Как хексы в школу ходили. Волшебные истории
Бац! – рыба-сом вдруг поднялась из воды и стала надуваться, словно кто-то накачивал ее воздухом. Это было необычное зрелище.
«Что со мной?» – вопила в изумлении Жижа, поднимаясь все выше и выше и становясь при этом все больше и больше. Она пыталась вернуться обратно в воду, махала плавниками и хвостом, да только ничего у нее не получалось. А в воздухе рыба-сом теперь выглядела смешно, и воробей прыснул в крыло.
– Смотрите, воздушный шар! – кричали дети, которые прогуливались у реки. Они смотрели на чудный шар, похожий на живую рыбу.
– Да, это кто-то запускает в небо воздушные пузыри! – согласились взрослые, щурясь от солнца и пытаясь понять, кто сделал такой удивительный шар. Никто не мог догадаться, что это на самом деле рыба.
– Прощай, жадина! Счастливого полета, чик-чирик! – крикнул Кузя вслед и стал от радости – теперь никто ему больше не угрожает! – прыгать по камням. Но тут он совсем забылся, споткнулся и упал.
Очки слетели с его головы и… – хлоп! – разбились. Тысячи стеклянных осколков разлетелись по берегу, сверкая на солнце маленькими цветными огнями.
«Ой, что я наделал!» – зачирикал от страха Кузя. Он понимал, что чародей не простит ему этого. Мало того, что воробей взял очки без разрешения, так он еще и разбил их. Кузе стало страшно. Однако он был честным и не мог не признаться в содеянном.
Он с тяжелым сердцем полетел к домику, влетел в форточку и приземлился на книгу. Ему было стыдно, что совершил плохой поступок.
Он застал чародея в тот момент, когда тот вернулся в комнату с подносом, где стояли чайник, кружка и вазочка с вареньем, и оглядывался по сторонам, чтобы найти очки.
– Ой, воробей! – сказал Карандаш. – Или какая-то другая птица… Без очков мне не разобрать…
Тут он стал шарить рукой по столу, но никак не мог найти очки.
– Странно, а куда же они запропастились? – недоумевал чародей. – Вроде бы я их на столе оставил… Или на кухню забрал?..
Тут воробей подпрыгнул к нему и признался, что это он взял очки и разбил их. Нужно заметить, что Карандаш знал языки птиц, животных и рыб, и поэтому понял все из рассказа Кузи.
– Гм, ну и ну, вот это да, – покачал он головой. Его удивила история воробья. Конечно, брать без разрешения чужие вещи нехорошо – об этом знают даже малыши, но только чародея рассмешило, как при помощи волшебства были наказаны злые кот, паук, орел и рыба-сом. И ему понравилось, что воробей вернулся и сам признался во всем.
Конечно, Карандаш был добрым и справедливым. Он решил, что Кузя не так уж и виноват, и поэтому его можно простить. Он погладил воробья и ответил:
– Ладно, дружок, не расстраивайся! Жаль, конечно, очки, я к ним привык…
– Чик-чирик, – виновато произнес Кузя. – Простите…
– Но у меня есть запасные! Ведь чародей обязан иметь запасные очки, – улыбнулся Карандаш, пальцем указав наверх. – Все предметы в этом доме – волшебные, а очки – самые сильные по волшебству. И с ними нужно быть всегда осторожными! Но раз очки выполнили твои желания, значит, они не были плохими, потому что очки никогда не исполняют плохих желаний.
Воробей внимательно слушал чародея.
– Но мы должны знать, что любое наказание – это всего лишь метод воспитания! – продолжал Карандаш. – Надеюсь, что все наказанные тобой осознали, как плохо они поступали, и теперь исправятся, станут хорошими…
– Чик-чирик, надеюсь, что это так, – согласился Кузя. Ему показалось, что сделанное им действительно имеет воспитательную меру.
Тут чародей предложил:
– Давай, дружок, вернем твоим обидчикам прежний вид. Уверен, они усвоили урок и больше не будут плохо себя вести!
