Северянин

Глава 5. Трое против всех

Как бы мы ни старались, но оторваться от преследователей не получалось. Мы со стариком сидели лицами и корме и прекрасно видели их. Минут двадцать назад, когда мы только заметили парус, нас разделяло огромное расстояние, которое, как мне тогда казалось, невозможно быстро сократить.

Но я ошибался – сейчас вражеский драккар шел на расстоянии метров тридцати позади нас, и я с легкостью мог рассмотреть лица людей на нем.

Ну конечно, как иначе могло быть? Практически одинаковые по длине драккары, да вот только у нас рабочих весел всего два, а у них по десять на каждом боку. Каждый синхронный удар их весел подгонял вражеский драккар ближе к нам.

Но, словно бы этого было мало, Олаф постоянно менял курс, заставлял наш кораблик идти такими виражами, будто мы под обстрелом.

Помнится, так виляют корабли в небезызвестной «Ворд оф варшипс», когда их преследуют несколько противников, ведя обстрел. Но нас ведь не обстреливают? Так зачем мы крутимся?

– Олаф! Может, хватит кружить? – крикнул я. – Если бы мы пошли прямым курсом, до берега было бы всего ничего!

– Если мы не будем кружить, то наткнемся на подводные скалы и утонем быстрее, чем ты успеешь поднять свой зад с лавки, – прокричал мне в ответ Олаф.

– Наши враги идут по прямой, и пока им не встретился никакой камень и никакая скала, – крикнул старик.

– Пока боги им помогают, – ответил Олаф, – посмотрим, насколько добры они к ним сегодня.

– Насколько возможно! – сказал старик. – Клянусь, еще несколько взмахов веслами, и они нас настигнут. И тогда мы сами сможем узнать, насколько боги бывают добры. Вот только рассказать никому уже не сможем.

– Доверьтесь мне, – беззаботно отозвался Олаф, – я верю, что сегодня не тот день, когда мы увидим богов.

– Посмотрим, – проворчал старик, и мы с ним вновь налегли на весла.

Но смотреть было особо не на что. В том смысле, что противник нас догонял. Нас уже разделяли считанные метры.

И именно в этот момент Олаф заложил резкий поворот, насколько можно его было так назвать, учитывая то, что мы находились на корабле образца раннего средневековья, и в качестве руля использовалось по сути дела весло.

Тем не менее, резкий маневр позволил отсрочить неизбежное – враг отстал. Ненамного, но все же.

Вражеский драккар не стал поворачивать вслед за нами, тем более Олаф вновь вернулся на прежний курс.

Два удара весел, и нос преследующего нас корабля уже был вровень с нашей кормой. Еще несколько секунд, и борта кораблей столкнутся, толпа противников перелезет через борт, и…

Именно в этот момент и раздался треск.

Вражеский драккар вздыбился, словно бы дикая лошадь. Готовые к бою воины, собравшиеся у левого борта, кубарем полетели к корме. Корабль противника, так неумолимо нас настигавший, внезапно отстал, остановился на месте.

Мы успели отойти метров на десять, не меньше, и лишь затем драккар противников, наконец, сдвинулся с места. Однако его движение уже нисколько не напоминало тот бег, полет над поверхностью воды, который я наблюдал ранее.

Корабль шел тяжело, заваливаясь носом вперед, а люди на его борту суетились, бегали и орали.

– Вот и закончилось их везение, – хмыкнул наблюдавший за противником старик.

– Я же говорил, этот фьорд коварен! – добавил и Олаф.

Тут до меня дошло, что случилось – корабль налетел на подводный камень, пробил днище и сейчас набирал воду. Именно поэтому на его борту и стояла суета, именно поэтому корабль шел так тяжело, с каждой минутой отставая от нас все больше и больше.

– Вот и все. Сейчас пойдут ко дну, – заявил старик. – Этот бой мы выиграли, даже не начав его.

– Я бы так не сказал, – задумчиво ответил я, наблюдая, как воины в панике сбрасывают с себя кольчуги и кожаную броню.

– Ха! Сколько их доберется до берега? – отмахнулся старик. – Двое? Трое? Вода холодная, плыть им долго. Они устанут и…

– А если их будет больше, чем нас?

– Нас и так-то один и две половины, – рассмеялся Олаф. – Даже если из волн выйдет один противник – наши силы будут равны.

