остается загадкой, как и многое, связанное с именем этого не успевшего вырасти и показать себя во взрослой жизни мальца.

Царица Мария пребывала в постоянном страхе за жизнь сына. По свидетельствам отечественных и зарубежных источников, царевича несколько раз пытались отравить.

Кроме того, нельзя утверждать, что, будучи в Угличе, Нагие не находились в полной изоляции от внешнего мира. Осуществление сделок с земельными владениями, получение подарков извне, слухи о репрессиях против верховных правителей, где исполнителем назывался Борис Годунов – все это свидетельствует о наличии какой-никакой свободы в действиях и передвижениях членов этого семейства, пусть и сильно ограниченной.

Согласно многочисленным исследованиям, в самом Угличе Нагие испытывали постоянное унижение от своей свиты. Дворцовым хозяйством и всеми доходами будто бы полновластно распоряжался Михаил Битяговский, приставленный опекунами для присмотра за мятежной семьей. Он не позволял Нагим израсходовать ни одной лишней копейки сверх определенного им содержания. Но так ли это?

Иногда обращают внимание на то, что Дмитрий, будучи отправлен в ссылку, не был лишен принадлежавших ему по праву рождения привилегий как удельный князь. В пример тому приводят издание жалованной грамоты Паисиевому Покровскому монастырю 17 марта 1585 года42.

Однако на деле все выглядело иначе. Никакой власти у Нагих, а равно и у царевича, в Угличе, конечно же, не было и быть не могло. Для того и были они удалены от столицы. Основными делами там ведали присылаемые из Первопрестольной «специально обученные» люди, а значит, самостоятельностью сосланные господа не пользовались.

Так продолжалось до середины мая 1591 года.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дела царя Федора I Иоанновича

А пока не ко двору пришедшиеся Нагие коротали время в удельном княжестве и (кто его знает?) строили планы относительно будущего как своего, так и малолетнего царского отпрыска, новый царь не терял времени даром.

Наследство Федору Иоанновичу от своего батюшки досталось прямо скажем не ахти.

Несмотря на то, что за время правления Иоанна Грозного территория страны увеличилась вдвое, прирост населения по разным оценкам составил от 30 до 50%, было основано около 150 новых городов и крепостей, помимо этого имелись и не столь радостные моменты.

Страна, чья территория увеличилась в связи с присоединением восточных земель – Казанского и Астраханского ханств, в то же время потеряла некоторые свои западные территории в результате проигрыша Ливонской войны объединенным польско-литовским вооруженным силам.

Война, длившаяся четверть века, опустошила государеву казну, а земли на западе России, оставшиеся в ее составе, подверглись разорению и опустошению.

Опричные репрессии первого русского царя тоже сыграли не лучшую роль. Вследствие них значительная часть дворянского и боярского сословий была уничтожена, а крестьяне, дабы не попасть под раздачу, с насиженных мест мигрировали в поисках других хозяев и осваивали новые земли.

Над всем этим предстояло поломать голову и каким-либо образом попытаться восстанавливать наследнику Иоанна Грозного.

Как только Федор Иоаннович взошел на престол, он стал подбирать себе окружение, верных соратников. Жена его Ирина была родной сестрой Бориса Годунова. Именно Годуновы в скором времени станут основой свиты нового государя, заняв большинство ключевых постов тогдашнего управленческого аппарата.

Главным человеком при дворе, доверенным лицом царя стал Григорий Васильевич Годунов, троюродный брат Бориса Федоровича, ранее исполнявший обязанности дядьки царевича Федора. Возглавив Дворцовый приказ, он ведал всем имуществом государя.

Борис Федорович Годунов по значимости стал вторым человеком в свите. Получив чин конюшего и возглавив Земский приказ, он ведал сбором налогов с городов и черносошных крестьян.

В бояре были пожалованы и братья Григория Васильевича – Степан и Иван Васильевичи.