Конечно, воробей был согласен. Карандаш подошел к шкафу, выдвинул полку и достал новые очки. Он надел их и сразу увидел лысого кота, каменного паука, орла под корой дуба и летающую среди облаков рыбу-сома. И засмеялся.
– Ну, ты, Кузя, и шутник, – сказал чародей. – Такое придумал! Ладно, вернем их в прежнее состояние!
Он хлопнул в ладоши, и очки тотчас исполнили желание. Рыба съежилась и упала обратно в речку. У кота Васькина опять выросла рыжая в полоску шерсть. Остроклюв пулей вылетел из-под коры, превратившись в орла. А паук приобрел прежний вид.
Но теперь они были другими. Они понимали, как плохо обижать других. Васькин обещал больше не ловить Кузю и приглашал его вечером на крышу, где он обычно поет песни при Луне. Орел Остроклюв сказал, что готов летать с воробьем по небу, путешествовать в другие страны и защищать его от врагов. Рыба Жижа, всплыв, заявила, что приготовит для Кузи сладкий напиток из подводных листьев, а паук Какалука начал ткать красивую рубашку для воробья (ведь пауки отличные ткачи и портные!), чтобы ему не было холодно зимой.
– Вот видишь, как здорово у нас с тобой все получилось, – сказал воробью чародей.
Кузя был согласен.
– Но и мы заслужили чай с вареньем, – и тут Карандаш пригласил его к столу, где уже остывал вкусный чай.
Они сидели вдвоем и пили чай, вели беседу. Карандаш предложил ему стать учеником и читать волшебные книги. Естественно, тот согласился, так как любил учиться.
Вот так Кузя стал другом чародея. И у него появились друзья, которые раньше были его врагами.
(20 мая 2009, Элгг)
ЦВЕТЫ ОТ ТАРАКАНА ШМУЗИ
В одном саду жил таракан по имени Шмузя. Он не был похож на своих братьев и сестер, а также дядь и теть, прочую родню, что целыми днями и ночами копались в мусорных баках, отыскивая себе остатки пищи. Шмузе не нравились отбросы и места, откуда дурно пахло и где было много навозных мух. Потому что таракан был романтиком и любил чистоту, всегда мыл лапки, чистил зубы и постоянно купался в капельках росы.
За это его презрительно звали «чистюлей»:
– Эй, смотри-ка, наш Чистюлька идет… Чистоплюйка!.. Он не любит кушать гнилую кожуру банана или хлебные крошки! Ему марципаны и торты подавай! Ха-ха-ха!
Шмузя ничего не отвечал, а только вздыхал. Он уходил подальше от помойки, куда обычно бегали все его родные, и направлялся в сторону сада, где росли цветы. О-о-о, цветы он любил больше всего на свете! Он готов был часами и сутками стоять возле них, вдыхать их ароматы и мечтать о чем-нибудь светлом и хорошем. Он смотрел, как трудились пчелы, собирая мед, как летали бабочки или стрекозы, которые перевозили почту, или как жужжали в небе жуки, работавшие летающими кранами.
А таракану было скучно, и он занимался тем, что плел венки из травы, цветочков, лиан, колосьев – и они получались очень красивыми. Шмузя хотел подарить их кому-нибудь, чтобы завести дружбу. Да только сородичи и мухи смеялись над ним:
– Эй, Чистоплюйка, чего ты сделал? Что за веник? Уж не подметать ли собрался?.. Решил чистоту навести? Не позорься! Заканчивай эти глупости, пошли на мусорку, там сегодня выкинули свежие отбросы картофельной кожуры, недоеденной яичницы, слипшиеся конфеты! Сегодня там будет пир! Туда даже черви сегодня приползут!
Шмузя качал головой – он не любил гнилые продукты, и опять направлялся в сад. Там он находил себе вдохновение и покой.
Однажды он сидел на камешке и плел очередной венок, как услышал за спиной вопрос:
– И что же ты тут делаешь?