– Если бы я был моложе, ты бы поплатился за свои слова, Олаф, сын Анра.

– Если бы я был тэном, вообще бы не пустил тебя на свой остров, старик, – рассмеялся Олаф, – к чему говорить о том, что было бы, когда нужно говорить о том, что есть?

Старик скрипнул зубами.

– Запомни мои слова, Олаф, – сказал он, – когда-нибудь, если ты до этого времени доживешь, юнец оскорбит тебя.

– И что? Я убью его на месте.

– Ты смолчишь, как смолчал я, так как убить его нужно будет либо быстро и подло, либо умрешь ты сам. И никакой чести ни в его смерти, ни в твоей не будет, поэтому ты смолчишь.

Улыбка слезла с лица Олафа.

– Прости, старый Асманд, я не хотел тебя оскорбить, – произнес он уже вполне серьезно, – и я помню о том, каким ты был воином. Мальчишкой я завидовал тебе и всегда слушал твои истории. Но правда в том, что из нас троих только я могу сражаться на равных с воинами ярла.

– Я тоже чего-то стою! – огрызнулся старик. – Пусть я стар и рана мешает мне, но клянусь, если кто-то из них, – он кивнул головой в сторону стремительно тонущего корабля, – выйдет на берег – я смогу отправить к богам хоть одного.

– Охотно верю, – кивнул Олаф, – но не стоит ради своей клятвы отправляться к богам вместе с врагом – ты нужен новому тэну и клану. Твой опыт и мудрость могут нам помочь…

– Вот теперь я слышу слова мужа, а не юнца, – хохотнул Асманд, – и все же ты напрасно нас недооцениваешь. Пусть я немощный старик, но молодой Р`мор, я уверен, покажет себя в бою.

– Тогда пусть побережет голову, – хохотнул Олаф.

Я же смолчал. А чего бить себя копытом в грудь и рассказывать, что я не валялся на поле боя, а вполне себе даже удачно сражался?

Спустя несколько минут наш корабль, словно огромный кит, выбросился на песчаный берег.

– Ты видишь, сколько людей спаслось? – спросил старик у Олафа, вглядывающегося в волны.

Вдали, метрах в трехстах от нас еще был виден корабль, уже больше чем наполовину погрузившийся в воду.

– Человек пятнадцать от силы, – отозвался Олаф. – Плывут сюда.

– А куда им еще плыть? – хмыкнул старик. – Не к скалам же?

Действительно, этот фьорд был довольно необычным: маленький залив, войти в который можно было через расщелину в скалах. Я был уверен, что если бы не прилив, мы бы сами не смогли проскочить, ведь как раз сейчас я отчетливо видел скалы, торчащие прямо возле входа.

Еще необычность фьорда заключалась в том, что на протяжении почти 400 метров справа и слева были отвесные скалы, вскарабкаться на которые было бы трудно даже с альпинистским снаряжением. Единственное место, где можно было выбраться на землю, находилось там, куда доплыли мы – небольшой пляж, метрах в пятнадцати от которого начиналась густая чащоба леса.

Вообще, очень уютное место. Здесь бы организовать поселение, и к нему подобраться с моря было бы крайне затруднительной задачей. Но я помнил, что остров большой. И если с моря нельзя зайти – противник попросту дойдет сюда пешком, найдя неподалеку отсюда гораздо более удобный берег для высадки воинов.

Олаф поднял заготовленный заранее щит, перепрыгнул за борт и, подняв кучу брызг, оказался по колено в воде.

Он не спеша выбрался на берег, подальше от воды, туда, где ноги не вязли в песке, и вытащил из ножен свой меч.

– Чего вы ждете? – крикнул он нам. – Будете прятаться в ладье пока я всех не убью?

Старик с сердитым сопением подобрал копье, лежащее в куче другого оружия, воткнул за пояс небольшой топор, и тоже, взяв с собой круглый щит красно-белых цветов, сиганул с ладьи. Получилось у него это не столь изящно, как у Олафа, но все равно чувствовалось, что проделывал подобное старик уже много раз, и даже рана не особо ему помешала.

Он, хлюпая по воде, добрался до берега, стал рядом с Олафом, попытался поднять щит и тут же скривился – рана все еще давала о себе знать. Еще бы – сутки даже не прошли. Впрочем, в реальной жизни он бы даже с постели встать не смог.

