Равенство граждан А. Н. Радищев рассматривал как равную зависимость всех от закона, т. е. все чины в государстве должны свои деяния осуществлять по предписанию закона, а совершивший преступление не может избавиться от определенного законом наказания иначе как по воле законодательной власти.
Равенство граждан он видел также и в том, что никто в государстве не может поступать самоуправно, закон защищает всех и каждого, и никто без суда не может быть наказан, каждый судится с равными себе гражданами.
Право собственности А. Н. Радищев усматривал «в невозбранном и полезном употреблении своего имения». Он считал, что собственность не теряется никогда.
А. Н. Радищев полагал, что в России имеются два главных члена общества: государь и народ.
Характеризуя государя, А. Н. Радищев указывал, что он является самодержавным, заключающим в себе законодательную, судейскую и исполнительную власть, т. е. источником всякой государственной и гражданской власти. Однако из всего этого не следует, что государь может все делать по своему произволу. Он должен творить в общую пользу, поскольку основанием самодержавного правления является не то, чтобы у людей отнять «естественную вольность», а то, чтобы «действия их направить к получению большего ото всех добра». Поэтому не государь, а закон может у гражданина отнять «имение, честь, вольность или жизнь».
Говоря о правах государя, А. Н. Радищев отмечал, что они относятся к законодательной, судейской или к исполнительной власти. В использовании законодательной власти воля государя в России ничем не ограничена. Единственное возможное ограничение законодательной власти государя А. Н. Радищев видел в ситуации, когда государь захочет приказать или запретить невозможное.
Как первый судья государь отменяет решения всех присутственных мест и «приемлет приносимые в неправильном решении жалобы, но только тогда, когда дело все суды прошло постепенно».
Как исполнитель закона государь «печется о благоустройстве внутреннем и внешнем».
Характеризуя обязанности государя, А. Н. Радищев указывал, что поскольку государь соединяет в себе все власти, то его обязанность сводится к учреждению законов, «стремящихся единственно ко благу общему и частному», а также к тому, «чтобы суд был по законам» и «чтобы законы не оставались без исполнения». Таким образом, отмечал он, обязанности государя столь же велики, как и его власть.
А. Н. Радищев считал, что народ состоит из родившихся гражданами, из сделавшихся гражданами и из «чужестранных» и разделяется на три главных состояния, из которых каждое имеет особое положение, относящееся к его сану. Он различал следующие состояния: духовенство, воинство и гражданство, которое в свою очередь разделяется на многие состояния людей (дворянство, купечество и т. д.).
Касаясь права собственности, А. Н. Радищев отмечал, что право собственности простирается на все вещи, «которые могут быть во владении». Речь идет о недвижимом и движимом имуществе.
В своих трудах А. Н. Радищев последовательно защищал принципы народного суверенитета и разделения властей, уделял большое внимание вопросу о правах граждан и способах их обеспечения.
Большой интерес представляют и конституционные взгляды Ф. В. Кречетова. Его литературное наследство весьма значительно: имеется около 50 неопубликованных его произведений, в которых он неоднократно обращался к проблемам конституции, вопросам об учредительном собрании, об организации высших органов государства после свержения самодержавия, о правах граждан и условиях их осуществления. Одной из центральных его идей была идея общественного договора.
По словам Г. В. Плеханова, взгляды Ф. В. Кречетова «представляли собой смесь передовых идей французской философии с более или менее оригинально истолкованным христианским учением»[102 - См.: Плеханов Г. В. Соч. М. Л., 1925. Т. 22. С. 235.].
Появление конституционно-демократических идей в России относится к XVIII в. Они содействовали духовному пробуждению России, являясь важным этапом в формировании прогрессивных традиций политической мысли в стране.
Борьба за политическую свободу и представительство продолжалась в России и в XIX, и в начале XX в.
Для России первой четверти XIX в. характерен монархический или правительственный конституционализм. Он получил свое воплощение в рассуждениях действовавшего в 1801–1803 гг. «Негласного комитета» (Н. Н. Новосильцев, А. А. Чарторыжский, П. А. Строганов, В. П. Кочубей и др.), затем в конституционных проектах М. М. Сперанского 1809 года и наконец в Уставной грамоте Российской империи 1820 года.
В сентябре 1797 г., когда Александр I был еще наследником, он заявил о своем намерении ввести в России конституционные учреждения. В письме к своему бывшему воспитателю Д. Лагарну Александр I сообщал, что направит к нему П. Н. Новосильцева «с исключительной целью – спросить ваших советов и указаний в деле чрезвычайной важности – об обеспечении блага России при условии введения в ней свободной конституции (constitution libre)».
Александр I писал, что его отец по вступлении на престол захотел преобразовать все решительно. «Его первые шаги, – отмечал он, – были блестящими, но последующие события не соответствовали им. Все сразу перевернулось вверх дном, и потому беспорядок, господствовавший в делах и без того в слишком сильной степени, лишь увеличился еще более».