Таракан посмотрел наверх, кто его спрашивает, и раскрыл рот от изумления. Перед ним, гордо покачиваясь, стояла на листочке красивая бабочка по имени Шметерлин. О-о, трудно описать, какая она была красивая. Вся в цветных пятнышках, линиях, узорах на крыльях. У нее были длинные брови и большие глаза. Было видно, что бабочка не простая – из аристократической породы. Шметерлин так и излучала высокомерие.
– Я делаю веночки, их можно на голове носить, – ответил, немного робея, Шмузя. Ему было стыдно, что он такой простой, без каких-либо украшений на теле.
– А зачем? – с недоумением спросила бабочка-аристократка.
– Ну-у… красиво это… Это с природой единит…
Шметерлин фыркнула:
– Что за глупости!
Таракан был не согласен:
– Это не глупости. Вот примерьте этот венок, он подчеркнет вашу красоту…
Предложение не было принято. Шметерлин с презрением ответила:
– Ха, какую ерунду ты говоришь! Зачем мне травка! Я ношу диадемы с бриллиантами, люблю золотые кольца, платиновые браслеты. Я обожаю сапфиры и изумруды. Это очень дорогие украшения, и мне их дарят богатые жуки! Вот с ними я и веду дружбу!
Таракан растерялся. У него не было драгоценностей, и золота он никогда не держал в лапках.
– Значит, ты не будешь со мной дружить?
И получил ответ:
– Конечно, нет! Бабочкам не пристало дружить с всякими там навозными насекомыми! Тараканам полагается рыться в помоях, а не приставать к благородным бабочкам. И от вас несет всегда дурным запахом, фу!
И, взмахнув крыльями, бабочка упорхнула в небо.
Таракан вздохнул ей вслед. У него было горько на душе.
На следующий день он опять вернулся в сад и плел уже другой венок. Он надеялся, что этим сумеет привлечь того, кто станет другом. И тут к нему подлетела стрекоза Либелла, тоже красавица. На ней был чудный наряд, видимо, сшитый самыми знаменитыми портными. Всем было известно, что Либелла – известная в саду модница.
– Ой, как красиво! – восхитился таракан, когда Либелла зависла над ним.
Стрекоза присела на травинку и посмотрела на Шмузю.
– Да, это импортная одежка, очень красивая и модная, – согласилась она. – А ты что делаешь?
Таракан признался, что плетет венок.
– Хм, и для чего? – не поняла стрекоза.
– Э-э, просто так… Мне нравится плести венки, они такие красивые!..
Однако у Либеллы было иное мнение:
– Чепуха! Самое красивое – это одежда! Посмотри, какое у меня платье, какие сапожки на лапках, какая шляпка!
Конечно, таракан признал, что одежда шла Либелле, и он это подчеркнул. Но при этом сказал:
– А вот если к платью еще вот этот венок… Может, мы подружимся…
– Фу, какие гадости ты мне предлагаешь! – вознегодовала стрекоза. – Чтобы я носила эту траву? И я дружила с грязным таракашкой? Ни-ко-гда!
И, трепеща от злости крыльями, Либелла взметнулась вверх и скрылась за кустарниками. Шмузя смотрел вслед, и ему хотелось плакать. Он угрюмо пошел домой.
Утром ему братья и сестры говорят:
– Ну, Чистоплюйка, пойдешь сегодня с нами на другую мусорку? Там столько всего вкусного – ой-ой-ой! Говорят, свежие отбросы выкинули!
Шмузя подумал, почесал голову, однако сказал:
– Нет, не сегодня…
– А что, ты надеешься найти товарища среди высокородных насекомых? Ха, не трать попусту время! Наш мир – это грязь и мусор!
Но таракан не хотел соглашаться с таким мнением. Он упорно шел к прекрасному. О чем и сказал родным. Те посмеялись в ответ и убежали – нужно было торопиться, пока остальные не сожрали все. А Шмузя направился в сад.