– Нод! У тебя не так много времени! – крикнул Олаф. – Они плывут сюда.

– Вот и отлично, – проворчал я, ковыряясь в оружии, которое попросту набросали на дно лодки.

– Р`мор! Ты ищешь молот Тора? – подзадорил меня и старик. – У тебя уже есть оружие! Бери щит, если хочешь и иди сюда!

– Сейчас приду, – отозвался я.

– Ищешь щит побольше? – рассмеялся Олаф. – Им тоже нужно уметь владеть. Он тебя не спасет. Если такова воля богов – тебе ничто не поможет, и ты отправишься к Орту!

– Он нод! Он отправится к Одину, – поправил его старик.

– Наши боги живут по соседству, – хохотнул Олаф, – сами потом разберутся.

Я же, наконец, нашел, что искал.

Во-первых, я пытался подобрать приблизительно такой же топор, как мне достался от Йора – пусть он с неба звезд не хватает, но удобный и не тяжелый. А нужен он мне был для того, чтобы сражаться сразу двумя топорами – я планировал использовать парное оружие. От чего–то мой игровой опыт подсказывал мне, что щит мне действительно не поможет, как и сказал Олаф. Однако ковырялся я так долго, стараясь найти топорик, как можно более скромный – его должно быть удобно держать одной рукой. И поиск завершился успешно. Небольшой, с короткой ручкой, и не особо тяжелый, с чуть более длинным лезвием чем на топоре Йора, но все равно удобный. Я крутнул оба топора в руках, размахнулся ими, приноравливаясь к ним, привыкая биться двумя руками, так сказать приучая тело.

Пойдет.

Я всадил оба топора лезвиями в борт корабля и продолжил поиски.

А нужно мне было оружие, которое подойдет для того, чтобы метнуть его во врага. И почему я не вкачал копья? Их здесь было более чем достаточно, а вот топоров (именно таких, какие нужны были мне – небольших и относительно легких, даже меньше, чем уже имеющиеся у меня), мне удалось обнаружить всего два. Такое впечатление, что северяне вообще не признавали дальнобойного оружия – ни лука, ни пращи я не встретил. Даже метательного оружия толком не было.

Наконец мне посчастливилось найти третий топорик – небольшой, с короткой ручкой, больше напоминающий томагавк, чем скандинавский топор. Хотя, какая мне разница? В руке лежал удобно, бросать его тоже, вроде как, будет нормально. Чего еще хотеть?

Я сунул найденный первым топор, похожий на Йоровский за пояс, как и, собственно, сам топор Йора. Три остальных, которые планировал использовать как метательные, я держал в руках.

– Боги услышали наши молитвы, – раздался голос Олафа, когда я показался у края ладьи и изготовился для прыжка, – Рморнод с нами! Мы победим!

Они со стариком заржали. А когда я спрыгнул вниз, не удержал равновесия и плюхнулся задом в холодную воду, уже просто стонали от смеха. Я, смущенный своей неуклюжестью, молча вылез из воды и стал рядом с ними.

– Зачем тебе столько топоров? – спросил Олаф, вытирая слезы, выступившие от смеха. – У тебя ведь всего две руки?

– Увидишь! – буркнул я.

Я перебросил два «метательных» топора в левую руку, а последний взял в правую. Сейчас посмотрим, не подведет ли меня «врожденный навык» в этот раз. В том бою, в дуэли, он фактически позволил мне победить…

Вообще, во всех играх, в которые мне доводилось играть (имеется ввиду про средневековье) или всякого рода фэнтези я всегда предпочитал качать полноценного «рашера». Причем максимально вкачанного в атаку, иногда даже в ущерб защите. Иначе говоря, воина с огромным количеством жизней, в броне, которой позавидовал бы любой современный танк, и с мечом, который в реальной жизни никогда бы и поднять не смог из-за его веса и габаритов. Также я мог выбрать лучника/арбалетчика, чья задача – бить врагов с большой дистанции.

А вот метание…как-то с ним у меня не задалось. Нет, пара экспериментов была – в «Банерлорде», к примеру. И мне иногда даже удавалось снести противника с, так сказать, «одного выстрела». Но все же метательное оружие рассматривалось скорее как вспомогательное, актуальное в первой половине боя или вступительной его части. А вот когда начиналась куча мала – толку от пилумов, метательных копий и им подобного было немного.