Таким образом, Годуновы стали своего рода гарантами спокойствия при дворе государя, сведя своим положением к минимуму возможность возникновения боярских интриг, которые могли вновь ослабить власть царя. Кроме того, подобное окружение могло в дальнейшем обеспечить успехи правлению Федора.

Однако в Боярской Думе первенство осталось за представителями рода князей Мстиславских – Федором Ивановичем, заменившим престарелого отца Ивана Федоровича. Федор Иванович тоже стал в числе приближенных к новому царю.

Далее шли по старшинству князья Трубецкие, Шуйские, Голицыны. Но на дворовых мероприятиях они присутствовали относительно редко в сравнении с Годуновыми. Поэтому часто по разрядным записям Годуновы значатся вторыми сразу после Мстиславского. Первое место обычно занимает Дмитрий Иванович, родной дядя царицы. Фактически именно он возглавлял Боярскую Думу.

Правление Федора Иоанновича в целом можно считать успешным.

В первый же год ему пришлось усмирять также доставшийся «в наследство» от батюшки бунт поволжских народов, которые намеревались вновь отделить от Русского государства Казанское ханство.

Начавшееся еще в 1581 году, во время Ливонской войны, при поддержке крымских и ногайских ханов, восстание так называемой луговой черемисы (марийцев), вскоре распространившееся по обоим берегам Волги, на правобережной Горной стороне в начале 1583 года было подавлено. Однако левобережная сторона Волги к моменту воцарения Федора Иоанновича все еще оставалась охвачена активными действиями восставших.

Направленное в конце лета 1584 года на подавление восстания и усмирение бунтовщиков войско смогло справиться с поставленной перед ним задачей уже к осени. Помимо военных методов в ход была пущена и дипломатическая составляющая.

Одновременно царь начал реформу налоговой системы. Были отменены тарханы, представлявшие собой освобождение церкви и монастырей от некоторых видов налогов и податей.

Кроме того, именно при Федоре Иоанновиче завершилась перепись всех земель в центральных и северных районах государства. Последняя нашла свое отражение в Писцовых книгах, которые царь лично изучал для решения будущих вопросов, связанных с налогообложением земельного фонда и не только.

Для более четкого руководства государством каждую пятницу в Столовой палате стал собираться особый собор. На заседания приглашались митрополит, бояре, возглавлявшие приказы, и видные дьяки. Обычно присутствующие обсуждали какой-либо конкретный вопрос. Каждый высказывал свое мнение, которое фиксировалось на бумаге. Потом Федор Иоаннович просматривал записи и принимал окончательное решение.

Большим достижением царя Федора следует считать учреждение в Москве патриаршества в 1589 году. Данное событие вывело Русскую Православную Церковь из подчинения Константинопольской патриархии; с момента введения патриаршей кафедры РПЦ стала самостоятельной.

Кроме того, это был знак для Ватикана, уже долгое время пытавшегося окатоличить Россию. Теперь не так просто было оказывать давление на независимую церковь.

В официальных документах прямо говорится, что инициатором введения в России патриаршества являлся сам государь.

Церемония избрания первого Московского патриарха прошла 26 января 1589 года на заседании Освященного собора. Им стал митрополит Иов.

При Федоре Иоанновиче были возвращены территории на Балтике, утраченные его отцом в ходе неудачной Ливонской войны. Для этого ему пришлось лично возглавить войско и штурмом взять Ивангород в устье реки Наровы.

Подготовка к данному походу началась еще в 1589 году. В декабре войско выступило из Москвы к Новгороду. Там было решено, что основные полки во главе с царем двинутся к Ивангороду, а вспомогательные – к Копорью и Яму. Итогом стали сдача в феврале 1590 года после продолжительной осады Ивангорода и захват Яма и Копорья.