Там он плел венок, который был красивее, чем вчерашний. Так увлекся, что не заметил подлетевшую осу Веспу.
– Работаешь? – ехидно спросила она. Веспа любила краситься всякими там помадами, красками, тушью, подчеркивая каждую черту тела. Также она душилась духами, что привозили из-за рубежа жуки-плавунцы. Вот и сейчас аромат едва не сбил Шмузю с ног, у него даже голова закружилась.
Таракан смутился и осторожно ответил:
– Работаю… венок делаю…
– Для кого? – Веспе, если честно, было не интересно, она спрашивала просто так, чтобы время перевести, пока будет тушью обводить каждый волосок и любоваться в зеркальце.
Таракан смутился:
– Ну… не знаю… Можно я вам подарю? И мы подружимся!
Трудно описать, как была сердита Веспа. Она кричала, брызгая слюной, топтала ножками, махала лапками:
– Какое безобразие! Зачем мне твои венки?! Я не ношу такую гадость! И в друзья мне не просись – я не хочу иметь ничего общего с грязным тараканом…
– Я очень чистый, – пытался возразить Шмузя, – я каждый день купаюсь в росе!..
Но оса и не собиралась слушать его, она быстро засунула помаду и краски в сумочку и улетела. Ее злой гул еще долго слышался среди трав.
Таракашке стало так плохо, что он заплакал. Его венок упал вниз, прямо на божью коровку по имени Мариан Кефер. Нужно сказать, это был очень добрый и хороший жук. Весь красный в черных пятнышках.
Мариан Кефер подняла венок, водрузила на себя и вскричала:
– Ой, как здорово! Как красиво! Кто сплел этот чудный веночек?
Шмузя перестал плакать и посмотрел вниз. Теперь он заметил божью коровку и спустился к ней.
– Вообще-то… я, – признался он. – Но не всем нравится мое творение…
Мариан Кефер восхищалась:
– Какой ты молодец! У тебя лапки мастера! Тебе нужно открывать класс цветочного плетения. Это же настоящее произведение искусства!
– Вам понравилось? – оживился таракан. Впервые кто-то хвалил его.
– Конечно! И мне было бы приятно подружиться с таким мастером. Ты не против, если мы станем друзьями?
Шмузя, естественно, был рад такому предложению. У него будет друг, и не кто- нибудь, а сама божья коровка, известная своими добрыми делами. Правда, его кое-что смущало.
– А это ничего… что я таракан? – спросил Шмузя.
Мариан Кефер не поняла:
– А что тебя в этом смущает?
Таракан признался:
– Все считают, что тараканы – грязные насекомые, любят жить в помойках, кушать мусор… и дружат они только с мухами и клещами.
Однако в ответ он услышал звонкий смех:
– Но ты же не такой! Ты очень романтичный и хороший таракан! С таким дружить одна радость! Хочешь, я тебя покатаю? Покажу сверху наш сад?
Естественно, Шмузе этого хотелось. Мариан Кефер взлетела, схватила таракана за лапки и подняла высоко-высоко. Ой, у Шмузи аж дух захватило. Ведь ему никогда летать не приходилось. Он слышал жужжание над головой – это махала крыльями божья коровка, а внизу под Шмузей расстилался цветущий сад. Там была густая трава, где бегали муравьи-строители, кустарники с плодами, где селились пауки, деревья с листьями, которые скрывали мохнатых гусениц. И там было много всяких других насекомых. Шмузя видел даже своих сородичей, которые перестали обжираться гнилыми яблоками и с удивлением смотрели на летящего таракана. Некоторые мухи даже обронили еду от изумления.
– Ух, ты! Да это же наш Шмузя!
– Ё-ма-ё, он нашел себе друга!
– Значит, красота – это действительно сила!
– Вот молодец!
– Да, теперь он сверху будет видеть все, весь мир на его ладони!
– Я завидую ему!..
