Музыкант стал медленно вставать с кушетки, будто после трехчасового контактного массажа всего тела. Такую легкость в себе он и в самом деле давно не испытывал. Будто он только что приземлился на землю после долго полета на парашюте. Тело знобило холодом и приятной дрожью. Слабость тянула ко сну. Заплетающимися языком он попрощался и заплетающимися шагами доплелся до дома и мигом уснул. Над его домом горела ярко оранжевая луна, точно такая же когда он впервые убежал из родительского дома.
Второй сеанс – Медитация
Будьте осторожны с мыслями – они начало ваших поступков.
Лао Цзы
Проснувшись, музыкант почувствовал будто помолодел на лет десять не меньше. Вот что значит терапия с профессионалом, хотя причем здесь доктор, ведь ему самому пришлось вспоминать весь этот детский ужас. Однако в этом и заключается работа психолога, ввести нас в такое состояние, чтобы было возможно это вспомнить. Надо бы еще раз сходить на прием к нему, ведь он не обидеться, если он заявиться к нему сегодня в тоже самое время, без предупреждения. По крайне мере в прошлый раз он даже не возмутился.
Пока он шел по уже знакомой тропинке, сзади раздался оглушительный выстрел, что он невольно пригнулся, а внутри застучали кровью все органы отдельно, задыхаясь, не успев во время убежать из тела. Оказалось это был хлопок проезжающего мимо грузовика, но такой сильный, будто вся машина взорвалась. А может быть и не сильный, может ему просто так показалось, потому что он был слишком расслаблен этим вечером на этой пустой освещенной луной улице. Ничего не предполагала на ней шума. Музыкант заметил, что звуки происходящие за спиной всегда пугают, даже если это знакомые и приятные звуки.
Внутренний стук пульсирующей крови прекратился, только когда он уже подошел к дому психолога. На этот раз свет горел во всех окнах, хотя время было прежним, вероятно он его ждал на повторный сеанс. Как только дверь открылась, музыкант услышал приветливый голос доктора: «Заходите, я вас как раз ожидал!». Он был в кухонном фартуке, и румяным лицом, видимо от нагретой печки. На этот раз он был без очков, и временами щурился, например, когда брал одежду из рук музыканта, или показывал куда ее повесить.
– Как ваше самочувствие сегодня? Как вчера спалось? Запомнили свои эмоции? – Доктор почесал глаз своим кривым указательным пальцем, с видом будто он устал повторять эти фразы пациентам.
– Спалось замечательно, просто великолепно… – оглушительный взрыв на втором этаже над ними прервал слова музыканта, от которого они вместе с доктором внезапно упали на пол и прикрыли голову руками. Тишина стала приобретать характерные запахи пыли и пота испуганного рядом человека. Пульс под языком, и больше ничего не происходило, только стал стелиться легкий запах гари перед носом. Органы музыканта уже не стучали так громко как недавно на улице, а вот доктор был явно в шоке, ведь его маленькие бегающие глазки говорили о том, что он совсем не ожидал такого оглушительного звука и был напуган. Стены гремели от того, как стучали их эмоции, взволнованные неожиданным шумом издалека.
– Я сейчас! – бросил он, не глядя на гостя, и побежал, спотыкаясь по лестнице на второй этаж. Послышался звон металлической посуды, громыхание фарфора, и усиливающийся запах сгоревшей еды. Музыкант прошел без спроса в кабинет психолога, и прилег на знакомую ему кушетку, которая тут же обняла его спину, приласкав его бока и шею. На мгновение он потерял сознание и утонул в нахлынувших чувствах. Знакомая обстановка располагала к знакомым эмоциям, которые он испытал на этой же самой кушетке.
/// И почему с родителями всегда так сложно, неужели родные люди могут настолько не понимать друг друга. Почему они просто не могут поговорить с ним спокойно, ведь иногда он мог бы с ними согласиться, но их резкий тон, отбивает всякое желание идти на компромисс. Понятное дело, что они взрослые не должны считаться с каким-то там мальчуганом, который в своей жизни и рубля не заработал, и проблем не видел. Между тем ему приходится кричать на одного, и сдерживать свой крик с другим, при том что и то и другое вызывало в нем неотвратимую горечь и жжение внутри, так как это было противоестественно его природе. Но как он мог поступить иначе, ведь они его не понимали, они просто не оставляли ему выбора. Больше всего н мечтал от них по скорее съехать, не важно чтобы ему пришлось для этого делать и на каких рудниках работать, только бы не слышать их голоса, вызывающие в нем одну тошноту. Сам голос отца отдавал у него внутри ржавой пилой по живому, а голос матери – острым ножом по мягкому и тягучему. Почему голоса единственных ему близких людей вызывали в нем такую непримиримую реакцию. В чем его вина, его ли, их ли, но он не мог найти ответа. Он мог бы им это сказать по-простому, по человеческому, но он стеснялся, ведь он мальчуган, который жизни еще не видел и рубля не заработал, будет рассказывать им – взрослым людям, как надо правильно вести себя. За это было ему стыдно, а должно было им, так он считал. Это они должны были ему рассказывать как ценны семейные узы, как родители и дети должны быть неразлучны и понимать друг друга с полуслова, но они ни разу и доброго слова ему не сказали, только сплошная критика, беспочвенные обвинения, и примитивные оскорбления. Почему с родителями всегда так сложно. Он заметил, что те дети, у которых нормальные отношения с родителями, выглядят более радостными и счастливыми, но почему ему так не повезло, ведь он не хуже их, они тоже еще не работают, и точно так же как и он слушают целыми днями музыку. Внутри него все переворачивалось и рвалось на части, ведь каждый из родителей это частичка его самого, и по другому он не мог к ним относиться, каждой их недовольство он пропускал через каждую пору себя, он не мог их игнорировать, как бы не пытался это показывать и не старался делать. Они часть него, и это не давало ему покоя, каждый раз когда они поднимали голос на него или ругались друг с другом. Каждый раз ему казалось, что одна его часть кричит на другую, будто внутри него происходил конфликт, которому он и не мог сопротивляться. Он так сильно задумался, что не заметил, как отец отвесил ему оплеуху сзади и музыкант тотчас проснулся. ///
Когда музыкант открыл глаза, психолог сидел уже напротив него за столом, и делал какие-то записи в тетрадь, время от времени почесывая длинным карандашом свое лицо. Как только он заметил направленный взгляд пациента, тут же отложил в сторону тетрадь. Интересно чем он писал.
– Доктор, вы наверняка знаете, почему мы вообще боимся чего-либо? Откуда эти страхи у нас? – Спросил музыкант хрипловатым голосом, который бывает у людей, которые только что проснулись после долгого сна. После этого сна его переполняло необъяснимое облегчение, он с трудом мог даже пошевелиться.
– Чем больше событий происходит извне, тем они кажутся нам враждебнее и страшнее. Страшно все то, что не внутри нас; страшно все далекое. Все, что происходит внутри нас – кажется нам безопасным и теплым, а все что происходит во внешнем мире – холодным и страшным. – Начал издалека доктор переходя на шепот.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