Александр I отмечал, что благосостояние государства не играет никакой роли в управлении делами: существует только неограниченная власть, которая все творит шиворот-навыворот. «Мне думалось, – писал Александр I, – что если когда-либо придет и мой черед царствовать, то вместо добровольного изгнания себя, я сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить ее сделаться в будущем игрушкою в руках каких-либо безумцев». Он полагал, что это было бы лучшим образом революции, так как она была бы произведена законною властью, которая перестала бы существовать, как только конституция была бы закончена, и нация избрала бы своих представителей.
Александр I писал, что, когда придет его черед, «тогда нужно будет стараться, само собою регулируя постоянно, образовать народное представительство, которое, должным образом руководимое, составило бы свободную конституцию (constitution libre), после чего моя власть совершенно прекратилась бы и я, если провидение благословит нашу работу, удалился бы в какой-нибудь уголок и жил бы там счастливый и довольный, видя процветание своего отечества и наслаждаясь им»[103 - См.: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии. С. 166–169.].
Впоследствии либерализм Александра I, который в литературе характеризуется как показной, нашел свое выражение в рассуждениях Негласного комитета насчет желательности увенчания здания реформированных учреждений «конституцией», «соответствующей истинному духу нации», а также в документах, подготовленных рядом других лиц.
Так, Г. Р. Державин в своей записке «О правах, преимуществах и существенной должности сената» (1801) указывал: «Никакое политическое тело без властей или сил, ему потребных, сохраняться и управляться порядочно не может; что к существованию его необходимы: власть законодательная, власть судебная, власть исполнительная и власть оберегательная…»
Вместе с тем он подчеркивал, что в самодержавном правлении все эти власти предполагаются в едином лице государя, который «один исправить всего не может», а следовательно, нужно, чтобы «всякие из упомянутых властей были монарху орудиями», поскольку без тесного союза монарха со своими властями «ни мудрых законов, ни скорого исполнения, ни верного правосудия, ни надежной безопасности и даже собственно самого государя быть не может».
Г. Р. Державин считал необходимым разделить в Сенате названные им власти[104 - См.: Там же. С. 166–174.].
В. Ф. Малиновский в своем размышлении «О преобразовании государственного устройства России» (1803)[105 - Там же. С. 178–182.] считал необходимым собрать депутатов «для соображения недостатков и злоупотреблений всей империи, для советования о пособлении оным и для составления надежного правления и сообразных тому непременных законов». Он подчеркивал, что собрание депутатов – «одно верное средство пособлению всех зол и недостатков. Оно положит верное основание общему благоденствию. Оно: 1) не опасно; 2) законно; 3) необходимо нужно».
В. Ф. Малиновский подчеркивал, что закон является изъявлением общей воли, «и, чтоб новое законодательство не составлено было подобно старому уложению для одних рабов, надлежит всемерно пригласить все государство к соучастию в создании его благоденствия; и тогда будут законы действия, благоразумия, справедливости и порядка». Он подчеркивал, что депутаты «не помешают всей работе, но неутолимо размышляя облегчатся общим советыванием».
В. Ф. Малиновский указывал, что законоположение для народа «должно всегда сообразовываться нравственности его»: чтобы познать точно народ, рассеянный по великому пространству России, и определить его нравственность в настоящее время, надлежит его видеть и слышать в собрании своих полномочных».
В 1703 г. М. М. Сперанский по поручению Александра I составил «Записку об устройстве судебных и правительственных учреждений в России»[106 - См.: План государственного преобразования графа М. М. Сперанского. М., 1905. С. 121–229.]. В этом документе выделяется слово «конституция» в смысле «государственный закон». Так, правила: «Без суда никто да не накажется» и «Всякий гражданин должен платить подати по своему состоянию» – суть «законы государственные, конституционные». В других случаях под «конституцией» понимается государственное устройство и сущность государства.
В 1809 г. М. М. Сперанский подготовил «Введение к уложению государственных законов» – или «План всеобщего государственного преобразования».
В своем проекте Уложения государственных законов Российской империи М. М. Сперанский утверждал, что державная власть в России соединяет в себе силу законодательную, судную и исполнительную и приводит их в действие посредством государственных сословий, для этого установленных.
К числу этих сословий он относил Государственный Совет, соединяющий все государственные силы; Государственную думу как законодательный орган; Сенат как судебный орган; министерство в качестве органа управления. Он считал, что каждое из этих «сословий» должно иметь свои органические законы. «Державная власть во всем ее пространстве, – писал он, – заключается в особе императора»[107 - См.: Сперанский М. М. Проекты и записки. М., 1966. С. 222–225.].
М. М. Сперанский подчеркивал, что никакой новый закон не может быть издан без ведения Думы. Установление новых податей, налогов и повинностей осуществляется в Думе. Закон, принятый Думой, вносится на высочайшее утверждение. Закон, признанный большинством голосов неудобным, отвергается. Для подробного рассмотрения проектов законов Дума избирает из своих членов комиссии.
