Денежное обращение и история его развития (финансово-правовой аспект)

§ 2. Основные тенденции функционирования денежного обращения на территории России в период с X по XIX в.

Первые известия о восточных славянах, образовавших впоследствии Русское государство, передают, что славяне жили в Прикарпатском крае поселками, разбросанными по лесам и по берегам разных рек, занимаясь звероловством и бортничеством и лишь в слабой степени земледелием. Позже, расселившись по Днепру, Западной Двине и около Ильменского озера, они очутились на великом водном пути «из варяг в греки», который и втянул их в сложное торговое движение с тогдашним греко-арабским Юго-Востоком. Эти два фактора – первичное занятие славян звероловством и раннее появление у них торговых сношений с черноморским и каспийским рынками – обусловили и двоякий характер древнерусских денег[95].

До X в. на территории Древнерусского государства валютными ценностями выступали товары, которые пользовались наибольшим спросом как внутри государства, так и за его пределами. Деньги как средство обмена у восточных славян возникли довольно рано, задолго до образования Древнерусского государства. Южные славяне использовали при обмене в качестве денег скот, поэтому позже металлические деньги тоже назывались «скот», а княжеская казна – «скотница». В северных краях, где население занималось охотой, в качестве денег служил мех ценных зверей, в частности куницы, – куна. Со временем это название перешло и на металлические деньги.

Большое развитие получила внешняя торговля, с которой связано возникновение и развитие валютных правоотношений. Русские купцы торговали с Византией, Центральной Европой, Скандинавией, Средней Азией, арабскими странами[96].

Источником «валютных ценностей» были выкупы от побежденных народов. Так, только с греками было заключено несколько договоров (князем Олегом в 907 г., 911 г., князем Игорем в 945 г., князем Святославом в 972 г.), в результате которых они должны были платить дань русским и содержать русских, приезжающих в Византию. Дань взималась начиная с правления князя Олега иностранными деньгами.

Другим источником валютных ценностей выступали таможенные пошлины. Устанавливались внутренние и внешние таможенные сборы с продаваемых или провозимых товаров, пошлины на ввозимые и вывозимые товары, за неуплату которых полагалось наказание. Так, в Судебнике князя Владимира говорилось, что за попытку украдкой провезти товар, не уплатив пошлину, полагалось наказание в виде конфискации товара и избиения товаропроизводителей плетью[97].

Итак, решающее значение в становлении системы денежного обращения восточнославянских племен сыграло их географическое положение: это, во-первых, обусловило основные промыслы (ими выступали охота (звероловство) и бортничество), а во-вторых – вовлеченность славян в торговые отношения с иноземцами, в частности с греками, арабами и скандинавами. Мех пушных животных (куниц, белок, лисиц) – главный экспортный товар того времени.

Торгуя на мех, воск, мед и пеньку, русские купцы взамен получали золото и серебро в слитках, а также иностранные, в первую очередь византийские и арабские, чеканные монеты. Изначально данные монеты служили исключительно в качестве товара (весьма дорогого и редкого). Но позднее их начинают использовать и во внутреннем обращении.

Собственную монету на Руси стали чеканить примерно с VIII в. Начиная с X в. основной денежной единицей выступала гривна, которая представляла собой серебряный слиток известной формы и веса (гривной в те времена именовалась единица веса, составлявшая примерно 400 г). Именно в гривнах измерялись штрафы, предусматривавшиеся Русской Правдой за совершение уголовных преступлений. В гривнах также измерялись и судебные сборы, и пошлины княжеским чиновникам[98].

В настоящее время наиболее аргументированная гипотеза происхождения русской денежно-весовой системы предложена В. Л. Яниным. Основные положения этой концепции могут быть сведены к следующему. В первые века новой эры на территории Восточной Европы обращаются значительные массы римских серебряных монет – денариев. Средний вес римского денария (3,41 г) лег в основу древнеславянской гривны в 68,22 г в соответствии с традиционным славянским счетом на 20, 40 и 80. Гривна весом 68,22 г, бытовавшая в IX – первой половине X в., была более древним элементом системы, чем гривна серебра. В. Л. Янин допускает и другую возможность, а именно: первоначально термин «гривна» обозначал единицу, равную не 20, а 40 денариям, т. е. около 136,44 г[99].

