Психоанализ

– Получается, что проблемы со сном возникают из-за дефицита воображения что ли?

– Получается, время как бы застывает в определенных местах тела и начинает потом болеть. И чтобы от него избавиться, я часто рекомендую, пытаться представить весь период напряжения, то есть отрезок времени, когда эта боль в-первые появилась до сегодняшнего момента, как чувствовала и что ощущала все это время сама эта напряженная часть. Тут к месту будет вспомнить о своих необъяснимых фобиях с детства, например, страх высоты и темноты, насекомых и животных, страх нищеты и одиночества, страх болезни и конечно же смерти, о которой каждый из нас когда-либо точно задумывался, и которая всех нас впечатляла. Просто закройте глаза, и представьте, как идете совершенно один в пугающей темноте незнакомого места, или по краю самого высокого здания. Эти опыты универсальны, ведь почти каждый из нас в раннем детстве боялся темноты, чудовищ и злых духов. При этом необходимо ощущать внутри себя временные отрезки разной длинны, и стараться их укорачивать путем многократного переживания. – Музыкант поднял в недоумении голову, глаза его расширились от изумления. Обратив на эту реакцию пациента, доктор добавил более спокойно и медленнее, как бы успокаивая и одновременно давая надежду. – Позже мы еще поговорим об этом более подробно. О том, как мышечные спазмы расслабляют страхами.

– Вы хотите сказать, что детские фобии могут жить с нами, затаившись десятилетиями? Возможно ли это?

– Абсолютно. Нами даже установлено, как долго такие спазмы держаться в организме – ровно 2 года, после чего начинают выходить во сне, или в спонтанных бредовых иллюзиях на яву. Так что не все так печально, как может показаться с первого взгляда. Главное, чтобы в этот момент у человека не было другого стресса. Однако проблема заключается еще и в том, что за это продолжительное время взрослые люди уже свыкаются с этими спазмами, черпая в них свою силу и выносливость, а когда они пытаются сами исчезнуть, через видения или пугающие ощущения внутри, люди пугаются, ощущая как теряют прежнюю силу, и сами же стараются удержать их. Таким образом, человек сам сопротивляется исцелению, боясь лишиться обретенной случайно супер-силе, эдакой способности переступать через свои слабости. При этом нам даже не нужно вспоминать конкретные эмоции, а лишь попытаться представить в воображении весь период напряжения в этом участке, и эмоции как тараканы сами начнут спонтанно вылезать. Просто вспомнить отрезок, как долго с нами это напряжение и все, и оно пройдет.

– То есть, чтобы избавиться от напряжения в пространстве нужно представить его во времени?

– В точку, а вы умнее, чем кажетесь. Не ожидал от вас такого глубокого вывода. – Доктор широко улыбнулся, покачивая вверх и вниз головой, выпятив нижнюю губу, в знак своего одобрения.

– А вы думали я совсем глупый человек? Не слишком ли вы высокого о себе мнения? – Злобно ответил музыкант, явно недовольный низкой оценкой своих аналитических способностей. Его это немного задело.

– Я не это хотел сказать. – Стал спешно оправдываться доктор, говоря почему то губами, а не горлом. – Я имел в виду, что не ожидал от непрофильного специалиста, то есть от музыканта, такой глубокий вывод.

Пациент, отвернувшись к окну, сделал вид что не слышал объяснения психолога. Но не столько слова задели его, сколько высокомерный тон, который доктор с трудом контролировал и привык приказывать своим пациентам, и уже не замечал, когда сам становился невыносимым. Но не знал как это исправить.

– То есть нужно вспоминать, вспоминать и еще раз вспоминать? – Внезапно резко спросил музыкант, таким голосом будто он не обиделся, и готов был продолжить старый их разговор. Голос его немного остыл.

– Лучшее лекарство от бессонницы – это мечты. – Тут же подхватил доктор, радостный тем, что не нужно будет извиняться перед пациентом. – И мечтать нужно так, чтобы щекотало во всем теле, мечтать не фрагментами, а целыми городами, странами, эпохами. Чтобы расслабиться, объем воображаемого образа должен быть гораздо больше размеров нашего тела, но меньше вашего веса.

– Это что-то новенькое, доктор. Воображение больше того, кто его воображает. – Пациент почесал в затылке. – Ну сам страх человека можно считать же больше человека, в котором он появился? Правильно?

– Любая человеческая эмоция больше, чем сам человек, поскольку она может объединять многих людей.

– Тогда если я правильно понимаю, нужно представлять то, что способно просто объединять людей?

– Отчасти да. Нужно стараться засыпать не на одну ночь, а на годы, не зная когда и где проснешься. При этом воображение всегда противостоит мышлению, ведь где много одного, там мало другого. Сон – это занятие любовью с самим собой с головы до ног.

