не ведая стыда,
причём я верил в то, чего
не будет никогда…
Но никуда не денешься:
теперь под горку спуск.
Любовь блеснула денежкой,
а кошелёк мой пуст.
Судьба моя незрячая,
прости меня, прости,
что было всё истрачено,
чего не обрести.
* * *
Я брёл вслепую, я жил понуро,
мне не хватало такого взрыва,
и сердце шустрой борзой рвануло
и понеслось валуном с обрыва.
И мне открылись такие дали,
что я забуду, что был я пешкой.
Но эта встреча – её мы ждали,
увы, кончается так поспешно.
Я, попрощавшись, утратил целость,
утратил волю, утратил разум.
Я оставляю такую ценность,
что все богатства тускнеют сразу.
Унылой лентой ползёт дорога,
сжимает петлей – всё туже, туже…
Какое счастье, как это много,
когда ты нужен, кому-то нужен!
* * *
Одиночество – это тяжёлый крест,
только нам будет лучше врозь.
Всё закончилось сразу, в один присест,
то, что даже не началось.
Не стряхнуть наваждение, как лузгу,
не удастся, и мы молчим.
Это было не криком, слетевшим с губ,
а лишь выдохом перед ним.
Ты ушла под унылый накрап дождя,
раздвигая его канву,
навсегда – я уверен – не уходя
из того, чем сейчас живу.
Мир вокруг узнаваем и многолик,
в нём зимы калёный мороз,
но звучит в ушах тот застывший крик —
жуткий голос иных миров.
* * *
Если будешь прощаться, рукой помаши,
я дождался последнего дня.
Кто поток перекроет безумных машин,
что увозят тебя от меня?
И рванётся навстречу, как пемза, шершав,
ветер, словно услышав мой зов.
«Жми на тормоз!» – отчаянно просит душа,
но в машине той нет тормозов.
И охватит какой-то смертельный азарт,
потому что я вновь на бобах,
когда мокрый песок метит прямо в глаза
и когда он хрустит на зубах.
Кто же тут виноват? И какой тут скандал?
И кого обвинять тут, кого,
если сам я себе приговор подписал
и привёл в исполненье его?
* * *
Может, я и не понял что-то,
предварительным был анализ:
мы с тобой, моей асимптотой,
бесконечно пересекались.
И теперь я не понимаю,
для чего унеслись в загуле.
Если линия ты прямая,
я — фигура из загогулин.
И не выпустит нас из круга
жанр жестокого детектива,
и чем дальше мы друг от друга,
тем туманнее перспектива.
И не надо шафрана рая —
я лечу по крутым орбитам,
в бесконечности растворяя
то, что всё еще не забыто.
II
…закричать бы счастливым криком…* * *Мы маялись от скуки и тоскии от пустых забот еженедельных.Мы очень долго были далеки,как звезды двух галактик сопредельных.Но знали мы один закон простой:чтоб отыскать когда-нибудь друг друга,стать надобно блуждающей звездой,бегущей из очерченного круга.И не жалеть, что ты летишь, губяи прошлое, и собственную силу…Ну, а теперь… Теперь мне без тебяи дня уже прожить невыносимо.А эти дни – как дни большой беды,когда несёт стремительно теченье,как если бы у сдвоенной звездывнезапно поубавилось свеченье.* * *Косым дождём был мир изрыти пуст, как будто дырка в сыре.Как будто бы рыдал навзрыдот беспредельно-мрачной сыри.Наверно, в мире много драм,но этой не ищи аналог,поскольку льёт, как из ведра, —так сносит дамбу у канала.Намок твой хлипкий воротник,лёд размывает под трубою.И это – счастье, это миг,наполненный одной тобою.Рождённый поздним ноябрёмвоспоминанием из лета,сливаясь с ветром и дождём,он дразнит трепетаньем света.* * *Хоть режь меня – не забудунаивную, как белёк*,прозрачную незабудку,тоненький стебелёк!...А было – до боли мало,поскольку сердилась мама,ей было за что сердиться:свирепствовал страшный грипп,и папа бросал с ехидцей:«Опять твой явился тип».