Позднее, в XI и XII вв., благородные металлы, продолжавшие прибывать на Русь путем торговли, получают уже определенное значение денег, хотя все-таки не вытесняют полностью денег кожаных. Высшей монетной единицей служит в это время гривна определенного веса, изменявшегося с течением времени сообразно переменам в ценности серебра, различавшейся по отдельным княжествам. В известном количестве гривну серебра определяла и Русская Правда – этот первый русский законодательный кодекс – систему княжеских пеней и частного вознаграждения, установленных за совершение уголовных правонарушений.

В ходе товарообменных операций для удобства осуществления расчетов гривны часто делили, т. е. рубили, – отсюда и пошло название «рубль» или «рублевая гривенка». На рублях начали проставлять княжеский штемпель с указанием веса. Таким образом, рубль фактически стал первой денежной единицей, законная платежная сила которой признавалась государственной властью[100]. Далее рубль делили на две части – две полтины и еще пополам – два четвертака. Несмотря на рост и укрепление городов, созданию и развитию общероссийского рынка мешала феодальная раздробленность, во всех крупных городах устанавливалось большое количество проездных и торговых пошлин и поборов. Всеобщей таможенной пошлиной за провоз грузов через княжеские границы и городские заставы были тамга и мыт (мыто) в процентах к стоимости ввозимого товара с каждого воза или лодки, которые выполняли роль валютных ограничителей[101].

К XI в. относится появление и первых русских чеканных монет. Древнейшая из них относится к эпохе Владимира Святого, т. е. к концу X или началу XI в. До нас дошли как золотая, так и серебряная монеты. Судя по тому, что на них имеется изображение Иисуса Христа, можно с уверенностью отнести их ко времени принятия Владимиром христианства. Может быть, они даже были выпущены Владимиром в подражание внешним формам византийской государственности, одним из атрибутов которой была именно чеканка монеты с именем царствующего императора. Эти первые русские монеты и по весу своему вполне соответствуют византийским золотым и серебряным монетам того времени. Кроме монет Владимира открыты еще серебряные монеты великих князей Святополка и Ярослава. Но более поздних монет не найдено; и очень может быть, что со второй половины XI в. их больше не выбивали. В это время прежнее единство Русской земли уже значительно нарушается началом удельных дроблений. Во всех удельных областях – и в Северо-Восточной Суздальско-Владимирской, и в Московской Руси – население принуждено было в своем внутреннем, правда, очень несложном и ограниченном, товарообмене пользоваться главным образом старинными кожаными деньгами[102].

В конце XIII–XIV вв. внешнеэкономические связи оживились. Особое место среди русских городов занимал Новгород Великий, в котором были сосредоточены многочисленные торговые связи с различными странами Западной Европы. Эти связи Новгород осуществлял через Прибалтийские земли. Особенно активно торговали новгородские купцы с союзом северогерманских городов – Ганзой, чьи фактории были расположены во многих северо-западных городах. Через Новгород в Западную Европу вывозились меха, лен, кожа, древесина, смола, мед, воск, китовое и моржовое сало и другие товары. Импортные товары состояли в основном из цветных металлов, тонкого сукна, предметов роскоши, соли, вина[103]. Уже в XII в. в Новгороде существовала заграничная торговая фактория, так называемый Готский двор, который основали купцы с острова Готланд. Позже появился немецкий двор от Ганзейского союза. Немцы привозили фламандские сукна, соль, сельдь и хлеб, покупая меха, воск, мед, кожу, пеньку, лен. Ганза запрещала ввозить в Россию серебро и золото, но купцы нарушали устав и поставляли большое количество драгоценных металлов[104]. Кроме чужеземцев в Новгороде торговали и русские купцы из многих городов и княжеств: псковские, тверские, полоцкие, смоленские и др. В то же время развивались и другие торговые центры, такие как Тверь, Нижний Новгород. Через них по Волге и Каспийскому морю завязывались торговые связи с восточными и южными странами: Средней Азии, Персией, Индией, откуда шли пряности, шелковые и хлопчатобумажные ткани, восточные сладости, лекарственные средства, краски, ювелирные изделия, бумага, порох, драгоценные металлы.