Сейчас же я намеревался делать основной упор именно на метательные топоры. Если моя идея провалится – будет худо: нам троим предстоит драться с десятком противников сразу.

К слову, первая парочка врагов уже доплыла до берега и медленно брела по пояс в воде в нашу сторону.

Я изготовился, прицелился, разхмахнулся и метнул топор.

Противник, явно не ожидая такого хода, даже не попытался защититься. Топор угодил ему прямо в грудь, и он, взмахнув руками, выпустив собственное оружие в воду (отчего оно тут же ушло на дно), опрокинулся на спину, подняв кучу брызг.

Я перебросил второй топор из левой руки в правую, секунду помедлил и метнул его.

Но второй противник уже явно был готов к подобному повороту – просто закрылся щитом, в который мой топор и попал.

Конечно, и я, прекрасно понимая, чего ждать от врага со щитом, не медлил. Практически сразу за вторым в противника полетел третий топор, и он-то как раз свою цель нашел. Воин услышал удар топора в щит, вновь открылся. Именно в этот момент пущенный мною «снаряд» угодил ему прямо в башку.

Воин несколько секунд недоуменно пялился на нас, а затем его ноги подкосились, он медленно осел в воду. Упасть у него так и не получилось – морская вода подхватила тело и принялась качать его на своих волнах.

– А ты, нод, чего то да стоишь! – хмыкнул Олаф. – Не сказал бы, что ты убил этих двоих честно, но…

– Они могли увернуться, – не согласился старик, – могли защититься щитом.

– Щит второму не особо помог, – заметил Олаф.

– Его проблема, – пожал плечами старик.

Ну все, «дальнобойные снаряды» у меня закончились.

Бежать к воде и подбирать топоры времени не было – еще трое противников уже брели по мелководью.

Один был с мечом, второй с топориком, а вот в руках третьего я не увидел ничего, что странно – третий был здоровенной детиной, который наверняка с легкостью орудовал бы секирой вроде той, что я подарил брату.

– Подлые крысы! Я убью вас! – прорычал тот, что был вооружен мечом.

– Подойди и попробуй, – ответил ему старик.

– Ты задержался в этом мире, старик, – крикнул ему воин, – но сегодня твой час пришел.

Старик ничего не ответил и лишь ухмыльнулся.

Воин бросился вперед, оставив своих товарищей, причем бежал он довольно быстро, а старик, к моему удивлению, даже в защитную стойку не стал, не попытался поднять щит.

Воин размахнулся мечом, и тот со свистом рассек воздух…чтобы ударить в песок. Старик попросту отступил на шаг в сторону, пропустил противника, а затем молниеносно ударил копьем.

Металлическое острие ударило воина в спину, прошло насквозь, и раненый захрипел, схватился за торчащий из его груди окровавленный наконечник копья.

Старик же с отрешенным выражением лица уперся ступней в лопатку уже ставшего на колени противника, перехватил копье и дернул его назад.

Воин издал вздох и упал лицом в песок.

Тем временем второй противник с топором попытался атаковать Олафа. Но было видно, что путь, который ему пришлось преодолеть вплавь, забрал много сил – удар был неточный, да еще и Олаф его отразил щитом. Острие лишь царапнуло по деревянной поверхности щита.

Олаф тут же наотмашь ударил своим мечом.

Еще секунда, и он бы перерубил шею противнику, но тот в последнее мгновение отшатнулся, отскочил.

Олаф наступал, грозно размахивая мечом. Но мне показалось, что он даже не пытался попасть по противнику, просто пугал его. И когда тот расслабился или наоборот, оказался слишком сосредоточен на лезвие меча, Олаф и совершил то, что планировал: ударил противника щитом. Причем так, что тот завалился на спину.

Упавшему воину понадобилось лишь мгновение, чтобы прийти в себя после падения, но и этого времени хватило для того, что бы Олаф проткнул его своим мечом, пригвоздил к земле, словно жука.

Раздался крик боли и отчаянья, но Олаф вытащил меч и вновь ударил. В этот раз по голове противника. Судя по хрусту и моментально появившейся луже крови, он с одного удара пробил череп противника.

