– Э, нет-нет, мальчик мой! Я прекрасно помню, чем там для барда Арнео должна закончиться встреча с малышом Арьненом. Поверь мне, он не дурак и очень серьёзно воспринял угрозу, частенько вспоминая подлеца, которому перегрызли горло в закоулке! Но давай серьёзно. Я Лайрэм. А ты на Цыплёнка тоже не особо-то смахиваешь. Какой-то уж очень кровожадный и плотоядный птенчик!
Синие глаза того, кто был мне известен под именем Арнео, оставались холодными и настороженными, но на его смазливом и никак не изменившемся за прошедшие годы лице сияла улыбка. Подобная той, что я недавно строил хозяину постоялого двора.
– Ты не стареешь, но у тебя простая аура. Хм. Интересные энергоцентры… Кто ты такой на самом деле?
– Пива мне! Тёмного да покрепче! – выкрикнул разносчице поэт, затем со скрипом выдвинул табурет и сел напротив меня, сцепляя пальцы в замок. После чего мудрым, проницательным взором посмотрел в мои глаза и, приглушая голос, сказал: – Начнём с того, что куда как важнее для чего я тебе показался.
– И для чего же? Я б вот ввек тебя не видел.
– А мне сообщили, что где-то здесь по округе премерзкий тип бродит. Вот и подумалось, что неплохо бы на него лично поглядеть. Ради этого только в Юдоль и вернулся… Предвестником его зовут. Не слыхал о таком?
– Слышал, – беззастенчиво натыкая на нож колбаску, я откусил от той немного. Аппетит мне встреча не испортила. – Дальше что?
– Дальше? Дальше вот, что скажу. Обычно он не просто так бродит, а сначала хранителям миров дурную весть какую приносит. А меня отчего-то взял, да и обделил вниманием. Я аж серьёзно огорчился! Выходит, за пустое место принимает, что ли?
Ага. Так вот, кем он был – богом этого мира.
Вот и познакомились.
…Как же это нам так с богом то не повезло?!
– И при этом ещё основательно недолюбливает.
– Мальчик, – с придыханием начал возмущаться Арнео, но я его перебил:
– Я не мальчик.
– Тогда хотя бы усы себе отрасти, а? – вроде как даже по-настоящему рассердился мой собеседник. – Я тут от шепотка, что в мой мир Предвестник пожаловал, только что в штаны не наложил! Слухи, каким образом стал разрушен мир несчастного Хорброна, разлетелись молниеносно. Да и мне столько жуткого наговорили об этом типе. Думал, что всё! Забыла Тьма о нашем уговоре! Весь мир обследовал, стараясь выявить, где же этот грёбаный Предвестник шныряет. Аура идеально сокрыта-то… И вот выявил на свою голову!
– Как выявил?
– Настройку на самые расшаренные энергоцентры сделал. Я их тоже прекрасно вижу.
– Понятно. Ты мог и не подходить ко мне.
– Мог да не смог.
– Почему ты назвал себя Лайрэмом? Бога этого мира зовут иначе.
– Потому что я не сижу где отшельником на вершине горы и не требую никаких поклонений. Мне здесь жить нравится, а не силы копить, – огрызнулся он, поправляя прислонённую к ножке стола гитару. – А с моим ликом неизменным сложно на одном и том же месте с одним и тем же именем жить. Вот и меняю время от времени. Порой, сам о себе легенды складываю… Или что? Ты здесь кому Арьненом представился, что ли?
– Нет, Морьяром, – не стал я сознаваться в истинности, а просто назвался так же, как хозяину постоялого двора. Затем, подумав, добавил. – Я здесь не как Предвестник и с удовольствием покину твой мир, когда придёт время. Пока же меня удерживает частный интерес.
– Что это значит?
– Это значит у меня есть личные дела.
– Я не в этом смысле… Эй! Что это на хер за обслуживание? Где моё пиво?!
– Уже несу, сударь! – выкрикнула раскрасневшаяся от жары и суеты разносчица и наконец-то поставила перед бардом кружку с обильной пенной шапкой.
– Мне всё равно, в каком смысле ты хотел от меня что-то там услышать, – едва та отошла, продолжил я разговор и начал вытирать оставшийся на тарелке пряный капустный сок мякишем хлеба. – Единственное, что тебя касается, так это то, что новое обстоятельство о том, кто ты есть, вносит свои коррективы. Теперь я не сразу тебя убью. Но знай, как только найдётся кандидат в хранители этого мира, Арьнен с удовольствием убьёт Арнео за пролитые Эветтой слёзы.