Основная проблема, существовавшая на первоначальном этапе становления денежной системы Древнерусского государства, – отсутствие значительного запаса драгоценных металлов. Долгое время считалось, что на территории русских княжеств отсутствуют сколь бы то ни было значительные залежи золота и серебра, в связи с чем во внутреннем обороте часто использовались иностранные деньги[105]. Также пользовались привозным серебром и медью в слитках, шиллингами, пфеннигами, использовались и монгольские (золотоордынские) монеты диргема или денга («звенящие») – небольшие серебряные монеты с арабскими надписями и пулы – медные монеты[106]. Для привлечения благородных металлов казна вела торговлю различными товарами, на которые была введена монополия (например, клей, икра, лен и т. д.). Таким образом, потребность в организации денежного обращения стала одной из движущих сил развития внешней торговли в нашем государстве. На полученных иностранных деньгах, которыми чаще всего были немецкие и рижские марки, шиллинги, пфенниги, арабские и золотоордынские монеты, проставлялась княжеская печать – такие монеты именовались ефимками. Перечеканенные ефимки обращались параллельно с российскими монетами и принимались по двойной цене.

Установление монголо-татарского ига, помимо всего прочего, привело к кризису системы денежного обращения. Начиная с XIII в., в связи с упадком внешней торговли, стала остро ощущаться нехватка драгоценных металлов. Лишь новгородцы, псковичи и смоляне, сохранившие возможность торговать на иностранные деньги, могли поддерживать на территории своих княжеств систему металлического обращения. Остальным русским княжествам металла не хватало. Это привело к распространению кожаных денег, которые представляли собой уже не целые звериные шкурки (как это было раньше), а только их небольшие части.

К этому времени обращения кожаных денег (XII–XIII вв.) относится чрезвычайно любопытный факт, установленный свидетельствами летописей и записками иностранных путешественников, посетивших русские княжества в эту эпоху. Рядом с обращением целых меховых шкурок наблюдалось уже и обращение небольших частей шкурки, не имевших, разумеется, никакой самостоятельной ценности. «Куны еже есть мордъ куней», – говорится в одном старинном русском хронографе, что прямо указывает на употребление головок («мордъ») куниц в качестве денег («кунъ»). Выражение одной уставной грамоты: «а пять ногать за лисицу», – указывает как на переход от уплаты мехами к уплате деньгами, так и на характер этих новых денег: это могло быть и известное количество серебра. Но, как показывает и само название, могла быть и часть шкурки зверя. Разъяснение этому факту дает одно свидетельство, согласно которому в Ливонии ходили в это время беличьи ушки с серебряными гвоздиками, носившие название «ногатъ». Сопоставляя это известие с исторически установленным фактом выпуска в Италии в 1241 г. императором Фридрихом II кожаных ассигнаций, как раз имевших такой же вид лоскутка кожи с серебряным гвоздиком на одной стороне и изображением государя на другой, можно с вероятностью предположить обращение на Руси в это время условных кожаных денег, задолго предваривших, таким образом, первые русские ассигнации императрицы Екатерины II[107].

После Куликовской битвы в 1380 г. московский князь Дмитрий Донской стал перечеканивать монгольские монеты, изображая на оборотной стороне свои знаки – воина с секирой или петуха и делая надпись: «Эта денга московская». Постепенно денга превратилась в мелкую разменную монету, распространенную во многих княжествах Руси. Ее делали из рублевой гривенки. Слиток серебра весом 200 г вытягивали в проволоку, рубили на мелкие кусочки, каждый из них расплющивали и чеканили монетки неправильной формы. Из рубля получалось в Москве 200 денежек-московок, в Новгороде – 216 новгородок, и так делали фактически в каждом княжестве[108]. Серебряники выпускали монеты, правительство наблюдало, чтобы они не обманывали в весе и чистоте металла. Государь не запрещал вывозить монету из России, однако поощрялась мена товара с иноземцами, а не его покупка за деньги[109].