Тявзинский мирный договор, заключенный 28 мая 1595 года, закрепил возврат России Яма, Копорья, Ивангорода и Корелы, которые были потеряны в результате Ливонской войны. Однако, возвратив эти города, Россия была не вправе строить на побережье морские гавани.

Именно при Федоре произошло последнее нападение крымских татар на Москву. Случилось это в июле 1591 года, когда войска под началом Казы-Гирея были разбиты и более не пытались воевать с московскими государями.

Помимо всего описанного выше в правление Федора существенно расширились и укрепились границы Русского государства. Продолжалось освоение Сибири. Значительное место в царствование Федора занимало градостроение. Белгород, Валуйск, Воронеж, Елец, Кокшайск, Кромы, Курск, Ливны, Оскол, Самара, Саратов, Севск, Уржум, Уфа, Царицын, Цивильск, Ядринск – все эти города были возведены при царе Федоре.

В Сибири построены Верхотуровск, Обдорск, Пелым, Сургут, Тара, Тобольск, Тюмень.

В предгорьях Кавказа – крепости Терский городок, Сунженский городок и городок на Койсе.

На севере был основан Архангельск, ставший основным центром торговли с Англией, начавшейся еще во времена правления его отца.

В народной памяти закрепилось представление о том, что при царе Федоре Иоанновиче Русское государство ширилось и процветало, и люди жили в нем спокойно и благополучно, «и никоторая кровь и война при нем, государе, не бывала». Под войной, судя по всему, понимались междоусобицы и внутренние раздоры.

До завершения всех начатых преобразований было еще далеко и развитие деятельности по основным направлениям шло своим чередом, когда в мае 1591 года в Москву из Углича не пришла весть о смерти удельного князя царевича Дмитрия Ивановича.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Последний день царевича Дмитрия

15 мая 1591 года в Угличе произошли события, до сих пор остающиеся одной из неразрешенных загадок отечественной истории. Не стало царевича Дмитрия.

Что на сегодняшний день известно о последнем дне жизни царевича в Угличе?

Ни для кого не секрет, что Нагие считали Дмитрия законным наследником престола, а значит, и уклад жизни он должен был вести тот, что вели все царевичи и великие княжичи в те времена.

Поскольку на момент высылки царевичу не исполнилось и двух лет, в Углич он отправился в основном в сопровождении женского окружения, что должно было продолжаться до достижения им пяти лет.

Но долго так продолжаться не могло – время шло, царевич подрастал.

Уже с трех-четырех лет царские дети "упражнялись в молитвах" и выстаивали службы. Вместе с матерью-царицей они посещали обедни и молебны, выезжали на богомолье. Из материалов следственного дела мы видим, что царевич Дмитрий действительно присутствовал вместе с царицей-матерью на церковных службах.

По достижении пятилетнего возраста мальчиков передавали в мужские руки и поселяли в специально сооруженных отдельных хоромах, расположенных ближе к передней, мужской части дворца.

Ответственным за воспитание и обучение наследника становился "дядька", назначенный, как тогда выражались, "для бережения и научения". Должность дядьки по влиянию на возможного будущего государя была очень престижной и почетной, и ставили на нее особо доверенных людей, набожных, сведущих в книжном учении, уравновешенных и многоопытных. Их задачей было обучить мальчика ратному делу и этикету, воспитать из него воина, правителя и богомольца. Полномочия дядьки были самые широкие: он фактически выполнял роль отца.

По причине того возраста, в котором пребывал Дмитрий во время отправки в Углич, как такового дядьки к нему приставлено не было, и он продолжал воспитываться в основном женским «батальоном». Как следует из содержания материалов следственного дела, в таком окружении Дмитрий пребывал до конца своих дней.

Как видно из материалов следственного дела, постельница Мария Колобова, кормилица Орина Тучкова да мамка Василиса Волохова были главными «хранительницами жизни» младенца в Угличе.