– Я знаю, что время везде течёт по-разному. Здесь прошло двадцать два года. Но, скажи, сколько ты провёл на дорогах междумирья и его мирах по своим ощущениям или подсчётам? – напрямик спросил бог. – Хотя бы ответь. Больше полутысячи лет?
– Нет.
– Тогда мне придётся объяснить. Какой бы силой ни обладал бог, он не может даровать кому бы то ни было бессмертие. Можно лишь направить человека, обладающего на то способностями, на путь его обретения. Но не больше… И раз ты выучился видеть энергоцентры, то можешь проверить сам. Чай не дурак, чтоб не понять – в Эветте таких способностей нет.
– Причём здесь это?
– При том, что я похоронил уже многих любимых. В конце концов, они стареют. Но на изменившееся лицо можно ещё долго смотреть, скрывая отвращение. Сложнее, когда от старости возникают спутанность мышления да недержание. Начинаешь понимать?
Я был вынужден утвердительно кивнуть. Мне ещё не доводилось испытывать глубокой привязанности к кому-либо кроме Эветты, но я знал, сколь болезненно может быть разочарование в том, что нечто не остаётся вечным и неизменным, как хотелось бы.
– Лучше уходить как можно скорее. Особенно, когда уходить и не хочется, – продолжил Арнео с некой тоской. – С ней же, мой мальчик, я и так пробыл долго. И осознав, что начал серьёзно увлекаться, сделал единственно верный выбор.
– Серьёзно увлекаться? – переспросил я, скептически приподнимая бровь.
– Не ты один был влюблён в неё!
– Ты разрушил её жизнь.
– Может быть, – морщась, ответил Арнео. – И всё же, пусть я чувствовал, что вам близка тёмная магическая стезя, но откровенно и предположить не мог, что вы двое каким-то чудом выкарабкались из орденской школы. Вокруг вас элементарно не вилось ни одного Чёрного мага! А потому я подумал, что моё исчезновение очень даже разумный поступок… Но я всё исправил для Эветты и уже очень давно.
– Исправил? – удивился я сразу двум вещам: сказанному и тому, что кружка обнажила своё дно.
– Да, – подтвердил бард. Затем он ненадолго задумался и сделал вывод. – Так, значит, личное – это никак с нашей общей знакомой ничего не связанное? Иначе бы она не могла тебе не рассказать.
– Рассказать что?
– Я встретил её возле Ирмунда – это город в стране Золотых Песков, расположенный возле самой пустыни. Столкнулись мы на дороге, крайне неожиданно для себя. Она шла, держа за руку мальчишку, и стискивала до скрипа зубы, потому что следом за ней на коленях ползла его мать, умоляя вернуть ребёнка.
– Квалификатор? – округлил я глаза. – Её сделали всего лишь Квалификатором?!
– Ш-ш-ш. Люди же вокруг. А этот долбаный сброд вечно уши развешивает, – напомнил Арнео и продолжил. – Да. Квалификатором. И при встрече с ней у меня в голове возник тот же вопрос… Правда, без таких слов как «всего лишь». Я прекрасно понял, почему маги так решили. Эветта была истиной аристократкой по происхождению и чувству жизни. Даже без поддержки рода она бы сияла в высшем свете. Кроме того, умом и дипломатичностью природа её тоже не обделила. А потому ей для процветания Ордена следовало стать Аналитиком при королевском дворе.
– С этим я бы уже согласился. Но отчего ты встретил её на другом конце света? В стране Золотых Песков? В Шрай-Хане? Квалификаторы обычно не покидают пределов своих стран.
– О! На то сразу две причины, мальчик…
– Морьяр.
– Ах, да. На то сразу две причины, глубокоуважаемый Морьяр. Прежде всего, уникальная внешность Эветты. Не все люди считают альбинизм красивым явлением. Но в Шрай-Хане, где ценится и светлая кожа, и волосы, а самым благородным камнем считается рубин, чьим цветом отливают глаза нашей общей знакомой, подобное бы производило настоящий фурор. Вторая же… с возрастом, эта девочка стала очень сильно походить на своего отца.
– Ты знал родителей Эветты? Откуда она родом?
– Знал. Её дядюшку ты даже не раз сам видел.