– И я тоже…
Шмузя все это слышал, и ему становилось радостно на душе. Потому что он нашел хорошего друга. И может плести ему венки на радость.
(10 мая 2009, Элгг)
ПРО ПЧЕЛКУ БАКСИ И ХУЛИГАНОВ
В одном улье жила пчела по имени Бакси. Она была прилежной и трудолюбивой, впрочем, как и многие другие ее сестры и братья большого семейства. Бакси вставала рано утром, едва только солнце освещало все вокруг, и сразу летела на поляну – собирать с цветков нектар, из которого потом делали мед. Сами понимаете, работа не из легких. Нужно было облететь сотни цветов, чтобы в ведерках было достаточно нектара, а потом возвращаться в улей и отдавать собранное другим пчелкам, а те в цехах перерабатывали его в мед. Всем работы хватало, ведь за весну, лето и осень нужно было успеть сделать много меда, чтобы хватило на зиму всему улью.
Бакси работала в бригаде сборщиков нектара. Но это еще не вся семья, были и другие бригады, например, рабочие, что занимались переработкой и хранением меда в специальных сотах. Также здесь трудились нянечки, они растили и воспитывали молодых пчел – поддерживать необходимое количество семьи нужно было всегда (к сожалению, многие члены семьи умирали от холода, врагов, старости, болезней). У входа в улей дежурили суровые стражники, им полагалось проверять каждого, чтобы посторонний не смог влететь в дом и натворить бед, например, украсть мед, отравить молодое поколение или прошпионить. Кроме того, в воздухе постоянно кружили солдаты – они зорко следили за тем, чтобы никакой враг не добрался до улья и не разорил его, а в истории такие случаи бывали нередко. Всеми руководила царица Морсал – самая умная и властительная пчела. У нее был такой большой авторитет, что ее уважали не только в данной семье, но и пчелы из других ульев и роев. Слава о ней доходила до дальних лесов и полей.
Каждый день Морсал раздавала различные поручения бригадам, следила за тем, как идет сбор нектара, сколько меда уже есть, кто угрожает улью, и судила тех, кто нелегально хотел проникнуть в дом и был задержан стражниками. Она же объявляла войну, если на улей было совершено нападение. Кроме того, она давала наставления нянечкам, что нужно сделать сегодня для детей – рассказать сказку или учить азбуке, правилам сбора нектара или отражения атаки неприятеля. Потом, по рекомендациям нянечек, Морсал распределяла молодых пчел по бригадам. Конечно, Бакси попала в бригаду сборщиков по велению царицы.
Сама царица редко ошибалась. Бакси в этом не раз убеждалась. И поэтому гордилась ею, а также своей принадлежностью к большому семейству. Чтобы быть достойным его, Бакси трудилась с утра до вечера. Она знала, что осенью Морсал будет награждать наиболее отличившихся, и ей хотелось быть в числе почетных пчел. И в этом году у нее были высокие результаты: по сбору нектара Бакси выходила в передовицы. Да только стать чемпионкой ей не удалось. Почему? – спросите вы. Да потому что она сдружилась с хулиганами.
Тут я поясню. В улье не было хулиганов, хотя иногда некоторые пчелы начинали отлынивать от работы, притворялись больными, целыми днями лежали в клинике и ели мед, их называли трутнями. Никто их не уважал, к ним презрительно относились, но и не выгоняли, так как Морсал надеялась их перевоспитать. Конечно, это было сложно, но многие трутни потом становились опять нормальными стражниками, рабочими, сборщиками – все зависело от того, как царица находила к ним подход и способы убеждения. Кстати, некоторые из них даже были отмечены наградами.
А хулиганами были представители из других семейств насекомых. Например, возле улья часто летали длинная в желто-синюю полоску оса Миша и толстый мохнатый коричневый шмель Гулом – известные шалопаи и бездельники. Стражники не пропускали их в дом пчел, однако хулиганы добывали пищу тем, что отнимали ведерки с нектаром у сборщиков. Противостоять двум хулиганам было сложно, так как поляна была большой и за всем не углядишь. В этом случае солдаты, летавшие неподалеку, реагировали быстро – они прогоняли Мишу и Гулома подальше от этих мест, душистых цветов, оттуда, где трудились пчелы.