– Доктор, я пробовал, не получается. – Губы музыканта расползлись в улыбке.

– Древние считали, что все болезни в организме из-за мыслей, и всячески пытались остановить их поток для исцеления. При этом, не думать можно не только головой, но и другими органами. Кстати, как раз мыслительный процесс из какого-либо органа может говорить о его нарушении.

– Да-да, я помню, здоровые органы работают бесшумно и незаметно. – Музыкант слегка хихикнул.

– Не думая всем телом сразу, можно восстановить его работу. – Продолжал психолог, не обращая внимание на пациента. – Истинное счастье и свобода заключается в полном избавлении от каких либо мыслей в теле, когда сама мысль растворяется в дыхании, как сухая ветка в бурной реке.

– Можно ли сравнить остановку мыслей с нашими попытками рассредоточиться и запустить поезда?

– Разумеется. Боль – это скопление определенных мыслей в определенном месте. Чтобы орган расслабился и задышал, он должен избавиться от всех мыслей. Растворяйте мысли например в потоке дыхания.

– Не всегда понятно, кстати, когда я мыслю, а когда воображаю, доктор. – Музыкант снова почесал затылок. Взгляд его был погружен внутрь себя и выражал пустоту и одиночество.

– Наблюдения показывают, что мысль появляется из-за нарушения какой-либо формы. То есть, у человека есть воображение и он может представлять спонтанно что-то, но вот последовательно мыслить здоровый организм не в состоянии. Логичность противоестественна здоровью. Посмотрите на детей. Их заставляют постоянно включить мозги, не понимая, что после этого они сразу же сломаются как взрослые. Именно причинно-следственная связь создает мысли, которые противостоят нашему воображению. Мысль – это то, чего всячески следует избегать, заменяя спокойным дыханием и спонтанными образами.

– Неожиданный поворот, доктор. Вы меня удивляете каждый раз. То есть, все, что нам нужно, это жить как дети беззаботно, и не о чем не думая. Но разве это возможно, живя среди думающих людей?

– Смотрите. Всякая боль осязаема, а значит имеет форму и границы, в этом и есть причина первоначальной концентрации и последующего напряжения. Чтобы расслабиться нужно превратить застрявшие там мысли в бесформенные, либо заменить их сновидениями. – Доктор на секунду взглянул на пациента, пытаясь уловить в его глазах, понимает ли он его слова, и удовлетворившись, тут же продолжил. – Все страхи, тревоги и беспокойства, застрявшие в теле должны стать бесформенными и неосязаемыми. Все мысли, имеющие форму вызывают тревогу, в то время, как все мысли, не имеющие форму создают покой. Сновидения – это мысли без формы, а мысли – это сновидения, имеющие форму.

– Очередной переворот в моей голове. Вы не представляете даже, сколько раз за этот сеанс она уже привернулась. – Музыкант покачал своей головой в разный стороны, а затем встряхнул ей. – Сновидения – это мысли без формы. Это надо запомнить! Нет, лучше записать! Я сделаю такую татуировку!

– Сознательно сновидения можно увидеть 1) созерцая красоту настоящего (состояние потока), 2) выдавая желаемое за действительное (механизм замещения), 3) ностальгируя по прошлому, 4) романтизируя будущее. Это основа всех ночных снов, и чем меньше таких сновидений мы получаем в течении дня, тем сложнее нам уснуть вечером. Окружающие предметы так же представляют опасность, они пугают наше тело своей твердостью, которая может потенциально причинить боль. По-настоящему мы можем расслабиться только в мире бесформенных и неосязаемых вещей, изменив лишь свое восприятие на одни и те же вещи. Все окружающие звуки, чужие голоса и прочие раздражители должны стать бесформенными.

– Это уже какая-то область мистики, когда все становится бесформенным. Но признаться честно мне это нравится и даже успокаивает. Да, это определенно добавляет чувство безопасности телу.

– Все верно, тело не говорит об этом, но оно ежесекундно боится твердых предметов, как источников боли. Ну это как нам постоянно ходить вокруг огромных верзил с ножами и пистолетами. Когда каждый из них может нас ранить, так может причинить боль телу и любой твердый предмет.

– Даже кушетка, на которой я так мягко развалился? – С ухмылкой спросил музыкант.

– Особенно она, так как вы с ней особенно тесно соприкасаетесь. Но попробуйте представить, что эта кушетка лишь ваш образ, и она вовсе не твердая и не имеет формы.

– О! Доктор, перестаньте! У меня закружилась голова. Но это так приятно. – Музыкант закрыл глаза от удовольствий, которые на него внезапно нахлынули.