Тип этот, конечно, странный —похоже, с душевной травмой,с какой-то внутренней грыжей,и даже характер рыжий.И он проклинал всё на свете,он думал, что не любим,ведь он обнимал лишь ветер,который неуловим.А девочка всё понимала,девочке было малосвиданий, кратких до боли,когда на дворе мороз,когда только ветер в полеи мокрым становится нос.Она улыбалась светлойулыбкой, какой нельзя.Она была тёплым ветром,тем ветром, что ускользал.И надо держать в секрете,что был здесь не Ереван,что этот весенний ветерот стужи отогревал.*Белёк – детёныш тюленя.* * *От снега декабрьские ночи светлы,как пруд, что прозрачен до дна.От этой морозной кочующей мглыхмелею я, как от вина.Ты рядом. Ты близкая, милая, вся,как песня, как радостный крик.И нам невозможно, ни в коем, нельзяв потёмки – хотя бы на миг.Я трогаю волосы жаркой рукойи чувствую ласку в ответ.Ну как мне проститься с тобою – такой,дарящей и радость и свет?* * *Эта комната… Сумрак в ней палев.Из окна очень будничный вид.Здесь мы поняли: раньше мы спалии проснулись от жажды любви.Эти ласки и шепот, и плечи,чья прозрачность сродни янтарю.Ты прости, одарить тебя нечем —я тебе свою верность дарю.Чтобы глаз твоих серая влагаволновала всё время меня —до конца. Пока в землю не лягу.До последнего шороха дня.* * *Спешил куда-то – мимо, мимо,сквозь суетящийся народ,не знал, что ты необходима,как водолазу кислород.И ты пришла, как шорох сада,как ветер радуг голубой.И я… Мне ничего не надо —лишь только быть всегда с тобой.Лишь только б вновь морозной раньюсквозь визг трамваев и сквозь дымзвучал твой голос – как журчаньеапрельской солнечной воды.И всё неважно, всё случайно,всё отдаляется опять.И в этом – тайна, в этом – тайна,что никогда не разгадать.* * *Шлюзы улиц совсем пустые,и слова на губах застыли —отогрею их, ототру.Тридцать минуса – все озябли,и ты ёжишься, словно зяблик,на холодном тугом ветру.Полон город морозным скрипом.Закричать бы счастливым криком,словно вовсе не постарел,словно жизнь понеслась с начала,словно музыка зазвучалана заброшенном пустыре.Все преграды к теплу разрушу,пусть оно согревает душу,свет весенний, навстречу хлынь!Пусть ведёт, как оркестр валторна,оглушая лавиной шторма,чувство, терпкое, как полынь!Буду помнить, пока сумеювспоминать, той позёмки змеи,стол и лампу возле стены,где стоим мы, обняв друг друга,и поёт за окошком вьюгапесню нашей с тобой весны.* * *Нас давно уже нет. Там другие живут.Пьют кефир по утрам, бутерброды жуют,засыпают, рассольник на завтра сварив,и не знают совсем про соседей своих.Но когда будет ночь, время вспомнит про нас,и мы выйдем из стен на шершавый палас,как бесплотные тени угасшего дня.Словно отзвук любви. Словно память огня.Снова слышится шёпот сквозь шелест ночной:– Никогда, никогда не прощайся со мной.Нас нельзя разлучить до последней черты.Я сливаюсь с тобой. Я теперь – это ты…И доносится шёпот такой же в ответ:– Я с тобой не прощаюсь. Прощания нет.Я тобой лишь живу. Хоть на миг задержись!Даже боль от тебя – это жизнь, это жизнь…И сплетаются тени, сливаясь в одну.И светлеет декабрь, предвещая весну.И всю ночь напролёт навсегда, наповалранят сердце забытые эти слова.Пусть они – только эхо минувших минут,пусть другие теперь в этом доме живут,я с тобой не прощаюсь, ведь я – это ты.Мы с тобой навсегда. До последней черты.Вспыхнет свет. Я с собою его унесу.И навалится мрак… Но весною в лесуель однажды услышит, как шепчет звезда:– Я с тобой – навсегда. Я с тобой – навсегда.* * *Неопрятный декабрь —Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