Но эти два оболтуса все равно крутились поблизости, надеясь на легкую добычу. Именно в этот момент и встретила их Бакси, которая искала новые цветы с нектаром.
– Гы-гы-гы, – хмыкнул Миша, – смотри, Гулом, кто перед нами! Какая трудяга! Наверняка работает на славу Морсал, гы-гы-гы!
Бакси гневно сверкнула глазами, но отвечать не стала – ей не хотелось ввязываться в перепалку с известными хулиганами. Да и отставать от графика в сборе нектара ей не хотелось. Однако облететь эту пару ей не дали.
– Так это милашка Бакси, жы-жы-жы, – зажужжал Гулом, перекрывая путь. – Она передовица этого сезона, жы-жы-жы. Смотри, уже одно ведро полное, жы-жы-жы!
– Отойди, Гулом! – потребовала Бакси. – Ты мешаешь мне работать!
Шмель отлетел немного в сторону и продолжил:
– Жы-жы-жы, подумаешь, какая шмяша, трудится целыми днями, когда нужно веселиться!
– Веселиться я буду зимой, когда в улье будет тепло, а снаружи – морозы и снега, – гордо ответила пчела. – В это время мы все отдыхаем, веселимся, копим силы на новый трудовой сезон.
– Гы-гы, тоже мне удовольствие – девять месяцев трудиться и три месяца отдыхать, – вставил Миша. Оса, как известно, терпеть не могла работать. Она любила проказничать, например, жалить кого-нибудь или кидать в прохожих каштанами (не многие улитки, муравьи и зайцы избежали такой участи). – Жизнь так коротка, что уж лучше делать все наоборот.
Бакси удивленно посмотрела на них:
– А что вы делаете, кроме того, что портите жизнь другим?
Оса и шмель расплылись в улыбке:
– Так в этом и есть прелесть. Мы хулиганим, но зато как это здорово! Окружающие приходят в восторг, за нами гонятся пчелы, кузнечики, жуки, птицы, все шумят, хотят нас наказать, а мы ловко увиливаем от возмездия.
– Так что в этом хорошего? – все равно не поняла Бакси.
Миша недовольно посмотрел на пчелу: вот уж непонятливая какая… Тогда Гулом сказал:
– Жы-жы-жы, слушай, трудолюбивая Бакси. Если не мы, тут стало бы всем скучно. Жизнь показалась бы однобокой, серой и неинтересной, жы-жы-жы…
– Вот уж с чем я не согласна, – произнесла Бакси, перекладывая ведро в другую лапку. Ей не терпелось продолжить свою работу, и эти два оболтуса ее раздражали. – Нам и без вас проблем хватает. А вот веселиться мы умеем…
– Да? – удивилась оса. – И как же вы веселитесь?
Бакси задумалась.
– Ну-у… мы танцуем… рассказываем истории… поем песни… играем…
– Жы-жы-жы, и во что вы играете?
– Да в разные игры…
Тут Гулом предложил:
– А давай-ка сыграй с нами.
Бакси изумленно посмотрела на него.
– Играть сейчас? Вы с ума сошли! У меня работа! Я должна собрать побольше нектара!
Гулом повернулся к приятелю:
– Нет, ты слышал? Эта пчелка игнорирует нас. Ей неприятно играть с самыми веселыми ребятами этой местности. Она предпочитает трудиться…
Миша подыграл ему:
– Да потому что она не умеет ни во что играть, просто врет – и все тут! Такие уж пчелы…
Конечно, эти слова разозлили Бакси. Ха, какие-то проказники считают, что пчелы годятся только для работы, а больше ничего делать не умеют. Да об улье и о самой Морсал знают все звери, птицы, рыбы и насекомые окрестности. А тут такие оскорбления!