Вместе с тем при всей изолированности царевичей от внешнего мира они не были лишены общества других детей. В раннем детстве им составляли компанию братья-ровесники и сестры, а также дети слуг и придворных ("жильцы"). Позднее к ним приставляли еще группу специально отобранных сверстников для услуг, игр и забав ("робяток", как их называли). Эти дети – как правило, отпрыски придворных, а также родственники по матери – взрослели вместе с царевичем и впоследствии становились его "стольниками", ближними, "комнатными" людьми.

В связи с тем, что всякий наследник царской крови являлся потенциальным государем, который осуществлял свои функции не только сидя на троне, но и принимал непосредственное участие в военных походах, у царевичей с ранних лет имелось некое подобие оружия. Луки и стрелы, сабли и булавы, палаши и пики, знамена, топорики, ножи, имевшие несколько меньшие размеры и вес, должны были иметься в наличии и у угличского царевича. На момент смерти ему уже исполнилось восемь лет и его режим несколько изменился от того, что был во младенчестве.

Что же касается ежедневного режима наследников царского трона в те времена, то он в общем-то был примерно таким, как и у самих государей за рядом некоторых исключений.

Русские часы делили сутки на часы дневные и ночные. Начало отсчета дневных часов происходило от момента восхода солнца (тогда был первый час дня), ночных – с момента заката (это был первый час ночи). В связи с тем, что в зависимости от времени года день и ночь имеют различный временной промежуток, каждые две недели количество дневных и ночных часов изменялось.

Так, с 09 мая по 24 мая сутки делились на 16 дневных и 8 ночных часов, час дня наступал в 4 часа утра, если брать за основу сегодняшнее исчисление времени.

Государь обычно вставал в четыре часа утра, то есть с рассветом (для удобства будем указывать время сегодняшнее). Умывшись, он уходил в Крестовую (или молельную), где совершал молитву, что занимало примерно около пятнадцати минут, читал духовное слово. После этого наступало время заутрени, а иногда царь слушал и раннюю обедню. После этого начинались дела государственные – царь выходил к боярам для ведения разговора о наиболее важных делах и принятия по ним решений, а затем, около 8-9 часов, шествовал в одну из придворных церквей к поздней обедне, продолжавшейся около двух часов (то есть не позднее 11 часов). В ходе обедни в удобное время государь принимал от думных людей доклады, разговаривал с боярами о делах, отдавал приказания.

По окончании поздней обедни государь в своем кабинете слушал доклады, челобитные и занимался другими текущими делами. Заседание и слушание дел оканчивалось около 12 часов. После того. Как бояре разъезжались, наступало время обеда – государь отправлялся к столу. Обедал он обычно один, но мог пригласить и некоторых особо уважаемых и близких бояр.

В книге «Домашний быт русских царей» о последнем дне царевича Дмитрия говорится следующее: «Того дни царевич поутру встал дряхло (что здесь имеется в виду: слабо, вяло, печально или – лениво? Все эти определения применительно к тому времени можно применить в качестве синонимов по отношению к состоянию «дряхло» – Авт.) с постели своей и глава у него государя царевича с плеч покатилась. И в четвертом часу дни пошел к обедни и после моления у старцов Кирилова монастыря образы принял. И после обедни пришел к себе в хоромы и платьицо переменил. И в ту пору с кушаньем вошли и скатерть наслали. И Богородичен хлебец священники выняли. А кушал государь царевич однажды днем, а обычай у него государя царевича был таков, по все дни причащался хлебу Богородичну. И после того похотел испити и ему государю поднесли испити и испив, пошел с кормилицей погуляти…»43.

То есть распорядок примерно тот, что и у царей, описанный выше.

Получается, что утром, в восьмом часу царевич Дмитрий отправился с матерью к поздней обедне, после окончания которой пришел во дворец и, пообедав (около 11 часов), отправился гулять. В полдень царевич Дмитрий умер при весьма странных обстоятельствах, для расследования которых в Углич из Москвы была направлена следственная комиссия.