М. М. Сперанский предполагал образование законодательных органов и в губерниях. Он предлагал думы волостные составлять из всех владельцев недвижимой собственности и из старейшин казенных волостей. На эти думы возлагались, в частности, выбор депутатов в думу окружную, а также выбор судей в волостные суды. Таким образом, окружные думы составлять из числа депутатов, избранных от волостных дум.
На окружные думы возлагался, в частности, выбор депутатов в губернскую думу, выбор судей в окружной суд. На губернские думы возлагались выборы депутатов в Государственную думу, а также выборы в губернские суды.
«Волостные думы, – писал М. М. Сперанский, – представляют первую, так сказать, стихию законодательного порядка, который, возникая в волостях, постепенно восходит трехгодичными выборами депутатов и образует Государственную думу»[108 - См.: Сперанский М. М. Проекты и записки. М., 1966. С. 225–231.].
В своей работе «Общее обозрение всех преобразований и распределение их по временам» М. М. Сперанский подчеркивал необходимость «определить разум коренных государственных законов, то есть начертать план Конституции», который включал бы права державной власти, права престола и его наследства; образ составления законов, их силу и действие; права подданных, а также ограничения законов, т. е. устройство тех органов, которыми закон составляется и исполняется[109 - Там же. С. 236–237.].
М. М. Сперанский подчеркивал: «Конституции во всех почти государствах устрояемы были в разные времена, отрывками, и по большей части среди жестоких политических превращений. Российская конституция должна будет бытием своим не воспалению страстей и крайности обстоятельств, но благодетельному вдохновению верховной власти, которая, устроив политическое бытие своего народа, может и имеет все способы дать ему самые правильные формы»[110 - План государственного преобразования графа М. М. Сперанского. М., 1905. С. 15.].
Главная идея М. М. Сперанского сводилась к тому, чтобы создать в России народное представительство и установить выборное начало в местном управлении.
Проект М. М. Сперанского был одобрен императором Александром I. Однако решено было ввести его по частям, начав с Государственного Совета, заседания которого были открыты 1 января 1810 г. Однако другие идеи Сперанского воплощены в жизнь не были, поскольку Александр I усмотрел во всех этих проектах в конечном счете подкоп под самодержавие.
Вместе с тем Александр I, выступая на заседании польского Сейна в Варшаве 15 марта 1818 г., заявил о своем намерении ввести в России «законно-свободные учреждения», т. е. установить в ней конституционный образ правления. По приказу императора уже летом 1818 г. сенатором Н. Н. Новосильцевым была написана «Государственная уставная грамота Российской империи»[111 - См.: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии. С. 230–256.]. В ее составлении участвовали А. Деман – французский юрист – и князь П. А. Вяземский.
В проекте не ставится под сомнение основной закон Российской империи о существе самодержавной власти. Государь объявлялся единственным источником всех властей в империи: гражданских, политических, законодательных и военных. Он управляет исполнительной властью во всем ее многообразии. «Каждое начальство – исполнительное, управительное и судебное, – указывалось в Уставной грамоте, – им одним постановляется». Особа государя объявлялась священной и неприкосновенной.
Вместе с тем определялся правовой порядок действий самодержавной власти, а российскому народу предоставлялось право иметь народное представительство в виде Государственной думы (Сейма), составляемой из государя и двух палат. Первую – высшую – палату образовывал Сенат, а вторую – посольскую палату – земские послы и депутаты окружных, городских обществ.
Государственный сейм (Государственная дума) разделялся на частные сеймы (думы) наместнических областей, созываемые каждые три года, и на общую Государственную думу, или сейм, созываемый каждые пять лет.
Законодательная власть заключалась в особе государя при содействии двух палат Государственного сейма.
Сеймы наместнических областей должны были составляться из государя и двух палат. Первая под именем высшей палаты должна была образовываться из одного департамента Сената, находящегося в главном местопребывании наместнического начальства. Вторая под именем земской посольской палаты должна была составляться из двух третей избранного в области наместничества числа послов и депутатов, утвержденных государем.
Общий Государственный сейм должен был составляться из государя и двух палат. Первую под именем высшей палаты образовывал сенатский департамент, находяйщийся в одной из двух столиц, с присоединением к нему только на время сейма и по назначению государя определенного числа сенаторов из других департаментов. Вторая палата под названием палаты земских послов составлялась по назначению государя из половины послов и депутатов в каждой наместнической области – посольскою палатою из числа своих представлений.
В Уставной грамоте устанавливалось, что дворяне каждого уезда, владеющие собственными недвижимыми имениями, составляли дворянские собрания (сеймики), на которых избирались три земских посла.
Городские общества собирались каждые три года для проведения выборов трех депутатов сейма и сообщения губернатору о своих нуждах.
В Уставной грамоте указывалось, что суды и лица, носящие звание судей, при отправлении возложенных на них обязанностей действуют по законам и независимо от всякой власти.