– Неправда! – пчелка в негодовании топнула ножкой об лист кустарника. – Мы тоже умеем веселиться. И я это вам докажу.
– И как? – спросили хулиганы, переглянувшись: они добились своего.
– А вот полечу с вами и буду участвовать в ваших играх, и вы узнаете, что пчелы тоже на многое способны! – разозлившись, заявила Бакси.
– Отлично, жы-жы-жы, гы-гы-гы!.. Полетели с нами, – и они втроем спикировали к болоту.
Пролетавшие мимо пчелы с изумлением увидели, как Бакси присоединилась к двум хулиганам, бросив на траву ведерки. Конечно, одно полное ведро тут же оказалось в лапках Гулома, который лакал нектар. Потом его перехватил Миша и тоже стал пить то, что полдня собирала пчелка.
– Эй, Бакси, ты куда? – кричали ей сестры и братья. – У нас же много дел. Лучше лети с нами на ту сторону поляны – там свежий нектар…
– Она теперь с нами, жы-жы-жы! – ответил за пчелку Гулом. – Теперь мы – банда насекомых, мы – гроза поляны.
Здесь нелишне было бы заметить, что Бакси стало даже немного интересно с этими типчиками. Они не казались страшными, более того, были весельчаками и балагурили по любому поводу. Раньше пчелка не встречала таких озорников. Поэтому она не обратила внимания на призывы других пчел. И полетела вслед за хулиганами.
Через минуту они кружили над камышами. На лилии сидела старая лягушка Гугиша и о чем-то мечтала, может, о дождике или свежих комариках на обед. Она не заметила, как к ней тихо подкрались оса и шмель. Бакси была немного в сторонке и с интересом наблюдала за происходящим. Тут Миша выпустил жало и как уколет лягушку в спину!
– Ква-а-а-а! – взлетела аж до облаков Гугиша, не понимая, отчего у нее заболела спина. В ту же секунду Гулом ужалил ее в лапку.
И только сейчас лягушка поняла, кто виноват в ее страданиях.
– Ах вы, хулиганы и обормоты, ква-ква-ква! – заквакала она. – Вот я вам покажу, негодники! Ишь чего надумали – старушек обижать, ква-ква-ква!
Это показалось Бакси смешным, особенно прыжок старой Гугиши. И она рассмеялась. Конечно, оса и шмель заметили это и подмигнули друг другу.
– А теперь давай ты, гы-гы-гы, – сказал пчелке Миша. Бакси не стала себя упрашивать. Она подлетела с другой стороны и… тоже ужалила Гугишу в другую лапку.
– Ква-а-а-а! – лягушка подпрыгнула второй раз. И каково же было ее изумление, когда она признала в новом хулигане трудолюбивую пчелку.
– Бакси? Это ты, ква-ква? – возмутилась она. – Да как тебе не стыдно?! Как ты пошла на это, ква-ква!..
Но тут Миша прервал ее:
– Да ладно, бабуся, хватит квакать попусту, просто она теперь с нами, она – крутая пчелка!
– Я расскажу царице Морсал, что ее дети вытворяют, ква-ква! – причитала старая лягушка, у которой ныло уже в трех местах. – Пчелы теперь с хулиганами заодно, ква-ква? Позор!
И с этими словами она прыгнула в воду и поплыла в сторону улья. У Бакси сжалось сердечко, ей стало неудобно и стыдно за такой поступок. Но страшнее стало в предчувствии того, что скажет ей царица, как отреагируют сестры и братья большой семьи.
Хулиганы сразу почуяли перемену настроения у Бакси. И стали ее успокаивать.
– Да ты не расстраивайся, Бакси! – сказал Гулом. – Все окружающие делают вид, что такие серьезные и суровые, жы-жы-жы. На самом деле они сами любят хулиганить. Вот увидишь, твоя царица Морсал только посмеется над Гугишей и скажет, что ты сделала все правильно!