Пока я наблюдал за схваткой Олафа со своим врагом, пропустил момент, когда последний, третий противник успел подобраться ко мне.

Он ничего не говорил, не пугал и не угрожал. Зато его налитые кровью глаза подсказали мне, что так легко, как моим соратникам, мне из боя не выйти.

Я попытался ударить противника одним из двух своих топоров, которые выхватил из–за пояса. Но, к величайшему моему удивлению, противник, отличающийся внушительными габаритами, оказался невероятно проворен. Он попросту поймал мою руку, сжал ее, пытаясь заставить меня отпустить рукоятку. И это ему удалось, боль была настолько сильной, что мой хват ослаб и противник вырвал оружие из моей руки.

Но я ударил его вторым топором.

Лезвие его вошло под ребра, по металлу тут же тонкой струйкой потекла кровь. Противник лишь вздрогнул, зло засопел и отпустил меня из захвата. Впрочем, «отпустил» – не то слово, «отшвырнул» – будет более точно отражать суть вещей.

Я пробежал шагов пять, прежде чем удалось вернуть равновесие. Я развернулся, и как раз вовремя для того, чтобы присесть. На мгновение промедлил бы, и мне снесли бы башку моим же топором.

Я заорал и бросился вперед, всем своим весом врезавшись в противника. Тот, то ли не ожидая подобного финта, то ли попросту находясь в неудобной позиции, пошатнулся, и мы вместе рухнули на песок.

Оказавшись сверху, я не стал медлить и тут же ударил его прямо в лицо топором. Брызнула кровь, причем несколько капель прилетело мне же на лицо, попало в глаз.

Но я снова поднял топор и опять его опустил. Еще, и еще.

– Ну, хватит, – кто-то схватил меня за шкирку и стащил с уже мертвого тела.

Я обернулся – передо мной стоял Олаф.

– Ты берсерк, что ли? – спросил он. Олаф выглядел, мягко говоря, удивленным, глядел на меня так, словно бы видел в первый раз.

– Не знаю, – прорычал я и развернулся, обшаривая взглядом берег, силясь найти новых противников.

И искать долго не пришлось – еще двое брели к берегу, третий бился со стариком. Я вскочил на ноги, выхватил из мертвой хватки поверженного врага свой топор и побежал к новым противникам.

Странно. Раньше в играх не замечал за собой подобной кровожадности. Но здесь и сейчас меня прямо-таки распирала злоба. Этот амбал чуть меня не убил. Да еще и как: моим собственным оружием, которое отобрал минутой раньше.

Я подлетел к новому противнику и со всей силы ударил его топором. Но он выставил щит, защищаясь.

Мой топор легко пробил щит и застрял. Я с силой дернул рукоятку на себя, однако противник тоже не хотел расставаться со своей собственностью, держа щит крепко. Противник попытался ударить меня своим топором, но я легко увернулся, снова дернув застрявший топор. Моего врага слегка развернуло, его удар прошел далеко в стороне от моего тела.

Я увидел прямо перед собой, за щитом, его глаза. Он глядел спокойно, оценивающе. А я заорал, как полоумный, дернув голову так, словно бы хотел укусить его. И он испугался, дернулся назад, чуть опустил щит, и тут же ему на голову опустился мой второй топор.

Что-то холодное, обжигающее своим холодом, ужалило меня в бок. Я повернул голову и увидел меч, торчащий у меня меж ребер. А еще увидел воина, держащего это меч и пытающегося его вытащить наружу.

Я заорал от боли и злости, а затем замахнулся и ударил топором.

Только что передо мной стоял вполне обычный человек, несколько испуганный. Миг, и я уже вижу обезглавленное тело, из разрубленной шеи которого бьет кровь.

Я пнул безголового ногой, и он рухнул в накатывающие на берег волны. Затем я хотел уже было вытащить меч, торчащий в ране, как мое внимание привлек звон стали.

Я пошарил взглядом и увидел Олафа, бьющегося сразу с двумя противниками, а метрах в пяти от него старика, который дрался с мечником.

Старик уже потерял свой щит и сейчас отступал, уворачиваясь от ударов и пытаясь подколоть противника копьем. И если Олаф сражался против двоих уверенно, то старик явно проигрывал. Еще несколько секунд, и противник его достанет.