– Нужно не избегать внешних раздражителей, а трансформировать их в бесформенные релаксанты, тишина же наоборот может только все усугубить. Повторяйте свои мысли, чужие голоса, и посторонние звуки в сознании, чтобы проследить их путь, и понять в каких местах тела они застревают. Иногда все что нужно – это просто сесть, принять неподвижное состояние и слушать шепот, тихие голоса своего напряженного тела, чтобы они раз и навсегда расслабились, ведь нам постоянно некогда их слушать. Если все вокруг представлять бесформенным и неосязаемым, то все вокруг покажется сновидением, или волшебной сказкой, обволакивающей все наше тело. – Доктор уставился на умиротворенного пациента.

– Да вы правы, это отлично расслабляет и навевает сон. – Шепотом произнес музыкант и тихо зевнул.

– Сон – это растворение форменного в бесформенном, внутри нас тоже только пустота и ясный свет. Представляйте все, что вы видите и слышите вокруг неосязаемым (это расслабляет верхнюю часть спины, грудь и руки), а то, что чувствуете и осязаете – бесформенным (это расслабляет живот, поясницу и ноги).

– Чем больше я представляю предметов бесформенными и неосязаемыми, тем глубже я проваливаюсь в сон. Доктор, это отлично работает. Спасибо, буду чаще этим пользоваться.

– Пожалуйста. Когда чувство неосязаемости сверху, соединится с чувством бесформенности снизу в одном дыхании, – придет сон. Если и существуют параллельные миры, то это мир вещей и мир идей, и нам стоит чаще переключаться из мира форм в мир бестелесный. А чтобы этот переход был быстрым необходимо взять одну идею или образ и размножить до бесконечного количества, которое тут же заполнит все сознание полностью, вытеснив все форменное и суетное.

– Размножил вашу кушетку на десять кушеток, но она все еще упирается мне твердостью в спину.

– Если тысяча копий не расслабляют, то размножаете их до сотни тысяч, и если это не помогает, то до миллиона копий, и так до тех пор, пока полностью не исчезнет форменное восприятие, а вместе с ним и телесное напряжение. Копии должны заполнять изгибы тела, поскольку переход в бестелесный мир происходит через бездействие. В процессе тиражирования одна негативная эмоция должна превратиться во множество позитивных. Это работает против нашей воли. – Возникла пауза, которая длилась 2 минуты. И все это время доктор неподвижно наблюдал за тем, как воображение пациента превращало его кабинет в бесформенное и неосязаемое подобие помещения, как его тело изгибалось в процессе экстаза. Психолог, уже отвернулся и смотрел в окно сквозь полупрозрачную штору, когда услышал позади себя голос:

– Очень интересная теория. Что еще можете рассказать про древние техники сна?

– Много, но не все они подойдут вам. Например, чтобы успокоить ум, нужно наблюдать, как появляются мысли. Чтобы снять напряжение, нужно изгонять мысли из напряженного участка. Только проследив весь путь мысли от ее зарождения до исчезновения, можно увидеть ее форму целиком, и затем лишить ее этой формы. Повторяйте в голове звуки, особенно раздражающие, чтобы понять их путь от зарождения до реакции тела. Только мысли могут причинить организму боль, поскольку имеют твердую форму.

– То есть, чтобы увидеть всю форму мысли, ее нужно выманить из логова, как охотник дичь. Получается мы начинаем охотится за мыслями, за своими собственными мыслями. – Музыкант громко рассмеялся.

– Понимаю, это выглядит абсурдно, но такого природа человека. Мы же не уничтожаем как охотники мысли, а только снимаем с них шкуру, то есть форму, превращая в безвредные сновидения.

– Да это выглядит более гуманно, чем казалось сначала. – И музыкант снова громко рассмеялся. Но сквозь этот смех доктор заметил искорки слез на глазах пациента, что говорило о том, что этот смех был защитной реакцией. Музыкант понимал, что это работает, просто не мог поверить тому, что слышал.

– Поймите, любую мысль можно превратить в исцеляющие сновидение, лишив ее лишь собственной формы. Принесет вам чтение боль или расслабление, зависит от того, во что превратятся буквы в вашем сознании – в твердые мысли, или бесформенные сновидения.

– То есть вы предлагаете определять их состояние до появления в сознании. Слушайте, да это возможно. Я только что попытался выпускать свои выходящие мысли без формы, и меня стало клонить ко сну.

– Можете не сомневаться, это работает. Форма мысли исчезает, как только будет определена в своих границах: острую боль можно снять через обрисовку ее внешних форм, а скрытое напряжение только через опознание форм изнутри. Если форма не исчезает, а ищет динамику, то она ищет развитие, которое нужно заменить одинаковым тиражированием, смысл которого нивелирует ее развитие. Форма страха определяет его остроту и продолжительность, все имеет границы, четкие или размытые, настоящие или вымышленные.