Монеты конца XIV в. носят на лицевой стороне имя хана Тохтамыша, написанное арабскими буквами, а на обороте имена великих князей Дмитрия Донского и Василия Дмитриевича и др., а также других удельных князей, лишившихся права выпуска монеты лишь во второй половине XV в., при Иоанне III. С этого же государя прекращается и употребление на монетах имени хана, имя же князя начинает писаться по-арабски, вероятно, для предоставления возможности монетам обращаться на восточных рынках. Русская монета этого времени (XIV и XV вв.) получает вес и величину татарских диргем и носит название «деньга». Появляется впервые и счет рублями, заменивший старинный счет на гривны серебра, хотя рубль в это время является еще исключительно счетной единицей. В московском рубле XV в. насчитывалось 200 денег, весивших в конце XV в. 17 зол, 28 долей. С XV в. появляются в обращении и медные деньги – пулы, которых шло 60 на одну серебряную деньгу, но обращались они исключительно между простанародьем, в мелких повседневных сделках[110].

По распоряжению Иоанна III в 1494 г. итальянские серебряники начали чеканить русскую монету.

Царствование Иоанна III также ознаменовалось открытием серебряного рудника (располагавшегося на берегу реки Цыльма), а также значительных запасов медной руды. Постепенно именно медь становится основным валютным металлом, использовавшимся во внутреннем обращении. В период царствования Алексея Михайловича медная монета стала ходить по нарицательной цене серебра. Делалось это для того, чтобы покрыть дефицит государственного бюджета, возникшего вследствие ведения войны с Речью Посполитой, а также многолетних неурожаев[111].

Чеканка монет первоначально не представляла правительственной регалии. Чеканкой занимались частные лица, известные под названием денежников, причем все отношение их к правительству ограничивалось лишь платежом в казну определенной пошлины. Многочисленные злоупотребления со стороны денежников, выпускавших монету более легкую по весу и менее чистую по содержанию металла, не раз вызывали народное недовольство и нередко вели к прямому мятежу.

Еще при Василии III были заключены торговые соглашения с Данией, а при Иоанне IV установлены прочные связи с Англией. Английским купцам были даны большие привилегии в торговле, которая осуществлялась практически без пошлин для обеих сторон. Англичане основали несколько торговых домов-факторий в Вологде, Холмогорах, Москве, Ярославле, Казани, Астрахани. Вслед за Англией на российский рынок устремились купцы из Голландии и Франции. Внешняя торговля в больших масштабах осуществлялась с Литвой, Персией, Бухарой, Крымом. Российский экспорт составляли не только традиционные сырьевые товары (лес, пушнина, мед, воск), но и продукция ремесленного производства (шубы, льняные холсты, седла для лошадей, посуда, стрелы, ножи, металлические доспехи, канаты, поташ и многое другое). Со всех товаров, ввозимых иноземными гостями, казна брала 7 денег на рубль, российские купцы платили 4, а новгородские – 1,5 деньги с товара. За ввозимые драгоценные металлы платили так же, как и за все иное.

При Иоанне IV была установлена государственная монополия на торговлю хлебом, пенькой, поташью, икрой. Соль и воск были запрещены к вывозу. Государственная монополия была распространена на экспорт соболей, меда, сала, мачтового леса. Был установлен запрет на вывоз серебра, золота и монет (вплоть до XVIII в.)[112].

С конца XIV в. денежное обращение постепенно возвращается к нормальному состоянию. Окончательно же ситуация стабилизировалась лишь в период правления Великого князя Ивана III, который запретил чеканку собственной монеты в княжествах и ввел централизованную эмиссию, осуществлявшуюся в Москве. Кроме того, на деньгах впервые появилась надпись «государь всея Руси», что свидетельствовало о завершении процесса объединения российских княжеств в единое государство[113].

Для укрепления денег была задумана монетная реформа, направленная на ликвидацию кризисного состояния денежного обращения – подати платились «неполноценными» (стертыми) монетами. В 1534 г. были введены правила чеканки монет по стандартным образцам. Нарушение этих стандартов каралось.

Проведенная в 1535–1538 гг. Еленой Глинской реформа в качестве денежной единицы надолго закрепила копейку – полновесную монету, чеканившуюся в XVI в. из серебра примерно 960-й пробы, и две более мелкие денежные единицы: деньгу и полушку. Таким образом, были выпущены серебряные денежки мелкого веса, на которых был изображен всадник с мечом в руках – мечевые деньги. На деньгах более крупного веса – копейные деньги (позже получили название «копейка») – изображался всадник-воин. Более мелкие деньги назывались полушки, или 1/4 копейки.

Наконец, при преемнике Иоанна Грозного Федоре Иоанновиче в самом конце XVI в., чеканка монеты перешла всецело в руки государства и сделалась правительственной регалией. Регалия эта обратилась в постоянный финансовый ресурс казны, к которому она прибегала во всех затруднительных случаях государственной жизни в течение обоих последующих веков – вплоть до появления денег бумажных[114].

Около 1595 г. по инициативе Бориса Годунова создается центральное ведомство по руководству монетной чеканкой – Денежный приказ. Его функции были возложены на Московский денежный двор. Он должен был максимально централизовать производство монеты, чтобы усилить контроль за расходами серебра.

С избранием на царство Михаила Федоровича Романова (февраль 1613 г.) денежные дворы в Москве и Пскове начали чеканку монет от имени нового царя. Здесь в основном производились копейки (денги и полушки второй четверти XVII в. встречаются довольно редко). После возвращения Новгорода в состав России монеты с именем нового царя стали чеканиться и здесь. Основная масса монет выпускалась на Московском денежном дворе с аббревиатурой МО или «Москва», в то время как дворы во Пскове и Новгороде являлись вспомогательными, а в 1628 г. и вовсе были упразднены[115].

С 1654 г. при царе Алексее Михайловиче на немецких и чешских талерах (круглые серебряные монеты) надчеканивалось государево клеймо также в виде всадника с копьем или двуглавого орла дома Романовых. Такие монеты назывались «ефимка с признанием». Кроме их самостоятельного хождения, параллельного с российскими монетами, из них чеканили мелкие монеты. Был установлен твердый курс: 1 ефимок = 64 коп. Это значило, что столько копеек можно было отчеканить из одного талера. Реальное же содержание серебра в одном талере было всего на 40–42 коп.[116]

В 1656 г., во время войны с Польшей, в казне не хватило денег на жалованье ратным людям. О внешнем займе нечего было и думать, как показала неудачная попытка занять деньги в Венецианской республике. Тогда, по совету окольничего Федора Михайловича Ртищева, решено было выпустить в обращение, наряду с вышеупомянутыми «неполноценными» серебряными деньгами, медные полтинники, алтыны (3 коп.), грошевики (2 коп.), копейки и денежки, величиною и внешним видом одинаковые с серебряными деньгами тех же наименований. Согласно Указу от 8 апреля 1657 г. эти медные деньги должны были иметь обращение внутри государства наравне с серебряными, но в то же время запрещалось пользоваться ими жителям Сибири, а также употреблять их в торговле в иностранцами. Ограниченное количество выпущенных монет и прием их в казенные платежи наравне с серебряными вначале обеспечили им народное доверие, и в первые годы после выпуска цена медных денег не подвергалась понижению, несмотря на то что правительство при выпуске их получало огромную выгоду, так как из пуда меди ценою в 5 тогдашних рублей чеканили денег на 312 рублей. Но именно эта легкость наполнять казну вызвала дальнейшие усиленные выпуски медной монеты, так что к 1663 г., по словам иностранца Мейерберга, в обращении находилось уже до 20 млн. рублей этой монеты. Такая огромная сумма сильно превышала потребность тогдашнего денежного оборота страны, и уже один этот факт должен был привести к падению цены медных денег. Но к монете, выпущенной правительством, прибавилось огромное количество поддельных монет, выпускавшихся многими соблазнившимися выгодой, несмотря на жестокие наказания (например, заливка горла металлом), установленные за подделку. Самые влиятельные лица в государстве изобличены были в подделке денег; подделка была открыта даже на монетном дворе; фальшивую монету привозили из-за границы. Дальнейшему обесцениванию монеты помогло и само правительство, начавшее требовать в платеж по сборам серебряную монету, хотя жалованье служилым людям выдавалось по-прежнему медными деньгами. Наконец Указом от 12 февраля 1659 г. велено было приносить в государеву казну и недавно выпущенную серебряную монету для обмена на медные деньги «по указной цене». Все эти обстоятельства привели к обесцениванию монеты, прогрессировавшему со страшной скоростью[117].